Регистрация брака была назначена на десять, и Марго чуть не проспала ее, потому что изо всех сил старалась продлить сон, в котором опять присутствовал Игорь. Он обнимал ее, ей было спокойно и хорошо, и мир был такой же, как когда-то, — крепкий и надежный.

Марго появилась в загсе ровно в десять, когда остальные уже были в сборе. Чуть запыхавшаяся, но безукоризненно одетая и причесанная, она вошла в приемную перед торжественным залом и стиснула руку в кулак, чтобы сохранить на лице приветливую улыбку и оно не выдало отчаяния и изумления. А отчаиваться и удивляться было отчего: рядом с невестой, безумно хорошенькой, в расклешенном белом платье, женихом, в парадном сером костюме, нарядными родителями Коли и Надиной мамой стоял… Игорь. Он вежливо поздоровался с Марго и сказал:

— Нам пора заходить.

Во время бракосочетания Марго мало что соображала — она понимала одно: Игорь здесь, он никуда не уехал. И ей было хорошо, потому что он стоял рядом, и было страшно, потому что она боялась за него. За отца она почему-то не боялась, хотя Игорь и остался. Когда все поехали к Николаю отметить рождение новой семьи, Марго пришлось поехать вместе со всеми. И там, сидя рядом с Игорем, она черпала силы в ободряющей улыбке Нади, которая, несмотря на то, что сама была так счастлива, тревожно следила взглядом за подругой.

Когда настала пора собираться домой и оставить молодоженов одних, Марго первая вышла на улицу. Как хорошо, что у Нади такой тесный двор и в проезде может встать только одна машина. Игорь, выйдя из подъезда, не пошел к своей «тойоте» — он все равно не смог бы выехать на дорогу, потому что в проезде стоял алый «рено». И он подошел к нему. Марго распахнула дверцу.

— Нужно поговорить, — спокойно сказала она.

— О чем нам говорить, малышка? Мы уже обо всем поговорили в прошлый раз. — Он сел рядом с ней. — Я не Артур, и не стоит вешаться мне на шею. Меня этим не проймешь. Так что убери машину, дай мне проехать.

— Хватит, Игорь. Я все знаю, — произнесла она, глядя на него. Его насмешливое «ой ли?» оборвалось под ее взглядом.

— Мой отец — не глава мафии. В этом ты ошибся. Он лишь согласился с ними сотрудничать, вероятно, потому, что растратился из-за меня, — сказала она. — Это я во всем виновата, а он всегда был честным и принципиальным, но не мог мне ни в чем отказать. Есть еще кто-то. Его кличка Крок. Я хотела, чтоб ты знал об этом. Вот и все. А тебе следует срочно уехать, я знаю, что ты остался из-за Нади. Это единственное, что ты мог сделать для нее, — выдать замуж и убедиться, что с ней все будет о’кей. Сделать для нее большее ты не сможешь, не повредив моему отцу и мне. Но бандиты не знают этого и решат, что ты хочешь довести дело до конца. Если раньше они лишь пугали тебя, то теперь могут убить.

— У меня нет слов, — наконец выдавил из себя Игорь после долгого молчания. — Когда ты успела так вырасти? Но тебе все равно меня не перехитрить. Что ты задумала? Ты так усиленно уговариваешь меня уехать. Ты решила бороться с ними одна?

— Я не собираюсь ни с кем бороться. — Марго невинно улыбнулась. — Я лишь хочу, чтобы мой отец был в безопасности. А пока ты здесь, это невозможно. Я, видишь ли, тоже не очень уверена в тебе. Сегодня ты решил одно, а завтра решишь другое. Пока ты любишь меня, ты не опубликуешь свои материалы. Но ты встретишь другую, полюбишь ее и тогда пустишь их в ход. Вот я и хочу, чтобы тебя здесь не было. Уезжай завтра, а пленку отдай мне. Я ее уничтожу. Сама. Я люблю тебя и не причиню тебе вреда.

— Ты очень умело изображаешь библейскую Юдифь, — сказал он. — Но на твои уловки я не поддамся, и головы Олоферна тебе не видать. Я передам пленку твоему отцу после того, как узнаю, что подпольный бордель перестроен под что-нибудь более приемлемое для нужд города и что семье Востоковых ничто не грозит. Я записан к нему завтра на прием, где я все это ему выскажу. А вечером у меня самолет. Завтра я улечу и вернусь в редакцию, пусть даже рядовым сотрудником. Через месяц, если все будет, как условлено, я передам пленку мэру и больше не вспомню о вашем городе. Так что тебе в это дело вмешиваться не стоит. Я прекрасно понимаю, чего ты хочешь, как бы невинно ты ни улыбалась. Я не позволю тебе рисковать. И все завершу сам. Кстати, как дела у Полетаева?

— Он уехал, — сказала Марго. — Это единственное, что я могла для него сделать сейчас. Немного позже я вернусь к нему. Может быть, вернусь…

— И напрасно. Я не хотел бы, чтобы ты тратила на него свою жизнь. Я не верю в перерождение мерзавцев. Постарайся найти себе хорошего мужа. А я сделал для тебя все, что мог. — Он вышел из машины. — Я ведь все знал про него и добивался того, чтобы ты поняла сама, что его не любишь. А я… я никогда и не думал о тебе серьезно… в том смысле, чтобы жениться на тебе… Ты мне, конечно, нравилась…

— Кого бы ты ни изображал сейчас, твои слова противоречат друг другу. Я прекрасно знаю, что мы не можем жениться — ты оказался бы альфонсом и шантажистом. Хорошая была бы у нас семья! Прощай! — Марго захлопнула дверцу, собираясь уехать, но вдруг открыла ее и вышла из машины. — Пожалуйста, поцелуй меня на прощанье.

Игорь хотел было возразить, но посмотрел в ее глаза и прижал к себе. Марго первая оторвалась от его губ.

— Прощай, милый! — сказала она. — И, ради Бога, будь осторожен!

Игорь через силу улыбнулся.

— У меня есть пистолет. — Он похлопал себя по карману куртки.

Марго села в машину.

— Маргарита, подожди. — Он протянул руку к захлопнутой дверце, но Марго нажала на газ, и машина сорвалась с места. Несколько секунд Марго смотрела на своего любимого в зеркальце заднего обзора. Она видела его в последний раз и хотела запомнить навсегда. А потом она выехала на проспект. Как это несправедливо, ужасно несправедливо! Они любят друг друга и не могут быть вместе. Она ехала к единственному человеку, которому можно было все рассказать, — к дяде Гене.

Домой Марго вернулась поздно и, к своему удивлению, обнаружила, что в ее квартире горит свет. Она уже собиралась уйти, предположив, что это вернулся Артур, но тут из комнаты донеслись голоса родителей.

— Даша, мне и в голову не могло прийти, что за Марго действительно следят. Она позвонила мне среди ночи — я засиделся в кабинете, а ты уже спала. Она думала, что это я нанял охранника. А я только посмеялся и не придал ее словам значения. Ты думаешь, это кто-то из них?

— Не знаю, Слава, но ведь сейчас они угрожают расправиться именно с ней, если ты не возьмешь вину на себя. Кому еще, если не им, нужно было следить за нею? Только бы она была сейчас в безопасности!

Марго прислонилась к косяку и затихла. Подслушивать гадко и мерзко, но что она может поделать, если ее считают ребенком и не разговаривают с ней о происходящем. На ее вопросы и мама, и отец отвечают, что все в порядке. Один дядя Гена признал ее взрослой, и лишь из бесед с ним она узнает подробности. Сегодня дядя Гена сказал ей, что почти уверен в невиновности ее отца: когда он договаривался с мэром о передаче земельного участка институту для базы отдыха, мэр был очень занят и поставил подписи на недооформленных документах, ректор должен был сам довершить начатое. Но эти документы пропали. Вероятно, кто-то украл их и доделал по своему усмотрению, но тогда это и в голову прийти никому не могло. Между мэрией и институтом был подписан новый договор на участок для студенческого дома отдыха…

А разговор родителей между тем продолжался.

— Слава, ты выяснил, кому были выделены эти участки у реки? — спросила мама.

— Архитектурному институту, — ответил отец. — И я не могу себе представить, каким образом они попали в чужие руки. Нас кто-то здорово подставляет. А я даже не могу обратиться к помощи милиции, потому что сам засажу себя за решетку. Гена считает, что тут действует целая мафия, и ее глава — начальник милиции. И этот Молчанов! Гена давно утверждал, что журналист — пособник моих политических противников. Похоже, он прав. Сегодня эти звонки с угрозами в адрес Марго. Раньше — слежка за ней. А на завтра Молчанов официально записался ко мне на прием. Надеется, что я сдамся и начну каяться. Нужно спросить Марго, может быть, она видела, как выглядят те, кто следил за ней. Не было ли среди них его? А Гена уверяет, что они вообще знакомы.

— Слава, только не нервничай. Тебе не приходит в голову, что за всем этим стоим сам Геннадий? — Голос матери звучал так тихо, что Марго показалось, будто она ослышалась.

— Даша! — Отец даже засмеялся, несмотря на то, что был очень взволнован. — Как ты могла додуматься до такого? Гена наш лучший друг. Он отдал все свои деньги на мою избирательную кампанию. Он столько возится с Марго. Ты сошла с ума!

— А откуда, Слава, откуда у него могли взяться подобные средства? Это ведь была громадная сумма. Мы никогда об этом не думали. Боюсь, что он хорошо наживался на институте, я всегда это подозревала. Но ему показалось этого мало, и он…

— Даша, прекрати! — оборвал маму отец. — Ты просто до сих пор не можешь забыть ту давнюю историю.

— Да, не могу, — отозвалась Дарья Дмитриевна. — Он знал, что я люблю тебя, и, несмотря на это…

— Не все умеют страдать достойно, — возразил отец. — Он любил тебя и не сдержался. Но ведь он столько каялся потом из-за этого… Он был тогда невменяемо пьян, мы круто разбирались с ним, и ты, Даша, простила его первая.

— Да, потому что видела, как мучаешься ты, думая, что это произошло случайно. А это было не случайно. Он просто садист, твой Гена, и он всегда ненавидел тебя. Ты когда-нибудь замечал, какой у него взгляд, когда он смотрит на тебя или на Риту? Он прячет его, — продолжала мама.

— Перестань, Даша! Он просто полный, и, когда улыбается, его глаз почти не видно. И чего это ты стала вспоминать сегодня историю двадцатипятилетней давности? В тебя многие влюблялись, не он один. — Отец предался воспоминаниям и даже засмеялся. — Ты думаешь, легко, когда та, кого ты любишь, выбирает другого? Он не виноват, дорогая, что у него непривлекательная внешность. И разве я сам не с такого же поощрения начал ухаживать за тобой? Ты забыла, как я получил от тебя по физиономии?

— Слава, но это же было совсем другое! Ты просто пытался меня поцеловать, а он… он делал это так гадко, так грубо… И он знал, что мы уже встречаемся с тобой, — возразила Дарья Дмитриевна. — Я не знаю, чем бы это закончилось, если бы не вошел ты. А не любила я его не из-за внешности. У него и душа отвратительная.

— Здравствуйте, предки! — Марго решила вмешаться в разговор. — Мама, так это правда, что у тебя была куча женихов?

— Ее все любили, но она всем давала отставку — была холодна и неприступна, — ответил за маму отец. — Ты давно здесь, Марго?

— Нет, я только вошла и услышала, что маму любили все на курсе. — Марго старалась казаться такой, какой привыкли видеть ее родители. — А кто был тот таинственный злодей, о котором вы спорите?

— Рита, это наше с папой дело, — мягко ответила Дарья Дмитриевна.

— Скажи-ка вот что, Марго, ты на самом деле знакома с Молчановым? — спросил отец.

— Почти нет. — Марго не хотела рассказывать о своих отношениях с Игорем.

— Среди тех, кто за тобой следил, не было никого, похожего на него? Вспомни!

— Конечно, нет!

Марго давно поняла, что следил Игорь не за ней, а за Артуром. Он вышел на него, когда занялся выяснением личности хозяина подпольного городка, и стал следить за ним. А Марго хвостом ходила за Артуром. Но как объяснить это отцу? Марго было приятно, что папка защищал перед мамой своего друга. Он знает, что дядя Гена ни к чему не причастен, и ему стыдно, что мама так плохо думает об их бывшем однокурснике.

— Рита, у папы неприятности, и мы бы хотели, чтобы ты на время уехала, — сказала мама. — Только, пожалуйста, сейчас ни о чем не спрашивай и не возражай. Папа уже купил билет для тебя. Ты поедешь к бабушке на Украину. И вернешься, как только все утрясется.

— Хорошо, — согласилась Марго.

Она вполне может уехать: Игорь позаботился о том, что ей больше не нужно участвовать в этой кутерьме. И ей самой хочется оказаться где-нибудь далеко, может, там она забудет о своей любви.

— Я сам отвезу тебя в аэропорт, — сказал Ремезов. — У меня в три часа встреча с Молчановым, но я на нее не пойду — не хочу видеть этого вражеского прихвостня.

Марго испугалась. Если отец не пойдет на встречу, она тоже не сможет уехать. Помощь совершенно неожиданно пришла со стороны мамы.

— Слава, я считаю, ты обязательно должен с ним встретиться. Если мои слова хоть что-то для тебя значат, пойди и начистоту поговори с ним. Я думаю почему-то, что этот парень не из вражеского стана. А Риту отвезет Петр Иванович, — закончила мама.

— Но вы мне так ничего и не расскажете? — притворяясь ничего не знающей, спросила Марго.