Анна Дарк - Свободные

Если это не сведёт старого ублюдка в могилу, то придётся начать уже куда более опасную игру, цель которой: уничтожить Питера Уайта в глазах криминальных авторитетов. Но об этом пока рано думать.

К сожалению, в жизни всё прекрасно не бывает. В этом я и убедился, когда в мой кабинет вальяжной походкой завалился Энтони. От одного его вида, у меня срабатывал инстинкт под названием «скривиться». Несмотря на то, что лицо парня мне казалось знакомым, я до последнего не верил, что этот он, человек из моего прошлого, живое напоминание о позорном падении. Оливия в итоге вручила мне диск со словами: «Это увлекательно».

Несколько дней я собирался с духом. После просмотра видео я снова чувствовал себя семнадцатилетним подростком, не понимающим как он дошёл до такого. Как итог, мне было неприятно даже смотреть на Энтони, тот же, пользуясь защитой и благосклонностью моей жены, постоянно изводил меня двусмысленными намеками. Ублюдок. Рано или поздно я его либо убью, либо исполню его эротическую мечту: отдам его в какой-нибудь притон для геев. Сейчас же, пусть развлекается.

— Адриан, сладкий мой, — со слащавой улыбочкой произнёс он. — Мне нужно, чтобы ты одобрил кое-что.

С этими словами, Энтони протянул мне несколько листов. Ага. Проект новой рекламной компании. Как бы мне не хотелось зарубить его, а сделано было весьма толково. Поставив свою подпись, я перевёл на мужчину взгляд и снова почувствовал прилив отвращения, увидев в его глазах похоть. Гадость.

— Свободен, — холодно отрезал я, но Энтони и не собирался уходить.

А дальше начался фирменный цирк для извращенцев. Отойдя от моего стола на несколько шагов, этот идиот начал… раздеваться! Вытаращив глаза, я словно окаменел. В себя я пришёл, когда дверь в кабинет отворилась и вошла Оливия, а с ней журналистка «Вашингтон Таймс».

Энтони в блестящих стрингах выделывал немыслимые пируэты. Жена мстительно улыбнулась. Несчастная журналистка стояла с открытым ртом, а фотограф судорожно снимал открывшуюся его взору сцену, щелкая на кнопку фотоаппарата так, словно от этого зависела вся его жизнь.

— Эм-м, — нарушила молчание Оливия. — Адриан, я ничего против твоих сексуальных увлечений не имею, но тут же посторонние.

И тут наконец я словно очнулся. Вот тварь! Отомстить значит решила? Заранее всё спланировала. И я хорош. Что за столбняк на меня напал? И теперь это дерьмо будет во всех газетах! Блядь! Разбудите меня кто-нибудь!

Переведя взгляд на Оливию, я увидел торжествующий блеск в её глазах. Ладно, милая, поиграем по твоим правилам.

— Дорогая, я понимаю, что не лучший на свете муж и ты обижена на меня за всех тех женщин, но тебе не кажется, что это слишком? Не надо присылать ко мне своих любовников, чтобы они в деталях посвящали меня в детали ваших эротических игр в попытке заставить ревновать. Это лишнее. Первое, мне неприятно. Второе, я в уверен, что рано или поздно ты нагуляешься и мы наконец заживём нормальной жизнью.

Я говорил протяжно, с ленцой в голосе, заставляя «любимую» злобно щурить глаза. Переведя взгляд на журналистку, я улыбнулся во все тридцать два:

— Задавайте свои вопросы, мисс…

— Мисс-сис, — пискнула журналистка, судя по глазам, она до сих пор в шоке. — Миссис Джулия Каммерсон.

— Так вот, не будем терять время, миссис Каммерсон, — произнёс я. — Мне ещё нужно сопроводить Оливию в клинику. Опять она была неосторожна и делать аборт в одиночестве боится.

Как я и рассчитывал, это добило молоденькую журналистку. Лицо её стало белее мела и выдавало ощутимое потрясение. «Да-а, молода ты ещё быть журналисткой. Слишком впечатлительна», — подумал я, наблюдая за девушкой. На Оливию мне и смотреть было не нужно, чтобы понять, что она в бешенстве. Энтони старался стать как можно незаметнее, натягивая шмотьё.

— Может, мы перенесём интервью? — с надеждой спросила девушка, косясь нервно на своего коллегу, который тоже застыл, весь обратившись в слух.

— Да-да, — очнулась жена и стала поспешно выпроваживать гостей.

— Ты мне ещё за это ответишь, — прошипела она в ярости и хлопнув дверью, вылетела из моего кабинета прочь.

Её комнатный пёсик исчез ещё раньше, и теперь я наслаждался одиночеством. Фух, сейчас пронесло. Не ожидал я, что Оливия опустится до подобных подлянок. В принципе, я и сам хорош, как умудрился забыть о семейном интервью, назначенным на три дня? А секретарша почему не предупредила? И где она? Выглянув в приёмную, я увидел пустующее рабочее место. Так-с, ладно. С нерадивой мадам разберусь позже.

Вернувшись в кабинет, я усмехнулся. Интересно, напишут ли журналюги что-нибудь? Вряд ли, слишком серьёзное издание для подобных статей. Но кто им мешает продать информацию жёлтой прессе? Надо будет поручить кому-нибудь, чтобы отследили, что произойдёт с фотографиями и грязью, которую наблюдали эти двое тут. Не хватало ещё, чтобы меня выставили извращенцем, мне хватает репутации плейбоя без тормозов.

А вообще, нельзя забывать о жене. Женская ревность — страшная сила. Вполне возможно, это не последняя попытка испоганить мне репутацию или как-нибудь иначе отомстить.

Но, несмотря на неприятный инцидент, произошедший пять минут назад, в душе я впервые за много месяцев ощущал небывалый подъём. Механизм запущен, теперь остаётся дожидаться результатов. Предвкушаю реакцию «дорогого» тестя, когда его империя начнёт трещать по швам. И это только начало. Они вместе со своей дочерью сделали ошибку, связавшись со мной и намеренно отравляя мою жизнь.

Как известно, загнанный в угол зверь опасен.

На словах начать новую жизнь легко, а вот на деле… Встав утром после вечера откровений, я, как обычно, направилась на работу. Мной владело странное состояние, не было тоски или горечи. Странно. Лишь ледяное безразличие. Вот как бы я охарактеризовала собственные чувства. Словно люди, о которых я вчера узнала столько нелицеприятных фактов, чужие. Никогда и не были для меня кем-то. Я их просто вычеркнула из своей жизни.

Когда я собиралась на обеденный перерыв, ко мне, как обычно, в своей привычной весело-пофигистичной манере подошел Трой. Парень начал опять задавать вопросы о жизни и работе, а я смотрела на него и не понимала его. Как так можно? В душе шевельнулось что-то весьма напоминающее обиду, но я быстро избавилась от неприятного ощущения и, посмотрев ему прямо в глаза, произнесла:

— Передавай привет Оливии Джонсон.

Шокировано замерев, Трой во все глаза таращился на меня, а мне было как-то спокойно. Попросту всё равно. Развернувшись, я направилась к выходу, дабы наконец пообедать. Он догнал меня.

К его чести, он не пытался лгать или убеждать, что я не так всё поняла. Он просто, с видом побитой собаки, начал рассказывать мне, что влюбился в неё без памяти с первого взгляда. В его сбивчивом рассказе, проскакивали такие высокопарные выражения, как «готов на всё ради неё» и «люблю больше жизни». А я смотрела на него и понимала, что даже ненавидеть у меня его не получается. Мне его просто жалко, о чём я и сообщила ему:

— Мне жаль тебя, Трой, — ровно произнесла я. — Ради секса раз в полгода ты пошёл на подлость. Только вот никогда Оливия Джонсон не будет с тобой, она замужем и нужен ей только её муж. Ну ещё деньги и власть. Ты в её планы точно не входишь, поверь мне. Как ты думаешь, почему она поручила тебе шпионить именно за мной? Да потому, что я когда-то была знакома с её мужем, и она опасается возобновления наших с ним отношений. Их брак, похоже, далек от удачного. А ты просто дурак, подвернувшийся под руку для использования.

Парень побледнел, но в глубине его виноватых глаз я видела признание собственной правоты. На его лице явственно проступало страдание. Похоже, Трой и сам понимает всё это, но вот только понимать и принимать — вещи разные, уж мне ли не знать. Ничего не ответив, он понуро побрёл прочь, а я, наконец-то, отправилась на свой законный обеденный перерыв.

Дни шли в привычном ритме, я наконец начала понимать всю проблематичность ситуации, в которой оказалась. В теории всегда всё кажется проще. Я решила сменить своё окружение, наполнить жизнь новыми людьми. Но как это сделать? Всегда все знакомства завязывались как-то сами и потому я понятия не имею, как можно обзавестись новыми друзьями целенаправленно. На той же работе ловить мне некого и нечего. С каждым членом коллектива у меня так или иначе отношения сложились и менять их поздно.

В редакцию по-прежнему приходило великое множество писем. Люди спрашивали, как им наладить отношения с родными или друзьями, как найти долгожданную любовь. И я давала им советы, причём, как ни странно, весьма дельные, если судить по количеству писем с благодарностями. А самой хотелось рассмеяться от горькой иронии: у меня самой не было ни семьи, ни друзей, ни отношений, но при всём этом я учу окружающих как поступать в тех или иных ситуациях. Кто бы мне дал совет, как наладить собственную жизнь.

Дни стремительно летели вперёд. На меня всё чаще накатывали приступы жалости к себе. Раньше я никогда не боялась одиночества. С тех пор как я узнала, кто на самом деле меня окружает, я осталась совершенно одна. Никому ненужная. Даже позвонить, чтобы просто поболтать или выпить по чашечке кофе, некому. Полное, гнетущее одиночество, лишающее уверенности в себе. Неоднократно я задавалась вопросом: что со мной не так? Почему именно меня плотным кольцом окружили лицемеры и лжецы? Где все нормальные люди?

Ответа на этот вопрос у меня не было. Иногда даже приходила пугающая мысль о том, что лучше бы я не открывала ту папку и жила как раньше. И тут же я её отметала. Жила бы среди ублюдков, встречалась с парнем-шлюхой — что тут хорошего?

Эндрю, кстати, после того вечера приходил неоднократно. Просил дать ему немного времени разорвать старые связи, обещал завязать с ремеслом альфонса, клялся в любви. А я не верила, не видела я в его глазах соответствия мыслей и слов. Да если бы и было оно, не смогла бы переступить через это, через себя по сути, слишком я… брезглива.

Так и продолжалась жизнь. Время шло вперёд. Я жила в гордом одиночестве. Засыпала и просыпалась одна. Телефон звонил лишь по рабочим вопросам. Часто сидя в кафе на обеде, я рассматривала веселые компании и сладкие парочки, думая: «как они нашли друг друга, как познакомились?».

— С таким выражением лица тебе никогда не светит с кем-либо познакомиться, — произнесла официантка, которая принесла мне в один из таких дней заказ.

— Что, простите? — недоумённо переспросила я.

— У тебя на лице написано, что ты мечтаешь о какой-нибудь компании и очень одинока. Но при всём этом излучаешь враждебную энергетику. Подобное не располагает людей к знакомству.

Подняв голову, я увидела перед собой молодую девушку и, странное дело, впервые. Раньше её тут видно не было. Темные волосы, тёплые карие глаза, приятное лицо, средний рост. Она казалось очень нежной и миловидной.

— Я тебя тут раньше не видела, — прищурившись спросила я.

— Потому что я тут не работаю и не собираюсь. Просто подругу подменяю, — ответила девушка, смотря на меня совершенно спокойно.

— С чего ты взяла, что я жажду общения? — задала я мучивший больше всего меня вопрос.

— Это видно, — немного печально улыбнулась она. — Сама проходила подобное. Обычно я не стремлюсь к разговорам с посторонними, но просто есть в тебе что-то такое, что я не удержалась.

Послышался сердитый оклик хозяйки заведения, заставив девушку помрачнеть. Казалось, она готова послать женщину далеко и надолго. Да, официанткой ей точно не быть. Может, это и глупо, но у меня сложилось впечатление, что незнакомая «официантка» явно не из тихих и робких.

— Старая мегера, — нахмурилась она. — Слушай, мне сейчас некогда, но если тебе так хочется поболтать, то звякни мне сегодня вечерком. Один хрен, сегодня делать нефига.

С этими словами она написала на салфетке номер и отправилась дальше работать. Я же сидела и пыталась понять: что это было? Ситуация выглядела даже несколько забавно. Обычно номера на салфетках оставляют девицы мужчинам в надежде на секс, а тут…, а что тут? Не знаю. Но тем не менее, салфетку с номером я закинула в сумку, предусмотрительно положив её в карман, чтобы та не порвалась.

Тем же вечером, сидя дома, я обдумывала происшествие на обеде. Может, в самом деле позвонить? Не этого ли я ждала? Новые знакомства? Да пожалуйста! Мне положили его на блюдечке с голубой каёмочкой.