Коллин Мастерс - Сводный брат — миллиардер (ЛП)

Он какое-то время молча смотрит на меня. Тот же взгляд, которым одарил меня в шкафу на той вечеринке, когда я вручила ему свои трусики, и когда поймал меня после падения, и это снова в его глазах. Я делаю все возможное, чтобы глубоко дышать, надеясь, что он не умеет читать мысли. Желания. Но вместо того, чтобы дать мне хоть какую-нибудь подсказку, о чем он думает, просто заводит машину и направляется в город.

Мы долго едем молча, не зная, что сказать. Или, по крайней мере, я не знаю. Может быть, он просто не хочет тратить на меня ни единого слова. Через некоторое время включает автомобильное радио. Играет песня группы «Foo Fighters»*, и я молча сижу на месте. Это одна из моих любимых групп, на мой вкус у них достаточно тяжелая музыка. Начинаю подпевать, покачивая в такт головой. Эмерсон издает короткий удивленный смешок.

*«Foo Fighters» - американская альтернативная рок-группа, которую собрал бывший участник рок-группы «Nirvana» Дейв Грол в 1995 году.

- Разве девушкам не Тейлор Свифт нравится? - говорит он. – Но мне больше не стоит делать предположений на твой счет, да?

- Это точно, - улыбаюсь.

- Могу ли я, по крайней мере, предположить, что ты захочешь поужинать сегодня вечером? - спрашивает он.

Я должна постараться скрыть свой одурманенный, влюбленный взгляд. Он просто хочет поесть. Это не свидание. Меня просто взяли с собой покататься. Но все-таки.

- Да, я голодна, - говорю ему.

- Отлично. Я тоже. Давай отправимся в «Чистый рассвет», - произносит он, сворачивая на главную дорогу в город.

«Чистый рассвет» - местная забегаловка, самая посещаемая в нашем относительно небольшом городе. Школьники, пенсионеры, работающие родители - никто не может противостоять «жирной ложке»* в «Чистом рассвете». Эмерсон сворачивает к серебряной закусочной и паркуется, со смехом подрезав другой автомобиль.

*«Жирная ложка» - придорожное кафе или любой другой дешёвый ресторанчик. Это слегка осуждающее, но в основном выражающее теплоту словосочетание относится к тем заведениям, где большинство горячих блюд готовится на животном жире. Выражение, по-видимому, появилось в Канаде или в США в 1930-е годы.

- Ты стараешься любым способом дать окружающим отпор? – спрашиваю я, ступив на тротуар.

- Я не борюсь с ними. Так уж случилось, что большинство людей - придурки. Я просто отношусь к ним так, как они того заслуживают, - пожимает он плечами, бросая сигарету в сточную канаву. Следую его примеру, наслаждаясь последней затяжкой. Прошло уже больше года с тех пор, как я бросила курить. Черт, иногда я скучаю по этому.

- Какая замечательная точка зрения, - говорю, закатывая глаза.

- Спасибо, сестренка, - подмигивает Эмерсон, открывая мне дверь, как настоящий джентльмен. Или я так думаю до тех пор, пока он не отпускает ее прямо перед моим носом в последнюю секунду.

Мда. Может, вся эта слащавая чепуха только в моей голове?

Мы идем по людному вагону-ресторану к красной кожаной кабинке в углу. Одна из постоянных официанток, женщина лет сорока с синими тенями на веках и химической завивкой, кладет пару меню на стол. Нам даже не нужно смотреть в него. Мы оба живем в этом городе достаточно долго, чтобы точно знать, чего хотим. Говорят, что можно многое сказать о человеке по его обычному заказу в «Чистом рассвете».

- Что ты будешь? – спрашиваю Эмерсона игривым тоном.

Он заговорщицки шевелит бровями, прекрасно осознавая вопрос.

- Бургер с беконом. Средней прожарки. С острым майонезом.

- Ну, конечно, ты заядлый мясоед, - стону, качая головой.

- Ну, а ты что закажешь? – выстреливает он в ответ.

- Суп из брокколи с сыром в хлебном горшочке, - улыбаюсь я.

- Погоди, - отвечает он, складывая руки на стол. – Ты же не... Вегетарианка, да?

- Я вегетарианка, - отвечаю с ободряющей улыбкой.

- Ну, конечно, черт возьми, - ворчит он, выглядя откровенно потрясенным.

- Ты же знаешь, что промышленное фермерство разрушает нашу планету, да? – дразню его, используя свой лучший благочестивый голос.

- Ты знаешь, что тофу - это грех против человечества, да? – в ответ говорит он.

Это застает меня врасплох, и я действительно смеюсь.

– Если честно, я не стала бы вегетарианкой ради окружающей среды, - говорю ему. – Хотелось бы быть благородной. Но реально, это так глупо.

- Ну. С чего все пошло? – спрашивает он, более или менее заинтересованно. Ну, по крайней мере, чуть больше, чем обычно.

- Когда мне было восемь, папа разрешил посмотреть вместе с ним «Парк Юрского периода», - отвечаю я. – Помнишь место, где T-Rex ест козу, а ее нога взлетает и попадает в окно?

- Ну, да, конечно, - отвечает Эмерсон. - Мерзость.

- Ага. Вот именно, - замечаю я. – Я не ем мясо с тех пор, как посмотрела этот фильм. Мама так разозлилась на папу за то, что у меня пропал интерес к куриным наггетсам, кажется, она не разговаривала с ним несколько дней. Они все ждали, что я перерасту, но этого так и не произошло. И вот, результат налицо.

- Весело, - говорит Эмерсон, искренне улыбаясь впервые за все время, что я его знаю. Это не его обычная язвительная улыбка. Она теплее, честнее. И это убивает меня.

К счастью, официантка вовремя возвращается, чтобы забрать заказ, иначе все бы закончилось тем, что я набросилась на него на этом самом месте. Мы снова молчим, ожидая, пока принесут тарелки с нашей едой. Он согласился поговорить со мной о том, что происходит между нами после вечеринки. Но теперь я не знаю, с чего начать в нужный момент.

- Итак. Ты и Кортни вместе или как? – выпаливаю я.

«Полегче, Эбби», - ворчу про себя.

- Кортни? Неа, - пожимает плечами Эмерсон. - Несколько завышенные требования для меня. А также чертовски сумасшедшая. К тому же, она постоянно участвует в спектаклях... Кто смотрит спектакли ради удовольствия?

- Я уверена она... Милая. Когда ты узнаешь ее, - отвечаю ему. Последнее, что хочу сделать, это поливать дерьмом других девушек только потому, что они имели наглость целовать Эмерсона. Если бы я это делала, почти каждая красивая девушка в нашей школе была бы в моем «дерьмовом списке». Девушка, ненавидящая другую, - это то, чего я стараюсь избегать, как могу.

- В действительности я не заинтересован в «милашке», - усмехается Эмерсон, ковыряя немного отслоившуюся краску на столе.

- А в ком... Ты заинтересован? – спрашиваю его, мой голос становится мягче.

Эмерсон поднимает глаза, в которых отражаются золотые крапинки весенних солнечных лучей за окном закусочной. Я сглатываю, ожидая, когда он продолжит.

- Я заинтересован в ком-то, кто сможет научить меня чему-то новому. Показать мне что-то, - говорит он.

Его ответ застает меня врасплох.

- Оу? – робко произношу я.

- Я мог бы тусоваться с горячими девушками, которым не наплевать на меня, как на человека, или найти кого-то, кому в первую очередь буду интересен я сам, а не мое фантастическое тело, - продолжает он. - Я за последнее.

Конечно, он не может не перевести в шутку что-то серьезное. Это защитный механизм или что?

- Ты когда-нибудь встречал такую? – осмеливаюсь спросить его. - Кого-то, кто мог бы заинтересовать тебя дольше, чем на одни выходные?

Он позволяет мне извиваться под его взглядом, поймав свой сладкий момент, чтобы сформулировать ответ на мой вопрос. Я чувствую, как мои щеки горят все сильнее с каждой секундой, затем он произносит всего одно слово.

- Возможно.

Остальная часть ресторана вокруг нас, кажется, исчезла, когда Эмерсон посмотрел в мои глаза. Сейчас я должна сформулировать свой ответ очень, очень тщательно. Этот краткий миг может стать поворотным моментом. Преобразованием. С сердцем, стучащим в горле, я кладу руку на стол в нескольких дюймах от его. Небольшие дюймы пространства между нашими руками искрят электричеством, сжигая мои и так уже потрепанные нервы. Я хотела бы сказать ему, что хочу того же в отношениях - быть с тем, кто бросает мне вызов, как это делает он. С тем, кому безразлично, как он выглядит в глазах окружающих: милым, либо просто обычным парнем, каким, в общем-то, по сути и является. С тем, кто мог бы показать мне жизнь, которую я бы никогда не смогла придумать самостоятельно.

Он вполне мог бы.

- Эмерсон, - мягко говорю, моя рука медленно скользит к его. – Я…

Входная дверь закусочной распахивается, громко стукнув о стену. Эмерсон поворачивается на шум, и вот так момент оказывается испорчен. Дерьмо. Я раздраженно поднимаю глаза, чтобы посмотреть, кто нарушил наше почти идеальное мгновение. Но когда узнаю компанию, неторопливо вошедшую внутрь, я чувствую, как немею.

- Черт бы их побрал, - шепчу. - Не сейчас.

Я быстро прячу руки под столом, не желая, чтобы Эмерсон увидел, как они начали трястись. Притворяюсь, что очень заинтересована чем-то за окном, когда слышу шумные голоса трех парней из моей школы, заполнившие пространство, с одним из которых я очень тесно - и очень, к сожалению - знакома.

К своему ужасу вижу краем глаза, что Эмерсон машет этим троим. Конечно. Они из его команды по лакроссу. Он понятия не имеет, что позвав их, - это худшее, что мог бы для меня сделать прямо сейчас. Я молча молюсь богам, чтобы услышали меня, пока трое парней подходят к нашему столу. Эмерсон оборачивается, чтобы поприветствовать их.

- Привет, ребята, - говорит он товарищам по команде.

- Привет, Танк, - отвечает один из парней, блондин помладше, Стив, называя Эмерсона по его кличке в лакроссе. – Как ты?

- Ничего. Все путем, - смеется Эмерсон. - Какие планы на вечер?

- Несколько человек придут ко мне домой, - говорит Роджер, худощавый парень постарше. – У меня есть парочка пакетов с марихуаной, если хочешь, приходи.

- Ты же знаешь, что приду, - отвечает Эмерсон.

- Мы прервали вас? – спрашивает Стив. Чувствую, как все три пары глаз уставились на меня, как лазерный прицел. Дерьмо. Я надеялась, что выберусь из этой ситуации, не сказав им ни слова.

- Просто едим, - отвечает Эмерсон. – Да, Эбби?

С большой неохотой поднимаю глаза на парней передо мной. Я стараюсь удержать взгляд на Эмерсоне или даже Стиве, или Роджере, но глаза не слушаются меня. Они бегло смотрят на третьего парня, стоящего рядом с нашим столиком. Он так же высок, как и Эмерсон, с угольно-черными волосами, зачесанными назад, твердой линией подбородка и полными губами. Он отводит свои темные глаза, и на секунду между нами устанавливается зрительный контакт. Он не смотрел на меня в течение нескольких лет. Мне хотелось бы верить, что все это потому, что ему невыносимо сложно смириться с чувством сильной стыда и вины, чтобы испытывать подобные эмоции снова. Но на самом деле, вероятно, это всего лишь холодное равнодушие, и поэтому он не смотрит на меня.

Его зовут Такер Якоби. Он едва не пустил всю мою жизнь под откос, когда нам было пятнадцать. И совершенно ясно, что Эмерсон не имеет ни малейшего представления о случившемся.

- Ага... – наконец, выдавливаю едва слышно. – Просто едим.

- Вы же, ребята, знаете Эбби, да? – говорит Эмерсон им. Я все сильнее чувствую мурашки по телу с каждым мгновением, что они... Он задерживается рядом со мной.

- Конечно. Да, - кивает Стив. - Ты же делаешь все эти карикатуры в школьной газете, правильно?

- Точно, - коротко произношу я, мои руки сильно дрожат под столом. – Это я.

- Мне понравилась та, что с уткой, - вставляет Роджер. - Не очень понял шутку, но…

- Я голоден, - обрывает Такер. Звук его голоса для моего самообладания, как топорик для льда. – Идемте за стол. Увидимся, Танк.

Отворачивается, словно не знает меня, в принципе, так он поступал последние несколько лет. Эмерсон поднимает бровь, глядя на его удаляющуюся спину, затем смотрит на меня. Он замирает, когда видит мое расстроенное выражение лица, застав меня врасплох тем, что заметил мой дискомфорт.

- Увидимся, Танк, - говорит Роджер, поворачиваясь в сторону стола, который занял Такер для них. – Думаешь, сможешь заскочить ко мне сегодня?

- Ага. Я наберу тебя, - говорит Эмерсон, его глаза все еще прикованы к моему встревоженному лицу. Внезапно беспокойство омрачает его красивое лицо, и этого достаточно, чтобы мои глаза начало покалывать от горячих слез.

Роджер и Стив, наконец, укатили прочь вслед за Такером, снова оставив меня и Эмерсона одних. Нашу еду уже принесли, но у меня пропал аппетит. Воздух в «Чистом рассвете» теперь стал словно ядовитым. Загрязненным. Все сложнее дышать, каждый новый глоток воздуха дается с трудом.