– Тишина в зале суда! – воскликнул судья, ударив молотком по столу.

Вскоре дошла очередь до дела Маккензи, и судья кивнул им, предлагая подойти ближе.

– Шериф, – начал судья, – будьте добры объяснить, что случилось. Ваше дело не значится в моем сегодняшнем расписании.

– Вы правы, ваша честь. Дело полуофициального характера.

– Тогда что вы делаете в суде?

– Мисс О'Ши вчера заявила, что трое мужчин напали на ее дилижанс.

– Она подала заявление?

– Нет. Дело в том, ваша честь, что ничего у нее не украдено, а у предполагаемых преступников не имелось при себе даже оружия.

– Зато она орудовала тростью, ваша честь, – добавил Зак.

– Молодой человек, – холодно прервал его судья, – воздержитесь от любых комментариев, пока я не обращусь лично к вам. Рад видеть вас снова, мисс О'Ши. Как там мой крестник поживает?

– Насколько я знаю, все хорошо, ваша честь.

– Когда вы собираетесь обвенчаться? – спросил судья.

– Понимаете, сэр, папа умер совсем недавно. Я еще не готова к таким серьезным переменам в жизни, – ответила Мэгги.

– Примите мои соболезнования. Но все же я надеюсь в скором времени получить приглашение на свадьбу.

– Когда придет время, ваша честь... – дипломатично согласилась Мэгги.

– Ваша честь, я возражаю, – заявил Коул.

– Вы что, адвокат?

– Нет. Но выдвигаю возражения на том основании, что вы не можете беспристрастно судить, ваша честь. Вы знакомы с истицей и приходитесь крестным отцом ее предполагаемому жениху.

Судья Гарднер уперся руками в стол и угрожающе посмотрел на Коула.

– Осторожнее, молодой человек, вы ступили на тонкий лед.

– Ваша честь, помимо того что я один из обвиняемых, я еще и опекун истицы. Согласно завещанию ее отца, я управляю всеми ее финансами, в том числе и дилижансной компанией. Никакого ограбления не совершалось. Я управлял экипажем. Другие обвиняемые – мои кузены. Мисс О'Ши выдвинула ложные обвинения, чтобы подвергнуть меня унижению.

Судья Гарднер вопросительно взглянул на шерифа Пайка.

– Кто обвиняемые?

– Меня зовут Коул Маккензи, ваша честь. – Отец Коула выступил вперед:

– А я его отец, Клив Маккензи.

– Эндрю Закери Маккензи, ваша честь, – представился Зак.

– Это мой сын. А я – Флинт Маккензи.

Джош присоединился к родственникам:

– Джош Маккензи, ваша честь.

– А я его отец – Люк Маккензи.

– Вы те самые Маккензи из «Трипл-Эм»? – спросил судья Люка.

– Да, именно так, – кивнул тот.

– Я прекрасно знаю ваши имена! – воскликнул судья. – Вы – прославленные техасские рейнджеры. – Он раздраженно взглянул на шерифа. – Что происходит, Баффорд?

– Наши сыновья тоже рейнджеры, ваша честь, – заявил Люк.

– И нас обвиняет женщина, на которой намеревается жениться ваш крестник, – напомнил Коул.

– Я понимаю, – мрачно кивнул судья. – Скажи-ка мне, сынок, вы что, правда напали на дилижанс?

– Мы решили ее разыграть, ваша честь.

– Значит, розыгрыш... – вздохнул судья.

– Вот именно, сэр. – Судья повернулся к Глэдис:

– Приятно видеть вас снова, мисс Дивайн.

– Благодарю, судья, – ответила Глэдис.

– И вас тоже, мисс Ловинг.

– А как уж нам приятно, ваша честь, – подхватила Лайла.

– Но почему вы здесь, леди?

– Мы свидетели, ваша честь, – известила Глэдис. Шериф Пайк не успел увернуться, когда, очередной раз закидывая боа через плечо, Глэдис попала ему в нос.

– Свидетели чего?

Невинный вопрос вызвал бурю эмоций: все наперебой спешили объяснить судье, в чем дело. Судья покачал головой и вновь стукнул молотком по столу, призывая присутствующих к спокойствию.

– Попрошу всех занять места в зале суда, пока я буду принимать решение, – устало произнес он.

Баффорд выступил вперед:

– Ваша честь, могу я переговорить с вами?

Судья кивнул и подался в сторону Баффорда. Тот перегнулся через стол, что-то прошептал на ухо Гарднеру и вернулся на свое место.

– Я так понял, что имеется еще одно обвинение, – объявил судья.

Коул вскочил:

– Ваша честь, мы никого не насиловали. Мисс О'Ши уже сказала, что ее неправильно поняли.

– Изнасилование? Впервые слышу. – Вперед выступила Мэгги:

– Ваша честь, уверяю вас, что меня просто неправильно поняли, я никого не обвиняла в изнасиловании, – проговорила она.

– Ладно, ребята, а драка в салуне тоже ошибка? Мисс О'Ши, мистер Маккензи, прошу вас, займите свои места.

– В драке я оказался жертвой, ваша честь, – стал оправдываться Коул. – На меня напали, когда я зашел перекусить и выпить. Пятеро пьяных ковбоев затеяли драку. Мне еще повезло, что в салун заглянули мои братья, иначе все могло бы плохо кончиться.

– Да уж, – кивнул судья.

– Но даже несмотря на то что не мы завязали драку, я за все заплатил.

– Мистер Маккензи, я уже просил вас сесть на место и успокоиться. Честно говоря, мне трудно представить вас жертвой. Вернитесь на место, или я буду вынужден принять суровые меры.

Коул сел. Вся семья Маккензи в полном молчании наблюдала за судьей. Подумав некоторое время, судья откашлялся и объявил:

– Как стало ясно из всего сказанного, вы обвиняетесь в двух преступлениях...

– Ваша честь, Мэгги сняла обвинения в изнасиловании! – воскликнул Коул.

Судья вновь стукнул молотком.

– Я устал призывать вас к порядку, мистер Маккензи. Делаю вам последнее предупреждение.

– Простите, сэр.

– Итак, как я уже сказал, у нас есть обвинение в двух преступлениях. По обвинению в нападении на дилижанс я признаю вас виновными. Тот факт, что нападение вы инсценировали, не снимает с вас вины.

Теперь, что касается вас, мисс О'Ши. Как бы мне ни хотелось присутствовать в качестве почетного гостя на вашей будущей свадьбе, сегодня я вынужден признать вас виновной в лжесвидетельстве. В глазах закона оно является не менее серьезным преступлением, чем ограбление. – Он достал из кармана часы.

– На моих часах сейчас девять двадцать пять. Южный экспресс отправляется, насколько мне известно, в час пятнадцать пополудни. Думаю, что самые благоразумные из вас постараются на него поспеть. Остальным советую приготовиться к пешей прогулке, ибо любой из вас, кто останется в городе позднее названного времени, рискует попасть за решетку. Я имею в виду всех вас – обвиняемых, истицу, членов семьи.

– Но, ваша честь, нам нужно починить дилижанс. В мастерской могут не успеть, – начал объяснять Коул.

– Послушай меня, парень, сейчас не время спорить. Решение вынесено. Просто делай что сказано.

– Ваша честь, а как же мы? – забеспокоилась Глэдис. – Мы с Лайлой живем здесь, в городе. Нам что, тоже придется уехать?

– Для вас я сделаю исключение. Вы с мисс Ловинг можете оставаться. Но все остальные – вон из нашего города. А сейчас идите собирайте вещи, иначе, видит Бог, мои нервы не выдержат и я прикажу взять вас под стражу прямо в зале суда за нарушение общественного спокойствия.

И судья Фрэнк Гарднер подтвердил свое решение финальным ударом молотка по столу.

Глава 18

Коул сходил в мастерскую, чтобы попросить уложиться с ремонтом в срок, назначенный судьей, а потом присоединился вместе с Мэгги к семейному обеду Маккензи. Казалось, все уже забыли, в какую передрягу они попали из-за нее. Даже Коул больше не выглядел сердитым. В окружении рослых спокойных техасцев Мэгги чувствовала себя как за каменной стеной.

Обед пролетел быстро, настало время прощаться. Воспользовавшись вокзальной суетой, Люк и Флинт незаметно отвели Мэгги в сторону для разговора.

– Двери «Трипл-Эм» всегда будут распахнуты для тебя, девочка, – проговорил Люк.

– Даже если ты не выдержишь беспокойного нрава нашего племянника и пристрелишь его в сердцах, можешь на нас рассчитывать, – усмехнулся Флинт, и оба рейнджера ушли прощаться с Коулом.

Мэгги издалека наблюдала семейную сцену расставания. Только сейчас она поняла, скольким Коул пожертвовал, оставаясь рядом с ней, в то время как его душа рвалась к родному дому.

Мэгги подумала о том, что часто бывает несправедлива к Коулу. Она смотрит на него, имея в виду любимого мужчину, который не отвечает ей взаимностью, а правильнее воспринимать его как заботливого друга. В конце концов, он бросил все свои дела, чтобы приехать помочь ей после смерти отца. Коул беспрекословно подчинился последней воле папаши О'Ши и взвалил на себя крест опекунства.

Между тем прибыл поезд и с него сошли двое непривычно одетых мужчин. Их дорогие костюмы-тройки и шляпы-котелки дико смотрелись среди ковбоев Маккензи. Мэгги проследила за ними рассеянным взглядом.

От наблюдений за незнакомцами ее отвлек подошедший Зак.

– Без обид, Мэгги? – улыбнулся он.

– Ну конечно! Мне очень жаль, что я ударила тебя. Честное слово, я нисколько не сомневалась, что ты бандит.

– Ну значит, я хорошо притворялся. Надеюсь увидеть тебя в «Трипл-Эм», Мэгги, и как можно скорее. Я уверен, что моя жена Роуз тут же загорится желанием познакомиться с тобой, как только узнает, что здесь приключилось. И еще думаю, что от моей благоверной за дурацкий розыгрыш мне достанется чем-нибудь потяжелее, чем тросточка, – осклабился Зак. – Кстати, у нас с ней скоро будет еще один ребенок.

– Как замечательно, Зак!

– Но я надеюсь, что ты увидишь ее раньше, чем малыш успеет появиться на свет. Удачи тебе, Мэгги, и не позволяй Коулу уж слишком командовать. Но в то же время не забывай, пожалуйста, что у него самые добрые намерения. Его беда в том, что он совсем не понимает женщин, – расхохотался Зак и чмокнул ее в щечку.

Джош как будто дожидался своей очереди попрощаться.

– До скорой встречи, Мэгги. Надеюсь, что она случится действительно очень скоро.

– Возможно, так и будет, Джош. Коул умеет настоять на своем.

– Поверь, тебе понравится в «Трипл-Эм», Мэгги. Знаешь, моя жена родилась в одном из восточных штатов, но теперь просто обожает жизнь на ранчо. Никто бы не поверил, что она не из Техаса. Через пару месяцев у нас в семействе прибавление.

– Мой Бог, Джош! Зак только что сказал мне то же самое! У вас там что, жесткое расписание?

Она тут же в смущении прикрыла рот ладошкой. Мисс Маргарет О'Ши просто не имела права позволить себе такого бестактного замечания. По крайней мере Кит Лоуфорд точно сразу разочаровался бы в ней. Нос другой стороны, дрянная девчонка Мэгги О'Ши выговорила такое не моргнув глазом. Джоша Маккензи, казалось, такая реплика только позабавила.

– Наши с Заком жены – близкие подруги. Знаешь, не удивлюсь, если малыши появятся на свет в один день.

– В любом случае надеюсь, что все будет хорошо.

– Мэгги, я не могу уехать, не попросив у тебя прощения за случившееся. Честно говоря, мне идея нападения с самого начала не нравилась, но раз уж ввязался – должен отвечать. Но, хочу заметить, ты держалась молодцом.

– Теперь все выглядит так глупо, да?

– Так все и было глупо. Но знаешь, привыкай к тому, что мы чокнутая семейка, – усмехнулся Джош. – Впрочем, я думаю, что ты и сама уже догадалась. – Джош обнял ее. – Береги себя, Мэгги. Уверен, мы скоро увидимся.

Следующим подошел Клив Маккензи. Он вежливо взял ее под локоток, и Мэгги взглянула ему в глаза. Она увидела такие же глаза, как у Коула. Тот же нежный сапфировый цвет.

– Счастливо, Мэгги.

– Надеюсь, у вас будут хорошие новости о пропавшем сыне, мистер Маккензи.

– Мы все надеемся. Я верю, что придет день, когда оба моих сына соберутся под крышей родного дома. И ты тоже приедешь. Ты прекрасно впишешься в нашу семью, Мэгги О'Ши. Не могу дождаться, когда ты познакомишься с моей Эдди. Она так мечтает, чтобы Коул наконец-то остепенился.

– Ну... Я не думаю, что смогу как-то помочь в этом трудном деле.

Он внимательно посмотрел ей в глаза. Мэгги почувствовала, как ее обволакивает ощущение нежной уверенности, исходившее от его взгляда. Глядя в глаза Кливу Маккензи, навсегда забываешь о его возрасте. Это уже не имеет значения. Клив всегда оставался бесконечно привлекательным мужчиной. Интересно, что же за женщина смогла завоевать его сердце? Должно быть, мать Коула действительно особенная.

– А я как раз думаю, что именно ты могла бы нам всем помочь. От тебя, Мэгги, здесь очень многое зависит. Я бы даже сказал, все зависит только от тебя. Сегодня я почувствовал серьезные перемены в Коуле. Как мы с его матерью ждали такого дня! Может, он и сам еще не понял, что происходит. Неужели твоя женская интуиция ничего тебе не подсказывает? – произнес он с улыбкой.

Мэгги залилась краской.

– Если вы ожидаете признаний, мистер Маккензи... Да, я влюблена в вашего сына. – Ей хотелось бы отрицать очевидное, но, казалось, его взгляд устремлен ей прямо в душу. – Но моя любовь безответна. С шестнадцати лет я не могу думать ни о ком, кроме Коула, но он равнодушен ко мне.