Шелли Брэдли - Своенравная невеста

Йоркшир, Англия

Ноябрь 1484 года

Вдыхая холодный утренний воздух, Кайрен Бродерик чувствовал, как в ожидании боевого клича, зовущего на битву, поет душа. Осталось совсем немного времени, какой-нибудь час. Нетерпеливый взгляд воина пробежал по залитым лунным светом холмам, окружавшим Хартвич-Холл.

Его тело жаждало отдыха. Впрочем, Кайрен знал, что все равно не уснет – столь велико было возбуждение, которое всегда предшествовало смертельной битве.

Кайрен спешился. Размяв затекшие ноги, он направился в Хартвич-Холл – дом своего наставника и воспитателя Гилфорда, графа Ротгейта, и единственное настоящее пристанище, которое молодой рыцарь когда-либо знал. Умный, проницательный граф заменил ему отца, ибо собственного Кайрен старался не вспоминать. С восьми лет он рос в Хартвиче вместе с двумя прекрасными воинами, его назваными братьями. У Бродерика на ладони до сих пор остался шрам, напоминающий о том дне, когда они мальчиками скрепили свой союз кровью, и он сохранил верность Эрику Невиллу и Дрейку Макдугалу.

У подножия лестницы Кайрен услышал знакомые голоса, доносившиеся из комнаты, и улыбнулся.

– Кэмпбеллы уже внизу и готовы к битве, – сказал его друг-шотландец.

– Неужели Кэмпбеллы никогда не прекратят эту жалкую ссору из-за пустяков? – спросил Эрик. – Им давно следовало бы понять, что брак твоих родителей – это не выпад против них.

– Да, они заблуждаются. – Дрейк вздохнул. – Давай побьем их еще раз, и тогда, возможно, ссора закончится.

– Я скоро буду внизу, – пробормотал Эрик. Кайрен нахмурился. В голосе друга не было слышно обычного азарта и бесшабашности. Может, он заболел? Или чем-то встревожен? Перепрыгивая через ступеньки, Бродерик заспешил наверх.

– Значит, ты получил известие? – вдруг услышал он вопрос Дрейка.

За дверью, отделяющей Кайрена от друзей, на пару секунд повисла зловещая тишина.

– Да. Как я и предполагал, их убили, – мрачно ответил Эрик. – Они были задушены в Тауэре прошлым сентябрем.

Кайрен остолбенел. Задушены? Он пропустил большую часть разговора, но догадывался – Эрик говорит о юных английских принцах Эдуарде и Ричарде. В последнее время друга очень тревожила безопасность детей. Неужели мальчики принесены в жертву ради непомерного честолюбия их дяди?

Из комнаты донеслось звяканье хорошо смазанных доспехов, а потом Дрейк подтвердил опасения Кайрена:

– Да, это прискорбный день. Мне жаль Англию. Смерть принцев – большая утрата.

Воцарилось молчание. Бродерик не спешил входить в комнату, чтобы не помешать друзьям. Они оба были людьми глубокомысленными, склонными к размышлениям, особенно Эрик. Молодой человек восхищался их степенностью, однако не мог следовать этому примеру. Он был человеком действия.

– Кайрен приехал ночью, когда мы уже легли спать, – вдруг сказал Дрейк.

– О! Ну и как наш ирландский друг? Все такой же безрассудный? – отозвался Эрик, явно обрадованный, что разговор принял другое направление.

– Кое в чем да, – насмешливо произнес Кайрен, переступая через порог.

Собеседники резко повернулись. Хотя белокурый Эрик весьма отличался от черноволосого Дрейка, одинаковое выражение их лиц, приветливое и одновременно укоризненное, делало друзей в этот момент очень похожими. Кайрен подавил желание закатить глаза в ответ на эти по-родительски сердитые взгляды. Он с беспечной ухмылкой вошел в комнату и поддразнил:

– Черт побери, вы оба выглядите такими счастливыми! Я тоже рад видеть вас.

– Да, мы рады, – ответил Дрейк, повысив голос. – Просто мы и дальше предпочитаем видеть тебя целым, а не разрубленным на части.

Кайрен собрался было оправдываться, но, поскольку ставни были открыты, увидел, что на поле внизу начинается битва. Кони беспокойно рыли копытами землю, их дыхание белыми облачками поднималось к сине-черному предрассветному небу. Отряды – более сотни человек с обнаженными мечами выстраивались в линию.

Трое молодых рыцарей спустились по лестнице и покинули замок, чтобы присоединиться к неминуемому сражению. Эрик, известный в Англии как Белый Лев, выглядел до странности утомленным и апатичным, что не было характерно для легендарного воина. В глазах Дрейка отражалась решимость: он не посмеет посрамить чести Гилфорда. А Кайрен... ну, тот всегда жаждал приключений.

Когда оруженосец Кольм помог ему надеть доспехи, он влез на своего мерина и внимательно оглядел непримиримых шотландцев. Его беспокойный взгляд отыскал среди них клан Кэмпбеллов – рослых, сильных, искусных воинов. По крайней мере именно такими они выглядели на первый взгляд, и Кайрен, нетерпеливо барабаня пальцами по бедру, горел желанием проверить их в деле.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем лязг оружия возвестил о начале битвы. Кайрен легонько сжал ногами бока лошади и направил своего Ланселота в гущу схватки.

Противники нападали один за другим, а иногда сразу парами. Свалив мечом первого врага и успев заметить на лице несчастного шотландца удивление... до того, как тот умер, Бродерик почувствовал, как закипает кровь. Он издал боевой клич, увернулся от удара Кэмпбелла слева, но тут же обнаружил еще одного шотландца справа от себя.

Отвлекающий маневр. Бросок. Парировать. Убить.

Выпад. Отбить удар. Атака. Поразить.

Битва имела определенный ритм. Кайрен словно танцевал. Это его увлекало. Движения были отработаны до автоматизма, и разящие удары меча достигали цели.

Солнце, словно желая продлить беспощадную игру между жизнью и смертью, скрывалось за по-зимнему голыми холмами. Вокруг пахло кровью, сырой землей и вытоптанной травой. Звон металла, хруст костей смешивался с криками раненых и умирающих.

По правде говоря, Кайрен точно не помнил, из-за чего теперь Кэмпбеллы ссорились с Гилфордом. Много лет назад шотландцы стали врагами графа, когда его дочь, мать Дрейка, вышла замуж за Макдугала. Вероятно, тот давний союз все еще вызывал у Кэмпбеллов гнев и представлял для них какую-то угрозу.

Впрочем, причина не имеет значения. Бродерик пожал плечами. Битва на то, чтобы драться, и он не собирается отступать.

Рубанув на ходу палашом и издав возглас удовлетворения, молодой рыцарь подскакал к Дрейку.

– Как у тебя дела? – криво улыбнулся его шотландский друг.

– Сражение близится к концу, а меня пока никто не убил. Так что утро до сих пор доброе. А ты как?

Дрейк помрачнел.

– Готов закончить этот фарс с проклятыми Кэмпбеллами.

Увидев атакующего врага, он сунул меч в ножны, выхватил из-за спины большой лук и сразил нападавшего стрелой. Кайрен проделал то же самое, поразив противника, который появился вслед за первым.

– Боже правый, – засмеялся он, – какое удовольствие побеждать врага своим искусством. Особенно когда они такие могучие воины.

– Убийство – не забава, – резко сказал Дрейк. Неужели ни Эрик, ни Дрейк, испытывая на деле свое мастерство, больше не чувствуют удовлетворения? Что случилось с его друзьями? Кайрен нахмурился.

– Битва не оставляет выбора. Хочешь жить – убей, – возразил он.

– Да, но это не удовольствие. Отнюдь, – проворчал Дрейк. – Разве ты не нашел в эти дни ничего столь же приятного?

– Кажется, ты совсем забыл меня, – с плутовской ухмылкой ответил молодой человек.

– Ты прав, – сухо заметил Дрейк. – Тебе для удовольствия постоянно требуются любезные девушки.

– По крайней мере одна раз в день, – уточнил Кайрен.

Тут Дрейк увидел очередного нападавшего и опять выхватил меч, но Кайрен опередил его. Срубив голову Кэмпбеллу, он с боевым кличем поскакал к следующему противнику.

Внезапно до него донеслось странное шипение. Он повернулся и увидел бушующее пламя – кто-то поджег дома арендаторов Гилфорда. Кайрен быстро отвел свою лошадь подальше от жара... и воспоминаний о горящих лесах и камнях замка Бэлкорти, о пламени, уничтожающем земли Ирландии.

Кайрен тряхнул головой. Он никогда не думал о прошлом, о своем детстве и не намерен сейчас предаваться воспоминаниям.

Молодой человек пожал плечами и поднял обагренный свежей кровью меч, чтобы встретить приближающегося врага и отдаться пьянящему ритму битвы.

Вскоре, несмотря на численное превосходство, Кэмпбеллы отступили.

Кайрен торжествовал. Хорошо сделана еще одна дневная работа. Его охватил восторг, который медленно уступал место апатичному удовлетворению. К нему подскакал Эрик, устало спрыгнул с лошади и огляделся. Проследив за взглядом англичанина, Кайрен увидел на вершине ближайшего холма Дрейка, которого со всех сторон окружили Макдугалы. Его руки были обагрены кровью, он сидел на коленях перед телом павшего. Напрягая зрение, Бродерик всматривался в лежащего на земле воина.

Неужели это Лохлан, отец Дрейка?

– Предатель! Убийца! – крикнул один из шотландцев Дрейку, склонившемуся над телом.

В чем дело? Макдугалы решили, что он убил собственного отца?

Пораженный нелепыми обвинениями, Кайрен бросился к холму, Эрик бежал следом. Он встал рядом с другом и быстро окинул взглядом разгневанных родственников.

– Дрейк невиновен, клянусь, – сказал он. – Его любовь к отцу хорошо известна каждому из вас.

Но слова Эрика не произвели на клан Макдугалов никакого впечатления. Их все еще обуревала жажда крови, потому что утолить ее так и не удалось из-за трусливого бегства Кэмпбеллов. Кайрен чуть не задохнулся от ярости, когда двое мужчин схватили Дрейка и грубо подняли на ноги.

– Безмозглые идиоты, Дрейк никогда бы не убил Лохлана! – рявкнул он и добавил: – Вы сами это знаете.

Шотландцы не удостоили вниманием эту реплику.

Неожиданно воины расступились, пропуская старого графа. Белые волосы Гилфорда резко выделялись на фоне темного неба.

– Я требую, чтобы вы его освободили, – сурово произнес он. – Дрейк никого не убивал, тем более собственного отца.

Но шотландец (Кайрен вспомнил, что того вроде бы зовут Дафф) ответил:

– Нет. Теперь его должен судить клан Макдугалов.

Над полем битвы с хриплым карканьем кружили вороны. У молодого рыцаря, наблюдавшего за этой сценой, возникло недоброе предчувствие.

Если уж могущественный граф Ротгейт не сумел помочь Дрейку, то никому другому это будет вообще не под силу.

Дрейка увели. Слишком быстро.

Он боролся, пытаясь вырваться, однако шотландцы держали крепко. Кайрен выхватил было из ножен меч – он не намерен терять своего побратима! Но Гилфорд железной рукой остановил его и не отпускал, пока Макдугалы не скрылись за холмом.

Молодой человек повернулся к графу, требуя взглядом объяснения.

– Дай зачинщикам выплеснуть их глупость из крови, – посоветовал Гилфорд. – Они поймут всю бессмысленность своих обвинений и скоро освободят его.

– Я бы предпочел драку! – возразил Кайрен.

– О, в этом я не сомневаюсь, – устало ответил граф.

– Они не могут заключить в тюрьму невиновного человека. Это несправедливо!

– Они так не поступят, Кайрен. Предоставь дело мне. И ты, Эрик, тоже. – Старый лорд бросил на друзей суровый взгляд.

– Да, – после некоторого колебания пробормотал Эрик, хотя и ему это было явно не по душе.

Когда утро наконец пробилось над холмами Йоркшира, толпа начала быстро редеть. Люди ходили по полю битвы между трупами, собирая дорогое оружие, доспехи и обувь, которые могли пригодиться в дальнейшем. Эрик отвернулся, словно это вызывало у него отвращение.

Кайрен сдвинул брови. Что происходит с другом? Он... сам не свой.

– Эрик? – Его вопрос прозвучал на редкость серьезно, и Гилфорд, стоявший рядом, посмотрел на юношу.

Друг не ответил. Он выглядел так, будто и жизнь, и душа покинули его. Через секунду он схватил меч, взглянул на Кайрена, на Гилфорда, потом с силой швырнул меч на темную мягкую землю и не оглядываясь зашагал с поля боя.

Ничего не понимающий Кайрен смотрел, как уходит его друг.

– Эрик? – позвал он. Молчание.

– Эрик! – Бродерик хотел последовать за ним, но Гилфорд успокаивающе похлопал молодого человека по руке.

– Оставь его. После известия о смерти принцев Эрику нужно побыть одному, подумать. С Дрейком я увижусь. А вот с тобой должен поговорить.

– Сейчас? Дрейка обвиняют в убийстве его собственные родственники, Эрик... Что случилось с моим другом, воином? В него будто вселился злой дух.

– Верно, с ними обоими я скоро все улажу. Но это дело касается тебя, и ты слишком долго пробыл в Испании. – Граф испытующе смотрел на Кайрена проницательными голубыми глазами. – Ты помнишь Хью О'Нила из своего отрочества?

Кайрен испугался. Даже одно это имя сразу напомнило ему о юности в Ирландии. Воспоминания прошлого – крики, огонь...

– Да. – Бродерик скрестил на груди руки.

– Он написал мне письмо, точнее, несколько писем, чтобы отыскать тебя. Родственники беспокоились о тебе с тех пор, как мать увезла тебя, когда ты был еще мальчиком. Они хотят знать, все ли у тебя в порядке, и намекают о земле, которая тебе принадлежит. Думаю, будет разумно им ответить.