Дверь распахнулась, и Миха предстал передо мной во всей "красе": в домашнем трико, босой... Я думала, что он совсем худой, а оказалось, что у парня пресс не хилый (так, главное не отвлекаться!). Комаров, щурясь, смотрел на меня, в квартиру, видимо, приглашать не хотел. Но я не гордая - пошла на таран. Хотя парень отступил, и "любезно" отодвигать его не пришлось. А так хотелось, аж руки чесались!

  - Ты здесь как? - Миха продолжал удивляться моему столь раннему визиту.

  Открылась дверь в ванной, и в коридор вышла девушка в полотенце, уставилась на нас большими глазами.

  - Я вам помешала? - спросила я у Михи, вышло зло.

  Развернулась и хотела дать стрекача, но входная дверь перед моим носом захлопнулась - Комаров вроде сонный, но реакция отменная.

  - Она не моя, - сказал Миха в свое оправдание. - Лариса, уйди уже, - шикнул он на замершую девушки, та засеменила мимо, когда она подошла к спальне Мишкиных родителей, я с облегчением отметила, что не к другу в комнату. Но не успела я перевести дух, навстречу Ларисе вышел знакомый парень.

  - Доброе утро, Саша, - радостно поприветствовала появившегося и, наверное, от той же радости встречи пнула Комарова по голени.

  - Ауч! Ты совсем обалдела?! - взвыл друг. - Ребят, вы идите, пока вам тоже не досталось.

  Алексариса (как я мысленно обозвала парочку) сочла за лучшее последовать совету.

  - Ты свари нам кофе! - обиженно рявкнул Миха и, схватив за руку, потащил меня на кухню. Парень немного прихрамывал, кажется, сильно я его приложила.

  - Я не умею варить кофе, - сказала я в пустоту - друг, даже покалеченный, передвигался быстро и, втолкнув меня в кухню, тут же исчез из поля зрения.

  Нашла в шкафчике быстрорастворимый. Пачка оказалась нетронутой, проверив срок годности, успокоилась и принялась за приготовление. К моменту появления Михи, на столе дымились две чашки горячего напитка, а я искала молоко, безуспешно.

  - Где-то там должен быть пакет, - парень указал на кухонный стол.

  - Какой ты гостеприимный, - съязвила я, открывая дверцы.

  Коробка стерилизованного молока нашлась. Я плеснула в чашку чуток, остальное убрала в холодильник - друг пил только черный кофе.

  - Пошли ко мне, разговор предстоит долгий.

  Шагая по коридору, я заметила легкую походку Михи.

  - Комаров, ты забыл прихрамывать, - напомнила.

  - Ах, да!

  Парень тут же заковылял - клоун. Происходящее выглядело комично, что я даже удержалась от повторного пинка. Оказавшись в комнате, я уселась на стул возле компьютерного стола. Миха, кое-как застелив постель, расположился на диване и уставился на меня. Я молча смотрела на парня, цедя маленькими глотками кофе и ожидая объяснений.

  - Ну, с чего начать? - друг почесал затылок. - Думаю, надо извиниться. Только скажи, как ты узнала.

  - Ничего не скажу, пока не извинишься, - отрезала я, хмурясь, злость не прошла.

  - Так, я же только...

  - Ты не извинился, - перебила, - ты сказал, что думаешь извиниться, - в душе появилось мерзкое желание поиздеваться в отместку.

  - Май, прости, я дурак! - покаялся парень, а мне стало грустно, что уподобилась этому болвану.

  - Прощу, если скажешь, зачем все это затеял, и причина покажется мне убедительной, - тихо пообещала я.

  - Что ж! - бодро улыбнулся Миха. - Тогда стоит начать с са-амого начала.

  - Может, ты того... оденешься? - попросила я, смутившись.

  - Стесняешься? - расплылся в ехидной ухмылке парень и вольготно развалился на диване.

  - Комаров, ты еще не наигрался? - хмуро поинтересовалась я.

  Друг молча поднялся, подошел ко мне, стянул со спинки стула, на котором я сидела, футболку и напялил на себя. Вернулся на диван, так и не сказав ни слова.

  Я подалась вперед, очень хотелось наконец разобраться в ситуации.

  - Это правда? То что вчера написал? - тут голос меня подвел. - Ты меня действительно любишь?

  - Да. Давно.

  - Давно? - округлила я глаза. - Но почему...

  - Давно-давно, - перебил он. - Но просто послушай. Помнишь, как мы с тобой подружились?

  Я кивнула. В школе Миха меня ужасно раздражал. Худой, носатый, в широких джинсах, не менее широкой черной толстовке - я бы и не обратила на него внимание, мало ли подобных ему. Но это парень постоянно собирал вокруг себя толпу. Извечные песни под гитару на переменах создали некую репутацию Михе. Постоянно вокруг него кто-то крутился: друзья, приятели, поклонницы. Я бесилась, сама не зная из-за чего. Позже поняла, что завидовала, то ли Мишке и его популярности, то ли этому стаду вокруг него. Самой стать одной из "толпы" не позволяла гордость.

  Однажды я задержала в библиотеке и шла по пустынным коридорам, когда услышала перебор гитарных струн. Из чистого любопытства заглянула в закуток, где учились начальные классы. Миха сидел на подоконнике и наигрывал незнакомую мне мелодию. Я пошла и села рядом.

  - Ты хорошо играешь и поешь, но все эти песни не твои, чужие, - честно сказала я, что думала.

  Парень перестал перебирать струны, посмотрела на меня из-под капюшона.

  - У меня есть свои песни, - возразил он, - но я их никому не показывал. Хочешь посмотреть.

  Я согласилась. На следующий день Миха принес мне тетрадку со стихами. Мы вновь сидели в начальной школе. А когда решили расходиться по дома, я вспомнила, что не представилась.

  - А меня Майя зовут.

  - Я знаю. У нас в классе тебя зовут Майка-бунтарка.

  Я тогда была немало удивлена прозвищем.

  - Но не такая уж ты и бунтарка, - задумчиво сказал тогда парень. Мы стали друзьями. Не лучшими, нет. Просто хорошими.

  Я улыбнулась воспоминаниям. С тех пор Миха несколько возмужал. В прежнего задохлика я бы вряд ли влюбилась.

  - Я вижу, ты помнишь, - сказал улыбавшийся друг, наверно, сам прокручивал воспоминания в голове.

  - Помню, - признала я.

  - А помнишь, как спустя полгода я отдирал тебя от шевелюры Тани Ереминой? - я опять лишь кивнула, пытаясь скрыть улыбку. - Бессовестная! - патетично вскинул руки вверх Миха (артист, блин). - По закону жанра, это она должна была тебя бить, а не ты ее.

  - Она дура! Ты всегда себе подруг-идиоток выбирал. Она тебя ко мне приревновала! Тебя. Ко мне. Абсурд! За что и поплатилась, - оскалилась я.

  Миха заржал, пролил на себя кофе, чертыхнувшись, начал стягивать футболку.

  - Эй, хватит стриптиз показывать! - возмутилась я, сглотнув, что-то гормоны разыгрались, раз спокойно не смогла смотреть на переодевания парня, отвела глаза.

  - Я тогда за тебя больше испугался, - друг вернулся на свое место в чистой футболке. - Таня тебя на голову выше была.

  - Из-за этого ты с ней тогда расстался? Боялся, что она меня покалечит? - я снова смогла смотреть на парня.

  - Нет, она поставила меня перед выбором: либо она, либо ты.

  - А что, ты уже тогда... - голос дрогнул (какая-то я нервная последнее время), вопрос завершить не удалось, но Миха понял.

  - Любил ли я тебя уже тогда? Не знаю, не думаю. Просто выбрал дружбу. Когда мы учились в десятом классе, ко мне стали, подходить парни и из твоего класса, и из моего, даже некоторые одиннадцатиклассники. Спрашивали, что между нами происходит. Встречаемся мы, или можно оказывать тебе знаки внимания.

  - Что?! - возмутилась я. - Они спрашивали у тебя разрешения? Обалдеть!

  - Я тогда на тебя начал злиться, сам не понимал от чего. Парням сказал, что ты с кем-то на стороне встречаешься. И надо же, мои слова оказались пророческими, - грустно улыбнулся друг, - ты кого подцепила.

  - Младший брат одного из друзей Тараса, - машинально поведала я. Игорь - единственный с кем у меня были серьезные отношения или их подобие.

  - Слушай, твой брат не устал поставлять тебе женихов? - раздражено осведомился Миха.

  - Ревнуешь? - подленько ухмыльнулась я.

  Парень проигнорировал вопрос, продолжил.

  - Но самое интересное началось год назад, когда ты укатила на море. Не звонила, не писала. Что я должен был подумать? Что ты нашла кого-то. И как оказалось, был прав - нашла. Но только не на море, а у бабушки в деревне.

  - Ты про Лешку что ли? - прыснула я в кулак.

  Друг нахмурился - не одобрял моего веселья.

  - Ты вернулась такая радостная, а я как дурак скучал. А ты прям светилась своим счастьем. До этого ты только фыркала, когда я тебе про очередную свою девушку рассказывал. А тут просто улыбалась. Что мне оставалось думать? Я решил, что у тебя наметились новые отношения. Тогда-то я и понял, что не хочу тебя терять. Только, видимо, опоздал с выводами. С Леной в тот же день поругался из-за тебя...

  - Вот только на меня валить ничего не надо, - я все-таки смогла возмутиться, хотя была на столько шокирована откровениями Михи, что думала не смогу языком пошевелить, тот словно одеревенел.

  - Из-за тебя, из-за тебя, - покивал Миха. - Сейчас я тебе кое-что покажу.

  Парень подошел ко мне, развернул к столу, включил ноутбук. Пока компьютер загружался Миха стоял за моей спиной, раздражая меня близостью.

  - Ты же не видела Лену, - утвердительно произнес друг.

  Открыл папку в фотографиями. Через минуту я рассматривала снимок девушки, удивительно схожей со мной внешностью. Те же рыжие волосы, веснушки, только глаза карие, а так мы могли и за сестер сойти.

  - А я думала, тебе блондинки нравятся, - почему-то заметила я.

  - Ага, было дело, - шепнул мне на ухо он, от чего по шее пробежали мурашки.

  Миха пощелкал мышкой. Я увидела папку с названием "Майя", в ней оказалась куча моих фотографий. Забрав у парня мышь, начала рассматривать их. Я одна, с Михой, с друзьями. Один из последних снимков заинтересовал больше всего: я сижу за столиков в кафе и смотрю через прозрачную стену на улицу. Фото сделано в день последнего экзамена. Когда только Мишка успел?

  Друг снова сидел на диване и наблюдал за мной. Развернувшись к нему, я спросила:

  - Ну, с вступительной частью мы покончили. Перейдем к главному? - вопросу вторил мой желудок. Это он рычал от злости, а вовсе не просил есть.

  Миха рассмеялся.

  - Пойдем поедим.

  Ну как я могла отказать, а? Поплелась следом за парнем. Кто бы подумал, что завтрак ляжет на мои плечи? Комаров дал мне полное право распоряжаться кухней. Нахал! Сварганив на скорую руку омлет, уселась напротив друга.

  - Ну-с, продолжим? - спросила я.

  Миха тщательно жевал - время тянул. Но все-таки заговорил, медленно.

  - Я тогда решил, что, все! Ты, если не влюбилась, то кто-то понравился тебе настолько, что ты позволила... - он замялся, отвел глаза и сжал вилку с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

  Я смутилась, вспомнив, что год назад рассказывала другу по возвращении домой. Все мои темы сводились к Лешке. Я говорила о том, какой он веселый и интересный. Упоминать, что он ниже меня ростом, носит очки в "модной" оправе и, ко всему прочему, младше на год, я не стала. А еще как-то, якобы вскользь, намекнула, что побывала с ним на сеновале. О чем тогда подумал Миха, я догадывалась. Только настоящей причиной являлась пропажа бабушкиной курицы. Вот именно поисками птицы мы с Лешей и занимались на сеновале, кстати, удачно. Ряба свила гнездо в сене и трудилась над улучшением демографического роста птичьего населения.

  Миха успокоился и продолжил трапезу, но говорить не спешил. Моя несдержанная натура заставила поторопить парня.

  - Ну? Почему ты за этот год, так ничего и не сказал? Не намекнул? Неужели, так сложно? - делано поразилась я, хотя понимала, порой трудно даже самому себе признаться в чувствах.

  - Как только представлял, что ты ответишь на мое признание, так сразу всякое желание признаваться пропадало, - изобразив на лице равнодушие, ответил Миха и, не меняя тона, пояснил, - сама посуди, за предыдущие три года я услушал кучу шуток о моей внешности. Признаюсь, мне самому по началу было весело, но незаметно они начали меня раздражать. Конечно, в течении последнего года, я не слышал от тебя колкостей.

  Стыдно! Оказывается, я его все это время обижала (пусть Миха сказал иначе, "обида" звучит не по-мужски, недостойно, то ли дело - "раздражение"). Что с нами не так? Почему мы ходим вокруг да около столько лет? Разве мы оба такие хорошие актеры, что ни разу не дали реальным чувствам вырваться на волю. Может, мы путаем дружескую симпатию с любовью или наоборот? И родство между нами - это не встреча двух половинок, как принято говорить, а лишь результат продолжительной дружбы? Столько вопросов... а ответ один. Стоит лишь посмотреть в голубые глаза, я понимаю, что люблю человека, сидящего напротив. И это глупое чувство, что заняло самое ранимое место в груди, делает меня дурой. Возможно с Мишей происходит тоже...