Розмари Роджерс - Связанные любовью

— Ни за что, — твердо ответила она. — Лучше убейте меня прямо сейчас, но в руки сэру Чарльзу я не дамся.

Удивительно, но его лицо выразило отвращение.

— Сэр Чарльз? Фу. Никогда бы не стал работать на такого мерзавца и труса.

— За кого вы меня принимаете? Я не забыла, как вы помогли ему спастись.

Иосиф пожал плечами:

— Эту загадку легко объяснить. Мой хозяин хотел проследить за сэром Чарльзом. Нельзя было упустить его, не предав правосудию.

Загадка? Правосудие? О чем тут речь? Софья тряхнула головой. Страх понемногу уступал место недоумению и злости. Здесь какой-то трюк.

— И вас не беспокоило, что он похитил и держал в заложницах ни в чем не повинную женщину? Что он едва не перерезал мне горло?

— Я делал все возможное, чтобы вы остались в живых. — Он поймал и удержал ее взгляд. — Вы и сами это поймете, если подумаете как следует.

Софья поджала губы. Она ничего не собиралась признавать. По крайней мере, до тех пор, пока у него в руке оставался пистолет.

— Я знаю только, что вы сопровождали его и увезли до того, как этот мерзавец отправился в могилу, где ему самое место.

— Вы успели отомстить, но его жизнь принадлежала другому.

Софья вздрогнула:

— Так он мертв?

Иосиф с сожалением покачал головой, как будто и так сказал больше, чем ему было позволено.

— Вы получите ответы на все вопросы, если только проследуете со мной в карету.

— Я вам не верю.

— И правильно делаете, но в данном случае мне приказано обращаться с вами с особенной осторожностью. При условии, конечно, что вы проявите благоразумие.

— Что вам нужно от меня?

Заметив, что Софья бросила взгляд в сторону дома, Иосиф схватил ее за руку и потащил к открытой калитке.

— Я восхищен вашей изобретательностью — вы ведь нарочно тянете время, надеясь, что нас увидит кто-то из слуг? — но я получил четкие указания и намерен доставить вас к карете.

Трудно спорить, когда в бок тебе упирается дуло пистолета. Софье ничего не оставалось, как только подчиниться. К тому же она не хотела, чтобы слуги рисковали из-за нее.

Подошли к экипажу. Рассмотреть получше сидевшего впереди возницу Софья не успела — ее втолкнули в экипаж, — но твердое, грубоватое лицо выдавало бывшего солдата, ждать жалости от которого не приходилось.

Опустившись на неожиданно чистое кожаное сиденье, она настороженно смотрела на Иосифа, который по-прежнему держал в руке пистолет. Дуло, правда, смотрело в сторону, но у нее не было ни малейших сомнений — одно неверное движение, и он выстрелит.

Ехали молча, тишину нарушал только стук копыт да шорох колес. Софью все еще сковывал страх — а вдруг ее везут к сэру Чарльзу? — что же касается Иосифа, то он был не из любителей поболтать на отвлеченные темы.

Заговорила она лишь тогда, когда карета миновала один из городских мостов.

— Вы скажете, куда меня везете?

— Нет. Она сжала кулаки, сдерживая всколыхнувшийся гнев.

Уж не везут ли ее в какое-то глухое место, где никто не услышит ее криков? Или ей просто перережут горло, а тело сбросят в море?

Ни один из возникавших в голове вариантов не помогал унять растущую панику.

— Это и не важно, — заговорила она, с трудом ворочая онемевшим языком. — Как только мое исчезновение обнаружится, вся русская армия будет брошена на поиски. Вам с вашим таинственным хозяином придется несладко. Узнаете, что бывает с теми, кто осмелится разозлить царя.

Удивительно, но Иосиф улыбнулся:

— А вы смелая. Она состроила гримасу:

— Скорее глупая.

— Нет. Я сам видел, как вы вели себя. — В его глазах блеснуло восхищение. — Немногим женщинам удалось остаться в живых после встречи с сэром Чарльзом.

Похвала лишь добавила страху. К горлу подступил комок. Софья откашлялась.

— Лесть не поможет. Вас все равно казнят.

— Не беспокойтесь. Вас отвезут домой еще до того, как Александр Павлович успеет собрать своих солдат.

— Посмотрим.

И снова молчание. Карета слегка раскачивалась на неровностях дороги. Софья стиснула зубы. На сопротивление панике уходили едва ли не все силы. Но нет, она не уронит чести, не впадет в истерику.

Прошла, казалось, вечность, прежде чем экипаж остановился, и Иосиф, открыв дверцу, соскочил на землю. Софья неохотно последовала за ним.

Место, куда они приехали, выглядело пустынным и необжитым, если не считать трехэтажного строения из серого камня. На первый взгляд дом мог показаться заброшенным, но, присмотревшись, она заметила за окнами какие-то тени.

Похоже, за ними наблюдали.

— И что это такое? — спросила Софья.

Вместо ответа Иосиф взял ее за руку и потянул за собой к боковой двери:

— Следуйте за мной.

Ничего другого ей и не оставалось.

Обходя кучи мусора и стараясь не наступить на подол платья, она не сразу обратила внимание на доносящиеся откуда-то странные звуки.

— Это дети?

Иосиф ответил слабой улыбкой.

— А вы думали ублюдков производят на свет только благородные господа?

Софья нахмурилась. Голоса звучали за складом. Может быть, дети играют на солнышке?

— Почему они не в приюте?

— Мы стараемся сами заботиться о своих.

Мы? Трудно поверить, что сэр Чарльз, это жестокое, бессердечное чудовище, мог проявлять заботу о малых детях. Тогда кого Иосиф имел в виду? Может быть, у преступников здесь что-то вроде тайного убежища?

— И как же вы о них заботитесь? Обучаете воровскому ремеслу?

Иосиф посмотрел на нее сердито и как будто с обидой.

— Мы даем им крышу, еду и возможность научиться грамоте. Этого не предлагают даже в ваших приютах.

— Вы учите их грамоте? — Софья даже не попыталась скрыть недоверие.

— Да, читать и писать.

— И девочек тоже? — спросила она, услышав тоненький голос, который никак не мог принадлежать мальчику.

— Конечно. — Иосиф потянул на себя массивную дверь и помахал кому-то невидимому. — После вас.

Стараясь не думать о том, что или кто может ждать ее в полумраке, Софья осторожно переступила высокий порог.

— И кто же присматривает за детьми?

— За неимением лучшего ответственность за эту банду пришлось взять на себя мне, — ответил голос из тени.

Софья замерла. Сердце заколотилось так, как будто хотело выскочить из груди и убежать.

— А вы кто?

Человек, выступивший на свет, выглядел в этом хмуром окружении абсолютно неуместно.

Боже… У нее захватило дух. Мужчин столь приятной внешности она встречала немного. Если вообще встречала.

Высокий, стройный, с длинными темными волосами, убранными назад и перехваченными лентой, и тонким загорелым лицом. Глаза его казались золотыми. Соблазнительные губы улыбались. Незнакомец был одет в черный бархатный сюртук, а в складках аккуратно повязанного платка сверкал крупный брильянт.

Место ему было не здесь, в заброшенном складе, а, например, в Зимнем дворце.

Почувствовав ее изумление, незнакомец сделал шаг вперед, взял ее руку и поднес к губам.

— Позвольте представиться, — негромко сказал он, продлив жест чуть более положенного по этикету, — Дмитрий Типов. Счастлив познакомиться с вами.

Дмитрий Типов? Печально знаменитый Царь Нищих? Растерявшись и позабыв о страхе — такой встречи она никак не ожидала, — Софья нахмурилась.

— Ваше лицо кажется мне знакомым. Мы не встречались раньше?

В золотистых глазах что-то мелькнуло.

— Я не вращаюсь в привычном для вас кругу, хотя моего родителя вы несомненно видели.

Она почувствовала, что заливается румянцем.

— О…

— Не всем рожденным вне брака так везет, как вам, ma belle. — Он указал взглядом на заднюю дверь. — Поэтому я и открыл для них небольшую школу.

Высвободив наконец руку из его теплых пальцев, Софья настороженно посмотрела на самого известного петербургского преступника.

— Зачем меня привезли сюда?

Он смерил ее оценивающим взглядом.

— Прежде всего, потому что давно хотел с вами познакомиться.

— Почему? Ее подозрительность вызвала у него улыбку.

— Простые люди почитают вас едва ли не святой. Святой?

— Ваша доброта к униженным и нуждающимся не осталась незамеченной.

Она оглянулась. Иосиф остался позади, у двери. А не уснула ли она в саду? Наверняка это все происходит в каком-то кошмаре, а не наяву.

— Поэтому меня и похитили?

— Необходимое зло, которое, надеюсь, вы мне простите. К сожалению, за мою голову назначена большая награда, и наносить визит в ваш дом было бы неразумно. — Его взгляд снова прошел по ее телу, оставляя за собой теплую дорожку. — Конечно, знай я, что вы столь потрясающе красивы, риск наверняка не показался бы чрезмерной платой за возможность полюбоваться этой красотой.

— Сударь…

— Дмитрий, — поправил он. — Я не благородного сословия.

— Что вам нужно от меня?

— Мы обсудим это через минуту, ma belle. — Он протянул руку и осторожно убрал ей за ухо выбившуюся прядку. Странно, но жест этот, довольно интимный, нисколько ее не испугал. И не показался оскорбительным. Как ни удивительно, этот необычный человек пробудил у нее любопытство. — А сейчас я хотел бы показать вам кое-что. Думаю, вам будет интересно. — В голосе его прозвучала жесткая нотка, и по спине у Софьи пробежал холодок.

— Это как-то связано с сэром Чарльзом?

— Вы не только прекрасны, но и очень умны. Редкое сочетание. — С этими словами Дмитрий Типов взял ее руку, положил на свою и повел гостью к двери в дальней стене помещения. — Нас ждет чай. Обсудим печальный конец сэра Чарльза за свежими имбирными пряниками.

Имея за спиной немалый и не самый приятный опыт путешествия морем, Стефан оставался в карете графини Анны, подальше от толпы ожидающих посадки пассажиров и той вони, что ощущается в любом порту мира.

На свете немногое может сравниться с запахом гниющей рыбы и немытых тел.

Из оконца кареты Стефану был виден большой корабль, которому и предстояло доставить его на родину. Слава богу. Впервые за все время сумасшедшей погони Стефан понял, как соскучился по своему старому дому и ухоженным полям. И каким же он был дураком, когда бросил это все.

К счастью, теперь авантюра закончилась. Он вернется в Мидоуленд, в знакомые и дорогие сердцу места, в теплую компанию родных и арендаторов, и в скором времени о Софье останется только смутное воспоминание.

К этой мысли Стефан возвращался снова и снова, словно ища в ней спасения от гнетущей пустоты, заполнявшей теперь душу.

Наблюдая за снующими по палубе матросами, Стефан облегченно вздохнул, когда вернувшийся к карете Борис открыл дверцу. Поскорее бы выйти в море…

Поскорее бы избавиться от проклятых чар Софьи.

— Сейчас начнется посадка.

Выбравшись из кареты, Стефан поморщился от ударившего в нос едкого запаха.

— Что с багажом?

— Погружен.

Стефан поправил шапку и сердито подтянул рукава болотно-зеленого сюртука.

— Глупо было приезжать в Россию.

— Нет, не глупо, — возразил Борис. — Вы бы жалели, что ничего не сделали, что отпустили ее без борьбы.

— Я все равно потерял ее.

Горькие нотки сожаления явно не понравились русскому.

— Может быть, она еще одумается со временем и поймет, что не может жить без вас.

Перед глазами снова возникло лицо Софьи с застывшим упрямым выражением. С этим выражением она и ушла от него.

— Может быть, — пробормотал он, понимая, что этого никогда не случится и что рана в сердце не заживет никогда.

Борис махнул рукой в сторону почти опустевшего причала:

— Надо идти.

— Да. — Но, едва сделав несколько шагов, Стефан вдруг остановился, а потом и обернулся к карете, услышав приближающийся стук копыт. Узнать всадника оказалось нетрудно. — Какого дьявола?

Борис тоже остановился, явно недовольный задержкой.

— В чем дело?

— Петр. Русский схватил его за руку:

— У нас нет времени. Но Стефан не слушал. Вырвав руку, он устремился к вознице, который уже соскочил со взмыленной лошади.

— Что ты здесь делаешь?

— Софья с вами? — спросил вместо ответа Петр. Стефан нахмурился. Что за чертовщина? Почему они решили, что Софья с ним? Разве что…

— Она пропала. Страх сжал его сердце.

— Нет.

— Я думал… — Петр покачал головой и отвернулся к лошади. — Не важно. Счастливого пути.