Валерия Либерман - Связанные целью

Побежала в сторону ванной комнаты и коснулась холодной круглой ручки. Заперла за собой дверь и судорожно выдохнула, оставаясь наедине с накатывающей истерикой.

Прошла вглубь комнаты, крепко обнимая себя руками, и села на широкий бежевый бортик ванны.

Тело пробивала крупная дрожь, и вряд ли виной этому было то, что Алиса выбралась из-под теплого одеяла. Нутро яростно бунтовало против всего произошедшего, всей боли и пережитого опыта. Вязкое, неуютное чувство, будто история не получила развязки.

Лихорадочно дышала, пытаясь справиться с накатывающими волнами моральной боли и угнетенности. Сдержала крик, чтобы не привлечь внимания, но слезы всё равно затуманили взгляд.

Всё, что произошло за эти бесконечные месяцы, вихрем кружилось в памяти, превращаясь в тяжелый ком в горле, мешающий вздохнуть.

Шмыгнула носом и на дрожащих ногах подошла к широкому зеркалу, пристальным, прослезившимся взглядом осматривая потрепанное создание напротив.

Рана на виске, ссадины на лбу и скуле. Яркие губы с мелкими, свежими порезами.  Всё это не вернуло мужа. Отправила убийцу на тот свет, но вместе с ним похоронила и своё моральное здоровье, спокойствие и рассудок.

«Я то, что я с собой сделал, а не то, что со мной случилось». Кажется, эта фраза принадлежала Юнгу, но впервые услышала её от папы. И только в эту секунду послестрессового синдрома, как никогда в жизни поняла смысл этих путаных слов.

Вероятно, отражение в зеркале послужило триггером, и эмоции вспыхнули с новой силой. Слезы лились самовольно, смывая любые попытки собраться с силами и вернуться к отцу.

Поддаваясь меланхолии и не в состоянии контролировать себя, тихо всхлипывая, развернулась и открыла стеклянную дверцу душевой кабины. Забилась в угол, усаживаясь на холодный поддон, и на ощупь включила воду. Холодный поток хлынул сверху, на секунду сбавляя ход истерики и заставляя вздрогнуть от бьющих по телу ледяных капель. Но вода, стучащая по поддону, отлично изолировала звук её всхлипов.

Прижала колени к груди и опустила на них голову. Не сдерживалась и тем более не пыталась прибегнуть к глупым вариантам – например, собраться и перестать ныть – именно нытье сейчас было крайне необходимо.

Через вопли и рыдания выгнать из себя опустошение и поставить точку на проблемах. А позже наладить отношения с теми, кто остался жив.

Выудить важнейший урок из произошедшего. А дальше… Жить.

*****

Окончание сна, в котором она стремительно падала вниз, резким движением вытолкнуло в явь. Широко открыла глаза и уткнулась взглядом в пурпурный полумрак. Да, тот самый. Главарь заботливо зашторивал высокое окно, чтобы утреннее яркое солнце не прерывало её сон.

На автомате провела рукой по пустой половине кровати, заранее зная, что Романова рядом нет. Но за недели совместного проживания подобный жест превратился в непоколебимую привычку, с которой не хотелось расставаться.

Перевернулась на бок и закрыла глаза. Мечты сбывались. Она снова спала сколько душе угодно, и теперь сон был гораздо спокойнее. Медикаменты и постельный режим живо вернули тело – ну, можно сказать и дух – в норму.  Несчастный творческий мозг, что получил сотрясение, вновь горел желанием рисовать и приступить к работе на фирме, а слегка потрепанные почки больше не разгорались болью при каждом движении.      

Психиатры и даже психологи всё-таки не понадобились. Сумела переосмыслить и уложить в горький опыт все потрясения. Но больше не позволять им сводить с ума. «Есть либо победа, либо опыт». Денис всегда был прав, а в её случае это было и то, и другое. Для себя осталась победителем, что отомстил и чему-то научился. Например, выживать.

Не открывая глаз, заелозила рукой по прикроватному столику в поисках телефона. Безнадежные попытки, ибо под руку попадалось всё, кроме того, что нужно. Короткий звон, за которым последовал плеск, заставил открыть глаза и привстать.

- Блин, - поморщилась, глядя на опрокинутый высокий стакан и лужу на паркете.

Всё-таки хорошо, что главарь не жалует ковры возле кровати. Схватила телефон и нажала кнопку. Красные цифры на фиолетовом фоне показали шесть вечера.

- Ой бли-и-ин, - отшвырнула телефон и вскочила на кровати.

Потерев лицо и глаза пальцами, дабы отогнать остатки сонной пелены, встала и поправила подол короткой фиолетовой сорочки. Уложила волосы в пышный пучок и замоталась в одеяло, как в темную мантию. Лениво потопала босиком к двери.

Вот так раньше и терялись заказы. Просто из-за того, что художница нагло и безответственно просыпала назначенные встречи. Но подобное случалось, только когда была подстелена финансовая подушка, и заработок мужа позволял такие падения.

Миновала холл, забавно стуча по деревянному полу босыми ногами и таща за собой шлейф тонкого одеяла прямо на кухню.

Настали фрагменты прекрасного времени, когда можно было насытиться присутствием главаря и сложить оружие. Больше не врать и не притворяться, а целенаправленно возвращаться в жизнь.

Ударила по выключателю и часть кухни залил тусклый, как зимнее солнце, свет. Но и этому тусклому оттенку не удалось скрыть белый листок, что лежал на мраморной серой столешнице.

- Что за бред? - недовольно пробурчала, но приблизилась к столу.

Отлично. У главаря помимо художниц и рыжих волос был ещё и фетиш на записочки. Ухмыльнулась и, ударив ладонью по листку, стянула записку со столешницы. Неловко развернула двумя пальцами, и взгляд уткнулся в незнакомый почерк…     

Сердцебиение мгновенно взбесилось, а память предательски отправляла в те моменты, когда подобные записки присылал неизвестный – возможно, враждебно настроенный – свидетель.

«Художница, вернусь вечером.

И кстати, где мой портрет?! Закончи работу!

С любовью, Свидетель»

Облегченно выдохнула и покачала головой.

- Дурак,- шепнула, но на устах непроизвольно заиграла улыбка.

Тихим движением вернула записку на стол, и в поле зрения попал пирог на круглой тарелке. Заликовала, словно ребенок, получивший конфету, и наклонилась, чтобы вдохнуть запах вишни. 

Отстранилась и потопала к габаритной кофемашине, придерживая одеяло и попутно хватая чашку со стола. Запустила дар цивилизации, что значительно экономил время. Позволял выкроить пять минут на душ, пока кофе тонкой струей наполнял чашку цвета марсала.

Оставила одеяло на массивном стуле и побежала в ванную.

«Вернусь вечером». Черт. Ведь уже вечер, а она только оторвала зад от кровати. С этим стоило что-то делать. Как-то научиться слышать будильник, а ведь даже матерая рок-музыка на звонке будильника не могла выдрать из сна.

Тонкая ткань сорочки виртуозно соскользнула с тела. Старательно закрутив локоны в пучок, дабы намочить по минимуму, Алиса живо шагнула на холодный поддон.

Пока горячие капли окутывали тело, а пар оседал на бежевый кафель, в мысли коварной змеей вползали воспоминания, как это пространство занимали два человека. И в такие моменты, наверно, даже стены покрывались румянцем от смущения.

Через несколько минут, натянув на себя ту же сорочку, перебежками вернулась на кухню. Довольным взглядом окинула чашку кофе и поспешила отрезать кусок пирога.

Топала босыми ногами в сторону гостиной, держа в руках чашку парующего напитка и блюдце, на котором развалился почти диетический кусок пирога.

Уселась на кожаный диван и поставила съедобные сокровища на столик. Удар входной двери заставил застыть с кусочком пирога в руке.

Знакомые, печатные шаги вызвали счастливую полуулыбку.

- Я дома, художница.

Спокойный баритон подействовал как мощный импульс. Бросила кусок на тарелку и пошагала навстречу главарю.

- О-хо-хо, а что это за вид? – встретились на пороге гостиной и Романов мгновенно заключил её в объятия. – Ты рада, что выжила и теперь остаток жизни решила проспать? - коварно и издевательски шепнул на ухо.

Тихо засмеялась и обняла его за шею, вдыхая новый, сладковатый запах одеколона. Прикрыла глаза, ощущая натиск крепких рук на талии.

- А портрет как сверкает, - саркастично продолжал. – Восхитительно. Как точно проработан переход цветов.

Хмыкнула и слегка отстранилась, сохраняя объятия, чтобы посмотреть в серые глаза. Игриво выскользнула из его рук и попятилась, возвращаясь к дивану, но не разрывая зрительный контакт.

- Нет, серьезно, - прозвучало фальшивое возмущение, пока главарь приближался, ломая узел черного галстука. – Где картина? Я даже выбрал место на стене в кабинете.

Невинно пожала плечами, продолжая сохранять на губах слабую улыбку и пятясь, пока не врезалась бедром в кожаный подлокотник. Черт. Действительно все эти недели обещала завершить портрет, но всякий раз находила дела поинтереснее – например, прогулка или ужин в ресторане с продолжением на ночь сексуального угара – или банальная лень.

Романов прошел мимо, завалился на диван и несколько раз дернул подол её сорочки, в забавном безмолвном предложении сесть рядом.

- Ты даже станешь свидетелем этого события, - послушно села рядом и поправила красный платок в кармане пиджака. - Когда портрет будет завершен. 

Мужчина скупо улыбнулся и прочистил горло, будто эта тема ему неприятна, но ведь сам играл в записочки. Его взгляд остановился на её приоткрытых губах.

- На самом деле тебе повезло, - подцепил пальцами рыжий локон. – Представь кого-то другого на моем месте. Всё закончилось бы раньше и вообще не так.

- Лучше скажи, кто пишет эти записки, - повернулась и откинулась спиной на его грудь. - Это совершенно другой почерк. Тот аккуратный, а этот… угловатый с примесью кардиограммы.

Его тихий, искренний смех невольно вызвал улыбку. Прикрыла глаза и заерзала на диване, плотнее прижимаясь к мужчине. Этот смех напоминал сидение у камина, когда за окном вихрем носится снег. Теплый и уютный смех главаря.   

- Я пишу. В арсенале пока что четыре почерка.  

- Да ладно! - удивленно воскликнула с оттенком недоверия в голосе. – То есть ты от нечего делать сидишь и изучаешь новые…

- Да, - скучающе прервал. – Это успокаивает. И пока я монотонно изучаю новые штрихи, в голову приходят ценные идеи как убрать того или иного урода или как поймать крысу, например.

- Забавный навык, - шепнула, вспоминая, что для полного счастья не хватает ещё кое-какой детали.

Вскочила и успела сделать два шага, прежде чем главарь сильно потянул подол сорочки на себя, лишая возможности добраться до пачки сигарет на камине.

- Ненавижу курящих женщин, - процедил сквозь зубы и сильно потянул ткань, заставляя нехотя шагать назад. – Вот неимоверно бесит это.

- Твои проблемы, - монотонно напомнила в унисон  с тем, как главарь подорвался с места.  

Бросила взгляд через плечо, отслеживая, что конкретно мужчина намерен делать. В несколько нетерпеливых движений главарь снял пиджак и швырнул на спинку дивана. Когда следом через пару секунд полетел черный галстук, она четко понимала к чему идет дело.

Слабо улыбнулась и взглянула перед собой, ощущая, как сильные руки обнимают за талию. Отличная альтернатива сигаретам. Прижалась к главарю, наслаждаясь касанием теплых губ к шее.

Романов зацепил пальцем бретель сорочки, и тонкая линия ткани плавно уползла с плеча.

Слегка запрокинула голову, ожидая, что вещица слетит на пол, но все его манипуляции обманчивы, а прикосновения пропитаны тонкой игрой.

Теперь губы коснулись хрупкого плеча художницы и мужчина, видимо, не планировал освобождать её от одежды. Взамен ощутила, как хитро скользят его тонкие пальцы по татуировке на бедре, авантюрно приподнимая шелковый подол.     

Запрокинула голову, наслаждаясь каждой миллисекундой, что отбивалась в висках немым, но страстным касанием с четким намеком на продолжение.

Черт. Неужели от его заигрываний заплясал на щеках румянец. И словно считывая мысли, главарь прикоснулся холодной ладонью к её пылающей щеке.  

Не выдержала жестоко-медленной игры и обернулась, прерывая объятия. Ухватилась за воротник белой рубашки и дернула на себя, впиваясь губами в его уста и срываясь в нарисованный собственным рассудком омут.

Желание застыть на границе между грубостью и бережливостью вызывало чувство, что в ней плотно засели две совершенно разные личности. Завалилась на диван, утягивая за собой мужчину. Да простят итальянские художники, но каждое движение тянуло за собой последствия и ни пинты ответственности за разрушающий сознание сексуальный угар.

И грех не отдаться на растерзание влечению и эротической атмосфере. Каждое новое ощущение, как ранее не испробованный дурманящий яд, что добавлял в происходящее каплю сумасшествия, которая удачно в своё время объединила двоих.