Меган Мартин - Связанные восхищением

Я фыркнула.

— Я уже объясняла тебе о прошлой ночи, я…

— Не о прошлой ночи. О Кевине. Мне нужно знать всё о тебе и нём, — его глаза сверкнули чём-то опасным. — Каждую чёртову деталь. Ты поняла, Джулия?

Я уставилась на него. Хотелось ли мне рассказать Коулу о том, через что мне пришлось пройти с Кевином? Хотелось ли мне поделиться с ним каждой покрытой кровью смущающей деталью того, как я жаждала любви Кевина, его прощения после того, как он ударил меня?

— Хорошо, — слово вырвалось из меня, прежде чем я успела подумать об этом.

Это была правильная вещь, которую нужно было сделать. Кому-то из живущих нужно было узнать. Острая боль прострелила через мою грудь, когда картинка Мэнди всплыла в моём мозгу.

— Я просто хочу, чтобы это закончилось, Коул. Я расскажу тебе всё, — мой голос прозвучал слабо.

Он не выглядел полностью счастливым из-за моего ответа. Как будто ему было больно слышать это. — Хорошо, — он отвёл от меня взгляд. — Тогда, думаю, нам нужно ехать.

Я уставился на черное кожаное сиденье, на котором сидела Джулия в лимузине. Я смотрел на сиденье, а не на нее. Взгляд на нее сделал бы все реальным. Вещи, которые она мне рассказала за последний час. Ужасная реальность тех вещей, которые с ней сотворил ее бывший парень Кевин.

Я знал, что он причинял ей боль. Это было понятно из того, что рассказала ее бабушка, и из того, как она реагировала, когда я говорил о нем. Но я никогда не знал. Даже когда мои люди копались в ее подноготной. Не было никаких свидетельств жесткого обращения, по факту там вообще не было почти никаких свидетельств их отношений. Они никогда не покупали ничего вместе. Никогда не выезжали из страны или летели на самолете вместе. Ничего. Только мелкие детали. Она использовала его кредитную карту дважды на заправке в часе езды от Далласа. Ее размашистая подпись была на двух чеках. Только на двух. Наклоненные буквы ее подписи ничего не показали.

Я думал, что он был подонком, сволочью, но я даже представить не мог, что он так ее обижал. Изменял ей. Избивал ее и затем трахал кого-то еще, пока она лежала травмированная в крови на полу.

Она не выглядела расстроенной из-за этого. Она выглядела потерянной, когда рассказывала истории обо всех тех разах, когда он разрушал ее. Это внушило мне отвращение. Отвращение к нему и к себе. Он был последним человеком, с которым она серьезно встречалась до того, как появился я. До того, как я преследовал ее, внушал ей быть моей.

Но она не твоя. Не на самом деле. Она будет возвращаться назад к Виктору каждый раз, когда ей выпадет шанс.

Я закрыл глаза и оттолкнул это мысль.

— Почему ты не рассказала мне раньше? — спросил я.

— Рассказать тебе раньше? — выражение ее лица сказало мне, что я был идиотом. — Когда? До или после того, как ты преследовал меня? Прошлой ночью, когда ты трахал меня и говорил заткнуться?

— Как насчет после того, как на тебя напали? Ты была уверена, что он никак не связан с этим! — я сжал кулаки.

— Это просто не звучало правильно, — она скрестила руки. — Я знаю, что на кофте Джея был логотип, но я все еще не понимаю. Сообщение на стене… оно просто не сходится.

— Оно сходиться, Джулия. Сообщение говорит держаться подальше от него. Имеется в виду от меня. Он не хочет, чтоб ты виделась со мной больше. Если ты продолжишь встречаться со мной, то он попробует убить меня, — я сжал зубы. — Это имеет отличный смысл, что тот, кто избивал тебя, причинял боль и преследовал, сделает что-то такое.

— Ох, правильно, конечно! — она вскинула руки в воздух. — Кевин лучший кандидат в теории, не так ли? А что о тебе? — она сузила глаза на меня. — В теории, ты преследовал меня, убил своего брата и провел время в тюрьме. Звучит так, что ты даже кандидат получше.

— Я преследовал тебя не в теории, — улыбка изогнула мои губы.

— Хорошо. Тебя, убившего своего брата, не достаточно?

— Ты и вправду думаешь, что я стою за всем этим? Что я тот убивающий и угрожающий? Играющий в типа больные игры разума? — она открыла рот, но я не дал ей продолжить. — Я не играю ни в какие игры, Джулия. Нет никакой нужды играть и возиться с тобой. Ты уже моя.

— Мог одурачить меня, — она фыркнула.

— Что это было? — я сел ровнее.

— Ты продолжаешь говорить это, но ты не веришь в это. Если бы я была твоей, то ты бы не нуждался в том, чтобы трахать меня и кончать мне в рот и задницу снова и снова прошлой ночью. Тебе не нужно было бы прилагать усилия, чтобы заклеймить то, что ты считаешь своим.

Я свирепо посмотрел на нее, ненавидя то, что она была права. Ненавидя тот факт, что я был полностью ее, а она не была моей вообще. Прошлая ночь в «Восхищении» доказала это и большее.

Но я бы никогда не разоблачил свои сомнения, свои страхи. Она была моей. Хотела она этого или нет. Как я уже говорил ей, было слишком поздно. Не было отступления. Не сейчас. Ни когда-либо.

— Продолжай говорить себе это, — пробормотал я, когда лимузин остановился.

Как только мы вышли из машины, мои люди сразу окружили нас. Я не собирался рисковать. Не в этот раз. Рэнди был по правую сторону от меня, около Джулии. Мы вообще не разговаривали с ним с того момента, как я уволок Джулию в раздевалку прошлой ночью. Он, казалось, расслабился, даже обрадовался, когда я вытащил ее из той комнаты. Как будто он не ожидал, что она выйдет живой. Осознание этого напугало меня сильнее, чем должно было. Рэнди знал меня лучше, чем я знал себя большую часть времени, что чертовски раздражало меня. И если он переживал тогда, значит, он знал, на что я был способен, что я любил слишком сильно. До точки не-блять-возврата.

Я ожидал, что Джулия будет возмущаться из-за мужчин, однако она этого не сделала. Она уставилась на простенький дом из коричневого камня, расположенный в пригороде, среди других домов, которые выглядели почти идентично.

Женщина средних лет, одетая в фартук поверх красной рубашки с длинными рукавами, открыла дверь.

— Могу ли я вам чем-то помочь? — она перевела нервный взгляд с меня на Джулию, затем на мужчин, сопровождающих нас.

— Да, мадам, — сказал я. — Вы Элизабет Мэлон?

— Я, — она медленно кивнула головой.

— Кто там? — громкий голос прозвучал изнутри.

Джулия вздрогнула рядом со мной. Инстинктивно я взял ее за руку.

— Я-я не уверена.

— Меня зовут Коул и это Джулия. Мы здесь, чтобы поговорить с вами и вашим мужем о его сыне, Кевине.

Слегка лысеющий мужчина средних лет вышел из-за угла.

— О Кевине? Кто вы?

— Мы…

— Я Джулия, — она начала говорить что-то еще, но затем закрыла рот.

Его взгляд прошелся сверху вниз по ее телу, выражая эмоции, из-за которых мне захотелось ударить его.

— Джулия? — он посмотрел на свою жену. — Я…

— Вы Михаэль, его отец? — спросила Джулия.

— Откуда? — он нахмурился и кивнул.

— Я встречалась с Кевином несколько лет назад.

Что-то похожее на узнавание зажглось в его глазах.

— Ох, да. Думаю, он упоминал о вас ранее, — его взгляд метнулся между нами двумя и мужчинами. — Хотя мы не разговариваем особо. Какая-то проблема?

— Не против, если мы войдем? Нам нужно задать вам некоторые вопросы о Кевине.

— О Кевине? — он выглядел запутанным. — Почему? У него какие-то проблемы?

У него проблемы? Я хотел рассмеяться из-за этого вопроса. Я хотел встряхнуть мужчину перед собой и рассказать ему обо всех ужасах, которые Джулии пришлось пережить из-за его куска дерьма, подонка сына.

— Он пропал, — преподнесла Джулия до того, как у меня была возможность собрать свои слова до кучи.

— Пропал? Что? Кевин?

— Да, — решительно закивала Джулия. — С начала этой недели. Любая информация, которой вы владеете, сильно бы помогла нам.

Джулия звучала мягко и расстроенно, как будто она волновалась о Кевине. Я был рад, что она начала говорить до того, как я использовал свои кулаки.

— О, мой бог, — Элизабет положила руку на грудь. — С ним все в порядке?

— Я… я не знаю. Надеюсь, — сказала Джулия. — Мы можем войти?

— Все эти мужчины не зайдут в мой дом, — его взгляд остановился на мне. — И не ты в том числе. Только она.

— Черта с два. Я…

— Пожалуйста, мистер Мэлон. Это очень важно. Коул и его люди не намерены причинить вред. Они просто со мной, чтобы защитить меня и вас.

— От кого они защищают нас? — он насупился.

— Я не знаю, — Джулия выглядела так, как будто была на грани слез, и у меня было чувство, что она больше не притворяется. Она боялась смерти. Я сжал ее руку, ненавидя то, как мое сердце болело за нее. — Пожалуйста, сэр. Это важно.

— Хорошо, — он кивнул с неохотой, убирая свои глаза с меня. — Но только вы вдвоем. Остальные остаются снаружи.

— И я, — Рэнди сделал шаг вперед.

Михаэль осмотрел нас с подозрением, прежде чем сказать:

— Хорошо.

Он, должно быть, решил не пытаться спорить, так как мы оба нависали над ним.

Дом был чистым, безукоризненным. Ни одной вещи не на своем месте. Они провели нас в причудливую гостиную комнату, где Джулия и я сели на диван лицом к двухместному диванчику. Рэнди встал за нами спиной к стене.

— Пойди, принеси всем напитки, Элизабет, — потребовал Михаэль, когда сел перед нами. — А теперь, где мой сын?

— Мы не знаем, — смилостивилась Джулия. Затем она продолжила рассказывать ему о том, что никто с работы Кевина не слышал ничего от него, что она ничего не слышала от него — как будто это было обычным делом. Она также объяснила, что кто-то преследовал ее, указав на шрам на шее. И что она боялась, что Кевин был в опасности из-за нее, а не наоборот. Она была так хороша. Слова слетали с ее губ таким образом, что казалось, что она будет разбита, если они не найдут его.

Едва ли она закончила ее душераздирающую сказку, как появилась Элизабет, неся поднос с четырьмя стаканами на нем. Она тихо поставила его на чайный столик.

— Я не слышал ничего от него, — сказал Михаэль. — Я звонил ему на день рождения два месяца назад. Но это все, — он откинулся назад, закинув руку на диван. — Дети это беспорядок. Наверное, он просто на какой-то пьянке, трахает какую-то девку в другом штате, с которой он познакомился в интернете, — он фыркнул. — Это то, чем я бы занялся, если бы пропал.

Взгляд Джулии был приклеен к Михаэлю, но мой был на Элизабет. Я не упустил то, как она замерла, когда он произнес последние слова.

— Иногда мужчинам просто нужно время, чтобы оторваться и найти новую киску, — он хмыкнул. — Это нормально, дорогая.

Элизабет быстро подошла к мужу и протянула ему бутилированное пиво, прежде чем повернуться к каждому из нас с чашкой чего-то похожего на лимонад. Ее лицо было полностью лишнего всякого выражения, но когда она протянула свою руку, я заметил что-то на ее запястье. Под красной тканью было темное пятно.

— Что произошло? — спросил я, мой взгляд направлен на ее запястье. Она быстро одернула руку и натянула рукав на нее.

— Ничего.

— Это не выглядит как ничего.

— Что? — голос Михаэля прогрохотал позади нее. Его глаза-бусинки вдруг наполнились злобой, как будто кто-то дернул переключатель внутри него.

— Что произошло с вашей рукой? — спросил я Элизабет.

— Ничего. Просто неуклюжая, — она быстро покачала головой.

Да, конечно.

— Она всегда врезается в вещи, раня себя.

Элизабет кивнула, соглашаясь с мужем, когда она села около него. Он положил руку ей на плечи; жест не защитника, а владельца.

— Лимонад хорош, миссис Мэлон, — Джулия ослабила напряжение. Она сидела ровно, как доска, сжимая стакан изо всех сил.

— Да, она должна быть хороша для чего-то, правильно? — Михаэль широко улыбнулся, прижимая Элизабет сильнее к своему телу.

— Вы вообще не видели Кевина? Ни слова от него или чего-либо? — надавила Джулия.

— Не-а. Ни слова от него, правда, Лиз?

— Правда, — Элизабет натянуто улыбнулась, что подтолкнуло меня сильнее к краю. Он был здесь? Я думал, что он мог бы, но это выглядело бы слишком легко.

— Могу ли я воспользоваться вашей уборной? — Джулия вскочила с места, удивляя всех нас.

Что, черт возьми, она делает? Мы специально говорили о том, что она не ходит по дому сама. Если Кевин здесь, то мы не знаем, что он будет делать, если окажется в напряженной ситуации с вероятностью быть пойманным. Он мог выйти с оружием наперевес, поэтому нахождение Джулии в одиночестве где-то в доме даже не обсуждалось, и она знала это. Она знала это, но все равно собиралась сделать это. Я отлично знал, что ей не нужно в уборную. Мы специально сделали остановку по дороге, чтобы убедиться, что не будет никакой нужды в этом.