— Ты не представляешь, через какой ад я прошел…

— Сильно сомневаюсь, — мой голос был полон скептицизма.

— Я скучал.

Я тоже.

Но этих слов вслух Эмбер не произнесет. Я потупила взор, чуть поджала губы. Не знаю… пыталась представить, каково это, когда тебе изменяют. Удивительно, что моя героиня вообще согласилась на встречу с предателем в кафе.

— Сняли!

Выдохнула с облегчением, мы с Дереком разорвали наше прикосновение, оба готовые перепрыгивать в следующий виток сюжета. Блондин выложил на столик телефон, я достала из сумки сценарий, чтобы среди обведенных красной ручкой абзацев и перечеркнутых страниц, найти нужный текст. В последние дни приходилось работать в сумасшедшем ритме, так что своей памяти я больше не доверяла.

— Как у вас с Ричем? — Дерек спросил небрежно. Сэнди подошла, чтобы протереть ему лицо матирующими салфетками. Сегодня мы играли на открытой площадке. В тщательно выстроенных улочках Нью-Йорка мы обосновались возле фальшивого кафе. Прожектора, которые создавали “правильное” освещение, доставляли забот гримерам. Мы с Дереком будто медленно поджаривались на гриле, словно два цыпленка. И это несмотря на то, что на улице уже смеркалось. В очередной раз съемки затянулись, и постановщикам приходилось искать выходы.

— Не спрашивай.

— Все так плохо? — блондин повернул голову в мою сторону, стоило Сэнди от него отступить. Девушка переключилась на меня, недовольно бурча, что я вновь обкусала губы, стерев практически всю помаду.

— Здесь камер в разы меньше, чем на наших свиданиях.

Я не скрывала своего недовольства. Сил, откровенно говоря, не было, чтобы и в свой перерыв притворяться, что все в порядке. Нас загоняли со съемками. Теперь рабочий день начинался в семь. А учитывая, что мне нужно было добраться до студии, то вставать приходилось в половине шестого. В авральном режиме мы готовились, повторяя диалоги, просматривая наброски сцен и пытаясь успеть хоть немного порепетировать. Затем мы делали пробные прогоны, вносили правки и снимали. И так зачастую до глубокой ночи.

Времени на личную жизнь не оставалось. Но были обязательные встречи для продвижения фильма.

Даже два. Вот только, как верно сказал Майкл Трумен, от работы это мало чем отличалось. С таким плотным расписанием, как у нас с Ричем, мы пересекались исключительно по «рекламным» дням.

Я так ждала нашего первого свидания! Вспоминала великолепный поход в художественную галерею, который Харрингтон устроил для меня в Стокгольме и, вполне естественно, что в своих мечтах представляла себе что-то не менее интересное и нестандартное. Тем более что Лос-Анджелес для меня такой же загадочный и неизученный, как и Скандинавия. Музеи, галереи, концерты, театры…

Но график, продвижение фильма и целая команда профессионалов, решили, что ничего из вышеперечисленного не может стать «достойно» первого совместного появления. Так как у Ричарда Харрингтона сложился определенный образ для его поклонников — простецкий парень, которого запросто можно встретить на улице. И принять за официанта, например.

Так что первое свидание у нас прошло на фудкорте торгового центра. Две больших колы, чизбургеры и картошка фри на двоих. Невероятно неловкое общение, ожидание, пока на телефон придет смс от Теренса с информацией, что он закончил снимать. Я нервничала настолько, что Ричу пришлось несколько раз советовать мне расслабиться. Так что ничего толкового так и не вышло. Мы пообнимались, больше для постановки, чем из-за естественного порыва прикоснуться друг к другу. Рич запустил руку в мои волосы… Даже у школьников свидания не проходят настолько уныло.

— Эй, ты не собираешься отвечать? — я обратила внимание, что у Дерек без остановки вибрирует телефон.

— Это Сара, — блондин толкнул двумя пальцами угол смартфона, заставив того закрутиться.

— Боже, нет! Только не говори, что вы снова вместе!

— М-м-м, тебя это волнует? — Дерек изогнул правую бровь. Опять дразнил. Вообще у моего партнера по съемкам появилась забава — говорить намеками. Причем каждый раз он оставлял простор для размышлений — невинна ли его небрежно брошенная фраза, или Брэдфорд вкладывает в текст тайный смысл.

— Конечно, — я подарила блондину улыбку в ответ. — Это будет, наверное, самый тупой поступок, который ты способен совершить.

— Оу, — Дерек притворно схватился за сердце. — Я уж решил, что кто-то ревнует.

— Издеваешься, да?

— Естественно, — Брэдфорд забрал у меня сценарий. Шустро пробежавшись взглядом, он вернул мне мою копию.

— Так что от тебя хочет эта мегера? — спросила я, надеясь, что не лезу во что-то личное.

— Секса.

Пффф, я подавилась смешком.

— Тебя это удивляет? — Брэдфорд смерил меня строгим взглядом. — Ты единственная, кто отказался от добавки.

— Я бы пошутила, но не буду.

Наверняка скажи я что-то в духе «стараться надо было лучше»… Неизвестно, чем такой ляп закончится. Дерек в последнее время был снисходителен и даже добродушен, но в общении с ним меня не покидало ощущение, что я хожу по струнке. Над пропастью. С двумя гирями на лодыжках и с завязанными глазами. В какой момент из добряка-здоровяка Брэдфорд превратится обратно в мстительную заносчивую задницу — неизвестно.

— Я смотрю, мы тебя совсем испортили. Где смущенный румянец на щеках при упоминании слова на «с»?

— Под слоем штукатурки…

Голливуд портил, с этим даже спорить бесполезно. Причем портил, в первую очередь, личную жизнь.

Стоило в интернете обнародовать фотографии нас с Ричем, как на меня обрушились все последствия. В тот же вечер поползли слухи о картине, где Рич мог подцепить девушку, на следующий — мое имя волновало (а иногда и приводило в бешенство) фанатов рок-группы брюнета. На третий… Интересно, народ вообще знает, что преследование запрещено законов во всех пятидесяти штатах? В случае с журналистами, мне кажется, что нет.

За две недели я сменила уже четвертую гостинцу, потому что папарацци находили мой адрес и сторожили, когда же я появлюсь. Вспышки фотокамер снились в кошмарах. И я с гораздо большим удовольствием иной раз оставалась ночевать своей гримерке, чем пытаться добраться до очередного адреса.

— Устала?

Я посмотрела на Дерека, не знаю… с долей удивления и чего-то типа «Серьезно? Ты заметил?!». Мое состояние было далеко от «усталости». Уставшей я была три дня назад, когда мы снимались одиннадцать часов подряд. Теперь я уже далеко за гранью понятия «усталость». С радостью растеклась бы лужицей по столу, и даже не нашла бы сил попросить, чтобы меня не трогали до утра.

— Рон, — Дерек обратился к нашему режиссеру. — Может закруглимся на сегодня? Сил никаких. Мы же идем с опережением графика?

Мужчина нахмурился, явно недовольный подобным предложением. Его не устраивало то, что студия поменяла планы и теперь заставляла гнать сцены и монтаж, лишь бы поскорее что-то склепать. За последние две недели Рон срывался на всех нас уже четыре раза, с каждым новым всплеском гнева желая откреститься от фильма еще сильнее.

— Я затрахался, — надавил Брэдфорд. — Никто из нас уже не способен нормально работать. Мне нужен отдых.

Ох, Дерек решил разыграть карту «Я тут звезда». Вот уж не думала, что буду рада этому. Со всеми его «летаю только первым классом» и «принесите мне содовую без газа, сегодня меня раздражают пузырьки», мило, что он старается выбить всем нам немного передышки.

— О’кей, сворачиваемся…, - нехотя согласился Рональд, прекрасно понимая, что если Дерек захочет, то закатит настоящий концерт, но все равно добьется своего.

— Спасибо, — произнесла я, поднимаясь на ноги. Потянулась, чтобы немного размять затекшие мышцы. Кровь горячей волной ударила в область лопаток, на секунду голова закружилась.

— Не за что, — блондин подошел ко мне, одергивая на себе темно-синий пиджак. Ему шел этот цвет, отлично подчеркивал легкий бронзовый загар. Глядя на Дерека, самой хотелось попасть в солярий, но нельзя — моя героиня должна оставаться мертвецки бледной.

По контракту у меня вообще было много ограничений. Контроль веса, запрет менять длину волос, если это не согласованно студией, никаких татуировок, загара, слишком яркого макияжа, нельзя появляться на публике в состоянии опьянения и еще очень много пунктов, большинство которых я и не трудилась запоминать, потому что меня они точно коснуться не могли. Это ж я. Тихая, домашняя. Не буду я устраивать драки с репортерами или заниматься экстремальными видами спорта.

— Пойдем, я тебя провожу.

— Да ладно, справлюсь, — я отмахнулась, вот только Дерек упрямо потянул за собой.

— Это же Нью-Йорк, здесь опасно ходить одной.

Я мягко засмеялась.

— Ты ясно перетрудился. Это же только декорации, — напомнила я. — И ты тянешь меня не в ту сторону.

Я была уверена на двести процентов, что наш павильон располагался вверх по восточной улице, в то время как Брэдфорд уводил нас на западную. А это огромный крюк до нашего ангара и моей гримерки.

— Ты можешь перестать упираться? — фальшиво строгим тоном потребовал Дерек. — Я уже привык к безвольной Уилсон, не порть настроение.

Мы удалялись от места съемок, прочь от прожекторов и света. Декорации и без того выглядели невероятно натуральными, но в сгущающихся сумерках город казался настоящим, но покинутым. Я и Дерек — были его единственные гости этой ночью.

— Я просто очень устала. И хочу поскорее переодеться и поехать домой, — призналась я. У меня возникло ощущение дежавю — ночь, одинокий город, мы вдвоем… Словно герои «Наваждения» решили покинуть книгу и прогуляться этим вечером.

— Совсем не радует известность? — будто понимая, спросил блондин.

Мы двигались неспешно, я позволяла Брэдфорду задавать маршрут.

— Мне каждый раз кажется, что я обнажаюсь перед толпой незнакомцев, — склонила голову, испытывая брезгливость. — Не понимаю, как вы с этим живете?

Ричарду нравилось все это внимание. Он с удовольствием останавливался раздавать автографы, позировать для фото. Да и профессия обязывает — то выходить на сцену перед многотысячной толпой, то сниматься в различных шоу.

— Тяжело, — отозвался Дерек, за что получил от меня удивленный взгляд. — Но со временем ко всему привыкаешь. Да и свою плюсы имеются.

— Не уверена…

— Кстати, в этом самом месте когда-то снимался Синатра.

Дерек прибавил шага, оказываясь возле черного фонарного столба. Блондин обхватил его двумя руками и сделал круг.

— Прямо здесь. Танцевал под дождем. А там, — Дерек указал вниз по улице. — Мерлин теряла свой багаж, через улицу «Неспящие в Сиэтле» играли ту самую сцену.

— Ого, — я старалась разглядеть свое окружение, где происходило столько всего. — Ты действительно любишь это всё.

— Ты не представляешь насколько, — кивнул Дерек. — Если отсюда свернуть, то выйдем в джунгли. Там до сих пор «Парк Юрского Периода». Знала, что в первом фильме живые актеры бегали в костюмах? В ночное время в джунглях включают подсветку.

— Здорово, — тихо согласилась я, напрягаясь — зачем Дерек устроил эту экскурсию?

— Если тебя достали папарацци, отличное место, чтобы побыть в тишине и уединении. Если, конечно, не налететь на ночные съемки. Вам с Ричем…

Рич! О черт…

— Какой сегодня день недели?

— Четверг.

— Черт….

Как я могла забыть, что сегодня должна встретится с Ричем?! Мы договаривались еще на прошлой неделе.

— Черт-черт-черт, — я ругалась, пока доставала мобильник. На время работы всегда отключала звук, и… Да. Три пропущенных от Харрингтона. — Прости, мне надо позвонить, — я прикрыла трубку рукой, чтобы предупредить Дерека. — Привет, — выдохнула с облегчением. Очень не хотелось, чтобы Рич думал, что я его продинамила.

— Закончила?

— Ага. Телефон на беззвучке стоял, я пропустила звонки.

— Ну как? Тебя можно забирать?

— Эм-м-м…

— Давай, переодевайся. Я приеду минут через десять.

Рич сбросил звонок.

— Мне пора, — интересно, почему у меня такой извиняющийся тон? — Спасибо за идею. Это действительно то, что надо!

Было немного неловко бросать Дерека одного, но еще хуже — понимать, что с ним я совершенно забыла о своем парне. Плюс мне не хотелось, чтобы Рич лишний раз видел меня с Брэдфордом. Да, он спокойно отнесся к тому, что между нами что-то было. Но лишний раз накалять обстановку не хотелось. Себя на месте Рича я представляла с трудом. Встречаться с человеком, который каждый день притворяется, что любит другого?

Пока нам с брюнетом получалось пересекаться только по рабочим свиданиям, наши с Дереком герои проживали череду самых романтичных моментов, которые Линдси сумела уместить в свой роман. Целая вереница идеальных свиданий, невероятным образом вписанных в сюжет.