— Что ж, об этом надо было думать до того, как подписываешь контракт. Или хотя бы изучишь сценарий, — заметил Дерек.

— Думаю твой совет опоздал на несколько месяцев, — закусила нижнюю губу, обдумывая — спросить или нет? — Скажи…. Ты раньше снимался в… подобных сценах?

Дерек подпер собой стол, складывая руки на груди.

— В этом нет ничего особенного. Тебе даже и делать особо ничего не нужно. Я возьму все на себя, а ты — расслабься.

«И получай удовольствие?» — мысленно поинтересовалась я, хотя вслух ответила:

— Может еще подскажешь как?

— Легко!

Дерек шустро развязал пояс на халате и раскинул полы в стороны, демонстрируя свое обнаженное тело. Обнаженное, накаченное и… кастрированное?

— Прости, а где? — понятия не имею, насколько уместно в такой ситуации смеяться, и я искренне старалась подавить в себе рвущиеся наружу смешки, глядя на гладкий, как у куклы Кена, пах блондина. Но у меня не очень получалось.

— Полегчало? Напряжение схлынуло? — поинтересовался Дерек, не собираясь прикрываться. Мой интерес к его промежности явно польстил блондину.

Интересно, у них с Ричем соревнования проходят? Сначала Харрингтон мне татуировку демонстрировал интересным способом, теперь Брэдфорд «хвастался».

Я подошла ближе, чтобы рассмотреть, что сотворили с блондином.

— Потрогай, не стесняйся, — пригласил Дерек вежливо.

Черт, он мысли мои читает, что ли?

Осторожно проведя пальцем по кубикам пресса вниз, я нащупала едва уловимый бугорок, где начинались тщательно загримированные трусы. Фантастика, что удалось настолько аккуратно зарисовать всякие границы. Думаю, чтобы определить филигранно растушеванные края, придется вставать на колени, брать лампу и как следует попотеть в поисках… Делать я этого, конечно, не собиралась. Но работой мастера восхищала.

— Это ужас, — заметила я. Плотная синтетическая ткань телесного цвета настолько сильно стягивала блондину все в паху, что мне его было жалко. Но улыбку сдержать все-таки не могла.

— Не, ужас — это вот это, — Дерек повернулся, задрал халат, на несколько секунд демонстрируя обратную сторону своего грима.

— Стринги? Серьезно?!

— Да… Задница у меня в кадре должна засветиться в полной красе, — вздохнул Брэдфорд.

— Сочувствую. Кажется, проще было оставить тебя без белья.

Брови Дерека взмыли вверх. Видимо, от меня он подобного предложения услышать не ожидал.

— Ох, я был бы счастлив сниматься без этой херни на своем члене, — признался мужчина. — В этих вопросах я за натуральные съемки. Полностью натуральные. Но студия слишком волнуется о том, что я могу кого-то оскорбить своим стояком.

— Будто он у тебя будет, — хохотнула я, вспоминая, как Дерек хвастался своей профессиональной выдержкой.

Брэдфорд шутку не оценил. Совсем.

— Помнится, когда ты последний раз предполагала нечто подобное, мы все выяснили.

— Я имела ввиду…, - снова начала краснеть, жар смущения ударил по скулам, придавая им легкий румянец. — Ну, ты же говорил, что контролируешь это дело…

— Я тебя понял, — мрачно отозвался Брэдфорд. — Но давай без иронии. Из нас двоих именно ты ко мне домогалась, хватая за всякое, а пояс верности нацепили на меня.

— Я? Хватала тебя?! — возмущению предела не было. — Ты же сам!..

Дерек засмеялся и притянул к себе, по-дружески обнимая за плечи.

— Ну вот, теперь ты не думаешь о том, что нам предстоит снимать. Давай, полчасика — и самое сложное будет позади.

Стоило покинуть гримерку, и я обнаружила, что сегодня в павильоне царила тишина. Обычно в помещении работали десятки людей, но не в этот раз. Даже Линдси не было видно. Вчера автору объяснили всю трепетность предстоящих съемок, так что на площадке присутствовал только необходимый минимум людей.

— Как настрой?

Рон, наш режиссер, ждал около подготовленной сцены. Три стены, нежных розово-персиковых тонах, имитация мансардного окна на улицу. Еще вчера нам показывали, как работает система искусственного дождя, чтобы создать видимость непогоды на улице. Просторная кровать, что стояла в воссозданном гостиничном номере Эмбер уже было декоративно измята. Моя героиня не любила заправлять постель по утрам, да и гостей не ждала. Еще в комнате стоял мольберт, краски, к одной из стен был приставлен холст, натянутый на подрамник. По сюжету, после того, как Эмбер и Джонас проводят ночь вместе, на утро девушка садится за работу, желая запечатлеть спящего актера в своей постели.

Как обычно, в инсценировке было продумано всё до мельчайших деталей. На тумбочке рядом с кроватью в кувшине букет белых гиацинтов, и несколько цветков уже опали, оставаясь лежать возле вазы. При том, что гиацинты были искусственными. В одном углу валялось чуть влажное полотенце, которое «Эмбер» с утра скинула, не удосужившись вернуть в ванную. Даже на расческе, что лежала на столе, остались волосы. Если бы не отсутствие одной из стен, я бы с легкостью решила, что вторглась в чужую комнату.

— Рабочий, — ответил за нас обоих Дерек.

— Окей. Давайте сделаем быстрый прогон, чтобы убедиться, что все помним, — Рональд держал в руках распечатку набросков по согласованной сцене. — Напоминаю, импровизации нам не нужны.

Разглядев на сером ковролине небольшую красную метку, служившую обозначением начала сцены, я отправилась туда, Дерек пошел следом.

— Хорошо, — Рон заглянул в блокнот. — Итак, поцелуи, поцелуи, поворот на третью камеру, — режиссер указал в сторону стационарного объектива в левом верхнем углу сцены. Дерек, устроив свои руки у меня на талии, развернул нас обоих в правильном направлении. — Романтическая чушь, снова поцелуи, — Рональд продолжал листать блокнот. — Камера один, на кровать…

Дерек опустился, увлекая за собой. Я чувствовала себя марионеткой в его руках.

— Двадцать секунд, Джонас кладет Эмбер на кровать, бла-бла-бла…

— Мы все помним, Рон, — заверил Дерек, помогая мне подняться с кровати.

— Отлично, — мужчина кивнул, убирая прочь свои подсказки. — Давайте остановимся на трех дублях. Мы вас не отвлекаем. А вы выдаете высший класс. O’кей?

— Без проблем, — отозвался Брэдфорд, в то время, как меня вновь начинала одолевать тревога.

— Работаем, ребят.

Ух. Начинаем…

— Ты дрожишь, — ладони Брэдфорда легли на мои плечи, большими пальцами он круговыми движениями разминал мышцы. Прикосновения согревали. — Посмотри не меня.

Тихий властный голос успокаивал. Прислушиваясь, я отвлекалась от собственных волнений. Подняла взгляд, встречаясь с нефритово-зелеными глазами блондина.

— Тут только мы, — неправда, конечно, но в эти слова хотелось верить. — Ты и я. И больше ничего не существует.

Почувствовала, как Дерек потянул за пояс на халате. А значит, мы начали работать. Его слова до этого — не сценарий, а попытка избавить меня от мандража, за которые я была благодарна. Брэдфорд будто гипнотизировал меня своим взглядом. Камера с оператором за моей спиной растворялась, оставалась только комната. Нежная, аккуратная, воздушная.

Эмбер и Джонас вернулись в номер девушки после прогулки. На улице начался дикий ливень, они оба промокли до нитки. Эмбер пригласила Джонаса к себе, чтобы тот отогрелся. Предложила принять душ, пользуясь тем, что отель предоставлял два халата на номер.

Халаты, который были сейчас на нас с Дереком.

Молодой человек принял душ, после чего и Эмбер отправилась согреться под горячими струями. Вот только выходя, девушка не думала, что Джонас так и не оденется, что будет ждать ее, стоя возле кровати.

Как мы с Дереком. В этот момент начиналась наша сцена.

Пояс на моем халате был развязан, так что его края разошлись. Тонкая вертикальная полоса кожи оказалась бы видна на камеру, если бы Дерек не прикрывал меня своей широкой спиной. Мужчина протянул руку ко мне, чтобы заправить влажную прядь за ухо. Ладонь скользнула по скуле, затем ниже, на шею.

Это было горячо. Дерек — кусок раскаленной добела стали, когда дело касалось игры в любовь. У него словно имелся какой-то внутренний эквалайзер, на котором в ответственный момент блондин на максимум выкручивал рычаг «секс», заодно задевая «температуру».

Я должна была назвать имя. Но поймала себя на том, что чуть не сказала «Дерек», вместо «Джонас». Но это не остановило моего партнера от того, чтобы продолжить сцену. Возможно, в следующем дубле я не совершу ошибки.

Дерек притянул меня к себе, позволяя нашим губам встретиться.

****

Мэри не удержалась и прикрыла глаза, стоило ее поцеловать. Дерек видел это. Не сразу опустил веки, желая посмотреть.

За прошедшие недели Брэдфорд успел неплохо изучить свою напарницу. Курс «давай останемся друзьями» удавалось держать исправно, особенно при отсутствии других вариантов. И в чем-то Дереку даже нравилось то, что происходило.

Мэри оказалась интересной. Брэдфорду пришлось признать, что первое впечатление о девушке было ошибочно, и сформировалось поспешно. Она была другой, не такой, как женщины, с которыми он привык проводить время или работать. Сдержанная, закрытая, неприметная тихоня, она напоминала раковину, внутри которой скрыт жемчуг. Немного усилий, терпения, времени, и изысканная красота выходит наружу.

Чем больше Мэри привыкала к окружающей обстановке, чем комфортнее себя ощущала, тем больше раскрывалась. С удовольствием шутила, могла поддержать беседу практически на любую тему. Не сбегала, стремясь уединиться, давая возможность подглядеть, насколько скрупулезно подходит к работе над ролью.

Когда съемочный график из условно-размеренного превратился в марафонский забег, Дерек не мог не ценить то, как стойко Мэри держалась, ни разу не подводя команду.

Прикасаясь к девушке сейчас, Брэдфорд знал — она так и не научилась чувствовать грани: когда притворяешься, а когда отдаешься процессу искренне и безгранично. Не умела играть, если речь заходила о чем-то интимном. Мэри впадала в ступор каждый раз, когда им с Дереком приходилось целоваться. Не было у нее в голове рубильника, который позволил бы на хрен отключить совесть, или что там еще не давало девушке действовать механически.

Нет. У Мэри либо включался режим бревна, словно ей стыдно за то, что приходится делать. И с кем. Либо срабатывал режим секс-бомбы — когда тихая скромница выпускала на волю всю страсть, способную выжечь рассудок.

Для «Эмбер» в сегодняшней сцене хватило бы и первого.

Но Дерека такой расклад не слишком устраивал.

Конечно, правильнее было бы выдохнуть и сыграть свою роль.

Но он соскучился по бестии-Мэри. По той, которая могла завести его настолько, что он стиснув зубы, будет искать ее по коттеджу, собираясь трахнуть, наплевав на последствия. По той, которая не выходила из мыслей. По той, с которой никак нельзя воплотить в жизнь то, о чем фантазия Дерека настойчиво просит. Не до тех пор, пока Мэри остается девушкой его друга.

И если эта сцена — единственная возможность получить хотя бы кусочек того, чего так сильно желало тело, Брэдфорд собирался выжать для себя максимум.

Дерек заставил Мэри приоткрыть рот, несильно надавив на подбородок большим пальцем. Пока он только дразнил, не торопился. Едва касаясь кожи подушечкой указательного пальца, провел по тонкой ключице, затем ниже, между грудями, к животу, остановившись лишь там, где начинались кружевные трусики.

Не отходить от плана, но позволять себе чуть больше… Это чертовски непрофессионально, это… нет, это категорически неправильно. Но с этим Дерек разберется потом. Сейчас он просто хотел знать, как далеко может зайти, как далеко получится зайти.

Мгновения растягивались в вечность, когда Мэри была так близко. Когда знаешь, что можешь коснуться, можешь поцеловать, вот-вот завалишь девушку на кровать… Но, на самом деле, не можешь ничего.

Только играть роль.

Двое стояли, ощущая дыхание друг друга. В этом ожидании реальность начинала растворяться.

— Хочу тебя, — текст «Джонаса» застревал песком в горле. Два слова, которые никак не отображают желания самого Дерека. Похоть мужчина мог бы объяснить банальным сексуальным голодом. Но глубоко внутри начинал понимать, что это лишь верхушка айсберга.

Прикосновение двух языков подарило горячую влагу. Дерек запустил одну руку под халат Мэри, устраивая свою ладонь на ее пояснице, притягивая девушку к себе. Затяжной прыжок в игру только начинался, вместе с тщательно отрепетированным танцем страсти. Глубокий поцелуй заводил обоих, Дерек чувствовал, что не у него одного тихо рвет крышу. Мэри раскачивалась вместе с ним. Зарыла пальцы в волосы блондина, отвечала на поцелуй.

Блондин чуть повернулся и начал стягивать с девушки халат. Неспеша, сначала оголил плечи, а потом просто позволил ткани опасть на пол.