«Люблю тебя»

- Елечка?

Ее ресницы опустились, скрывая от него цвет глаз. Попытался поймать губами ее дыхание, но она тихо рассмеялась, прижавшись к нему крепче. Прикусила мочку его уха, уткнувшись носом в шею, щекоча под ребрами нежными пальцами.

«Я очень-очень тебя люблю, ты знаешь?»

Не знал, но очень хотел бы узнать. И услышать еще раз, чтобы запомнить.

- А-а-а, черт, - со стоном выдохнул, кончая от воспоминаний и собственного воображения. Тяжело дыша сжал пальцы в кулак, оставляя на гладкой поверхности пластика следы там, где стер конденсат. Компьютер пискнул, а вода смыла остатки позорного самоудовлетворения, оставив лишь ароматный пар.

- Прием душа окончен. С легким паром, Елисей Павлович, - Лиса закатил глаза, хватая белое разовое полотенце из выдвинувшейся автоматически полки и вытираясь им.

- Да-да, - буркнул недовольно, бросая тряпку в сторону ящика для переработки и услышав тихий шум, встал под автоматическую сушку, все еще ощущая на коже странную смех запахов: мята и лаванда. Довольно необычно, но ему нравилось.

Стоило выйти из душа. Как Лада принюхалась поморщившись.

- Лаванда? – фыркнула, наморщив носик. – Елечка, этот запах уже не в моде.

- Ну, и что? Мозги в нашем мире, зато, в моде. Однако, это не мешает тебе на них забивать, - огрызнулся в ответ, оставляя ошарашенную девушку с раскрытым ртом, стоять у душевой. Мысль женится на девушке уже не казалась ему такой удачной.

Первое, что Канарейкин увидел в зале ожидания пассажиров – лев. Покручивая хвостом, кривляясь на камеру веселящихся зевак, плюшевый царь зверей резко обернулся, раскинул лапы и бросился к Елисею. Лада позади него опасливо взвизгнула, спрятавшись за широкую спину, а вот Лиса только усмехнулся, шагнул навстречу, перехватывая на бегу огромную ходячую живую игрушку.

- Татошка!

- Лиса! – глухо отозвался младший брат из-под огромной львиной головы.

Душа воспарила к небесам. Все же, не было ничего лучше, чем возвращение домой спустя несколько лет заграницей. Пусть они регулярно переписывались, разговаривали по видеосвязи и летали друг к другу в гости, но дом был домом всегда. Особенно, если ты из семьи Канарейкиных.

- Ты выглядишь, как идиот, - рассмеялся Елисей, стягивая тяжелую голову с мокрого Антона, чьи темные волосы прилипли ко лбу.

Из всей семьи, он больше всех походил на отца. Те же темно-каштановые волосы, жесткие линии, скулы и твердый подбородок. Совсем немного привнесла мягкости в резкие черты, превратив Антона в более смазливую отцовскую версию. С каре-зелеными глазами и такой же хитрой улыбкой, как у самого Елисея.

- Сказал главный идиот нашей семьи, - отбрил братец, заставляя расхохотаться.

- Еличка? – подала голос Лада, а Антон, будто только сейчас заметив спутницу брата, сжимавшую красную дизайнерскую сумочку и приметив катящих их чемоданы роботов-грузчиков, вскинул темные губы брови.

- Бро?

- Это…

- Лиса-а-а-а! – заревещала на весь аэропорт точно сирена, младшая сестра Антона и Елисея – Настя Канарейкина. Она с разбегу кинулась к старшему брату, запрыгивая на него будто обезьянка и принялась тискать.

- Вах, какой большой, какой красивый, какой жирненький лис, - мурлыкала, растягивая щеки, дергая светлые волос, сжимая лицо, тяня за нос. Потом хлопнула по плечу, спрыгнула и отряхнувшись, отошла. – Ну, хватит с тебя любви, моя чаша переполнена, - скривилась, сделав независимый вид.

- Вот сразу видно – сестра моя, родная, - умилился Лиса, разглядывая темноволосую красавицу сестру, с невинным видом хлопающую карим материнским взором. – Любви прям вагон и две телеги счастья.

- Ты че, типо, недоволен? – угрожающе наклонилась к нему, уперев руки в бока. Лада ревниво засопела, особенно, когда Настя бесцеремонно сгребла Елисея за ворот легкой кожаной куртки, которую он, по счастью, взял с собой в ручной клади. Она выступила вперед, выпятив грудь и привлекая Настино внимание.

- Эй, ты, убери руки от моего котика!

Надо отдать Канарейкиной должное. Она не сразу отреагировала, потому неспешно отпустила брата, медленно повернувшись в сторону наглой девицы, осматривая ту от макушки темных крашенных наращенных волос до кончиков дизайнерских коричневых туфель. Приподняла брови, прокашлялась, а Елисей закатил глаза. Предвещая мысленно скандал.

- Принцесса, слушай…

- Ты на шоу трансвеститов беженца взял? – поинтересовалась Настя невозмутимо, ткнув пальцем в задохнувшуюся от ярости Ладу.

- Да как смеешь? Ты вообще знаешь кто мой папа? – взвизгнула девица, выступая вперед.

- Нет, а кто он? Организатор всех шествий ЛГБТ в Амстердаме? – язвительно спросила Канарейкина, встав напротив девушки. Настя была на пол головы выше тоненькой Лады и даже большая грудь не спасала ту от авторитетного вида сестры Елисея.

- Ну-ка, разошлись! – рявкнул Лиса, вставая между девушками. – Кошачьи бои в аэропорту запрещены.

- Блин, такой скандал испортил, - вздохнул рядом Антон, поймав разъярённый взор брата. – Извини, но это правда весело.

- Елечка, ты слышал, что она сказала? Кто она?! Ты с ней спишь?! – завопила на весь аэропорт Лада. Привлекая внимание людей. И встречающих, и прилетевших.

- Слышь, Лиса, угомони свою курицу, пока я ей все перья не выдернула! – прорычала Настя, почти бросившись в бой. Елисей мысленно прикинул, как максимально осторожно можно разнять двух взбешённых дам, но помощь пришла неожиданно и извне.

Талию сестры перехватила крепкая мужская рука, притягивая к высокой платиновой блондинке. Стоило его увидеть, замолчала даже Лада, ошарашенно хлопая глаза и восхищенно втягивая носом воздух. Насмешливый взор синих глаз встретился с зеленым Елисея, а его спаситель промурлыкал, уткнувшись носом в волосы Анастасии:

- Моя королева, в честь чего боевые действия? Знаешь, будет очень нехорошо, если ты убьешь подружку своего брата прямо на глазах кучи народа. Я не готов ждать двадцать лет, пока ты досидишь за убийство с отягчающими.

- Тасман, - хмыкнул Лиса, протягивая руку другу, крепко сжимая ладони. – Как ты вовремя.

- Я бы пришел быстрее, если бы твой отец свои шуточки не шутил, - скривился Марк, обнимая крепче фыркающую Настю.

- О-о-о, Еличка, это же Марк Тасманов? – выдохнула Лада, а сам Лиса закатил глаза.

- Да. Именно. А это моя сестра, если помнишь, я ее тебе показывал, - буркнул, отчего Хроменко мигом захлопала ресницами и извиняющим тоном заскулила.

- Ну, прости-прости, зая, я совсем забыла… Ты простишь свою котичку? – заулыбалась она, прижимаясь к груди парня, бросая на Тасманова восхищенные взоры и стараясь не смотреть на недовольную Настю. – Простите еще раз, возможно я не так поняла. Просто своего котика вечно ревную, к нему столько баб липнет. Быть девушкой красивого парня так утомительно, вы же должны понимать, - проворковала она, взглянув на уже на Настю, будто обращаясь к ней.

Наступила минутная тишина, изредка прерываемая электронным голосом, говорившем о посадках рейсов и напоминающих о безопасном поведении в аэропорту. Елисей вздохнул, сунул руку в карман темно-синих джинсов и расплылся в улыбке, приобнимая Ладу за плечи.

- Типо да. Это моя девушка – Лада Хроменко. Прошу любить и жаловать.

Марк показательно щелкнул языком, захихикав точно гиена.

- Теперь дяде Паше будет весело, - промурлыкал он, издевательски похрюкивая и е обращая внимания на тычки жены в живот.

- Папа будет недоволен, - прокомментировал эту картину Антон, обнимая голову льва.

- Башку тебе свернет, Лиса, - прошипела Настя, ущипнув Марка за руку. – Прекрати гиенить, Тасманов!

- Не могу, - хрюкнул тот так радостно, будто ему в руки только что попал чемоданчик, набитый миллионами мелкими купюрами. Чмокнув жену в макушку, подскочил к лучшему другу, обнимая парочку за плечи и радостно проскандировал:

- Поздравляю, дети мои! Женитесь, размножайтесь, пусть асфальт вам будет пухом, когда обо всем узнает старый злобный динозавр, ой, прости принцесса, ваш отец!

Елисей подумал о том, что, наверное, не уж печально и грустно лишиться лучшего друга. Он, конечно, будет очень скучать, возможно даже глубоко страдать. Пустит пару скупых мужских слезинок, но отвинченная Тасмановская голова ему в качестве трофея нравилась больше. А сестре они потом нового мужа найдут. Менее язвительного и говорливого.

- Я тебе сейчас язык к линии электропередач примотаю, шутник уровень Иисус, - прорычал Лиса, хватая Тасманова за голую рубашку в вороте расстегнутой крутки. – Девять жизней, как у кошки? Ноги, руки, уши, хвост – загадка на миллион, что тебе меньше всего нужно?

Лада ошарашенно открыла рот, Марк хохотал, отклоняясь ниже и позволяя Елисею нависать над собой.

- Ай, не надо убивать меня, мой друг-истеричка. Что я такого сказал? Нет-нет, не пыхти на меня своими негативными флюидами. Моя аура боится и отсвечивает негативно красным, побойся гнева Вселенной, не нарушай баланса, не бей друга своего, - уже откровенно ржал Тасманов, прекрасно осознавая, что доводит Елисея до точки кипения.

- Два идиота, - покачал головой, подошедший к Насте Антон. – Иногда смотрю на них и думаю: может, это папы наши себя почкованием размножили?

- Есть такая мысль, но дядя Ярик не такой надменный козел, как Марк, - отмахнулась Канарейкина. – Точно говорю. На моем муже, где-то природа здорово так отдохнула в отпуске. И как вообще у наших чудесных родителей появился этот полудурок?

- Первый блин комом же, - философски отозвался Татошка, обнимая сестру львиной лапой. – Но будет забавно, когда папа все узнает.

- Что «папа» узнает? – раздался голос Павла Канарейкина.

Все присутствующие разом замолчали, Марк с Елисеем прекратили бросаться ядовитыми фразочками, Лада заулыбалась, Антон с Настей дружно сделали шаг назад. Павел, он же Кенар, сунув руки в карманы черных брюк, задумчиво осматривал своих детей и зятя. Каштановые волосы с серебристыми нитями были немного растрепаны, дорогой пиджак небрежно распахнут, а сам мужчина даже в свои годы притягивал взгляды присутствующих дам. Как, впрочем, и его друг – Ярослав Тасманов, оказавшийся рядом внезапно. Он довольно чему-то улыбался, прижав к себе жену, повернувшись к подошедшей Кире Канарейкиной.

- Глянь, какая картина, Леонова. – радостно проговорил, ткнув пальцем в сыновей. – Прям ностальгия берет.

- Вспоминаешь себя тупеньким? – вскинула брови супруга Павла, отчего Ярослав надулся притворно, засопев громко.

- Чего сразу тупеньким? У меня мозгов всегда было больше, чем у Паши. Да, Кенар? Что ты зыркаешь на меня угрожающе, твоя жена первая начала. Выдрессировал льва соблезубого, а приличное общество теперь страдай.

- Сейчас я закончу. Жизнь твою, гиена облезлая, будешь своими наездами моего Львенка обижать, - при этих словах Кира приосанилась, а Ярослав окончательно обиделся, повернувшись к жене.

- Видишь, Рысенок? Он меня не любит, - пожаловался прыснувшей от смеха жене. – Ой, одни лишения с этой семьей птичьих. Жена, скажи, что твоя подруга дура.

- Ни за что, - расхохоталась Раиса, -  ты ведешь себя, как пятилетка. Ярик.

- Да какая он пятилетка, так, уже стареющая чахлая гиенка. Еле лапками перебирает, помрет скоро, - ехидно отозвался Паша.

- На себя посмотри, вон лысина на макушке светит, скоро маслом натирать для блеска будешь, потомок Будды.

- Где? Кира, у меня что волосы выпадают?

- Ничего у тебя не выпадает, успокойся.

- Правильно, все давно на полшестого отпало по старости…

- Ярослав! – рявкнули все трое.

- Не-е, точно почкованием! – убежденно закивали Настя с Антоном. Елисей отпустил Марка, а тот поправил рубашку. Он хитро покосился на друга, слыша, как переругиваются их отцы и поймал на себе угрожающий взгляд, а после увидел кулак.

- Ляпнешь хоть слово – башку отверну, - рыкнул Лиса. Тасманов-младший только улыбнулся, сделал еще шаг в сторону родителей и будничным тоном обратился к ним, громко позвав:

- Дорогие семьи!

Родители замолчали, с интересом прислушавшись. Сам Марк довольный таким эффектом, приосанился, приготовившись совершить самую гадкую в мире гадость, открыл рот, набрал в легкие немного воздуха и услышал от Насти угрожающее:

- Разведусь.

И подавился.

- Дядя Паша, - прокашлявшись, выдавил, кидая на Настю недовольный взгляд. – Чудесно выглядите. Прям и не дашь ваши сто пятьдесят. В салончик ходили?

Где-то на задворках заржал, точно конь, Антон.

- Татошка, наследства лишу! – рявкнул Паша, окидывая зятя мрачным взглядом, слыша, как резко затих средний сын. Повернулся к Ярославу, недовольно поинтересовавшись:

- Вот я так и знал, что надо придушить гаденыша еще в первый раз, когда он меня обгадил!