– Энн, она настоящая красавица, черт возьми, – согласился Фредди. – В этом вы правы.

– Спешу присоединиться, – заметил, посмеиваясь, виконт Меррик. – Здесь допускаются лишь доброжелательные замечания-и шутки. Как вы понимаете, мы – одна семья и любим друг друга, что бы тут ни говорилось и ни делалось.

Конечно, Изабелла это понимала. Но было бы гораздо легче обнаружить Джека уже обрученным или женатым, а не быть всю неделю нежеланной свидетельницей его ухаживания за Джулианой Бекфорд, которое, без всякого сомнения, закончится их помолвкой на Рождество.

Это невозможно вынести. Однако нет ничего невозможного. Большую часть жизни она прожила с этой философией и не раз находила подтверждения своей правоты. В конечном счете Джек – часть ее далекого прошлого. Позднее были брак, семейная жизнь, успех в карьере. Сейчас Джек для нее ничего не значил.

Абсолютно ничего.

– Члены семьи должны быть достаточно близки, чтобы подсмеиваться друг над другом и плакать вместе, – сказала Изабелла с улыбкой и отметила, что все головы повернулись к ней, точно она сказала что-то очень мудрое. Для нее такая реакция была привычна.

– Верно, черт возьми, – пробормотал Фредди. – Я не уверен, что Бобби спокойно уснул сегодня вечером в незнакомой детской. А ты как думаешь, Энн? Может, мне стоит пойти и расспросить о нем Руби?

– Сейчас детская уже не столь непривычна для Роберта, Фредди, – мягко ответила Энн. – Он проводит здесь пятую ночь. Разве вы не прибыли тремя днями раньше остальных?

– Как обычно, – усмехнулся виконт Меррик, когда Фредди поднялся и направился к своей жене. – Он так боится забыть о встречах, графиня, что даже на светские приемы приезжает на несколько дней раньше и отказывается уезжать назад, так как опять не уверен, что запомнит назначенное время.

Изабелла рассмеялась со всеми, дородный Фредди, судя по всему, был очень медлительным.

Она ощутила глубокую тоску. Необъяснимую, если учесть, что она только что уговаривала себя, будто Джек для нее ничего не значит. Он был в галерее, где ему и полагалось находиться, вместе с красивой юной леди, пожелавшей стать се другом. Несомненно, сейчас они целуются, ведь Джек-должен жениться на ней.

Изабелла представила, как Фрейзер целует девушку и его язык действует заодно с губами. Хотя до своего прибытия в Портленд-Хаус и до того, как она вновь встретилась с ним глазами, Изабелла старалась не вспоминать об этом, чтобы нс причинять себе боль. Она далеко запрятала воспоминания об их занятиях любовью и о том, что он заставлял ее чувствовать.

Почему это вновь приобрело для нее особый смысл? Недавно это не имело никакого значения. Джек Фрейзер играл незначительную роль в ее жизни.

– Если говорить о непривычной детской, – сказала она, поднимаясь и тепло улыбаясь окружающим, – то в незнакомой обстановке оказались мои дети. Если позволите, я пойду взгляну, как они устроились.

Марсель, должно быть, заснул. Этот мальчишка мог спать где угодно. Он обладал безмятежным нравом своего отца. Однако Жаклин была пугливым и чувствительным ребенком и могла сейчас не спать. Изабелла очень старалась не выказывать ей большей любви, чем Марселю. Она была бы рада умереть за любого из своих детей, чтобы оградить их даже от случайной боли. Но Жаклин гораздо больше нуждалась в ее любви и привязанности, так же как и в их постоянном подтверждении.

А еще она нуждалась в материнском наставничестве. Марсель, повзрослев, вернется во Францию управлять поместьями отца. Он приживется там и будет принят семьей, отвергшей его мать. Но Жаклин? Изабелла не знала, что станет с ее дочерью:

– Разумеется. Вы должны успокоиться. – Виконт Меррик встал и подал ей руку. – Позвольте мне сопровождать вас, мадам.

К счастью, – она даже затаила дыхание, поднимаясь наверх, – они не встретили на лестнице Джека и его нареченную невесту. Изабелла больше не вернулась в гостиную в тот вечер. Она передала свои извинения через лорда Меррика, когда тог оставил ее в детской, убедившись, что его дети спокойно спят. Жаклин, напротив, лежала с открытыми глазами, ожидая прихода матери.

* * *

– Джек.

Кончики ее пальцев двигались вверх и вниз по его спине, позволяя ему ощущать чудесную расслабленность. Ее голос звучал низко и мечтательно.

– Я должна добиться успеха. Я должна прославиться, стать самой лучшей.

И она наверняка добьется своего. Обладая талантом – иногда Изабелла испытывала его на нем, – она добилась того, что модное общество начало замечать ее.

– И независимой? – спросил Джек, поднимая лицо от шелковистой и ароматной гривы ее золотистых волос и приникая к ее губам долгим и ленивым поцелуем. – Чтобы освободиться от меня, Красотка?

– Да, – ответила она.

Джек устал, но все равно глубоко проник в ее теплые, знакомые глубины. В следующий момент он отпрянул от нее, перевернулся на спину и уставился в потолок. Впервые он получил открытое подтверждение того, что их любовная связь служила лишь прикрытием. Изабелла доставляла ему физическое наслаждение, он же обеспечивал ее средствами, пока она строила карьеру. Однажды она перестанет нуждаться в нем.

Джек знал об этом с самого начала. Однако он любил эту женщину больше жизни и воображал, что читает в ее глазах и порывах тела ответное чувство.

«Бедняга! – думал он, насмехаясь над собой. – Мне двадцать один год, и я страдаю от безответной любви к содержанке». Его первая женщина. Он точно знал, что следует делать и чего добиваться, когда впервые уложил ее в постель и набросился на нее с поспешностью, вызванной смущением.

Его взгляд затуманился. Джек почувствовал горячие слезы на щеках. Растерянный и униженный, он соскочил с кровати, отбросив рукой покрывало. Боже! Великий Боже! Джек пробормотал вслух несколько богохульств.

У него была сотня женщин после Красотки. Возможно, даже сотни. Так какого дьявола он в мечтах все еще ощущал прикосновения ее пальцев на своей спине и помнил аромат ее волос и тела? Отчего мысли не занимала леди Финли-Додд, его искусная любовница?

Шагая в гардеробную, Джек благодарил Бога за то, что действительность несколько отличалась от мечтаний, В действительности он никогда не плакал и не стонал, Он скрыл боль, которую чувствовал необычайно ясно. Он до сих пор помнил, что сказал, торопливо подняв руку к глазам.

– Будь хорошей девочкой и дай мне знать заранее, ладно, Красотка? – произнес он, позевывая, словно от усталости после занятий любовью. – Для того чтобы я успел найти другую шлюху, готовую заменить тебя. – Впервые Джек произнес это слово вслух, применив его по отношению к Изабелле.

Джек был страшно уязвлен и стремился так же больно оскорбить в ответ. Он сомневался, что добился желаемого, он только ощутил стыд за свой поступок.

Джек думал о Джулиане, пока брился и переодевался. Чудесный ребенок. Восхитительная невинность. Прошлым вечером в галерее он почувствовал нежность и желание защитить ее. Он поклялся себе, что за следующую неделю постарается обратить нежность в любовь. Ему следует быть мягким с ней и побороть ее застенчивость.

Он невесело усмехнулся и покинул комнату. Какое злодейство, бабушка! Пару дней назад он находился в городе и был свободен. Джек до конца не осознал, насколько реальны были планы женить его, а потом стало поздно. Конечно, Джулиане казалось, что брак уже устроен. И спустя два дня после приезда он угодил в расставленную для него ловушку.

Джек резко остановился у лестницы, ведущей вниз. И женщина, поднимавшаяся наверх, тоже замерла. Затем оба продолжили свой путь. Она была одета для прогулки. Должно быть, уже выходила гулять. Джек знал, что долго спал. Его удерживали в постели приятные воспоминания! Он стиснул зубы.

– Доброе утро, – пробормотала Изабелла, не поднимая глаз.

Джек преградил ей путь, и она взглянула на него своими зелеными глазами.

– Что вам угодно? – спросила Изабелла через несколько секунд, прерывая установившееся молчание.

– Ненадолго уединиться, – ответил он. – Снаружи. Сейчас.

Изабелла оценивающе посмотрела на него.

– Хорошо, – наконец произнесла она низким уверенным голосом, повернулась и спустилась по лестнице, не дожидаясь его.

Старший лакей его деда всегда хранил пару плащей, спрятанных где-то в глубине холла. Сейчас он держал один из них в руках и предложил его Джеку, когда тот подошел. Джек взял плащ и небрежно накинул его на плечи. Он так разозлился, что был способен на убийство.

Глава 5

Они молча прошли вдоль террасы и, обогнув розарий, оказались на газоне, спускавшемся к деревьям, реке и болотистым озерам. Джек не подал ей руки. Изабелла не сделала попытки прикоснуться к нему.

– Итак? – произнес он звенящим от гнева голосом. – Объяснитесь, мадам!

Ее голос в ответ прозвучал безмятежно спокойно.

– Прошу прощения? – переспросила она.

– Не притворяйся, что не поняла, Красотка, – сказал Джек. – Что ты здесь делаешь? Как ты посмела сюда явиться?

– Я нахожусь здесь по приглашению герцога и герцогини Портлендских, – ответила она. – По их просьбе я покажу на Рождество представление для гостей. В остальное время мои дети и я воспользуемся на праздники их гостеприимством.

– Сколько они тебе заплатили? – злобно спросил Джек. – Не сомневаюсь, тебе предложили прекрасные условия.

– Герцог и герцогиня слишком хорошо воспитаны, чтобы поднимать вопрос об оплате, – в конце концов произнесла Изабелла. – В отличие от их внука.

Уже лучше! Джек слышал, как ее голос задрожал от гнева.

– Вот именно, их внук, – напомнил он. – Рад, что ты не забыла об этом, Красотка. И кому бы говорить о хороших манерах? Как ты могла принять приглашение? Ведь на протяжении целого года ты была шлюхой их внука.

После произнесенных слов он фыркнул. Джек лишь однажды, обидевшись, назвал ее так. Про тот случай он вспоминал меньше часа назад.

Изабелла слабо улыбнулась. Джек подумал, что в профиль, с гордо откинутой головой и легкой улыбкой на губах, она выглядит божественно прекрасной.

– Ну да, – сказала Изабелла. – Как же я могла забыть, что ты не раз называл меня так на протяжении того года? Значит, твой' лексикон не изменился.

– А как ты сама себя величаешь? – пренебрежительно поинтересовался Джек.

– Как? – Она подняла брови и секунду размышляла. – Вдовой. Матерью. Актрисой. Женщиной, Да, и твоим словом тоже, Джек. Без сомнения, я была для тебя шлюхой, правда? Ты щедро платил мне и достаточно пользовался мной.

Каким-то чудом она смотрелась значительно. Глупо, что в памяти боль способна причинять те же страдания, что и в действительности. Даже по прошествии девяти лет Джек ощутил, что рана вновь открылась и болит. Его гнев остыл.

– Тебе не следовало приезжать, Красотка, – устало заметил он.

– Верно. – Изабелла никогда не могла противиться его взгляду. – Не следовало, но я приехала и останусь. Мои дети нуждаются в подобном доме и обществе, которое собралось здесь на празднование Рождества.

– Твои дети, – задумчиво произнес Джек.

Он увидел мрачный огонь, вспыхнувший в ее глазах, и припомнил, что она вступила в брак и стала матерью после того, как побывала его… любовницей.

– Они невинны, Джек, – произнесла Изабелла. – Они еще не знакомы с изнанкой жизни, которая так быстро осваивается взрослыми и куда так часто вовлекаются дети. Они еще малы. Если потребуется, я огражу их от всего постыдного, что было в моей жизни. Не смей называть меня шлюхой в их присутствии.

Они остановились так, чтобы их не было видно из дома,

– Теперь ты – графиня де Вашерон, – сказал Джек с горечью, – и одна из популярнейших актрис в Англии. Тебе больше ничего не требуется, не так ли?

– Нет, – ответила Изабелла.

– Он подходил тебе, Красотка?

Ему не хотелось этого знать, Джек не понимал, зачем вообще задал такой вопрос.

– Да, – кивнула она.

– Сколько лет твоим детям?

Этого он тоже не желал знать. Он не желал слышать о том, что она была беременна от другого мужчины, была тяжела от него, как в данный момент Лиса тяжела от Перри. Только не Красотка. Он не мог представить, что это происходило с ней.

– Моей дочери семь лет, – ответила Изабелла. – Она родилась через девять месяцев после нашей свадьбы.

Граф де Вашерон дожидался свадьбы, чтобы уложить ее в постель, зато потом не терял времени. Джек подумал, что слушать об этом невыносимо, повернулся и пошел назад к дому,

– Марселю пять лет, – сказала Изабелла, подстраиваясь под его шаг. – Он очень похож на Мориса и унаследовал его добрый нрав.

Морис – она произнесла имя на французский манер. Имя мужчины, который был ее мужем и отцом ее детей. Джек вспомнил, что прошло девять лет с тех пор, как он знал ее. Слишком много времени прошло. Он больше ничего не значил для нее.