Анна приехала на встречу вовремя, была, как всегда, красива, глядя на нее, молодой человек пытался рассмотреть в ней недостатки, которые, по словам первого заместителя, могут его раздражать в будущем, и не нашел ни одного.

— Рассказывай! — усевшись за стол и достав сигарету, сразу произнесла она.

Николай в ее глазах видел только горячее любопытство и ничего более — ни тревоги, ни заботы. Он курил гораздо меньше ее, не считал себя зависимым от табака, но тут вдруг понял, что после разговора с Олегом Станиславовичем смолит одну за другой.

— Блин, с чего начать… Ну, в общем, меня переводят в Москву.

— Вау… — казалось, поначалу до нее полностью не дошел смысл сказанного. — А что это означает? Тебя типа повышают или что-то еще?

— Да не в этом суть! — рассердился Николай. — И не повышают, и не понижают! Дело в том, что я теперь буду работать и жить, понимаешь, жить, в Москве! А ты пока здесь! А я не хочу в Москве жить без тебя! И я тебе предлагаю переехать туда со мной!

— Ой, — Анна выглядела испуганной. — Коль, ты что такое говоришь? Куда ехать? Мне восемнадцать лет. Я в прошлый раз не поступила, теперь готовлюсь на следующий год. И… меня мама никогда не отпустит… Я там никого не знаю, вообще — что я там буду делать?

— Жить, Анечка, жить, как живут женщины вместе с мужчинами. Ты познакомишь меня с родителями, я расскажу, как сильно тебя люблю, они тебя отпустят, мы поженимся, поступишь учиться в столице…

— Стоп, стоп! — Теперь Анна выглядела скорее рассерженной, чем удивленной. — Поженимся? Это что, предложение?

Он быстро перегнулся через стол и поцеловал ее.

— Прости, прости, понимаю, нужно кольцо, соответствующая обстановка, мы мало знакомы, но все так…

— Коля! Я не об обстановке! Коля, мне восемнадцать лет! Куда мне замуж?!

— Не бойся! — Он почувствовал, что его самого сковывает страх. — Люди в разном возрасте женятся. Я считаю, когда застала любовь, тогда и надо жениться.

— Ну да, ну да… — Анна торопливо закурила новую сигарету. — Коля, поверь, ты мне очень нравишься. Очень! Такого со мной еще никогда не было! Но я не знаю, любовь это или еще что-то! Прошло очень мало времени! Я рассчитывала выйти замуж лет так в двадцать пять, даже двадцать семь… Я еще ничего не видела, ничего не знаю, зачем ты меня так торопишь! Я и замуж не хочу, и жить ни с кем пока еще не хочу. Ты хороший, мне с тобой здорово, но при чем тут замужество?

Тяжелая, долгая пауза повисла в воздухе. Анна смотрела в зал за его спину, как будто там происходило что-то интересное, Николай скрестил руки на груди, насупился и сверлил ее взглядом. Из оцепенения его вывел звонок мобильного. Он посмотрел на дисплей и отключил телефон.

— Так, значит, если бы я остался в Питере, ты все равно не вышла бы за меня замуж?

— Коля! — Голос Анны срывался. — Ну что ты делаешь! Ну зачем ты так! Я встречаюсь только с тобой и хочу встречаться только с тобой, но я не хочу замуж! Вернее, хочу, но не сейчас!

— А ты не думаешь, что «потом» может и не быть?

— Я тебя таким злым еще не видела.

— А каким должен быть мужчина, когда ему отказывают?

— Да не отказываю я тебе! Я прошу тебя подождать!

— Семь лет? То есть ты считаешь, что меня должно хватить на семь лет? Каждую неделю поезд Москва — Санкт-Петербург? «От Питера до Москвы вези меня, тепловоз…» Пятьдесят две недели в году, сто четыре поездки… За семь лет — семьсот двадцать восемь поездок. Не многовато?

Тут Анна улыбнулась:

— Да, смешно. Давай просто чуть-чуть подождем. Давай не ставить никаких ультиматумов и сроков, пойми, что я твоя.

— Но не полностью.

— Ну да. Я еще мамина, папина, друзей, родственников, всего того мира, к которому привыкла и в котором живу.

— И в котором мне нет места.

Она встала, обошла стол, обняла Николая:

— Поехали к тебе.

Внутри него все кипело, но он понял, что если и дальше продолжит в таком духе, если сейчас уйдет один, то это на самом деле будет разрыв. Увидит ли он ее в таком случае еще, Николай не знал, а видеть очень хотел, очень…

В такси он подумал, что, переступив порог, они кинутся раздевать друг друга, чтобы заглушить первую в их жизни ссору бурным сексом, — но нет, ничего подобного. Они спокойно лежали перед телевизором, ели яблоки, к разговору больше не возвращались. Последующая за кинофильмом любовь, конечно, была страстной — ну так она у них всегда была страстной — что тут такого? Попыток уговорить ее остаться до утра он не делал — наоборот, Николаю хотелось, чтобы Анна уехала.

По звонку диспетчера такси они вышли на улицу, но машины еще не было. Они поняли, что у них есть еще пара минут, — все это время Анна тесно прижималась к нему. Когда автомобиль подъехал, Николаю показалось, что в ее глазах стоят слезы. Поднимаясь по лестнице, он решил, что слез не было, — ему действительно показалось.

Сергей Иванович примчался раньше обещанного. Он был весел, оживлен, много шутил и все норовил хлопнуть Николая по плечу. Учитывая обстоятельства, подобное панибратство Николая просто бесило. Удивить чем-то свежим нового руководителя он не мог, поэтому в так называемый курс дел Сергей Иванович вошел довольно быстро, и к вечеру они расстались.

Отец Николая знал, что сын должен скоро приехать, и, как мог, торопил его. Тот же попросил не ждать его до воскресенья — разговор вышел напряженным, они чуть не поссорились.

Время с Анной они проводили так же, как и раньше, только в клубы решили не ходить, чтобы больше быть наедине.

Три дня пролетели быстро. Николай собрался ехать поездом, чтобы расстаться с Анной как можно позже, — даже такую мелочь он счел важной. На вокзале она всплакнула, причем как-то очень по-детски — шмыгая носиком и вытирая его платочком. Рядом прощалась шумная пьяная компания, визжали девчонки, кто-то что-то запел.

— Коль, я пойду, а то я сейчас разревусь.

— Я примчусь в пятницу. Я в четыре дня уже вылечу, и весь вечер будет наш.

— Я буду ждать.

— Ну иди, а то я сам заплачу. — Он легонько подтолкнул Анну.

Она кивнула, чмокнула его в щеку, заодно ткнувшись в лицо мокрым носом, и почти побежала к дверям вокзала.

Он ей звонил каждый день, перед уик-эндом решил привезти в подарок что-нибудь такое-эдакое, кольцом пугать не стал, ограничился симпатичным браслетом.

В пятницу, прилетев в Пулково, он купил цветы и помчался в «Рэдиссон-Сас», где она уже ждала его в лобби. Этим вечером на улицу они так и не вышли. И ужин, и завтрак на следующий день им приносили в номер. Погода была дрянь, но проветриться было нужно.

Днем они погуляли, поели в кавказском ресторанчике и заскочили на часок в гостиницу — две ночи подряд вне дома она проводить не могла. Когда Анна приехала к нему утром в воскресенье, он уже не спал, но еще валялся в постели. Быстро сбросив одежду, Аня залезла к нему под одеяло — он заорал во весь голос — такая холодная она была. Анна хохотала.

Перед отлетом Николая, будучи в приподнятом настроении, они хорошенько накачались пивом в «Моллиз» на Рубинштейна. Анна захотела ехать вместе с ним в аэропорт, Николай еле ее отговорил.

Возвращаясь, он думал, что ничего, собственно, страшного не происходит, их встречи такие же, как и раньше. Положа руку на сердце, можно сказать, что шансов вырасти в Москве больше, да еще и постоянно находится на виду у руководства. Так что — ну его, этот Питер! «Увы, как скучен этот город / С его туманом и водой, / Куда ни глянешь, красный ворот, / Как шиш, торчит перед тобой».

На очередные субботу-воскресенье Олег Станиславович попросил Николая поучаствовать в «культурной программе с итальянской делегацией», так как среди партнеров с Апеннинского полуострова был его ровесник, которого надо было как-то занять. На это Анна сказала, что это и к лучшему, ибо у нее начались конфликты с родителями по поводу того, как она проводит выходные. Николай пригласил ее приехать в Москву на следующий уик-энд — вместе с праздниками получалось сразу четыре дня. Она ответила, что подумает. Николай в который раз выругал себя за мнительность — в ее голосе во время телефонного приглашения ему почудился испуг.

После совместного ужина представителей двух корпораций самого молодого иностранца отдали на откуп самому молодому россиянину. Николай повел нового знакомого в бар «Шератона», где, несмотря на незнание итальянского, а гостем — английского, понял, что тот живет в Турине. Он стал хвалить Дель Пьеро, Буффона и Недведа, но был встречен бурным негодованием, ибо оказалось, что парень ненавидит «Ювентус» и болеет за «Торино» — есть там и такая команда. Николай пытался выяснить у гостя, что ему в Москве наиболее интересно, но тот поднял большой палец и уверенно произнес: «Путаноне».

Николай счел нужным отвезти его в «Метелицу», ибо из Night Fliht, хоть тот и был ближе, иностранец, обалдев от местной красоты, мог не выйти до утра.

В «Метле» Роберто, так звали нового знакомого, освоился довольно быстро, танцевал, угощал девушек, даже тех, которые сидели за столиками и были явно не «путаноне». Но и тех отыскать ему не составило труда. Вскоре одна из них притащила подругу. Две полногрудые девахи с силиконовыми губами стали оживленно торговаться с итальянцем, потом одну Николай отозвал в сторонку, дал ей номер своего мобильного и взял с нее клятвенное обещание позвонить ему перед уходом из отеля, когда она поймет, что Роберто спит и с ним все нормально.

Вскоре он попрощался, сказав иностранцу, что «Милан», «Интер» и «Фиорентина» — фуфло, а «Торино» — круто, и ушел. Глубоко ночью позвонила проститутка, сказала, что Роберто — душка, запал на «светленькую» и обещал жениться. В этом она, конечно, не уверена, но завтрашний вечер обещал провести с ними.

Николай нашел съемную квартиру. Она была небольшой, но очень уютной, с огромным количеством всякой вспомогательной кухонной техники и находилась совсем рядом с офисом. Подписывая договор с хозяевами и агентством недвижимости, он предвкушал, как совсем скоро к нему приедет Анна и он покажет ей лучшие места Москвы. Они долго и вкусно будут любить друг друга на огромной кровати в этой маленькой квартире.

Но Анна не приехала — родители забрали ее на праздники в Выборг. Признаться, и звонить друг другу они стали гораздо реже, и если раньше он перед сном обязательно получал от нее эсэмэску с теплыми словами, то теперь послания приходили через день, а то и два. Несколько раз Николай отмечал, что обращает внимание на симпатичных девушек на улице и на работе. «Природа…» — думалось ему.

Как-то он простудился. Заболел с высокой температурой. Не успев обжиться в новой квартире, вернулся выздоравливать к родителям, где мама поила его горячим молоком, насильно кормила медом, а сам он глотал антибиотики и снотворное, чтобы не мучиться ночью.

До конца не выздоровев, Николай собрался в Питер. Стояли холода, погода была мерзкой. Встретившись с Анной после большого промежутка времени, он поначалу даже засмущался. Николай словно не узнавал ее, она была какой-то не такой. Но вскоре алкоголь сделал свое дело — неловкость прошла. В этот вечер и в последующие два дня все было как раньше, ну или почти как раньше…

Николай звал ее в Москву, говорил, что хорошо бы съездить вместе куда-нибудь на Новый год, ведь до него не так уж и далеко, поэтому необходимо позаботиться о гостинице и билетах на самолет. Анна опять обещала, обещала… Перед отъездом он в очередной, который уже раз, поймал себя на мнительности — ему чудилось, что Анна пытается что-то сказать, но не может начать разговор. Он прогнал эти глупые мысли, но с неспокойным сердцем вернулся домой.

Прошла пара дней. Николай понял, что и на этот раз зазвать ее в столицу не удастся, и попытался оговорить детали своего нового приезда. Она отнекивалась, просила сделать это позже. Потом вдруг перестала брать трубку. Он с ума сходил — да и надо было скоро выезжать, — а вдруг он ее не найдет? Где она? Что с ней? А вдруг что-то случилось? Наконец он все-таки дозвонился, но она сказала, что сейчас не может говорить и обязательно перезвонит сама. Он ждал, ждал, Анна не звонила. Измучившись, он снова набрал ее номер. Анна ответила:

— Привет!..

— Привет, любимая! Ну где ты была? Ну что случилось? Я с ума схожу!

— Я… Мне надо тебе кое-что рассказать, но пообещай, что выслушаешь до конца и не будешь перебивать.

— Хорошо…

— Ну, значит, так. У меня до тебя был мальчик…

— Ага! — выдохнул он.

— Ты обещал!

— Ладно.

— Так вот, у меня был мальчик. Мы с ним поругались, и тут я как раз познакомилась с тобой. Поначалу, наверное, хотела ему отомстить, но влюбилась в тебя, а его видеть и слышать не хотела. Специально рассказала ему о тебе, чтобы он отстал. Ну, он и отстал. А потом ты уехал, кто-то из моих подруг, наверное, сказал ему об этом, тебя долго не было…