Ленка от нежностей младшего лейтенанта Петрова вдруг странным образом покраснела и захихикала. Она достала большую тарелку и стала накладывать туда пельмени из кастрюли. Запах по кухне шел одуряющий, аж слюни у Петрова навернулись. А может это у него не от запаха пельменей, а от воспоминаний о Ленкиных прелестях слюни потекли? Скорее всего, и от того, и от другого. Петров сглотнул и посмотрел на Ленку с вожделением. И чего, спрашивается, прятать под замусоленным халатом такую красоту несусветную? Ленка не только задницей богата, у нее и сиськи офигенные. Нет, не офигенные, – офигительные! Вот поет же мужик в песне про то, как баба у него голая по дому ходит, а ему так больше ничего в жизни и не надо. Младшему лейтенанту Петрову, может, тоже было бы ничего не надо, если б Ленка тут голая по кухне разгуливала. Без халата этого сраного. Хотя нет, врет тот мужик, уж одно бы ему совершенно определенно было бы надо! То самое.

Ленка тем временем поставила на стол стаканы, тарелку с пельменями, плюхнула сверху сметаны, достала вилки себе и Петрову и уселась напротив гостя.

– Ну? Наливать-то будешь? Наливай уж, раз принес, – милостиво разрешила она.

Младший лейтенант Петров встрепенулся, открыл водку и налил себе и Ленке.

– Будем здоровы, – сказал он, поднимая стакан.

– И богаты, – добавила Ленка, чокаясь с ним.

Выпили, закусили пельменями.

– Не томи, рассказывай, – приказала Ленка, и младший лейтенант Петров понял, что риск отправки его на мороз резко увеличивается. Он изо всех сил тянул время и задумчиво жевал пельмени, наконец, сказал:

– Слышь, ничего не выйдет!

– Как?! – ахнула Ленка.

– Чучмек и собака на месте.

– Ты ж говорил, хозяин сменился?

– Сменился. Баба там хозяйка теперь. Стерва. – Петров вспомнил орущую на него хозяйку пансионата и подумал, что та баба тоже с характером. – Из образованных. Хотя так, вроде бы ничего себе. Аккуратненькая. И как этим бабам образованным мозги жить мешают? Сидела бы себе тихо, где бабе положено. Так нет выперлась. Даже наперед чучмека выперлась и орать, и орать! Сука.

– А ты бабу, что ли испугался? – ехидно поинтересовалась Ленка.

– Ленка! – Младший лейтенант Петров постучал пальцем по столу. – Ты мне это ехидство брось. Слышь? Тебе говорю – чучмек с собакой на месте. Баба эта при нем.

– Может пристрелить?

– Кого? Бабу? – От смелости и коварства Ленкиного предложения Петров даже слегка привстал с табуретки.

– Бабу-то зачем? Собаку. – Ленка закинула в рот очередную порцию пельменей.

– Я собаку стрелять не буду. – Петров опустился назад на табурет. Собак младший лейтенант Петров любил и уважал. – Ты стреляй, если хочешь. У тебя вон язык, как пистолет.

– И чего я Костику теперь скажу? – Ленка вскочила и уперла руки в бока. – Он же нацелился уже.

Костик Ленкин двоюродный брат. Он, конечно, псих отмороженный. Может между делом и собаку пристрелить. Только кто ж ему оружие доверит? Психу этому? Он, правда, и из мелкашки сможет пса порешить, только для этого подойти к нему вплотную надо. А Петров того пса видел, в прошлом году Санька Агапов из-под того пса еле ушел. Пес Саньку в яму какую-то загнал, тот упал, а в результате рукой напоролся на что-то и сложный перелом ноги поимел. Руку аж зашивать пришлось. И кто теперь знает, если б чучмек тогда пса не отозвал, отделался бы Санька только рукой да ногой? Пес-то по всему видать необычный, ученый. Санька потом в газете читал, что это маламут, а они используются на охранно-сторожевой службе только в редких исключительных случаях, ввиду высокого интеллекта. Мол, пес этот всегда делает только то, что хочет, и дрессировке не подлежит. В смысле, за палочкой, как дурак, не бегает. Да и чучмек тот очень непростой. Паспорт-то у него российский. Хорошо, хоть сейчас увидеть довелось. Нет, младший лейтенант Петров, похоже, из мероприятия выходит. Одно дело под шумок пока хозяева меняются, залезть да пограбить, и совсем другое дело, когда там народ да охрана вся на месте.

– Костику скажи, что ничего не выйдет! – решительно заявил он Ленке. – Как нацелился, так и расцелится.

– Сейчас! Не выйдет! Это у тебя не выйдет! Там одна плазма – во! – Ленка раскинула руки в стороны. – Там чего только нет в коттеджах этих. Даже посудомойки и стиралки. Сама видела.

– Да, рассказывала уже, как ты на уборке там убивалась. Все. Забудь.

– Как забудь? Ты чо? О светлом будущем забыть? Или мне до старости лет в этой халупе сидеть? – Ленка повела плечами, окидывая взглядом кухню.

Петров по инерции тоже оглядел помещение. А чего? Очень даже ничего себе кухня, да и вся квартира неплохая. Многие в поселке завидуют. Тут тебе и вода, да еще горячая. Ванна с душем. Сортир тут же. Не на морозе. Отопление. Только засрано все. Эту б квартирку да отмыть хорошенько да барахло лишнее повыкидывать. Отличная получилась бы квартирка. Да еще земельный участок под огород прилагается. Правда, Ленке огород ни к чему, а вот Петров от огорода не отказался бы. А уж от квартиры и подавно.

– И шубу мне надо. Норковую, – продолжала Ленка. – И машину.

«И шубу в один момент замусолит», – подумал Петров. – «И машину засрет». И так ему стало жалко эту машину, что не удержался и спросил:

– Слышь, на фига тебе машина? У тебя же прав нету.

– Куплю! Если все то продать, что в пансионате этом есть, то и на машину, и на права хватит.

– Слышь, ты пансионат с домом Ромашина спутала. С пансионата таскать, чтоб на машину и шубу хватило, пупок развяжется!

– Не боись за мой пупок.

Петров потянулся за бутылкой, но Ленка хлопнула его по руке.

– Ты чо? – возмутился Петров.

– Ни чо! С Костиком сам объясняйся. Как он решит, так и будет. – Ленка аж глаза от злости сузила.

«Ага! Оно и видно уже, как он решит» – подумал Петров, глядя в желтые кошачьи глаза Ленки, вслух сказал:

– Слышь, Ленка, не дури! Чучмек с собакой на месте, да еще Тропилин влез. Звонил Михалычу, тот мне по мозгам настучал. Так что на меня никакого расчета. Я не в деле. – Петров поднял руки кверху.

– Вот скотник трусячий, слинял уже? Обосрался? – Чувствовалось, что Ленка задыхается от ненависти и бессилья.

Трахаться с ней Петрову почему-то расхотелось. И чтоб голая она ходила, тоже расхотелось. А вот двинуть ей промеж глаз захотелось нестерпимо.

– Слышь! Точно обосрался. И Костику скажу, чтоб не лез, если не хочет инвалидом стать. Собака учёная ему все яйца оторвет!

Ленка ничего не ответила, сидела с каменным лицом. Вечер был безнадежно испорчен. Младший лейтенант Петров встал, взял со стола непочатую бутылку водки и засунул ее в карман штанов. В коридоре он с трудом удержался, чтобы не скинуть все шмотье с вешалки на пол. Отыскал свою куртку, надел ее, засунул за пояс дубинку, нахлобучил шапку и вышел, хлопнув дверью. На улице его ждал мартовский ночной мороз и дежурство.

* * *

В конце апреля лес наконец-то очухивается от зимней спячки. Везде происходит какой-то бурлеж и шевеление. Цветы появляются первые. Подснежники. И клещей пока еще никаких нет. Можно нос свой везде засунуть. А запахи! …

Акбар мчался по практически оттаявшему лесу и впитывал в себя влажные живительные струи, подымавшиеся прямо из земли к высокому уже совершенно весеннему небу. Было тепло, радостно и бесшабашно. На небольшой уютной полянке он подбежал к здоровенному пню, задрал лапу и излил из себя накопившийся восторг.

– Эй, эй, здоровяк, поосторожней! – Пень отпрыгнул в сторону и показал Акбару кулак.

– Ой! Не заметил, скузи муа, как говорят узбеки. – Пасть Акбара расплылась в довольной улыбке от уха до уха.

– Врешь, молодежь! – Пень отряхнулся, как собака породы «водолаз», и часть брызг полетела в сторону Акбара. – Не заметил он, у тебя нос – настоящий радар.

Акбар отпрыгнул в сторону и уселся на солнышке.

– Так я думал, что вам пользительно. – Чего? Душ из собачей мочи?

– Ну, удобрения же. – Акбар почесал у себя за ухом.

– Ты, это, удобряй мелочевку всякую, а к старшим не лезь. Коршень получишь.

– Это чегой-то? – удивился Акбар.

– Это смесь пенделя с подзатыльником. Специально для собак разработано. – При этих словах пень тоже переместился на солнышко, – Ну, чего там у вас в пансионате положительного?

– Так, хозяйка новая. Вера.

– Это я и без тебя знаю. И как она на твой взгляд?

– Добрая. – Акбар мечтательно закатил глаза, представляя сардельку, которой его регулярно потчевала Вера. – Но неукомплектованная. В смысле, как мой Ашраф. Без пары. Глаза усталые. А нельзя их вместе укомплектовать? У них вроде бы взаимопонимание.

– Нельзя, никак нельзя, не пара они.

– Жаль. Хорошая она, и старается.

– Это правильно. Пусть старается. Я с вашей стороны настоящий порядок и материнскую любовь чую. А Ванька чего? Про него что слышал? Говорят, опять с женой развелся.

– Угу. Страдал на снегоходе. Туда-сюда, туда-сюда. Чуть шлагбаум нам не порешил. Ашраф ругался, а Вера переживала.

– Это хорошо, что страдал. Может, научится, наконец, баб выбирать, а то тянет его все время на каких-то … – Пень задумался, окинул Акбара суровым взглядом из-под нахмуренных бровей. – Сучек. Извини, – наконец произнес он со значением.

– Извиняю, так как понимаю глубинный смысл, который вы вкладываете в это слово. Хотя, могли бы подобрать какой-нибудь синоним. Зараза, например.

– Нет. Зараза для Ванькиной лярвы не название.

– А что? Лярва вполне себе название подходящее. А еще лучше курва. – Акбар даже облизнулся, представив себе эту курву. Курва виделась непременно в перьях или даже курвой-гриль.

– Хорошо, пусть будет курва, – согласился пень. – Одно неясно, почему страдать надо непременно на снегоходе.

– Так они и с горя, и с радости всё на снегоходах норовят.

– Точно, Ромашин со своими гостями совсем с цепи сорвался. Раньше люди от радости за встречу выпивали, закусывали, песни пели народные, танцы танцевали под мелодии и ритмы зарубежной эстрады. А сейчас зальют глаза на снегоходы повскакивают и давай по лесу гоняться, только успевай от них уворачиваться. Потом петарды да салюты запускают и только после этого идут песни в караоке орать. До танцев у них дело так и не доходит. Падают под утро обессиленные, а к вечеру опять – снова здорово!

– Может Ромашину урок какой-нибудь наглядный учинить, он ведь со своими гостями всех Гуков нам тут распугает.

– И Гуков, и Затейников.

Словно в подтверждение этих слов пня из лесу послышалось:

– Гук, гук.

– Слышу, слышу, – ответил пень лесу. – И вам не хворать.

– А чего? – Акбар продолжил свою мысль. – С вашими-то возможностями и снегоход перевернуть можно, и петарду запустить заковыристо. Чтоб она за самим Ромашиным по всему лесу гонялась.

Пень хмыкнул, видимо представил упитанного депутата Ромашина, убегающего от петарды.

– Нельзя нам рукоприкладством заниматься. Никак нельзя.

– И зря. Вот они и распоясались. Ни шиша не боятся. НИ ШИ-ША! А Шиша бояться надо.

– Не бояться, а уважать, – возразил пень.

– Один хрен. Я вот на своем участке ям нарыл и еще нарою столько, чтобы ни одна зараза на снегоходе не проехала. Даже Ванька! Да еще не то, что рукоприкладством балуюсь, я самым настоящим зубоприкладством занимаюсь. В исключительных, конечно, случаях. Так ведь уважают. И Гуки с Затейниками к нашему месту от того так и льнут. И хорошо у нас.

– Да ты там уже целую линию Маннергейма устроил.

– Особенности породы использую. Маламуты склонны к ямокопательству. Я это дело страсть, как люблю. Вот и вам надо свои возможности использовать. В смысле, если что не так, хрясь по кумполу! Ваши возможности ведь не чета моим.

– Тебе можно возможности использовать, а мне никого по кумполу бить нельзя. Именно потому, что возможности мои, действительно, безграничны. – Пень завалился на бок рядом с Акбаром и подпер голову рукой. – Отправлю-ка я, пожалуй, Ромашина отсюда подальше. На повышение. В столицу. В город-герой, порт пяти морей Москву.

– Ха! Он это повышение неделю праздновать будет, а то и месяц. С петардами.

– Это, смотря какое повышение. Бывает, что и повышение не в радость. Он тут у нас поближе к кухне, да подальше от начальства, а мы его в самый эпицентр засунем. В Кремль. Пусть повертится.

– А правда говорят, что этот Ромашин практически БОМЖ и настоящий Альфонс? И дом этот вовсе не его, а жены?

– Теперь все политики БОМЖи и Альфонсы. Вынуждены жить за счет жены и на её жилплощади. У нашего Ромашина из имущества всего-то и есть, что автомобиль марки «Запорожец» да комната в коммунальной квартире. Так что он не совсем БОМЖ. Прописка какая-никакая у него имеется.

– У него еще личная помощница есть в норковой шубе на автомобиле БМВ. Я сам видел.

– Есть. Это точно. Как депутату без личной помощницы? Никак нельзя.

– А помощница эта тоже богатая, как жена Ромашина? Тоже бизнесвумен? Я так понял, она Ромашину деньги на электричество дает.