Элизабет Гейдж - Табу

«Континентал пикчерз» заключила с ней контракт два года назад, после того как Хэйс сам обнаружил ее, когда она работала на маленькую независимую студию. С тех самых пор «Континентал» готовила ей большую карьеру. Но прошел слушок, что дело застряло из-за того, что барышня была бездарной и не могла даже внятно прочесть роль.

За это время Хэйс успел уже полностью попасть под сексуальное очарование Дарии. Она жила с ним и обводила его вокруг своего пальчика. Он покупал ей баснословно дорогие наряды и брал всюду с собой. Он смертельно ревновал ее, хотя был уже стариком, а она все еще молодой женщиной. Ситуация требовала эквилибристики. Она могла разрешиться либо так, либо эдак, а именно: девушка могла сделать рывок в карьере и стать звездой или сделаться женой Хэйса. В любом случае это был верный выигрыш, и она об этом знала. Ей приходилось считаться с Хэйсом. Если посмотреть, что она получала взамен, возможно, для нее это был сильный вариант. Бездарная начинающая актриса, она была протеже самого могущественного человека в Голливуде.

Возможно, поэтому она смотрела на Джозефа Найта надменно и самовлюбленно.

– Это займет только пару часов, – говорила она Хэйсу с той же нотой послушания в голосе. – Увидимся за обедом.

Наконец вернулся маленький дворецкий, покорно предлагая второе полотенце. Она взяла его, даже не взглянув, какое оно, и продолжила вытираться. Наступил неловкий момент, когда Хэйс и Найт смотрели на ее красивое тело и каждый из них понимал, что другой тоже смотрит на нее и что она хочет заставить их обоих восхищаться собой.

– В самом деле, Брайан, – попросила она, окончив вытираться и швырнув полотенце на ближайший стул. – Можешь ты наконец велеть Карлу помыться? Он пахнет, как парижское метро, и никогда не бреется.

Хэйс улыбнулся.

– Карл – свой парень, – сказал он, заметно повеселев оттого, что его отвлекли от опасных мыслей. – Я перекинусь с ним словечком. Удачных покупок!

Девушка стояла, загорелая и хорошенькая, слишком чувственная, чтобы быть реальной. Джозеф Найт отметил про себя, что только в Голливуде красивая девушка может обладать специфическим ореолом нереальности.

Дария Кейн переводила взгляд с Хэйса на посетителя и обратно. Лицо Хэйса постепенно темнело. Джозеф Найт знал почему. Она мысленно сравнивала узкую грудную клетку Хэйса и его обычные мускулы с мужской привлекательностью Найта.

Наконец она ушла.

– Что ж, – сказал Хэйс. – Как я уже сказал, я займусь этим. Я дам вам знать так или иначе. Если мы не сможем сделать этот фильм, возможно, сможет другая киностудия. Но я не забуду, что вы пришли ко мне первому. Я – ваш должник, мистер Найт.

– Что вы, это я – ваш должник, мистер Хэйс. Еще раз благодарю, что вы нашли время побеседовать со мной.

Они обменялись рукопожатием, и Найт ушел, сопровождаемый меланхолическим маленьким дворецким, который вывел его наружу без единого слова или улыбки.

Брайан Хэйс смотрел на прохладную воду бассейна. Он провел долгое время в молчании, думая о Джозефе Найте.

В нем было какое-то спокойствие и самообладание, которые сначала направили Хэйса по ложному пути. Некий вид внутреннего баланса, сила, которая маскировала агрессивность. Джозеф Найт был зародышем самого могущественного хозяина Голливуда – Майер, Талберг в перспективе. Все, в чем этот человек нуждается – это чуть-чуть помощи, и в два года он станет силой, с которой нужно будет считаться. У него есть талант и, что несравненно более важно – инстинкт убийцы, что было видно по его глазам.

Это будет враг номер один.

Хэйс надел купальный халат, взял со стола сценарий, зашел в свой кабинет и поднял трубку.

– Найдите мне мистера Делвина, – сказал он. – У меня есть для него срочная и важная работа. И найдите Эссера. Скажите, чтобы он был здесь через пятнадцать минут. Я хочу, чтобы весь высший совет студии был в сборе сегодня в два.

Он стал думать опять о Джозефе Найте, его карих, умных глазах, его мощном стройном теле и о том, как на него смотрела Дария.

Да, надо уничтожить зло в зародыше.

В течение суток после своего поединка с Джозефом Найтом Брайан Хэйс сконцентрировал все коллективные усилия мозгового центра «Континентал» на то, чтобы принять решение о предложении незнакомца.

В первую очередь он поручил юридическому департаменту выяснить, защитил ли Джозеф Найт рукопись своего сценария в соответствии с законом об охране авторского права.

Во-вторых, он нанял специальных агентов, чтобы они поподробнее разузнали о Найте и его прошлом.

В-третьих, собрал всех своих авторов и велел им срочно приступить к работе над сценарием, который принес ему Джо. Он хотел, чтобы в течение месяца диалоги были переработаны, если необходимо – кое-что добавлено, чтобы «Континентал» могла использовать его при создании большого фильма с участием Мойры Талбот и Гаем Лэйвери в этом году.

Короче говоря, Брайан Хэйс намеревался украсть идею Джозефа Найта, чтобы сделать собственную картину, не заплатив автору ни гроша.

Реализуя этот план, Брайан Хэйс не руководствовался какими-то злыми чувствами лично к Джозефу Найту, желанием завязать вокруг него узлы каких-то интриг. Напротив. Он следовал своему инстинкту, который помог ему заниматься этим бизнесом в течение двадцати лет, который привел его туда, где он был сейчас.

Джозеф Найт был потенциальным соперником с блестящей идеей. Естественной реакцией для Хэйса было украсть идею и нейтрализовать угрозу со стороны Найта.

Через сорок восемь часов юридический департамент имел ответ. Джозеф Найт не защитил своих авторских прав. Сценарий был легкой добычей.

Теперь Хэйс снова усадил за работу штат своих сценаристов, велев на этот раз сделать такую черновую переделку сценария, где идея была бы перемолота до основания. Под этим новым сценарием была поставлена дата восьмимесячной давности. В считанные дни дело было сделано. Хэйсу вручили массивную папку, свидетельствовавшую об огромной работе, проделанной «Континентал» над разработкой идеи. Эта папка была способна убедить любой суд, что замысел родился на «Континентал», и всякий, кто утверждает противное – лжец.

Несколькими днями позже пришли известия о Джозефе Найте. Согласно донесениям агентов, Найт был ловкий и агрессивный бизнесмен с широким кругом деловых интересов в разных штатах. Его собственность была гораздо внушительнее его довольно скромного образа жизни. Он был из тех людей, к кому следовало относиться серьезно.

Но Найт, пускай даже и безжалостная и блистательная «акула» в бизнесе, был новичком в том, что касалось шоу-бизнеса. Его единственным опытом в этом отношении было вложение двадцати тысяч долларов в провалившуюся картину, которая никогда не была показана в Соединенных Штатах.

Найт был начинающим. Дилетантом.

Слыша все эти сообщения, Брайан Хэйс довольно улыбался. Он знал, что был надежно защищен. Он мог преспокойненько делать фильм в свое удовольствие, зная, что у Найта теперь руки коротки помешать ему. Если Джо попытается судиться с «Континентал» по поводу того, что она украла у него идею, у Хэйса было достаточно аргументов, чтобы сокрушить его перед судом.

Позиция Хэйса была неуязвимой. Красивый молодой человек, которого он принимал в своем особняке, оказался лопоухим простаком, наивно решившимся переплыть бурное море Голливуда со своим блестящим фильмом. Хэйс сорвет большой куш, сделав этот фильм самостоятельно.

Когда через год Найт обнаружит, что «Континентал» сняла новый сногсшибательный фильм с Мойрой Талбот в главной роли на основе его идеи, он, конечно, будет в ярости. Но он будет уже измотан. Вся мощная система Голливуда – финансовая и юридическая – будет против него. Одиночка не может ей противостоять. В этом Хэйс был уверен на все сто.

Это будет конец замысла Найта в Голливуде. Возможно, он попытается проявить свой талант где-нибудь еще, пожимая плечами по поводу своей неудачи проникнуть в замкнутый оазис кинематографа. И если он сделает еще попытку штурмовать эту крепость, он столкнется с той же проблемой: двери большинства студий, так же как и двери кинотеатров, будут на амбарном замке для аутсайдеров.

Именно так Голливуд защищает себя от вторжения чужаков и получает баснословную прибыль, монополизировав шоу-бизнес по всей Америке. Хэйс действовал не под влиянием приступа гнева – он вершил привычное дело, которое должен был делать как представитель монополии в борьбе против аутсайдеров. И ни на секунду не сомневался в своей правоте.

Теперь его главной задачей было создать фильм. По всем параметрам он будет классическим голливудским боевиком, который приносит кучу денег.

Конечно, с небольшими отступлениями от заимствованной идеи – так, чтобы угодить вкусам публики.

После встречи со сценаристами Брайан Хэйс вернулся домой в Бель-Эйр.

Он сел в шезлонг, оглядывая парк – прекрасный пейзаж с великолепным видом на холмы, потом подошел к телефону и набрал номер дворецкого, Карла Рёхера.

– Карл, принеси мне виски и содовой. И захватите стакан для себя.

– Хорошо, сэр.

Через несколько минут появился Карл с подносом, на котором стояли виски, содовая и два бокала.

– Спасибо, Карл, – сказал Хэйс, наблюдая, как дворецкий смешивает напиток так, как любил это босс – не очень крепкий и чтобы немножко горчил. – И налей себе.

Он смотрел, как Карл наливал себе виски. На лице пожилого дворецкого было какое-то напряжение, когда виски появилось на дне бокала.

– Ну, ну… – сказал Хэйс бодро. – Не тушуйся. Налей себе как следует.

Поколебавшись, немец наполнил бокал больше пальца на три. Хэйс мог угадать по выражению его лица, что Карлу хотелось бы еще больше. Но хозяин дал понять ему пожатием плеч, что с него хватит.

– Садись, Карл, садись, – сказал Хэйс.

Маленький человечек неловко сел на краешек кушетки, держа бокал обеими руками. Он выглядел таким же послушным и меланхоличным, как и раньше, – словно домашняя собака. Было очевидно, что Хэйс полностью подавил его.

– Мне нужно посоветоваться с тобой по поводу одной вещи, Карл, – сказал Хэйс. – С твоим опытом и знанием Голливуда ты можешь мне помочь.

– Да, сэр. Все что угодно, сэр. – В сильном немецком акценте немца была какая-то малодушная нотка. Человечек отпил небольшой глоток из бокала, руки его слегка тряслись.

– Карл, вот если бы ты делал фильм о русской революции, каков был бы у тебя финал? Как бы тебе удалось сделать его счастливым? – спросил Хэйс. – Ты ведь европеец. Предположим, герои – русские белые. Революция встает у них на пути, разлучает их.

Маленький человечек сидел с тупым выражением лица. Хэйс покровительственно улыбнулся.

– Ну же, Карл! – сказал он. – Наверняка у тебя есть идея.

Наступила пауза. Хэйс терпеливо ждал. Его штат сценаристов выдал ему обычные идеи-полуфабрикаты. Он нуждался в независимом мнении со стороны – кого-то, кому бы он доверял.

– Костюмированная драма, сэр? – спросил Карл.

– Да, – ответил Хэйс. – Костюмированная драма, Карл. Со счастливым концом.

В нескольких словах он передал суть сценария Джозефа Найта. Он не сообщил трагического конца, который сделал Найт, оставил белое пятно, которое Карл должен был заполнить.

Пока он говорил, Карл смотрел на свой бокал, осмелившись сделать один-два глотка. Было видно, что такой малюсенький глоточек, для кого-то более чем достаточный, был сущим мучением для алкоголика Карла, чья жажда только распалялась от такой малости.

Хэйс видел это и наслаждался зрелищем.

– Ну? – спросил он, окончив рассказ. – Каково твое мнение, Карл?

Он наблюдал, как Карл пытается переключить свое внимание с напитка на вопрос, который был ему задан.

– Быть может, они эмигрируют, сэр, – ответил Карл после паузы.

На какое-то мгновение Хэйс казался погруженным в собственные мысли, обдумывая услышанное. Затем он улыбнулся.

– Конечно, они сделают это, Карл, – сказал он. – Именно так. Они эмигрируют вместе.

– Или встретятся в другой стране после того, как эмигрируют по отдельности, – продолжил Карл. – Женщина спасется первой, за ней – мужчина. – Проблеск вдохновения забрезжил в его налитых кровью глазах.

– Может быть, она будет считать его мертвым, – добавил он. – Его приезд в эту страну будет для нее сюрпризом.

– Это еще лучше, – улыбнулся Хэйс. – Спасибо, Карл. Большое спасибо. Я ценю твои советы. Ты это знаешь.

Карл смотрел на виски. Он едва пригубил напиток. В бокале было еще на три пальца спиртного.

– Достаточно, Карл, – сказал вдруг Хэйс с неожиданно злой нотой в голосе.

Слуга понял, что ему не позволят допить бокал виски, которое босс позволил ему налить в таком количестве. Его обманули. Его руки слегка затряслись, он поставил бокал на поднос и скользнул вон.

Брайан Хэйс остался в одиночестве, думая о блестящем фильме, который он собирался сделать.