Ив готовила себя к встрече с репортерами.

Это стирание эмоций было самым впечатляющим сценическим действом, какое Кейт доводилось видеть с участием Ив Синклер. Ее внутренние страдания были очевидно непереносимы, горечь сжигала ее сердце. И она прятала это под иронической маской самообладания, всегдашней элегантности, отработанного благородства кинозвезды.

Ив быстро осушила оставшиеся следы слезинки на щеке и подправила макияж. Она решительно встала с кресла и в последний раз взглянула на себя в зеркало.

И в этом взгляде Кейт увидела – то ли потому, что это действительно было так, то ли Кейт просто не могла забыть своего впечатления – одинокую и испуганную, растерянную маленькую девочку, выглянувшую из потаенного угла тщательно созданного ею имиджа. Кейт знала, что она будет видеть эту девочку всякий раз, когда будет смотреть на Ив Синклер. Потому что, казалось, этот образ распростерся над всем ее прошлым, по-новому окрасив не только детские воспоминания об Ив, которую Кейт тогда обожала, – это был символ и ее собственного девичества, ее собственного одиночества в этом суровом мире.

Ив снова бросила быстрый оценивающий взгляд в зеркало. В ее глазах была усталая обреченность потерпевшего поражение солдата, который все же намерен бороться до конца.

– Сто пятьдесят процентов, – услышала Кейт слова, понять которые не могла.

Затем Ив повернулась и быстро вышла из комнаты. Голос в коридоре приветствовал ее.

Мгновение спустя Кейт отправилась искать Мелани. Она не рассказала девушке о том, что видела в туалетной комнате, – просто осталась с ней в их укрытии до окончательного оглашения имен получивших награды.

Кейт была меньше знакома с победителями, чем Мелани, – та, казалось, знала о каждом дизайнере сцены, композиторе, кинематографисте или режиссере в Голливуде. Но ее не удивил кульминационный момент вечера, действительно историческое событие: присуждение девяти наград Академии фильму «Конец радуги» Джозефа Найта. Кейт видела этот фильм, она восхищалась им. Количество наград не изумило ее. Но ее поразил шквал аплодисментов, словно мощный электрический разряд проник из банкетного зала, – Голливуд выражал свое удивление и преклонение перед самым одаренным из победителей, новым великим продюсером.

Пожалуй, самым запоминающимся моментом вечера было награждение Сэмуэля Рейнза «Оскаром» за лучшую мужскую роль в фильме «Конец радуги». Рейнз, такой впечатляющий и даже пугающий на экране, держался очень скромно, но с достоинством, без претензий, когда получал награду.

– Я был бы счастлив сказать, что обязан этим самому себе, – говорил он. – Но это будет неправдой. Я снимаюсь в фильмах вот уже пятнадцать лет. У меня были удачи, были и поражения – как у всех нас. Но то, что вы видите, глядя на мою игру в «Конце радуги», – это не моя заслуга. Это то, что блестящий создатель этого фильма сотворил из меня своим видением. Видит Бог, я люблю Сержа Лавицкого, и все мы знаем, что он был у камеры в течение всех съемок ленты, давая нам приобщаться к своему гению. Но даже Серж преобразился, работая над «Радугой», – я уверен, он подтвердит мое мнение. Нет – человек, который поднял нас всех над самими собой в этом фильме, человек, который заставил нас поверить, что мы можем быть лучше, чем были до того, который поднял нас на уровень, о котором мы даже и не осмеливались мечтать, этот человек – Джозеф Найт. Мое сердечное спасибо в первую очередь ему и потом всем вам за то, что дали мне возможность пережить этот самый великий и счастливый вечер в моей жизни.

Благодарственная речь Сэмуэля Рейнза широко цитировалась и показывалась во всех выпусках новостей – это был эмоциональный пик церемонии. Его слова все еще звучали в ушах Кейт, когда она и Мелани покидали свое укрытие, чтобы выйти наружу и смешаться с толпой, ожидавшей выхода звезд из отеля.

Давка перед отелем была даже большей, чем до начала церемонии, потому что восхищенные поклонники сознавали историческое значение «Конца радуги» и его оглушительный триумф. Кейт и Мелани были буквально смяты сотнями кричавших, протягивавших руки людей, теснимых полицейским кордоном. Некоторые из полицейских были верхом на лошадях. Сцена была дикая – на грани безумия, и Кейт еле могла заставить себя дождаться, когда все это кончится. Пробраться сквозь толпу не было никакой возможности. Больше всего на свете ей хотелось оказаться дома в собственной постели.

Звезды выходили наружу, пара за парой. Их лица были теперь иными – они знали, кто получил награды. Кейт увидела Бэтт Дэвис, Кларка Гейбла, Джоан Кроуфорд, Роналда Колмана, Уолтера Хьюстона, Мирну Лой и многих других. Они казались немного уставшими в свете огней. Кейт представляла, как им хочется домой – избавиться от своих сногсшибательных туалетов, выпить глоток спиртного на ночь и отправиться спать.

Но когда она увидела Ив Синклер, выходящую из отеля, внутри ее что-то дрогнуло. Помня это лицо всю свою жизнь, Кейт теперь узнала его по-новому. Поэтому Кейт была рада, что пришла сюда сегодня. Она узнала Ив Синклер лучше, чем прежде, и каким-то необъяснимым образом она познала теперь глубже самою себя.

Она все еще размышляла над этим, и когда кучка поклонников прорвала полицейский кордон и бросилась по направлению к звездам, линия полицейских смешалась. Кейт и Мелани были увлечены этой волной. Это был жуткий момент. Одна из лошадей взвилась на дыбы, глаза ее были полны ужаса, наездник тщетно пытался справиться с испуганным животным.

В одно мгновение толпа смешалась с виновниками торжества, выходившими наружу. Полиция не могла восстановить порядок. Это был дикий, бурлящий водоворот, в котором слились воедино две стороны, которые должны были быть отделены друг от друга – логикой и пространством: блистательные звезды и темная толпа, которая обожала их до потери рассудка.

Прежде чем Кейт осознала, что происходит, она была отброшена от Мелани к ступенькам отеля. Полицейские были повсюду. Они угрожающе размахивали дубинками и кричали на толпу, их лица были искажены яростью.

Неожиданно Кейт почувствовала, что ее грубо схватили за руку. Разгоряченный изнуряющей борьбой с неуправляемым морем обезумевших поклонников, полицейский вымещал свое бешенство на Кейт, свирепо волоча ее в сторону, – так, что она упала на тротуар у его ног.

– Назад! – орал он ей и остальным. – Назад!

В следующее мгновение сильные руки подхватили Кейт и помогли ей подняться на ноги. Их прикосновение было энергичным, но бережным. Она подумала, что это, должно быть, другой полицейский, более человечный, чем другие.

Но когда она обернулась, чтобы поблагодарить своего заступника, она увидела красивого мужчину в смокинге, – очевидно, одного из участников церемонии. Он смотрел на нее карими глазами, полными сострадания.

– С вами все в порядке? – спросил он.

Прежде чем она могла ответить, он бросил гневный и осуждающий взгляд на полицейского, который тащил Кейт по тротуару.

– Будьте осторожней, офицер! – сказал он низким голосом, от которого полицейский застыл на месте. – Они ведь тоже люди!

Полицейский в смущении ушел прочь. Кейт опять взглянула на мужчину. Он казался знакомым, но Кейт никак не могла сосредоточиться. Она видела, как силен он был, как мужествен. Он все еще смотрел на нее, его глаза были полны гнева на полицейского и сочувствия ее страданию.

– Со мной… со мной все в порядке, – сказала Кейт. – Благодарю вас. Спасибо. Извините…

Она говорила с трудом, потому что руки, поддерживавшие ее, излучали сильную мужскую энергию, от которой у нее перехватило дыхание.

– Вот и хорошо, – он отпустил Кейт. Уже уходя, он вдруг обернулся и посмотрел на нее – в его глазах зажглось что-то, словно он хотел запечатлеть ее образ в памяти, прежде чем уйти окончательно. Она гадала, знает ли он ее или это было характерной его чертой – быстрое и пристальное изучение человека, который оказывался перед ним.

Кейт не поняла, потому что в следующее мгновение он уже исчез. Ее снова затянуло в толпу, где она безуспешно искала Мелани, все время ощущая прикосновение руки незнакомца и странную сладкую дрожь, не похожую ни на одно из чувств, которые она до сих пор испытывала.

После долгого поиска она нашла Мелани, и они стали потихоньку выбираться из толпы. Оказалось, Мелани избежала неприятностей, произошедших с Кейт, – она по-прежнему была полна детского восхищения всеми звездами, которых видела.

– Девять наград Академии! – восклицала она. – Какой мужчина! Смотри, смотри, Кейт, вот он!

Кейт посмотрела в направлении, указанном ей Мелани, и увидела своего спасителя, садившегося в лимузин. Он был окружен кольцом полицейских.

– Это он?.. – сказала Кейт, ее глаза блестели. Мелани схватила ее за руку.

– Это он! – кричала Мелани. – Это Джозеф Найт! Разве он – не чудо?

Кейт ничего не ответила. Минуту спустя обе девушки уже шли домой. Когда они добрались туда, Мелани хотелось болтать всю ночь о том, что она видела в «Амбассадоре», но Кейт нужно было завтра на работу. Зевнув, она посоветовала Мелани ложиться спать.

Сколько Кейт себя помнила, ей требовалось не больше тридцати секунд, чтобы заснуть. Но сегодня она лежала без сна, как ей показалось, в течение долгого времени, думая о странной и незабываемой сцене, которую она наблюдала в туалетной комнате отеля. Ив Синклер, ее детский кумир, сидела совсем недалеко от нее и, ни о чем не подозревая, выплескивала то, что было у нее на душе, глядя на свое отражение в зеркале.

Но вот что-то всплыло в памяти Кейт, отвлекло ее от мысли об Ив. Это было лицо Джозефа Найта, красивого незнакомца, который помог ей подняться на ноги. Мечты носились в ее голове легкой стаей, медленно подводя ее ко сну, но все они, казалось, кружились вокруг Джозефа Найта, сквозь их магический кристалл Кейт видела взгляд его карих глаз.

Когда сон наконец принял ее в свои объятия, это были объятия Джозефа Найта, бережно поддерживавшего ее, в то время как земля уходила у нее из-под ног, – так, что душа ее покидала тело и стремилась к нему.

Для Кейт это был просто сон, только более приятный, чем все остальные. Ей потребовалось много времени для того, чтобы понять, что в этот день она переступила невидимую черту, отделявшую ее от прошлого, которое она воспринимала как данность. Кейт оказалась лицом к лицу с судьбой, которая ждала ее всю жизнь.

11

Неделю спустя после церемонии в «Амбассадоре» Кейт отправилась на поиски театрального агента.

Она никому не сказала о том, что собиралась делать. Меньше всего ей хотелось сообщать об этом Мелани. Она стеснялась своей затеи и даже чувствовала себя почему-то виноватой. И ей было неуютно вдвойне, потому что она не могла понять, почему она делает это. А в привычки Кейт не входило предпринимать какие-либо действия, не зная, что побуждает ее к ним.

Что-то изменилось в Кейт. До того вечера она была совершенно равнодушна к лицедейству и презирала Голливуд. Но теперь в ее душе завелся какой-то очаг беспокойства, как песчинка в раковине, из которой вырастает жемчужина. Это было желание попробовать себя в качестве актрисы перед тем, как выбросить эту идею из головы окончательно.

Почему она внутренне изменилась, Кейт не знала. Она не была склонна к рефлексии и самоанализу, чтобы задавать себе вопросы – связано ли это с эпизодом, подсмотренным в туалетной комнате, или же церемония награждения так затронула ее. Она только знала, что переменилась.

Конечно, она никогда не сможет изгнать из памяти трагический образ Ив Синклер, прекрасные черты которого были искажены мучительным чувством, когда Ив думала об «Оскаре», который был отдан Ребекке Шервуд, новой звезде, засиявшей в великолепном фильме Джозефа Найта.

И она никогда не забудет самообладания Ив, когда она в мгновение собрала свое лицо из обломков перед тем же зеркалом, спрятав свою муку одним усилием воли.

Для Кейт вечер церемонии присуждения «Оскара» был особенным моментом, вырванным из окружающей ее жизни, – это была колдовская сказка, как ночь Золушки на балу у принца. Ей не хватало реальности, но именно благодаря этому она до сих пор очаровывала Кейт и напоминала ей о ее детских грезах, об Ив Синклер и волшебном мире, в котором она жила.

Но эти мысли не вели Кейт к ответу на загадку ее нового поведения. Она не задавала себе никаких вопросов. Наоборот, она двинулась вперед решительно, так же как она поступила бы, ища работу официантки. Она разослала копии своих фотографий, сделала ряд телефонных звонков и получила долгожданный ответ.

Ее первое интервью было с агентом по имени Барнетт Ливингстон. Кейт как-то слышала от Мелани, что он дает молодым исполнителям шанс – дальше все зависит от них. И кроме того, что-то в этом имени возбуждало любопытство Кейт. У нее было детское желание быть принятой человеком с таким элегантным именем и фамилией.

Она была удивлена и даже немного разочарована, когда пришла в офис в деловой части Голливуда, который оказался маленьким, захламленным, с промерзшей стеклянной дверью. Там был стол секретаря, но сам секретарь отсутствовал. Плешивый человек в рубашке с короткими рукавами, с толстым животом и сигарой приветствовал ее.