Он сел и долго смотрел на нее. Казалось, он был смущен.
– Что случилось, мистер Найт? – спросила Кейт. – С вами все в порядке?
– Как вы меня называете? – удивился он. – Разве я не говорил вам, чтобы вы называли меня Джо?
Кейт улыбнулась.
– Да, вы говорили, – ответила она. – Но у меня не хватало смелости.
Казалось, он не слышал ее. Он медленно окинул невидящим взглядом прицеп. Она еще никогда не видела его таким серьезным.
Потом он посмотрел ей в глаза. В первый раз за все время, пока она его знала, самообладание покинуло его.
– Кейт, – сказал он. – Могу я называть вас Кейт?
Она улыбнулась:
– Конечно.
Он стиснул руки и глубоко вздохнул:
– Кейт, вы не согласитесь выйти за меня замуж?
Кейт посмотрела на него ошеломленно. Она ничего не могла произнести.
Долгое время они смотрели друг на друга, словно не могли поверить в то, что только что произошло между ними.
Он стиснул руки еще сильнее, их суставы побелели.
– Кейт, – сказал он мягко, – я вас люблю.
Она все еще молчала. Потом на мгновение отвела взгляд и увидела его в зеркале – высокий сильный мужчина присел на кончике стула, его руки крепко сжаты, он с мольбой смотрит на женщину, которой была она сама.
Кейт содрогнулась, посмотрела на него. Глаза ее были полны слез.
– Вы?!.
Она пыталась что-нибудь сказать, но не могла. Она почувствовала, как глубоко заблуждалась. Почти неделю она была на грани безумия. Она, наверно, грезит и сейчас.
Но ее руки потянулись к нему, он встал со стула, подошел и опустился на колени около нее. Он коснулся ее спутанных волос, потом щеки. Он смотрел на нее с таким выражением, которого она еще никогда не видела на человеческом лице.
– Я люблю вас, – повторил он. – Пожалуйста, не говорите «нет».
Ее руки коснулись его щек. Она прижала его к своей груди, чувствовала его дыхание у своего сердца. В ее голове не было ни единой мысли.
Она попыталась прийти в себя. То, что она держит его так заботливо, словно мать, в то время как его сильная фигура склонилась перед ней, прильнув к ее груди, наполнило ее благоговением и трепетом.
Но губы ее уже выговаривали слова, новые и неожиданные для нее самой.
– Я люблю тебя, – сказала она. – Я люблю тебя, Джо.
Он поднял на нее глаза. Он выглядел так, будто неимоверная тяжесть свалилась с его плеч. И бесконечно восхищенным. Ребячливое выражение, которое Кейт никогда раньше не видела, появилось у него на лице.
– Я даже еще не поцеловал тебя, – улыбнулся он.
Она ничего не ответила. Ее взгляд сказал то, что она хотела сказать.
Он обнял ее. Лишь только его прекрасное лицо приблизилось к ее лицу, все волнения и тревоги покинули Кейт, улетели, как тонкая паутинка. Теплые губы коснулись ее губ.
На какое-то мгновение она мысленно металась между ним и собой, вспоминая ту Кейт Гамильтон, которой она была долгие годы. Но она отрешилась от прошлого и прижала его к себе нежными руками.
– Ты целуешь меня сейчас, – прошептала она.
Часом позже они были в его постели, их обнаженные тела воспарили в акте любви.
Грудь Кейт, пылавшая от его поцелуев, была прижата к его груди. Ее волосы разметались по подушке, как золотой нимб. Ее пальцы нежно гладили его щеки, когда он глубоко вошел в нее. Его толчки были медленными и страстными. Ее спина выгнулась на простыне, ее длинные ноги были прижаты к его ногам и слегка вздрагивали от наслаждения.
Она чувствовала, что ее женственность придает ему силы, и ощущала, как его мужская плоть внутри ее была близка к наивысшей точке наслаждения. Но революция в ее сердце была глубже, чем ликование ее тела. Она ощущала, что принадлежит ему. Прежняя Кейт Гамильтон перестала существовать и была забыта, как предыдущее воплощение. В этот день она вновь родилась на свет, чтобы быть женщиной Джозефа Найта.
Ее руки скользнули вниз по его спине с мягкой настойчивостью, желая, чтобы он глубже вошел в нее. Его губы прикоснулись к ее губам, и Кейт поцеловала его опять. Она ощущала его загадочность, тьму внутри его, которая соединилась с ее собственной. На какое-то мгновение Кейт почудился сигнал опасности – опасности, которая угрожала все еще живому ее прежнему «я», перемены пугали ее, но она храбро взглянула в лицо своему будущему. Она благодарит счастливые звезды за возможность потерять себя ради такой замечательной судьбы.
Кейт казалось, что всю свою жизнь она шла к этому моменту. И то одиночество, которое она испытала, было ценой, которую она заплатила, чтобы встретить Джозефа Найта. Ее шаги вели к нему, прежде чем она стала женщиной, – во времена девичества, ее обожания Ив Синклер и, может быть, еще раньше.
Но мысль была поглощена страстью, и она больше не думала о своем чудесном перевоплощении. Волна наивысшего наслаждения затопила ее. Когда ее тело кричало, ликовало от экстаза, она попыталась в последний раз заглянуть внутрь себя, чтобы понять, кто же она есть на самом деле. Но во тьме души она видела только глаза Джозефа Найта, глядевшие на нее с выражением восхищения и тайного знания.
19
Это был самый сумасшедший медовый месяц, какой только доводилось переживать кому-либо.
Они проводили его на съемках, которые уже на шесть недель вышли за пределы отпущенного бюджета – из-за урона, нанесенного поведением Ив Синклер. Джозеф Найт проводил короткие ночи дома, держа недавно обретенную жену в объятиях, но именно на съемочной площадке, во время восемнадцатичасовой совместной работы, они действительно по-настоящему узнали друг друга.
Много лет спустя, когда фильмы с участием Кейт Гамильтон станут изучаться искусствоведами, их мнение будет единодушным– именно в эти судьбоносные шесть недель выдающийся талант Кейт как актрисы переживал муки своего рождения, камера Джозефа Найта проникала все дальше и дальше, в глубь ее загадки. И в то же самое время он все больше и больше влюблялся в нее.
Каждое утро, паря душой от страсти, обретенной молодоженами ночью, Кейт появлялась перед камерой. И та интимность, духовная и телесная близость, которая все теснее соединяла их, давала ей смелость пробовать новые и неожиданные приемы в своем исполнении. Она ничего не скрывала от камеры Джо – ни те качества, которыми, Кейт знала, она обладала, ни те неизвестные способности, о которых она до настоящего момента даже и не подозревала.
Благодаря выдающейся игре, Кейт стала сенсацией для обитателей кинематографического Голливуда задолго до выхода на экран «Бархатной паутины». Странный внутренний свет, который позже назовут «загадкой Кейт Гамильтон», родился перед камерой Найта. Он был бесхитростным, почти сверхъестественным в своей притягательности. Казалось, он выражал самую сущность женственности – не только в своей чувственности, но и в трагической серьезности. В последующие годы множество актрис попытаются имитировать его, но никто не добьется в этом успеха.
Потому что Кейт сама была загадочной женщиной, внутренняя жизнь которой была сложной – невидимой для нее самой и притягательной для окружающих. Словно она знала многое, не отдавая себе в этом отчета, вторгалась в закрытые миры без малейшего намерения делать это. Океан загадок был в ее чувственных глазах – мир, полный духовных радостей и горестей, может быть, даже греха, который очаровывал зрителей.
Утренние просмотры отснятых кадров каждый раз становились событием неординарным, и зачастую хозяева студии присоединялись к создателям фильма, чтобы сопереживать вместе с ними. Ощущение было однозначным: на их глазах рождалась великая звезда.
Образ, создаваемый на экране Кейт, был таким проникновенным, что лишь редкие зрители вспоминали об участии Ив Синклер в съемках «Бархатной паутины». Ив, с ее отточенным талантом, ее вспышками гнева и раздражения и ее ненавистью к Джозефу Найту. Все это осталось в прошлом. Даже в моменты своего взлета она не смогла бы добиться той глубины и выразительности, которую Кейт Гамильтон привнесла в новый фильм.
Это было словно невидимое прикосновение одного актерского поколения к другому, неотвратимый водораздел между прошлым и будущим.
И Кейт Гамильтон была этим будущим.
20
Джозеф Найт едва сдерживал чувство огромной радости, которое наполняло его душу, когда каждое утро он приводил Кейт на съемочную площадку и ставил ее перед камерами – так же, как он не мог сдержать свое восхищение, когда приходил вечером домой и, держа ее в своих объятиях, любил ее.
Кейт вживалась в образ героини «Бархатной паутины» так быстро, что всем было ясно: ее талант еще не раскрыл себя до конца. С огромной внутренней энергией она поднимала недавно обретенную актерскую технику до неожиданных высот. Воистину у нее было великолепное, выразительное тело и красивое лицо с лучистыми золотистыми глазами – таких не было ни у кого. Но источник ее чувственности и изумляющей глубины брал свое начало в чем-то таком неведомом, чего Джо не мог постигнуть умом, хотя с каждым днем приближался к этому все больше.
Он понял, что всю свою жизнь Кейт жила, храня в душе неистовую гордость. Напряженность ее существования, ее жизненный опыт были такими, которые другим людям – мужчинам или женщинам – даже не снились. Под обличием белокурой красавицы скрывалась женщина с независимой волей, которая защищала свою нежную, хрупкую душу.
Она была совершенно свободна от стереотипных надежд, убеждений и предрассудков, мелких интересов, поверхностных страстишек, которыми жило большинство известных Найту людей. Несмотря на свою скромность, она полностью жила по своим внутренним правилам, презирая обычаи и установки других. Она обладала внутренней смелостью, которая основывалась на безрассудстве, быть может, даже на грехе.
В Кейт было какое-то внутреннее благородство, которое наполняло Джозефа Найта обожанием. Она существовала независимо от него, даже когда он ласкал ее в своих объятиях; он держал в руках ее свободу, как дикого зверя, укрощенного только ради любви к нему. И в этом порыве он отдавал часть своей души, а не просто обладал ею, как обладал множеством женщин до нее.
Это было новым для него чувством – потеря самого себя ради женщины. Впервые в жизни он ощущал себя свободным от тягучих мыслей о своем будущем, собственном успехе – от того, что отнимало у него так много времени, с тех пор как он мальчишкой убежал из дома. В своей всепоглощающей любви к Кейт он перестал думать о себе. Это было огромным освобождением, более могущественным, чем то, о чем он когда-либо мог мечтать за годы тяжкого труда, потраченного на достижение задуманного. Он сиял, как ребенок, и восторг светился в его карих глазах каждый раз, когда он смотрел на Кейт.
Когда они занимались любовью, Джо казалось, что он пребывает в райских садах и узнает женщину в первый раз. И еще ему казалось, что его мужское начало, растраченное в погонях за химерами, только теперь заново рождалось на свет.
Он не знал, что Кейт чувствовала то же самое, она создавалась любовью Джозефа Найта сейчас заново. Прожив всю свою жизнь без смысла и чувства реальности происходящего, она была призраком, бродившим по земле до того, как встретила Джо; теперь, став его женой, она обрела смысл жизни.
21
Во время съемок они с Джо жили в его апартаментах в «Беверли-Уилтшир-отеле». Оба они поговаривали о покупке дома среди Голливудских холмов после окончания работы над фильмом. Но по-настоящему они могли пока думать только о работе.
То время, которое они проводили вдвоем, было настолько заполнено страстью, что они едва находили время, чтобы рассказать друг другу о своем прошлом, о том, как они жили до того момента, когда встретились. Кейт рассказывала о своем умершем отце, равнодушной матери, своих странствиях. Она не вспоминала Квентина. Ее первое замужество казалось незначительным, попросту несущественным в сопоставлении с тем, что было у нее сейчас с Джо, оно словно было кощунством, которое могло оскорбить ее любовь к Джо, если она упомянет имя Квентина. Он существовал до ее возрождения. Он был нереален сейчас.
Она слушала такую же лаконичную историю Джо – о его потерянной матери, его одиноких путешествиях, деловой жизни, которая в конце концов привела его в Голливуд. Он не скрыл от нее тот факт, что его многочисленные достижения оставляли в душе лишь пустоту и чувство своей ненужности как мужчины. Кейт могла догадаться, что в жизни у него было много приключений, но она не настаивала на подробностях – она чувствовала, так же как и он, что ничто в его прошлом несопоставимо с тем удивительным, невероятным фактом, что они встретились. Прошлое было стерто, и только будущее расстилалось перед ними.
Лишь на один украденный у работы уик-энд Джо удалось увезти Кейт из Голливуда – на восемнадцать драгоценных часов. Он привез ее в Сьерры, чтобы показать ей «хижину», которую купил год назад. Это было уединенное место на берегу очень глубокого горного озера– двести футов глубиной, – возникшего в ледниковый период, миллионы лет тому назад. Ныряя в воду на глазах у Кейт, Джо шутил, говоря, какая в нем ледяная вода и как легко к ней привыкнуть.
"Табу" отзывы
Отзывы читателей о книге "Табу". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Табу" друзьям в соцсетях.