Сола Рэйн - Тафгай

Мне оставалось лишь молить Бога о том, чтобы копы первыми поймали Билла. Кто угодно, только не Эш. Сандерс просто убьет его.

Одним гребаным ударом убьет.

На дороге в нескольких милях от заправки показались отблески мигалок. Подъехав ближе, мы обнаружили несколько стоящих полицейских машин и карету скорой помощи с раскрытыми задними дверями, в которой, завернутая в красный клетчатый плед, сидела наша дочь. Пчелка не плакала, не улыбалась, просто с любопытством наблюдала за царящей вокруг нее суматохой.

Я почувствовала себя так, словно с моих плеч подняли автофургон.

Моя дочь жива. Она в безопасности. Самое страшное позади.

Пока я возилась с застежкой ремня безопасности, Эш пулей вылетел наружу, но не успел сделать и шагу, как ему преградил дорогу полицейский, который вместо штрафного блокнота держал в руках взведенный пистолет. Судя по всему, это был один из тех копов, которые преследовали нас с мигалками на патрульной машине.

Вот же дерьмо!

Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо!

Отстегнув, наконец, гребаный ремень, я выскочила из автомобиля и едва не врезалась в другого полицейского.

– Мэм, вам лучше вернуться в машину, – напряженным голосом произнес коп, поправляя форменную фуражку. – Мы должны проверить ваши документы.

– Там наша дочь! – прогремел на всю округу громоподобный голос Эша.

В следующую секунду мое сердце едва не разорвалось на куски от громкого крика: «Мамочка!». Я повернула голову и увидела, как Джо выворачивается из пледа, неуклюже сползает с машины и бежит в мою сторону.

– Оставьте их, парни! – услышала я новый мужской голос.

Стоящий напротив меня полицейский отступил назад, и я тут же бросилась к дочери. Мои ноги путались в длинном шлейфе юбки, а тонкая подошва обуви устрашающе скользила по замерзшему гравию, но меня уже ничто не могло остановить.

Я широко раскинула руки, встречая свою малышку на полпути, и спустя мгновение Джо влетела в мои распахнутые объятия. Захлебываясь в слезах, я подняла ее и крепко прижала к груди, вдыхая родной запах. От нее пахло лакричными палочками, влажной собачьей шерстью и моим счастьем.

– Милая, ты в порядке? – я немного отклонилась, чтобы как следует ее рассмотреть.

– В порядке, в порядке, в порядке, – залепетала Джо и громко взвизгнула, когда Эш выхватил ее из моих рук для того, чтобы тоже обнять.

– Папочка, ты меня задушишь! – захохотала Пчелка.

Эш застыл и перевел на меня шокированный взгляд.

Между нами повисла тишина.

На его лице вспышками пронеслось несметное количество эмоций: паника, замешательство, изумление, потрясение, радость и… гордость. Он тяжело сглотнул. В кристально-голубых глазах появились слезы, которые запустили внутри меня настоящий фейерверк из чувств.

Заметив наше потрясение, Джо испуганно прижала ладошку к губам, после чего наклонилась ко мне и с волнением прошептала:

– Билл сказал, что Эш мой настоящий папа. Это неправда?

Мое сердце забилось быстрее.

– Правда, милая.

– Значит, вы с Эшем поженились?

– Однажды, – прошептала я, улыбаясь. – И… Э-э-э… Вроде как собираемся сделать это снова. Если ты, конечно, не против.

Ее голубые глаза комично округлились.

– А так можно?

– Ну, мы попробуем, – подмигнула я ей.

Выйдя из оцепенения, Эш прочистил горло и как можно мягче поинтересовался у дочери, где сейчас находится Билл.

– Там, – Джо ткнула пальчиком в одну из патрульных машин, стоящую на обочине с другой стороны дороги.

Возле нее стояло четверо полицейских и пара молоденьких девчонок, вероятно, тех самых, которые прислали нам фотографии с Уиллисом. Горящий в салоне автомобиля свет очерчивал хорошо знакомый мне мужской силуэт.

Увидев его, я тут же отвела глаза в сторону. Мне было тяжело на него смотреть, словно на зверя в клетке.

Эш медленно поставил дочь на ноги и велел нам идти в машину. Страх вновь разверзся внутри меня ледяной бездной. Я подняла на него умоляющий взгляд и мертвой хваткой вцепилась в рукав его рубашки.

– Нет, пожалуйста!

Он разжал мои пальцы и снова повторил:

– Идите в машину.

– Только с тобой.

– Эш! – раздался за моей спиной чей-то грубый бас.

Я повернула голову и увидела приближающегося к нам мужчину в полицейской форме. На вид ему было около пятидесяти. Маленький, коренастый, с бледной веснушчатой кожей и непомерно большой головой. Его глаза были слегка прищурены, а в зубах дымилась сигарета.

– Черт возьми, сынок! Каждый раз, когда я тебя вижу, ты кажешься мне еще больше!

– Рид, – кивнул Эш, не сводя глаз с машины, на которую указала Джо.

Они обменялись рукопожатиями, мужчина похлопал Сандерса по спине, после чего Эш представил нас друг другу.

Как оказалось, это был тот самый комиссар полиции – школьный друг отца Эша, который возглавил поиски нашей дочери. И это он надел намордники на тех копов, что нас задержали.

– Завтра утром явитесь ко мне в участок, и мы побеседуем, – Конвери выпустил струю серебряного дыма сквозь зубы и ткнул пальцем в Сандерса. – А тебя, Шумахер, ждет штраф и лишение водительских прав как минимум на год.

Эш явно пропустил все это мимо ушей.

– Я могу с ним немного поболтать наедине? – он кивнул головой в сторону машины, в которой находился Билл, и на его щеках заходили желваки.

– Парень, не дури.

– Пятнадцать секунд, комиссар.

– Нет.

– Пять.

– Эш! – не выдержала я.

Конвери наклонился к Джо и подергал за вязанное львиное ухо на ее шапке, вызвав у дочери широкую улыбку.

– Взгляни на эту маленькую, храбрую девочку, сынок. Ты ведь не хочешь разочаровать ее, верно?

Эш опустил глаза на Джо.

Я видела внутреннюю борьбу, отражавшуюся в его напряженном взгляде, и молилась, чтобы эту битву выиграл ангел на его плече, а не глупый бес, требующий хаоса и возмездия.

– Почему ты так смотришь на меня, папочка? – нахмурилась Джо.

Не говоря ни слова, Эш подхватил дочь на руки и молча направился к нашему внедорожнику.

Из моей груди вырвался облегченный вздох. Я с благодарностью посмотрела на Конвери.

– Комиссар…

– Просто Рид.

– Рид, – кивнула я, поднимая воротник куртки до самых ушей. – Скажите, он как-нибудь объяснил свой поступок?

Конвери сразу понял, кого я имею в виду.

– Объяснил, – усмехнулся Рид. Сделав глубокую затяжку, мужчина бросил окурок в снег и притоптал его черным ботинком. – По его версии, он просто хотел вывезти тебя из Чикаго, чтобы вы могли спокойно поговорить наедине. Без Сандерса. Уиллис видел, как ты привезла дочь Табите, и думал, что после этого ты отправишься в больницу к Эшу, откуда он тебя и выдернет. Бедняга даже не подозревал, что наш парень уже оторвал свою проблемную задницу от больничной койки.

– Но, если Билл так хотел со мной увидеться, почему после своего сообщения он вырубил телефон? – недоуменно спросила я. – Урод просто сбросил бомбу и испарился в облаке ее дыма.

– Да черт его знает, – ответил Конвери. – Может, хотел, чтобы ты прошла парочку кругов душевного ада прежде, чем он снизойдет на тебя, как божья благодать, со своими условиями?

Проклятье, это на него похоже.

– Мне кажется, Уиллис был уверен, что ты не заявишь в полицию о похищении, – Рид вытащил из кармана куртки бирюзовую пачку «Ньюпорта» и снова закурил. – Не рискнешь поднимать шумиху вокруг имени знаменитого хоккеиста. – Неожиданно на лице комиссара промелькнула едва уловимая улыбка. – Видела бы ты его лицо, когда офицер начал зачитывать ему права…

– Сколько лет ему грозит?

– На суде его судьба будет в твоих руках, Мерфи.

– В таком случае он получит максимальный срок, – гневно ответила я.

– И это правильно, дочка, – комиссар сжал мое плечо. – За свои двадцать пять лет службы в полиции я много раз сталкивался с такими мерзавцами, как Билл Уиллис. Психологические насильники подчас страшнее физических. Потому что зачастую их жертвы до последнего не понимают, с кем имеет дело, а когда приходит осознание, становится уже слишком поздно. Паутина уже сплетена. Но тебе больше не о чем беспокоиться. Я приложу все усилия, чтобы надолго упрятать его за решетку.

– Спасибо, комиссар.

Я уже подошла к внедорожнику, когда Конвери снова окликнул меня.

– Проконтролируй, что этот чертов парень выиграл чертов кубок, иначе, клянусь Господом, я упеку его в соседнюю камеру.

– Да, сэр, – широко улыбнулась я.

Когда Джо уснула, я захлопнул книгу сказок, которую читал дочери перед сном, и вылетел из ее комнаты в поисках Мерфи.

Я обнаружил красотку в нашей спальне.

Мерфи стояла перед напольным зеркалом и сушила волосы, которые доставали ей до пояса, потирая сухой тканью осветленные мокрые концы. В качестве одежды на ней было лишь одно полотенце, обмотанное вокруг тела, и больше ничего. Редкие капли воды блестели на гладкой коже, переливаясь как бриллианты. Мой язык свело от желания слизать каждую. Теплая волна возбуждения прокатилась по венам и достигла члена.

Святые угодники, зачем я ее искал?

Ах да…

– Это что еще, на хрен, за хрень?! – я потряс в воздухе треклятой детской книжкой. – Девчонка умерла, Мерф!

Мерфи резко повернулась и посмотрела на меня широко раскрытыми глазами. Полотенце, которым она сушила волосы, выпало у нее из рук.

– Кто умер?

С шумом втянув носом воздух, я раскрыл книгу и, пролистав до нужной страницы, ткнул пальцем в адский текст.

– …В холодный утренний час, в углу за домом, по-прежнему сидела девочка с розовыми щечками и улыбкой на устах, но мертвая[38], – быстро прочитал я вслух, кипя от негодования. – МЕРТВАЯ, БРЕННАН! Мало того, она еще и спички там какие-то постоянно палила! СПИЧКИ, понимаешь? И это, по-твоему, детская сказка?

Мерфи смотрела на меня с открытым ртом, а затем вдруг начала смеяться.

Я в недоумении заморгал.

– Ради всего святого, Мерфи! Ты что, смеешься над мертвыми детьми?

– Над тобой, Сандерс!

Ее смех стал еще громче. Он был таким чистым и искренним, что какое-то время я просто пялился на нее не моргая, зачарованный этим удивительным звуком.

Наши взгляды снова встретились, и воздух вокруг изменился. Потяжелел, как бывает обычно перед грозой. Давление на легкие увеличилось, стало труднее дышать. Мерфи послала мне озорную улыбку, затем медленно провела языком по своей верхней губе и закусила нижнюю.

Этого оказалось достаточно, чтобы свести меня с ума.

Отшвырнув книгу в сторону, я запер дверь на ключ и спустя мгновение оказался рядом с Мерфи.

– Ну, привет, Клубничка, – я притянул ее к себе и поцеловал в ключицу, жадно вдыхая пьянящий аромат. – Как же невероятно ты пахнешь…

– Эш-ш-ш, – прошептала она, поднимаясь на цыпочки и обвивая руками мой долбанный шейный воротник.

Кровь побежала по венам бурлящей рекой. Я запустил пальцы в ее влажные волосы и с жаром накрыл ее рот, проникая в него языком: исследуя, играя, лаская. Мерфи застонала, страстно целуя меня в ответ.

Она была такой чертовски вкусной, что я не понимал, чего хочу больше – трахнуть ее или съесть. Мой член уже был тверд, как камень – так Мерфи действовала на меня.

Всегда.

Я был первым, кто прикоснулся к ней там, первым, кто исследовал каждый дюйм ее совершенного тела, и первым, кто поцеловал ее так, что у нее задрожали колени. Я подарил ей первый оргазм, первую любовь, первого ребенка… Я был ее первым мужчиной во всем. И готов пойти на все, чтобы стать последним.

Сорвав с нее полотенце, я подтолкнул Мерфи к кровати, продолжая яростно целовать. Наши руки жадно ласкали друг друга, словно пытались восполнить все утраченные прикосновения. Сексуальные вибрации, исходящие от наших разгоряченных тел, казались почти осязаемыми.

– Ты лучшее, что когда-либо со мной случалось, Мерфи.

– А как же Джо? – она нетерпеливо потянула меня за футболку, и я помог ей от нее избавиться.

– Джо – часть тебя, так что… – Проклятый ад, я не мог оторваться от ее губ!

Пальцы Мерфи проследили рельефные линии мышц моего пресса и поднялись выше, к вытатуированным птицам на груди. Индийские ткачики – единственные в мире птицы, которые умирают вместе, появились на моей коже пару лет назад. Мерфи понятия не имеет, что эта татуировка посвящена ей и как много, черт возьми, она для меня значит.

Возможно, однажды я расскажу ей об этом…

Но не сегодня.

Мерфи расстегнула мои джинсы и, опустившись передо мной на колени, потянула их вниз. Легкие вспыхнули огнем, напоминая, что неплохо было бы хоть иногда дышать. Я сбросил с себя всю оставшуюся одежду и облегченно вздохнул, когда мой твердый, как железо, член оказался на свободе.