В глазах леди Маргарет блеснуло любопытство.

– Может быть, следует сообщить властям об исчезновении вашей подруги, миссис Чесни? – спросила она.

В ее интонации слышался искренний интерес, и Джо тепло ответила:

– Это уже сделано, леди Маргарет, но они не торопятся действовать. Видите ли, моя подруга имеет обыкновение исчезать и появляться, когда пожелает. Так что мои волнения, возможно, преждевременны.

– Все равно…

Взгляд виконта заставил леди Маргарет замолчать.

– Пойдемте, Маргарет! – сказал Морден нетерпеливо и пронзительно. – Ваша компаньонка станет беспокоиться. – Потом виконт повернулся к Джо: – Приятно было познакомиться, миссис Чесни. До свиданья, Боуман. – Приподняв шляпу, он удалился под руку с леди Маргарет.

– Что все это значит? – спросила Джо.

– Как вы поняли, я терпеть не могу этого человека.

– Почему?

Уолдо тронул поводья, и коляска покатилась по аллее.

– Морден имеет преувеличенное мнение о своей персоне, которое, могу добавить, разделяют слепо любящие его родители и преподаватели в Итоне. Во всяком случае, так было, когда я его близко знал. Он никогда не проказничал, как обычные дети. Домашние задания всегда выполнял в срок. Его стол был неизменно аккуратно убран. Он не сбегал из школы в лавочку за сластями. В сущности, он никогда не делал неверного шага. Можете представить, что думали о нем товарищи.

– Судя по вашим словам, он образец добродетели.

– Да, но кому нравятся образцы?

Джо пристально посмотрела на него, подумав, нет ли в его ответе намека на Джона, но Уолдо смотрел на нее невинными глазами.

– Мы учились с ним в одном классе, – пояснил он.

– Я удивлена. Он выглядит старше вас.

– На самом деле он на несколько месяцев моложе. Что вы о нем думаете?

Джо состроила гримасу, и Уолдо рассмеялся. Кто-то окликнул Уолдо, он стал представлять Джо очередным знакомым, и виконт Морден был забыт.

Они делали второй круг по парку, когда Джо поняла, какое множество знакомых у ее спутника. Уолдо пустил лошадей шагом. Коляска неторопливо двигалась в длинной веренице экипажей.

– Если бы вы не сидели рядом со мной, на меня никто бы внимания не обратил. Вы пробуждаете в них любопытство. О вас быстро заговорили в свете.

Джо не знала, как к этому отнестись.

– И что же обо мне говорят?

– Вас называют Таинственная леди.

– Что?!

– Это означает – женщина, у которой есть тайна.

– Я понимаю, что это значит, но не вижу, каким образом попадаю под это определение. Я только что приехала в Лондон. Чего от меня ждут – историю моей жизни?

Уолдо рассмеялся:

– Одним словом – да. Даже моя семья заинтересовалась. – Он задумался на минуту, а потом добавил: – Особенно моя семья.

– И что вы рассказали своим родственникам?

– Я не мог сказать им того, что не знаю. А то, что мне известно, я изложил в отредактированной форме. А именно: нас представил при случайной встрече в Стратфорде общий знакомый, мы увиделись снова по дороге в Лондон, а когда вы узнали, что ваша подруга, миссис Уэбберли, исчезла, то, не имея никаких связей в Лондоне, вы обратились ко мне за помощью.

– Вы не говорили им о Боу-стрит? – быстро спросила Джо.

– Нет, – улыбнулся он. – Я отложил это до тех времен, когда они ближе познакомятся с вами. Я также не упоминал о том, что вы издаете газету.

Джо знала, что он сделал это для ее же блага. Светские дамы не занимаются бизнесом. Они проводят время в удовольствиях или занимаются благотворительностью.

Словно прочитав ее мысли, Уолдо сказал:

– Двое моих близких друзей женаты на женщинах, очень похожих на вас. Одна занимается редкими книгами, а другая пишет статьи в различные издания и недурно зарабатывает.

– И мужья не возражают? – изумилась Джо.

– Вслух нет.

– Мне кажется, Уолдо, – рассмеялась Джо, – вы сомневаетесь, что одобрили бы это.

– Скажем так, я отношусь к этому спокойно. А ваш муж, Джо? Он возражал?

– О, Джон бы никогда этого не позволил. Как и большинство мужчин, он считал, что место женщины в доме. Всеизменилось, когда я овдовела. Мне нужно было чем-то заняться, и газета оказалась очень кстати. – Она шутливо посмотрела на него. – Каждый должен делать что-нибудь полезное, даже вы.

– Я уже нашел полезное занятие, Джо, – хитро улыбнулся он.

– Да? Какое?

– Спасать вас от проблем.

Белый терьер перебежал дорогу, испугав лошадей, но умелые руки Уолдо, тронув поводья, восстановили порядок. Джо успокоилась, увидев, как искусно он правит упряжкой.

Странная мысль непрошеной гостьей пришла ей в голову, и не успела Джо ей воспротивиться, как от оживших воспоминаний у нее пересохло в горле. Она вспомнила, как эти руки прикасались к ней, ласкали, приводя в сладостное замешательство. Она стиснула зубы и, чтобы успокоиться, прибегла к испытанному способу – стала считать овец.

Только она начала приходить в себя, как Уолдо сказал:

– Не волнуйтесь, но моя матушка и сестры горят желанием познакомиться с вами. Я согласился сопроводить их к вам в течение недели. В этом нет ничего страшного. Они готовы полюбить вас хотя бы ради того, чтобы доставить мне удовольствие.

Джо не понимала, почему у нее сжалось сердце. Она знала, что Уолдо собирается представить ее матери и сестрам, но не думала, что это произойдет так скоро.

– Вы упомянули сестер, – сказала она. – О ком из них идет речь?

– О замужней Мод и Сеси. Мод, оставив в провинции мужа и сыновей, приехала помочь матери выводить в свет Сеси. Сеси – самая младшая. Кстати, предупреждаю вас, внешность обманчива. Сеси – озорница и предерзкая девчонка.

– Я много слышала о вас и ваших сестрах от своей тетушки, – улыбнулась Джо.

– И что же она вам рассказала?

– Одни комплименты, – блеснула глазами Джо. – Тетя Давентри – самая большая ваша поклонница.

– Значит, есть женщины, которые умеют разбираться в людях.

Джо рассмеялась.

– Ну что, Таинственная леди, – помолчав, спросил Уолдо, – вы будете держать меня в неведении или расскажете мне о себе?

Тихонько вздохнув, она спросила:

– Что вы хотите знать?

– Можете начать со своих родителей. Джо снова вздохнула:

– Мой отец пишет пьесы. Сэр Вивиан Мур. Может быть, вы слышали о нем? Теперь он удалился отдел и живет с матерью в прелестном маленьком имении недалеко от Дублина.

– Сэр Вивиан Мур – ваш отец? Гертруда Мур – ваша мать?

– Это так удивительно?

– Честно говоря, да.

Джо знала, о чем он думает. Бурная жизнь ее родителей известна всем. Никому в голову не приходило, что спокойная, уравновешенная Джо – их дочь.

Она без всякой симпатии взглянула на Уолдо.

– А вы думали, мой отец – викарий?

– Вряд ли! – расхохотался Уолдо. – Для дочери викария вы слишком предприимчивы. Хотя должен сказать, что некоторые ваши платья наводили на такую мысль. Как я понимаю, вы много поездили, когда были ребенком?

Джо не поднимала глаз от своих перчаток.

– Нет. Мои родители много переезжали, но они хотели, чтобы у меня была спокойная, размеренная жизнь. За мной присматривали родственники, главным образом бабушка и тетя Давентри. Так что у меня было нормальное счастливое детство.

Чуть повернувшись, Уолдо взглянул ей в лицо.

– Кажется, я слышу в вашем ответе нотку бравады.

Да, эти внимательные глаза видят слишком много.

– Когда я была ребенком, – пожала плечами Джо, – то думала, что родители бросили меня. Но потом поняла, что все сложилось к лучшему.

На дороге стало свободнее, и Уолдо на время переключился на управление коляской. Однако вскоре они снова оказались в череде экипажей.

Джо привлекла карета, остановившаяся у газона. В ней сидела эффектная темноволосая красавица с соблазнительной улыбкой, одетая во все фиолетовое, чтобы подчеркнуть фиалковый цвет глаз. Хотя ее карета была окружена джентльменами, беззастенчивая улыбка дамы предназначалась лишь Уолдо. На Джо она бросила испепеляющий взгляд. Проезжая мимо, Уолдо, не прекращая разговора с Джо, поприветствовал красавицу, приподняв шляпу.

– Кто это? – пронзительно взглянула на него Джо.

– Миссис Каролина Уолтерс, – беззаботно ответил он.

Джо не стала развивать эту тему. В этом не было необходимости. Даже в Стратфорде встречались женщины с сомнительной репутацией. Правда, ни одна из них не была так красива, как дама в фиолетовом.

Фыркнув, Джо отвернулась и демонстративно принялась разглядывать окружающий пейзаж.

Доставив Джо домой, Уолдо вернулся к разговору о визите его матушки и сестер.

– Я могу привезти их завтра, – предложил он.

Это было слишком скоро, чтобы спокойно воспринять этот визит.

– Лучше послезавтра. – Уолдо вздохнул, и Джо быстро продолжила: – Я хочу побыть с Эриком, он так мало меня видит. Сегодня мы были в Гайд-парке. Завтра вечером мы идем в театр. Я не могу допустить, чтобы тетя занималась Эриком, в то время когда я развлекаюсь.

– Тогда послезавтра, – согласился он.

– Что вы сказали своим родственникам об Эрике? – спросила она.

– Очень мало. Я не вижу в этом необходимости.

– Вам когда-нибудь придется сообщить им, что вы его опекун, если не захотите оставить мальчика мне.

Уолдо безмятежно посмотрел на нее.

– Давайте сначала выясним, что случилось с леди Уэбберли, а потом поговорим об Эрике.

Образ красавицы с фиалковыми глазами еще не изгладился из ее памяти, и Джо холодно сказала:

– Я понимаю, почему вы желаете отправить Эрика в школу. В вашей бурной жизни нет места ребенку. Со мной он будет гораздо счастливее.

Хорошее настроение Уолдо мгновенно улетучилось. Столь же ледяным тоном он ответил:

– Вы снова цитируете опусы Леди Всезнайки. Берегитесь, Джо. Однажды вы зайдете слишком далеко, и я оправдаю свою дурную репутацию. До свиданья.

Он дернул поводья, и коляска умчалась прочь.

Джо топнула ногой от возмущения и вошла в дом. В ней говорило задетое самолюбие. Она считала себя в нарядах Хлои очаровательной, но какая-то подружка Уолдо затмила ее. Глупо ревновать. Между ней и Уолдо ничего не может быть. Все, что ему нужно, он получает от женщин, подобных миссис Уолтерс. А она всего лишь хочет вернуться в Стратфорд.

Сняв мантилью и капор, Джо прошла в маленькую столовую и открыла шкаф, где Хлоя в беспорядке хранила разные мелочи. Была там и подшивка «Эйвон Джорнал». Джо нашла ее под стопкой журналов. Почти все, что Джо известно об Уолдо, почерпнуто из газеты.

Джо положила подшивку на стол и стала внимательно просматривать каждую страницу. Хотя она была намерена узнать только о миссис Уолтерс, ей на глаза попадались фамилии тех, с кем она познакомилась в Лондоне, и тех, кому надеялась быть представленной. «Лорд и леди Бринзли, – писала Хлоя, – отдыхают в своем загородном имении, но планируют вернуться в Лондон и дать ежегодный бал. Их сына и наследника, виконта Мордена, видели в театре с девушкой из знатной семьи. Из достоверных источников известно, что объявление о свадьбе будет опубликовано в «Газетт» еще до конца сезона». Хлоя даже упомянула о себе. «Леди Уэбберли, – иронически отмечала она, – стала душой общества, без нее не обходится ни одна вечеринка».

Джо читала все это раньше, но информация не задерживалась у нее в голове, поскольку Джо не знала этих людей. Теперь, познакомившись с ними, она заинтересовалась, сколько в заметках Хлои правды, а сколько вымысла.

Она вспомнила, как задала этот вопрос Хлое. Рассмеявшись, подруга ответила, что немного преувеличивает, но никогда не пишет откровенной лжи. А одно ее замечание оказалось пророческим. Что мероприятие не будет иметь успеха, если на нем не присутствует леди Уэбберли. Теперь ее ждали везде.

Перед внутренним взором Джо предстали смеющиеся глаза Хлои, ее улыбающиеся губы. Она вспомнила, как Хлоя говорила: «Меня без преувеличения можно назвать свахой. Ты удивишься, Джо, но время от времени мои заметки убеждают осторожного кавалера сделать предложение даме его сердца».

Тогда они обе весело над этим посмеялись.

С Уолдо это не удалось. Джо быстро нашла замечания о нем – и те, что помнила, и которые забыла. Он не был таким красавцем и денди, как об этом писала Хлоя. В связи с ним упоминалось множество женщин, и не всех из них можно было представить родителям. Имя миссис Уолтерс не называлось, но так часто затрагивалась тема о женщине в фиолетовом, что Джо легко все поняла.

По мере чтения Джо все больше удивлялась тому, как сдержанно Уолдо вел себя в редакции «Эйвон Джорнал». Она бы на его месте устроила крупный скандал. Никто не хочет, чтобы подробности его личной жизни стали известны всем и каждому. И все равно его дурная репутация неоспорима. Даже если только половина написанного – правда, он повеса и гуляка.

Джо продолжала читать. Хлоя писала не только о его успехах у дам. Его семья весьма уважаема. Мать – дочь графа, очень удачно вышла замуж, хотя и за человека без титула. Их роскошный дом, Паллисер-Парк, находится в Кенсингтоне, в десяти минутах езды от западной границы Гайд-парка. В семье Боуманов пятеро детей: четыре дочери, из которых только одна не замужем, и сын. Естественно, все надежды семья связывала с Уолдо. Если он не женится и не заведет наследников, все состояние и владения семьи перейдут к ближайшему родственнику мужского пола.