Элизабет Торнтон - Таинственная леди

Посочувствовав, вскоре все, кроме Уолдо, забыли о Джо.

Миссис Давентри тихо сказала соседке по столу, что, вероятно, за отказом Джо приехать кроется нечто большее. Что-то расстроило Джо, но она не хотела облегчить душу и настояла на том, чтобы миссис Давентри отправилась на торжественный обед.

Уолдо задумался. Он вспомнил свой разговор с виконтом Морденом, нападение на Джо в доме Хлои. Он полагал, что в Паллисер-Парке она будет в безопасности. Теперь он не был в этом так уверен. Что могло расстроить ее?

Как только прозвучали положенные тосты в честь Сеси, Уолдо извинился и уехал. О том, чтобы нанять лошадь и ехать верхом в столь причудливом наряде, не могло быть и речи, поэтому он воспользовался каретой, в которой прибыли Томас и миссис Давентри. Как только он окажется в Паллисер-Парке, карета вернется обратно.

Сгущались сумерки, уже зажгли свечи. Первым делом надо снять костюм, которым бы гордился его дедушка. Уолдо избавился от парика и сунул его в карман. Еще раньше он отстегнул шпагу, но забыл ее в карете. Без сомнения, Томас ее обнаружит и привезет домой. Уолдо презирал древние правила и костюмы дворцового этикета. Одного этого достаточно, чтобы сделать человека республиканцем.

Его апартаменты располагались на первом этаже: спальня, гардеробная и гостиная, которую он превратил в кабинет. Он вошел в темную комнату бесшумно, с грацией кошки и замер по давней привычке, приобретенной за годы работы в разведке. Но на этот раз его заставила остановиться не только привычка. Сработал инстинкт. В комнате кто-то был. Он чувствовал слабый аромат лимона, слышал чье-то легкое дыхание.

Кто-то шевельнулся. Уолдо бросился на шорох. Он понял свою ошибку, когда, оседлав противника, прижал его к полу. Это была женщина, и не просто женщина.

– Джо! – в ярости воскликнул он. – Какого черта вы здесь делаете?

– Я хочу, чтобы вы любили меня, – с дрожью в голосе сказала она.

У него сердце замерло. Не может быть, чтобы Джо произнесла эти слова.

– Что вы сказали?

– Я сказала, что хочу, чтобы вы любили меня.

Это была Джо, он не ослышался. Уолдо прижался к ней всем телом, не в силах противиться ответному порыву. Она была в ночном одеянии, и он чувствовал плавный изгиб ее груди.

– Знаете, вам не следует оставаться со мной наедине, – посоветовал он, прочистив горло.

И уж совсем не стоит им лежать на полу, сплетясь, как пылкие любовники. Нужно помочь ей подняться и проводить Джо в ее комнату, пока не вернулись остальные.

Когда он помог ей сесть, она поморщилась.

– Кажется, я вывихнула лодыжку, – произнесла она.

Уолдо вполне мог в это поверить. Ведь он рухнул на нее, как могучий дуб, сраженный молнией.

– Обхватите меня за плечи, я помогу вам добраться до постели.

Положив Джо на кровать, он повернулся к двери.

– Куда вы? – вскрикнула она.

– За свечой.

Она схватила его руку и прижалась к ней щекой.

– Уолдо, не покидайте меня!

В полутьме он с трудом различал черты ее лица, стройную фигуру, разметавшиеся по плечам волосы. Уолдо буквально прирос к полу. В ней было столько нежности и ласковой обворожительности, сколько он и не надеялся найти в женщине. К тому же, казалось, она хочет его так же, как он – ее.

– Джо, – неуверенно проронил он.

Присев на край кровати, Уолдо дрожащей рукой поднял подбородок Джо, чтобы посмотреть ей в глаза. Они были прикрыты.

Тень сомнения мелькнула у него в голове. Уолдо примчался домой, поскольку миссис Давентри посеяла в его душе подозрения, что случилось что-то дурное. Он позволил себе заблуждаться, или его умышленно ввели в заблуждение?

– Я не вижу ваших глаз, Джо, – сказал он, – так что придется вам поведать, что у вас на уме.

Ее голос прозвучал очень тихо:

– Я хочу, чтобы мы занялись любовью. Что тут еще говорить?

Он взял ее руку, поцеловал ладонь и улыбнулся, услышав, как участилось ее дыхание.

– Почему вы не поехали в отель «Кларендон»? Миссис Давентри сказала, что вы чем-то расстроены. Что тут произошло, Джо?

– Вы всегда расспрашиваете своих любовниц, прежде чем уложить их в постель? – резко спросила она.

Уолдо сжал ее запястье с такой силой, что она вздрогнула.

– Говорите! – потребовал он ответа. – Что-нибудь случилось?

Джо вырвала руку и потерла запястье. По ее решительному движению он почувствовал, что Джо едва сдерживает гнев.

– Да, случилось! – запальчиво вскричала она. – Я осознала, как я одинока. У меня нет друзей. Я сама в этом виновата. Даже с собственной семьей я не поддерживаю отношений. Последние годы я была одержима изданием газеты и вдруг поняла, что это не причина порывать отношения со всеми. Я хочу сказать – отрываться от реальной жизни.

Прежде чем продолжить, она потерла щеку рукавом пеньюара из прозрачного газа.

– Я вышла погулять, попала под ливень, промокла и промерзла до костей. И осталась дома, чтобы не портить всем вечер. В таком плачевном состоянии я не могла никому на глаза показаться. Так что у меня было время подумать о том, чего я в действительности хочу. – Джо окинула его жарким взглядом. – Я решила, что больше не имею охоты оставаться одна. Я желаю начать жизнь сначала. Я хочу тебя, Уолдо! – вырвалось у нее.

Он совсем не это ожидал услышать.

– Это меня вы хотите, Джо, или вообще мужчину? – осторожно спросил он.

– Я не знаю других мужчин, кроме вас, – усмехнулась она сквозь слезы, снова перейдя с ним на вы.

Возникла короткая пауза, потом Уолдо сухо заметил:

– Разве вам не говорили, что честность не всегда добродетель?

Джо замерла, даже ее дыхание стало едва слышным.

– Мне не нужна честность. – Она старалась говорить легкомысленным тоном, но это ей не удалось. – Я не желаю, чтобы мы остались хорошими друзьями. Я хочу любви. – Она слабо пожала плечами. – Я думала, что и вы стремитесь к этому.

Итак, она готова пасть в его объятия. Его мечта вот-вот осуществится. Тогда почему он медлит?

Потому что она пришла к нему не ради него самого.

Уолдо склонил голову, взвешивая ее слова. Они противоречили всем ее прежним принципам: Джо не хотела ни честности, ни друга. Она жаждала любви.

И тогда он все понял.

Взяв на каминной полке свечу, Уолдо зажег от нее канделябр. Когда он повернулся к ней, Джо поднялась на ноги. Тонкий пеньюар подчеркивал соблазнительные изгибы ее фигуры. Она оделась специально, чтобы обольстить его.

– Как вы узнали? – вкрадчиво спросил он.

– О чем вы? – потупилась Джо.

Взяв ее за подбородок, Уолдо поднял ее голову.

– Смотрите на меня!

Когда она взглянула ему в глаза, он кивнул:

– Итак, узнав все о вашем дорогом усопшем муже, вы решили расквитаться с ним, соблазнив меня?

Джо отбросила его руку.

– Мысль обольстить вас никогда не приходила мне в голову. Как можно совратить повесу? Я думала, вы этого хотите. Очевидно, я ошиблась.

– Не играйте словами и не давайте мне оценку. Я могу ответить вам тем же. Неприятные слова и для вас найдутся, Джо.

В ответ она мгновенно занесла руку для удара, но он перехватил ее в воздухе.

– Отпустите меня! – крикнула Джо. – Мне больно.

– Будет хуже, если вы продолжите меня провоцировать. А теперь сядьте и отвечайте на мои вопросы. .

Ему оставалось только восхищаться ее храбростью. Пересилив страх и гордо выпрямившись, Джо подошла к указанному им креслу. О вывихнутой лодыжке не было и речи.

Вскинув подбородок, она решительно посмотрела на Уолдо.

– Не вижу, что тут обсуждать.

– Разве? Тогда вы не так умны, как я думал. Я хочу получить ответы на свои вопросы. Итак, начнем с самого начала. Как вы узнали?

На этот раз Джо ответила без проволочек:

– Миссис Фоули совершенно сознательно, зная, что оно попадет в мои руки, переслала письмо адвоката к матери Эрика, сообщавшее о распоряжениях, сделанных Джоном относительно нее и ребенка. – В голосе Джо слышалась горечь. – Но вам, конечно, все это известно.

– Разумеется. Вряд ли я стал бы обращаться с просьбой об опеке над мальчиком, не узнав все о его прошлом.

– И вы не подумали рассказать мне? – повысила голос Джо.

– И тем самым разрушить ваши иллюзии о муже, которого вы боготворили? Какой смысл? К тому же вестников, приносящих плохие новости, обычно ждет печальный конец. Вы посмотрите на себя: глаза горят, зубы стиснуты. Джона Чесни уже не достать, так вы решили наказать меня.

Она сжала кулаки.

Уолдо кивнул, подтверждая свои слова.

– Разве не так, Джо? Он уже в могиле, но вы хотите поквитаться с ним. Я не желаю в этом участвовать.

Уолдо ждал, что она опровергнет его слова, но когда она села с каменным лицом, подошел к столику, на котором стоял графин бренди. Наполнив бокал, он сделал глоток, потом другой. Если ее иллюзии развеяны, то и его – тоже. Он лучше думал о ней. Он ей нужен только для того, чтобы наказать покойника за грехи.

Когда Уолдо услышал за спиной ее сопение, в нем всколыхнулись добрые чувства. Он никогда не мог долго на нее сердиться. Вполне естественно, что она злится на Чесни. Она имеет на это полное право. Только пусть не втягивает его в это дело.

– Послушайте, Джо, – мягко сказал Уолдо, повернувшись к ней. – Чесни был неплохим человеком. Он старался поступить порядочно по отношению к этой девушке. Разве не так? И пытался быть честным с вами. К тому же вся эта история произошла до вашей свадьбы, и с ней было покончено.

Минуту назад Джо была воплощением страдания. Но сейчас она вскочила на ноги, распрямившись, словно туго сжатая пружина.

– Вы его защищаете? – с недоверием спросила она.

– Нет. Я порываюсь быть справедливым по отношению к нему.

– Лучше попробуйте быть справедливым по отношению ко мне. Он был моим лучшим другом. Мы поклялись всегда быть честными между собой, а он все время, пока мы были женаты, навещал эту женщину и не сказал мне ни слова.

– Он навещал сына.

Слова Уолдо не произвели на Джо никакого впечатления.

– Он лгал мне! Он говорил, что был в одном месте, хотя на самом деле находился совершенно в другом. У него был сын. Да ради Бога! Эрик родился до нашей свадьбы. Вы не думаете, что я имела право знать?

– Думаю. Но что бы вы сделали, если бы правда настигла вас?

Джо тяжело вздохнула:

– Этого мы никогда не узнаем. Он недоверчиво усмехнулся:

– Да быть этого не может, Джо! Не обманывайте себя. У Чесни не было сомнений в том, как вы поступите. Вы требуете совершенства от тех, кто рядом с вами, но никто не может удовлетворить вашу взыскательность. Вы не поддерживаете отношений с семьей. Друзей у вас нет. Вы сами об этом сказали. Чесни, очевидно, понимал, что вы отвергнете его, поэтому скрыл от вас правду. Мне его почти жаль. Должно быть, он очень любил вас. Как же трудно жить на пьедестале! Я бы не смог. Но меня бы на него и не возвели. Ведь так, Джо? – Он жестом указал на постель. – Мне отводилась пустячная роль. Для достижения вашей цели подошел бы любой мужчина. – Уолдо пожал плечами. – Вопреки вашим предположениям у меня есть крупица совести. Так что благодарю вас за ваше предложение. Спасибо, но нет.

Уолдо почувствовал, что у него подергивается щека и дрожат руки. Он залпом проглотил бренди и со стуком поставил бокал. Сейчас он сам себе не слишком нравился. Он хотел задеть ее и, кажется, преуспел. Ее лицо стало мертвенно-бледным, глаза наполнились слезами, дыхание стало быстрым и частым.

Полный раскаяния, он протянул ей руку.

– Я не хотел этого, Джо. Но вы задели мою гордость и…

Не дослушав его, она выбежала из комнаты.

Доскакав до газона, Уолдо отпустил поводья, давая коню свободу. Он ездил верхом в любую погоду, хотя в темное время суток нечасто. Он любил опасность. Резкий ветер соответствовал его нынешнему настроению. Тронув каблуками бока Меркурия, Уолдо поторопил коня.

Мощные мускулы напряглись, и Меркурий, вытянувшись в струну, без всяких усилий перелетел газон. Верховая езда позволяла не только сбить возбуждение. Хромой всадник ничем не отличался от прочих. Уолдо снова чувствовал себя здоровым, отважным, сильным, как конь, которым он правил.

Джо, дрожащая, с бледным лицом, какой он видел ее всего несколько часов назад, не выходила у него из головы. Ему нет прощения. Какой дьявол в него вселился? Женщины и раньше предлагали ему себя, но он вежливо обходился с ними, если они не вызывали в нем отклика.

В том-то и дело. Джо вызывала в нем больше чем отклик. Он страстно стремился к ней. И накинулся на нее, как обиженный школьник, только потому, что она уязвила его гордость. Но школьнику простительно, у него нет жизненного опыта. Ему неведомо, как повернуть нож в ране, чтобы сделать боль еще сильнее. Джо доверилась ему, а он использовал ее доверчивость против нее.

Как низко может пасть человек!