Жан-Марк дернулся, сбросив его с себя. Анри уцепился за него двумя руками, оттаскивая подальше от пистолета. Боль в плече становилась все сильнее.

— Ко мне! Огастен, ко мне! — закричал Жан-Марк.

Чувствуя, что времени больше не остается, Анри,

внезапно выпустив руку Жан-Марка и зажав в ладонях его голову, с силой ударил ею об пол. Жан-Марк обмяк, пальцы его разжались.

От двери послышался шум, Анри бросился в угол, куда, как ему казалось, упал пистолет. Лихорадочно шаря по полу руками, он поднял глаза и, увидев, что к нему приближаются, прижался к стене, выставив перед собой кулаки. Так просто им его не взять!

— Не надо со мной драться, — произнес по-английски знакомый голос.

Вуфертон?! Как он здесь оказался? Анри опустил руки.

— Вот так-то лучше, сэр. И не дергайтесь, вторым тоже занимаются.

Анри взглянул поверх плеча Вуфертона — Жан-Марк, бледный, прижимая пальцы к виску, стоял, обхваченный крепкими руками Меиберри. Чувствуя, что последние силы покидают его, Анри, шатаясь, подошел к кровати и рухнул на нее. Несколько мгновений он провел в полубеспамятстве. Смутно слышались какие-то голоса, все тело ныло, раненое плечо страшно дергало.

Кто-то приподнял его ноги и положил на постель. Анри открыл глаза.

— Merci.

У кровати стоял Вуфертон и хмуро смотрел на него.

— Надо было прийти раньше, — проговорил он извиняющимся тоном.

Анри слабо улыбнулся.

— Это я первый напал, монсеньор.

— Ага, — пробурчал Вуфертон.

— А вы разве не напали бы? Он же пришел меня убить.

Вуфертон взглянул на него со скептицизмом.

— Убить? И каким же образом?

— Как — не знаю, но точно не из пистолета.

— Какого пистолета?

Анри показал неуверенной рукой.

— Должен быть там, в углу, он его выронил, когда я на него напал.

— Не надо было этого делать, сэр. Вы нам всю игру испортили. Ага! — Он исчез из поля зрения Анри.

Анри задумался. Что за игра? Вуфертон появился снова, в руке у него был пистолет. Уж теперь-то он поверит, что Жан-Марк приходил с недобрыми намерениями?

Это пистолет Лорио?

— Да, его, только он не глуп и не стал бы стрелять здесь.

Вуфертон, ухмыляясь, сунул пистолет в карман.

— Но и не настолько умен, как ему кажется. Сэр Джеймс меня предупредил, что этот малый наверняка постарается добраться до вас, убивать он вряд ли станет, а вот увести с собой попытается.

— Да, таков был его план. Но как вы обо всем узнали?

— Французы сунули деньжат одному из моих слуг, чтобы принес пива со снотворным моему человеку, который дежурил у вашей двери. А слуга, естественно, все мне рассказал.

— Понятно. Вы решили таким образом поймать Жан-Марка на месте преступления?

— Скорее вывести его на чистую воду. Слуга принес это пиво дежурному, а француз наблюдал за ними из-за угла. Ну, мой человек представился эдаким простофилей, сделал вид, будто пьет, потом уронил голову на грудь, вроде как уснул. Тогда француз ставит возле двери своего приятеля и входит. Тут мой человек внезапно вскакивает, хватает этого у двери и уволакивает. А мы с Мейберри встаем под дверью и ждем, что будет. Тут вы сцепились, пришлось нам поторопиться, — продолжал акцизный инспектор.

— И слава богу, что поторопились, — недовольно пробормотал Анри. — Я бы с ним не справился.

Вуфертон покачал головой.

— Как бы я тогда оправдывался перед мисс Грейс, если бы вас избили, да еще в запертой комнате!

Анри вдруг охватила тоска. Если бы Грейс была с ним, он не лежал бы в таком беспомощном состоянии. Придется просить помощи у Вуфертона, сам он даже руку поднять не может, чтобы сунуть в перевязь.

— Если вам не трудно, скажите кому-нибудь, пусть поможет мне переодеться на ночь.

Акцизный инспектор пообещал прислать официанта, который сделает все, что надо, сказал, чтобы Анри не беспокоился — за дверью будут дежурить двое, — и вышел. Послышался скрежет замка.

Выходило, что Анри по-прежнему заключенный.


С растущей тревогой Грейс выслушала рассказ Джо Пайпера. Тот так увлекся, что даже не замечал испуганного вида своей дочери.

— Один из этих французов, вроде тот, что по-английски говорит, пролез в комнату, где его держат, — рассказывал Джо. — Все бы ничего, но у француза был при себе пистолет, который мистер Вуфертон потом забрал. Мистер Вуфертон говорит: если б он знал про это, не дал бы ему войти в комнату.

Грейс с замиранием сердца слушала, как Лорио подкупил слугу, чтобы тот напоил отравленным элем часового, стоявшего у двери Анри. Слава богу, что слуга оказался порядочным человеком и сообщил обо всем Вуфертону. Но как можно было вообще позволить Лорио войти в номер? Неужели они не понимали, что он замышляет недоброе?

— Ну, а когда они схватились, мистер Вуфертон и мистер Мейберри быстренько заскочили в комнату.

Хотя первый вроде полез драться сам мистер Генри. Так и катались оба по полу.

— Анри ранен? — не вытерпела Грейс.

Джо мотнул головой.

— Да нет, ничего такого, с плечом, правда, стало хуже, но иначе и быть не могло.

Ничего такого! Неужели снова открылось кровотечение?

— Но сейчас-то хоть он в безопасности? Они присматривают за французами?

— Еще как! Поставили людей у их номеров, чтобы вообще выйти за дверь не могли! С самого начала надо было это сделать, вот что! Все из-за этих документов, которые они показали… как их там?

— О дипломатическом иммунитете, — сказала Грейс. — Но это не значит, что они могут нападать на людей!

— Так-то оно так, — согласился Джо, — но напал-то сам мистер Генри. Я слыхал, сегодня все предстанут перед сэром Джеймсом, тот еще не решил, выдавать его французам или не выдавать.

— Да он ни за что не выдаст мистера Генри этому французу! — сердито закричала Джемайма. — Он же пытался его убить!

— С чего ты взяла, что он пытался его убить? — возразил отец.

— Да об этом все знают, папа! Для этого они и приехали, правда, мисс Грейс?

Грейс молчала, решив не вмешиваться в этот спор. То, о чем рассказал Джо Пайпер, развеяло ее последние сомнения. Вообще-то она уже и так все решила, хотя в устном послании, переданном через Рубена, Анри ни о чем ее не просил, однако колебалась. Теперь же, после того, что произошло, колебаться больше нельзя, надо было действовать, и поскорее. Сэр Джеймс должен узнать правду, а это зависит от Грейс.

Когда Грейс, в простом темном капоре и короткой черной куртке поверх синего платья, сошла вниз, служанка загородила ей дорогу.

— Куда это вы собрались, мисс Грейс?

— Ухожу, — коротко объявила она.

— Вы же не собирались его навещать!

— Я иду к сэру Джеймсу, — сказала Грейс, мягко отодвигая Джемайму.

— Зачем?

— Если иду, значит, надо, и не пытайся меня удержать, — строго проговорила Грейс, подходя к бюро.

— Но зачем, мисс? — не унималась Джемайма, остановившись за ее спиной. — Какой от этого толк? Лучше его больше не видеть, только расстроитесь, и все!

Под пристальным взглядом служанки Грейс достала бумаги и спрятала их в глубокие потайные карманы среди складок юбки.

— А что это?

Грейс с улыбкой обернулась.

— Я постараюсь спасти мистера Генри… если смогу.

Глаза Джемаймы наполнились слезами.

— Люди говорят, любовь слепа, но я никогда не думала, мисс Грейс, что и вы…

— Хватит!

Джемайма послушно умолкла. У нее был такой расстроенный вид, что Грейс стало ее жалко. Она взяла ее за руку.

— Он не такой плохой, как ты думаешь, Джемайма. Я не могу тебе все рассказать, но были причины, почему он присоединился к революционерам. Он не враг Англии, моя дорогая, а эти люди, которые пытаются убить его, причинили ему много зла.

— Откуда вы все это узнали? Из этих бумаг?

Грейс кивнула.

— Их надо отдать сэру Джеймсу, и как можно скорее. Я теперь понимаю, почему Анри не решался пустить их в ход.

— Тогда вам надо поторопиться. Мне пойти с вами?

— Нет, не надо.


Поясница разболелась, когда до Рейнхэма было еще далеко, а ботинок почему-то стал жать. День был прохладный, но Грейс взмокла от пота, шагая по проселку вдоль колеи, оставленной повозками. Идти становилось все тяжелее — ее нога, увы, была не приспособлена для такого испытания.

Несколько раз Грейс останавливалась, чтобы передохнуть, но почти у самой дороги начиналось болото, и присесть было совершенно негде. Грейс шла и мечтала о том, чтобы проехала какая-нибудь телега, но ей лишь встретилось несколько работников.

Наконец показались коттеджи Рейнхэма, и Грейс прибавила шаг, несмотря на тупую боль в пояснице. На нее с любопытством оглядывались, и она была уверена, что еще до вечера слух о ее странном походе разнесется по всей округе.

Когда Грейс добралась наконец до гостиницы «Черная лошадь», она хотела лишь одного — сесть и выпить холодной воды. Войдя в холл, она обратилась к первому, кто ей встретился. Это был официант в фартуке и с подносом.

— Его здесь нет, — ответил он, когда Грейс спросила его о Вуфертоне.

— Как нет? — удивилась она.

Юноша покачал головой. Грейс почувствовала вдруг, что вот-вот упадет.

— Вы не могли бы принести стул? Или отвести меня туда, где можно сесть.

Официант толкнул ближайшую дверь.

— Сюда, пожалуйста, мисс.

Грейс опустилась на стул и несколько мгновений сидела, задыхаясь, и не могла отдышаться.

— Воды, если можно, — пролепетала она.

Юноша побежал к столу, на котором стоял графин с водой, и через минуту Грейс с жадностью приникла губами к стакану. Напившись, она намочила уголок носового платка и вытерла лицо. Стало немного легче, Грейс улыбнулась растерянно топтавшемуся перед ней официанту.

— Спасибо.

— Вы мисс Даверкорт?

— Да. А где мистер Вуфертон?

— Прямо и не знаю, что вам сказать, — заколебался юноша.

— Почему? Что-то случилось? А Мейберри случайно здесь нет?

Официант отрицательно покачал головой. Тревога сжала сердце Грейс. Если здесь нет ни Вуфертона, ни Мейберри, то кто же сторожит Анри?

— Скажите, сэр Джеймс сегодня не приезжал? Он не допрашивал француза, которого задержали ночью? Мне необходимо срочно увидеть сэра Джеймса, это очень важно!

— Я не знаю, где искать сэра Джеймса, мисс. Здесь его точно нет.

— Как нет? — смешалась Грейс.

— Они все уехали.

— Сумасшествие какое-то! Куда они могли уехать?

— Сэр Джеймс заехал, посадил француза в свою карету, и они поехали в Рейнхэм-лодж. Да, и мистер Вуфертон с мистером Мейберри тоже отправились с ним.

— Сэр Джеймс повез их к себе домой? Но зачем? Ах да, наверное, из-за того, что было ночью?

— Да, мисс. А эти французы и носа не должны показывать в Рейнхэм-лодж, пока сэр Джеймс не сообщит им, что могут прийти и забрать своего человека.

У Грейс упало сердце. До дома сэра Джеймса две мили с лишком. Что делать?

Глава одиннадцатая

— Я жду, — нарушил царившую в библиотеке тишину сэр Джеймс, сидевший за тяжелым дубовым столом напротив Анри.

Невольная улыбка скользнула по лицу Анри:

— С большим нетерпением, как я вижу, монсеньор.

Щеки сэра Джеймса покраснели.

— Прекратите дерзить и отвечайте, какого черта этот малый полез к вам в комнату. Вы намерены рассказать мне наконец все или не намерены?

— Не намерен, — ответил Анри. — Я не хотел сердить вас, извините.

— Не хотите говорить, не надо, только таким образом мы не продвинемся ни на шаг вперед.

Сэр Джеймс был прав. Пора было действительно продвинуться вперед, хотя Анри очень сомневался, способен ли сэр Джеймс, человек простодушный и прямолинейный, вникнуть в ситуацию. Однако ночное происшествие показало, что выбора нет, если он хочет жить, придется рискнуть и пойти ва-банк.

Анри оглянулся. У двери сидели все те же два чиновника — Вуфертон и Мейберри. Что им известно? Кто-нибудь допрашивал Жан-Марка? Как бы там ни было, медлить больше нельзя. То, что его увезли из гостиницы, показывает, что сэр Джеймс все-таки призадумался.

— Ну хорошо, монсеньор, — сказал он. — Как я уже говорил господину Вуфертону, мой соотечественник преследует одну-единственную цель — убить меня.

Сэр Джеймс скептически скривился.

— Несколько мелодраматично, Руссель. Зачем ему это?

— Я объясню, монсеньор. Только учтите, в то, что я расскажу, не так легко поверить. Кстати, ночью я узнал еще кое-что от Жан-Марка.

Анри сделал паузу, но сэр Джеймс молчал. Анри, вдохнув, продолжил:

— Я и эти трое, что за мной охотятся, вместе служили революционному правительству Франции почти с самого начала. Мне и Жан-Марку удалось продвинуться, и мы оба стали помощниками Робеспьера, с которым и работали в Комитете общественного спасения. Этьен Доде и Огастен Бланш были клерками в Революционном трибунале.