— Но как они могли бороться с правительством? — спросил Джастин.

— А я скажу, как. Лейлор поднял людей. Они знали, что чиновники собираются проверять лицензии, так что построили вокруг шахт частокол. Вот так они приготовились, и когда правительственные чиновники приехали с проверкой, все, у кого были лицензии, за которые в те времена платили гораздо меньше, выложили их перед частоколом и подожгли.

— Полагаю, — сказал Джастин, — что они возражали платить за возобновление лицензии.

— Должно быть, дело обстояло так, — согласился капитан. — А как развиваются такие события, вы тоже знаете. Действия небольшой группы людей превращаются в настоящее восстание. Правительству пришлось вызвать войска. Золотоискатели твердо держались, а над частоколом водрузили свой флаг. Я уверен, вы увидите этот флаг еще не раз, он развевается над всеми золотоносными полями. На голубом фоне белые звезды, изображающие созвездие Южного Креста. Мы называем его «флаг Эврики».

И кто победил? — спросил Джервис.

— Войско было, конечно больше, как вы сами можете предположить. Говорят, в три раза больше, чем золотоискателей. Их было семьдесят человек, но это были храбрые люди, державшиеся за то, что считали правым делом. Их быстро покорили, но потери были с обеих сторон.

— Значит, они боролись понапрасну? — спросил Джастин.

— Не совсем. Правительство, естественно, желало продемонстрировать, что никто не имеет права самостоятельно устанавливать законы, но, с другой стороны, оно не хотело, чтобы восстания, подобные этому, распространились по всей стране. Можно сказать, что боровшиеся люди победили: еще до конца года был изменен закон и отменена проверка лицензий. Это было победой, поскольку люди добились того, за что дрались. Лейлор был избран в парламент, и теперь он один из самых уважаемых членов.

Вот видите, что вспомнилось при упоминании о Бене Лэнсдоне: он прямо-таки второй Питер Лейлор.

— Действительно, замечательный человек, — сказала я.

— Настоящий лидер, — подтвердил капитан, — Эти люди рождаются лидерами.

— А Бен Лэнсдон такой же?

— Думаю, никто не решится спорить с этим после того, что произошло у «Золотого ручья».

— Он нашел там много золота?

— Дорогая моя леди, никто — даже сам Бен Лэнсдон — не может найти золото там, где его нет.

Джастин перебил его:

— Вы хотите сказать, что в «Золотом ручье» больше нет золота?

— А кто может сказать это? Когда началась золотая лихорадка, люди каждый день находили золото, но, как я вам уже сказал, оно имеет свойство кончаться, а может, его ищут не там, где нужно. По-моему, последний десяток лет в районе «Золотого ручья» никаких серьезных находок не было.

— Но вы же сказали, что это край Бена Лэнсдона, — настаивала я.

— Ну да, он заставил людей работать на себя. Видите ли, есть люди, которые предпочитают работать за твердую еженедельную плату, а не за призрачные надежды на успех. В основном это — семейные люди, а семью надеждами не прокормишь. Лэнсдон не из тех людей, что любят трудиться в поте лице, — а добыча золота, поверьте мне, состоит именно в этом, поэтому он заставил других работать на себя.

— Но чем он занимается сам?

— Бен всегда в центре событий. Он целыми днями там, где добывают золото, присматривает за тем, чтобы не было заминок.

Не сказать, чтобы там добывали много, но добытого хватает на то, чтобы продолжать дело. Поначалу Бену немножко посчастливилось, так что он сумел выстроить себе дом и устроить жизнь не хуже, чем на родине. О, Бен много сделал для «Золотого ручья». Он там настоящий король, вот он кто. Это его устраивает: он прирожденный лидер, а лидеры любят царствовать.

Я почувствовала, что мне не терпится встретиться с Беном. Полузабытые воспоминания о тех временах, что мы проводили вместе, вновь начали возвращаться ко мне. Раньше все было омрачено происшествием возле пруда, так что долгое время я не вспоминала наши увлекательные беседы. Теперь они показались мне очень важными.

— Я не дождусь встречи с этим героем, — сказал Джервис.

Вечером, когда мы остались наедине, он заметил:

— Капитан — большой почитатель твоего Бена, у которого, похоже, очень сильный характер.

Как ты относишься к тому, что вы вновь встретитесь?

— Не знаю.

— А не вернется ли все это опять?

— Возможно, но ты, Джервис, заставил меня понять, что у нас не было иного выхода.

— Полагаю, народный лидер давно понял это.

Я абсолютно уверен в том, что он позабыл о случившемся.

— Разве такие вещи забываются?

Он нежно взял мое лицо в ладони и поцеловал меня:

— Для тебя, Анжелет, наверное, это невозможно, но я уверен в том, что Бен сумел позабыть.

Я кивнула, а про себя подумала: «Возможно, я скоро выясню это».

Я сразу же узнала его, стоявшего на причале, ожидая окончания швартовки.

Бен оказался очень высоким и более худым, чем мне помнилось. Его волосы так выгорели на солнце, что казались почти белыми, особенно по контрасту с бронзовой кожей. Ярко-синие глаза были слегка прищурены — тоже, надо полагать, от солнца. В общем, он производил впечатление очень уверенного в себе человека.

Узнав нас, он размашистой походкой направился к трапу.

— Это Анжелет! — воскликнул он. — Я узнал бы тебя где угодно, хотя ты немножко подросла со времени нашей последней встречи.

— Ты тоже, Бен, — рассмеявшись, ответила я. Он крепко обнял меня, затем улыбнулся Джервису, поняв, что именно он является моим мужем.

— Мы с Анжелет старые друзья, — пояснил он, словно извиняясь за столь бурное и фамильярное выражение чувств, — Я знаю, — ответил Джервис, улыбнувшись своей очаровательной улыбкой. — Я много слышал о вас от Анжелет. А это Джастин Картрайт и его жена Морвенна.

— Я рад вашему приезду, — сказал Бен. — Полагаю, вы захотите провести денек-другой в Мельбурне, перед тем как отправиться на наш ручей.

Я заказал вам номера в «Лорде Мельбурне», багаж доставят прямо в отель. Полагаю, вы кое-что с собой привезли. О том, чтобы багаж доставили в «Золотой ручей», я тоже позабочусь.

— Ах, Бен, ты обо всем позаботился, — сказала я.

— Все это мелочи, — ответил Бен. — Я рад, что вы присоединились к нашей дружной компании. Уверяю вас, мы изголодались по новостям из дома. У нас все ждут вашего приезда, но сейчас давайте поедем в отель. Я расскажу, что нам удалось для вас сделать.

Мы уселись в легкую повозку, которая, как я узнала, называлась у них багги, и, проезжая по улицам, заметила весьма привлекательные дома. Вскоре мы прибыли в отель.

Нас проводили вначале вверх по лестнице, а затем вдоль по коридору — в номера, выходившие окнами на улицу. Оказалось, что в комнате есть альков и принадлежности для умывания, что приятно удивило нас.

Когда дверь за нами закрылась, Джервис подхватил меня на руки и протанцевал по комнате.

— Мы здесь! — воскликнул он. — Вперед, за золотом!

— Ах, Джервис, — сказала я, — я искренне надеюсь, что у нас все получится.

Бен сообщил, что останется в отеле до завтрашнего утра, чтобы убедиться, что у нас все в порядке. Затем вернется в «Золотой ручей», а через день мы тоже приедем туда.

За обедом, в первый наш день в Мельбурне, он сумел нам многое объяснить:

— Вы найдете жизнь у нас на ручье грубоватой, хотя условия значительно улучшились с тех пор, как там появился я. Полагаю, вы несколько удивлены тем, что увидели в этом городе. Он выглядит более цивилизованно, чем вы ожидали?

Мы все подтвердили, что Мельбурн выглядит весьма современным городом.

— Немножко напрягите воображение, и вы сможете представить себе, что находитесь в обычном английском провинциальном городе, верно? Люди здесь творят чудеса. Все началось с тех пор, как мы получили право на самоуправление.

— Но страна остается колонией? — спросил Джервис.

— Я имею в виду то, что мы отделились от остальной Австралии. Говоря о нас, вы должны называть нас «Колония Виктория». Королева Англии гарантировала наше право на отделение, а за это мы оказали ей честь, назвав колонию ее именем. Как-нибудь я покажу вам вырезки из «Мельбурн Геральд», я сохранил их, это же наша история. Здесь у нас очень независимые люди.

Тысяча восемьсот пятьдесят первый год стал великим годом в истории Виктории.

— Это год, когда мы познакомились, — помимо воли произнесла я.

Бен улыбнулся мне:

— Совершенно верно, в том году в Гайд-Парке была Всемирная выставка, и вдруг появился я — потрясение для моего дедушки.

Твоего дедушку невозможно потрясти.

— Наверное, он пошел в своего внука.

Его синие глаза смотрели на меня, между нами мелькнула искра понимания. Я знала, что Бен думает о том же, что и я, — о человеке, чье тело мы столкнули в пруд.

Он резко изменил тему разговора:

— В районе Мельбурна дела процветают. Здесь можно увидеть действительно великолепные дома. Они выросли во времена золотой лихорадки. Повезло тем, кто попал сюда первыми.

— А вам? — спросил Джастин.

— Ну, можно сказать, что мне достались кое-какие остатки, на богатую жилу я ни разу не напал.

— Вы думаете, что все золото уже выработано? — несколько встревоженно спросил Джастин.

Некоторое время Бен молчал, потом сказал:

— Этого никто не может сказать, несомненно одно в этой части мира есть золото. Какая часть его уже добыта — неизвестно. Ясно одно: добывать его теперь не так легко, как раньше.

— Мы слышали о том, что у тебя есть золотые разработки, — сказала я. Капитан нашего корабля, похоже, многое знает о тебе.

— Слухами земля полнится, — небрежно ответил Бен. — А что он вам рассказал?

— Что ты — второй Питер Лейлор.

— О, это очень уважаемый член парламента и герой осады «Эврики». Я не решился бы сравнивать нас, ведь я — не политик.

— Он сказал, что ты — лидер. Бен расхохотался:

— Лейлор действительно был благородным человеком. Не думаю, что в этом я напоминаю его. Он работал на благо людей.

— А на чье благо работаешь ты?

— На свое собственное, конечно. Все рассмеялись. Бен сказал:

— Я заказал у Кобба места для вас. Это сделает ваше путешествие в мои края несколько более комфортабельным, чем бывало раньше.

— Кто такой Кобб?

— Мистер Кобб родом из Калифорнии. Он приехал сюда в тот период, когда многие хотели выбраться с приисков в города. Теперь его дилижансы ездят по всей Австралии. Мы очень признательны мистеру Коббу, он стал для нас прямо-таки благодеянием.

Просто не знаю, что бы мы здесь делали без тебя, Бен, — сказала я.

— Справились, но вам пришлось бы несколько трудней. Конечно, лучше иметь знакомого, который знает, что к чему, и может помочь.

— Дядя Питер сказал, что ты сделаешь для нас все возможное.

— Конечно, сделаю, — ответил он, и его синие глаза на мгновение остановились на мне. — Завтра с утра я уезжаю, чтобы подготовить вам достойную встречу, дамы могут посвятить некоторое время мельбурнским магазинам: у нас на ручье всего одна лавка, но особого выбора нет. Я уже приготовил для вас жилье поближе к месту, где ведутся работы. Потом вы скажете, чего там не хватает. Я бы посоветовал вам жить вместе, если это вас устраивает. Вы будете нуждаться друг в друге. Знаете, поначалу бывает трудно, но потом вы привыкнете. — Он внимательно взглянул на меня. — Таких мест, как Кадор или резиденция моего дедушки в Лондоне, вы здесь не найдете.

Мы готовы терпеть неудобства, — ответила я. Это похвально, потому что неудобств у вас будет достаточно.

— Вы очень добры к нам. Мы не знаем, как отблагодарить вас, — вмешался Джервис.

— Когда найдете золотую жилу, выплатите мне комиссионные, — улыбнулся Бен.

— Очень хорошо, но для начала нужно найти золото.

— А вы сами не добываете золото? — спросила Морвенна.

— Я нахожусь целыми днями на шахте, вникаю во все подробности, но мне нужны люди для выполнения рутинной работы.

Присутствие Бена волновало меня. В нем чувствовалась огромная жизненная сила, которая передавалась окружающим. «Интересно, женат ли он?» — подумала я. Никто не упоминал о его жене. Я могла бы спросить его об этом, но не спросила.

Мы вернулись к себе довольно рано, поскольку провели очень утомительный день. Джервис был возбужден:

— Все складывается великолепно. Этот твои родственник и в самом деле незаурядная личность. Можно поверить во все, что о нем говорят.

— А он тебе понравился, Джервис? Джервис задумался.

— Не знаю, — сказал он, наконец. — Он может быть хорошим другом, но у меня сложилось впечатление, что он способен быть и безжалостным.