— Я знала герцога и герцогиню де Блоис очень хорошо, — прошептала она. — Это был их сын, Жан-Луи, кто… кто…

Он слегка повернул голову.

— За кого я должна была выйти замуж, — закончила она неуверенно.

Он заставлял себя не смотреть на нее. Здравый смысл или то, что от него осталось, а также инстинкт самосохранения вопили, требуя, чтобы он не заглядывал в эти огромные озера глаз.

Рене дотронулась до щеки Тайрона, отодвинув в сторону жесткую шерсть высоко поднятого черного воротника, чтобы прижаться губами к затвердевшему холодному подбородку. Это был, конечно, один из самых невинных и скромных поцелуев за всю его жизнь, которые он мог вспомнить, но он закрыл глаза и почувствовал как его тело накрыла горячая волна.

Застонав, он повернулся и наклонился к ней, ища ее губы, отчего Рене едва не задохнулась, пораженная неожиданным поступком. Его рука скользнула вниз, обвила Рене за талию, он притянул ее к себе и крепко прижал. Его язык обжигал огнем, потом этот страстный огонь метнулся глубже, проскользнув между губами; он то двигался, то замирал, пока девушка не застонала и ее руки не обвились вокруг шеи Тайрона; она была в полной его власти и не чувствовала никакого стыда, никаких угрызений совести.

Тайрон распахнул черные крылья плаща и закутал Рене. Он ощутил горячее нежное тело и задрожал, словно юнец, не закаленный в любовных испытаниях. Кровь бушевала в теле, словно океан во время шторма, сердце стучало так громко, что казалось, кроме его биения, он ничего уже не слышит. Тайрон уже готов был толкнуть ее вниз, на траву. Но он только зарычал и резко освободился из ее объятий.

Настойчивый тревожный голос, возникший где-то на задворках разума, призывал вернуться к реальности. Грохот выстрела разорвал тишину ночи. Тайрон оттолкнул Рене, а сам метнулся в противоположную сторону, прыгнув с кошачьей ловкостью и выставив перед собой оба пистолета. Выстрел раздался со стороны кареты, и Тайрон успел только прицелиться, когда увидел еще одну вспышку и еще один выстрел прогремел в ночи.

Глава 15

— Финн! Нет! О мой Бог!.. Нет! — Рене с трудом держалась на ногах, она запуталась в проклятых юбках и растянулась на влажной траве, но падение и даже ушиб — ничто по сравненное со страхом, который Рене испытала. Стреляли, несомненно, из кареты и целились явно в них. Вспышки осветили темную фигуру Тайрона всего на краткий миг, но девушка успела заметить, каким гневным стало лицо Капитана Старлайта.

Финн, должно быть, видел, как Тайрон обнял ее, и он подумал… о Боже, что он мог подумать? Но сейчас ей надо непременно, во что бы то ни стало остановить Тайрона!

Рене побежала к дороге, надеясь предупредить Финна прежде, чем тот сможет перезарядить свое оружие и выстрелить снова. В это же время Рене услышала, как щелкнули у нее за спиной взведенные курки пистолетов, и вспомнила, что пистолеты Тайрона с двумя стволами.

Финна нигде не было, и Рене снова побежала вперед, выкрикивая его имя. Она обернулась и увидела огромного черного жеребца Тайрона, а рядом с ним хозяина, который остановил животное, чтобы прыгнуть в седло.

— Нет! Нет!

Но он уже пустил коня в галоп, направляя его в поле.

— Нет, — рыдала Рене. — Погодите!

Она смотрела вслед исчезающей фигуре всадника, которая становилась все меньше, а в ушах еще звучали четыре выстрела, которые разнесли карету.

— Финн! Финн, где ты?

— Здесь, черт побери. Здесь я.

Рене пошла на голос и увидела, что Финн вылезает из укрытия, которым стало для него кучерское сиденье. Он наклонил голову и прикоснулся к шеке — на руке осталось что-то теплое.

— Ты ранен! В тебя попала пуля!

— Ублюдок, он едва не вышиб мне глаз! — закричал Финн. Он вошел в круг света и, увидев кровь, капающую с ладони, снова огласил ночь проклятиями. — Господи Иисусе, он заплатит за все! Он заплатит!

Рене, задыхаясь, отступила на полшага. Сутулые плечи больше не были сутулыми, седой парик слетел при стрельбе, а полковник Бертран Рос, явившийся перед ней, был таким же разгневанным, каким Рене только что видела Харта.

— Вы! — Она едва не задохнулась. — Но где Финн?

— Вероятно, в Гарвуд-Хаусе к этому часу, — прорычал Рос, направляясь мимо нее к задней части кареты. Подняв крышку багажника, он залез внутрь и вытащил еще два пистолета, порох, пули, а также меч. Все это он сложил вместе в стороне, потом сорвал плаш и заменил его алой туникой. — Вы что, полагали, что я позволю пустить события на самотек? Иисусе Христе! — снова проговорил он, прижимая к лицу льняной носовой платок.

Рене была ошеломлена и не знала, что сказать. Сегодня, поспешно покидая прием, она думала только о предстоящей встрече и очень волновалась, но все же могла поклясться, что Финн, а не кто иной, сидел на высоком кучерском месте.

— Почему вы не сообщили мне? Я думала, что стрелял Финн. Я думала, что в Финна попала пуля! — взволнованная и раздосадованная до крайности, заявила наконец Рене.

Рос на секунду замер и, не вытирая кровь с лица, резко и крепко схватил ее и потащил к карете.

— А какого черта вы там стояли? Я пытался сделать точный выстрел, но было невозможно разобрать, где кто! Вы стояли слишком близко друг к другу! — прорычал он.

Рене старалась удержать свои чувства в узде, ничем себя не выдать. Что именно видел полковник Рос? Что слышал? Они с Тайроном Хартом находились в двадцати шагах от кареты и старались разговаривать шепотом. Ночь выдалась темная, невероятно темная. Луна лишь слабо освещала небо из-за тяжелых облаков, а каретный фонарь был специально прикрыт.

— Я… я только следовала вашим указаниям, вашим распоряжениям. — Она запнулась. — Вы приказали мне сделать все возможное, чтобы войти к нему в доверие.

— Так что же, вы целовали его?

— О-он… он собирался уезжать, вы, должно быть, видели это. Он был очень сердит. Вы, должно быть, заметили, как он вытащил меня из кареты, я не хотела выходить. О-он… он стал подозревать, что это западня, ловушка, я… поцеловала его… в награду. Он прибыл на эту встречу, чтобы сообщить мне свое окончательное решение: он не согласен на этот грабеж, он считает, что такой поступок чрезвычайно опасен для него.

— А вы решили поцелуем заставить его передумать?

— Я не знала, что еще предпринять. Разве не вы говорили мне, что я должна использовать абсолютно все средства, чтобы заставить его пойти на это?

— А если бы это не сработало, что еще вы могли сделать, дабы убедить бандита в необходимости принять нужное нам решение? Вы упали бы к его ногам, встали перед ним на колени и поцеловали бы его еще куда-нибудь?

Было ли это реакцией на недавнее насилие или причина заключалась в другом — ведь она все-таки Рене Мари Эмануэль д'Антон, а полковник Рос зашел слишком далеко, — но девушка размахнулась и изо всех сил ударила его по щеке.

Звук пощечины был похож на выстрел; Рос дернулся назад, пораженный скорее ее смелостью, чем силой удара. Он не привык к подобному обхождению, никто не посмел бы ударить его, тем более женщина. Он отреагировал инстинктивно и совершенно дико — Рос вернул Рене пощечину. Удар пришелся в челюсть и был настолько сильным, что она, качнувшись, повалилась боком на заднее колесо кареты.

Рене совершенно забыла про завернутую в бархат брошь, которую она сжимала в руке. Пытаясь удержаться от падения, она разжала пальцы, и сверток приземлился на гравии у ее ног. Бархат раскрылся, брошь выскользнула, и Рене в ужасе смотрела на мерцающие искры ярких драконьих глаз.

В следующее мгновение Рос схватил Рене и потащил к двери кареты. Его рука была у нее под подбородком, пальцы вцепились в горло, а рот его оказался так близко, что брызги слюны полетели ей в лицо, когда он закричал:

— Я полагаю, что достаточно ясно предупредил вас однажды относительно пределов моего терпения, которое я вам не советовал испытывать!

Рене напряглась: тело ожидало следующего удара, и она не сомневалась, что этот удар последует, но их обоих отвлек грохот приближающихся копыт. Патруль драгун возник на дороге из темноты и остановился, обдав их облаком пыли.

Рос подался вперед, наклонился и прошипел ей в ухо, оставляя за собой последнее слово:

— Мы не закончили нашу беседу, мадемуазель.

Он оттолкнул ее и отступил на шаг — капрал Мальборо спешился и отдал честь великолепно точным взмахом руки.

— Мы услышали выстрелы и сразу поспешили сюда, сэр. О Боже… ваше лицо! — Он шагнул было вперед, но хищный блеск янтарных глаз был холоден и остудил горячий порыв молодого капрала. — Все ли в порядке, сэр?

— Прекрасно, черт побери! Вы видели его?

— Нет, сэр, мы находились менее чем в четверти мили отсюда, но никого не заметили. А это был он?

— Это был он, — объявил Рос, оглядываясь на офицера.

Рене, вжавшись в колесо кареты, вытянула ногу так, чтобы подолом юбки прикрыть искрящуюся на гравии брошь. Она осторожно подтянула ее к себе, даже не глядя вниз, чтобы не привлечь внимание кого-нибудь из драгунов.

— А как остальные люди — они на позиции?

— Да, сэр, — кратко ответил капрал Мальборо. — Согласно вашим распоряжениям, пикеты расставлены через каждые пятьдесят ярдов, начиная от перекрестка и дальше: таким образом, обложены две квадратные мили по периметру. Ни одна блоха не проскочит, чтобы мы не заметили.

Усмешка на лице Роса, испачканном кровью, выглядела совершенно издевательской.

— Как мудро — выбрать ровный ландшафт! Запомните, я хочу получить его живым. Можете ранить, если это понадобится, чтобы остановить его, схватить, поймать, но запомните одно: мне этот ублюдок нужен живым! — Полковник Рос пошел к драгуну, находившемуся ближе всех, и без единого слова предупреждения потянулся к нему и выдернул из седла. — Мне нужны вы, Мальборо, и еще четверо, чтобы сопроводить мисс д'Антон в Гарвуд-Хаус. Вы должны остаться там, быть начеку и ждать дальнейших указаний. Что касается вас, моя дорогая, — он запрыгнул в седло и посмотрел на Рене, — будьте уверены, мы непременно продолжим нашу приятную беседу, когда все закончится.

Он нагло поклонился ей и дернул уздечку. Лошадь загарцевала на месте, поднимая пыль, раздался крик, понукающий ее, и Рене увидела, как полковник Рос исчезает в темноте, которая недавно поглотила Капитана Старлайта.

Капрал Мальборо наконец опомнился и смущенно смотрел на Рене. Она сделала несколько шагов к карете и, споткнувшись, нагнулась. Молодой офицер ринулся вперед, чтобы помочь, но девушка уже выпрямилась.

— Не беспокойтесь, все хорошо, — холодно заявила Рене, пряча руку под плащ. — Мне в ботинок попала галька.


Дверь кареты была сломана, и внутри свистел ветер. Но Рене была почти без чувств не от холода: нервы ее не выдерживали и болел подбородок. Хотя поведение Роса ничуть не удивило ее, он все-таки оказался еще большей скотиной, чем она думала. Просто мерзкое животное.

Когда карета подкатила к главному входу в Гарвуд-Хаус и остановилась перед домом, Финн уже стоял там с фонарем в руке, с тревогой ожидая Рене.

— Мадемуазель, я понятия не имел… — начал Финн.

— Все в порядке, Финн. Все хорошо. Где Антуан?

— В своей комнате, он спит.

Рене кивнула, благодаря судьбу хотя бы за это милосердие, и направилась к двери.

— Мисс д'Антон?..

Рене остановилась, насторожившись, но ничем не выдала своего состояния, лишь слегка наклонила голову и повернулась в сторону капрала Мальборо.

Молодой офицер прошел немного вперед под убийственным взглядом Финна, который был готов на все, если что-то пойдет не так, как надо.

— Я… я только хотел вам сказать, что мне очень жаль, что вам доставили сегодня столько неудобств. Я совершенно не согласен с методами полковника Роса. Он не является представителем правительства его величества и… и если он оскорбил вас или совершил что-то нехорошее, я клянусь своим мечом и честью моей семьи…

Рене сорвалась с места так неожиданно, что от удивления капрал Мальборо сбился с мысли. Но она ничего не сказала молодому офицеру — она просто не могла ничего ему сказать, ни одного слова благодарности, которую она почувствовала, услышав его монолог.

Финн сердито сопел, шагая следом за Рене в дом. Когда они подошли к лестнице, он взял канделябр вместо лампы, так как дальше был длинный коридор, ведущий в восточное крыло. Ни о чем не спрашивая, он зажег еще несколько свечей в комнате Рене и подкинул еще одно толстое полено к тем, что уже пылали в очаге.

— Это… это… не ваша ли это… мадемуазель?

Ей понадобилась секунда, чтобы сосредоточиться.

— Пардон?

Финн указал на пятна крови на ее плаще:

— Не ваша кровь?

Она смотрела, как будто видела эти пятна впервые.

— Нет. Это не моя кровь.

Она ответила шепотом, и это расстроило Финна гораздо больше, чем обнаруженные пятна; он помог девушке снять плащ и усадил ее у огня. Потом принес вино из буфета и заставил ее обхватить бокал замерзшими пальцами.