Рене переводила взгляд с одного мрачного лица на другое.

— Мой дядя никогда не упоминал о нашем наследстве. Более того, он обращался с нами, как будто мы для него тяжкое бремя.

— А вы именно таким бременем и были для него. Но как и полагается опытным ворам, они придумали новый поворот, по крайней мере ваш дядя так думал.

Все это было слишком трудно переварить сразу, и Рене покачала головой:

— Но я не понимаю…

— Давайте вспомним, как на днях вы говорили, что вашему брату, как последнему оставшемуся в живых мужчине из древнего рода, а значит, единственному наследнику, переходят все титулы и вообще все. Я думаю, Финн без всякой на то причины не станет называть мальчика «ваша милость».

— Да, — прошептала Рене. — Антуан — герцог д'Орлон, маркиз де Map, граф де Лаборде, барон де Дрю-Брезе, маршал Бево и шевалье де Валансьен; возможно, и еще кто-то, но, по-моему, я ничего не упустила.

Дадли и Тайрон обменялись взглядами, их брови потрясенно взметнулись.

— В общем, для краткости скажем так: ваш дядя обнаружил совершенно законный способ потребовать по крайней мере часть наследства, хранящегося в его банке. Так как он объявил себя опекуном вашего брата, любые активы, которые принадлежат вашему брату по праву наследства, будут находиться в его руках, пока Антуан не достигнет совершеннолетия. Письменный перечень сокровищ наводит на мысль — и я думаю, она верна, — что ваш дядя планирует использовать ценности как имущественный залог, как доказательство собственной кредитоспособности, с помощью которого в один прекрасный день он сможет заставить своих кредиторов отступить. К счастью, а может, к сожалению для Пакстона, Рос и Винсент обнаружили его схему и поняли, что он планировал выкинуть их из общего дела. Рос принял ответные меры, указав тем самым вашему дядюшке, с какой легкостью тот может вылететь из дела сам.

— То есть… полковник Рос стрелял в лорда Пакстона?

— Там, возле кареты, когда Робби узнал о существовании дубликата, он слышал еще, как Рос признался, что стрелял в вашего дядю, потому что тот стал слишком жадным и собирался их надуть.

Рене, ошеломленная услышанным, стала быстро ходить из одного конца библиотеки в другой.

— Это слишком невероятно!..

— Уверяю вас, они были готовы идти гораздо дальше. — Голос Тайрона звучал спокойно и уверенно.

— Что вы имеете в виду? — тихо спросила Рене.

— Ваш брак. Если смотреть со стороны, кроме престижа от союза с представительницей благородного семейства, Эдгар Винсент не извлек бы для себя никакой материальной выгоды. Но предположим, вы вышли замуж и произвели на свет наследника мужского пола. Вполне законный наследник, да? Но чтобы младенцу стать настоящим наследником, с вашим братом должен произойти несчастный случай или… его должны повесить за совершенное преступление, которого на самом деле он не совершал. Она снова заметалась по комнате.

— Чтобы все это стало возможным, они должны быть уверены, что Антуан на самом деле последний наследник. Откуда они могли знать об этом?

— Они втроем обладали связями в различных сферах, и весьма разветвленными. В армии, на черном рынке, в банковских деловых кругах. И у них, вероятно, разработана хорошая система для занятия контрабандой золота и драгоценных камней, даже для вывоза эмигрантов из Франции. Они не единственные, кто занимается спасением жизни ваших соотечественников. Многие предприимчивые английские дельцы сделали большие деньги на этом. Но я предполагаю, что наша алчная троица в какой-то момент решила, что их доля станет намного больше, если парижские аристократы навсегда останутся в родной земле. О, они действовали осторожно, они могли доказать, насколько надежны их маршруты, и некоторые благополучно добрались до Англии. Но остальные, рискнув довериться этой банде, были предоставлены судьбе и, вероятно, не сумели одолеть и первого поста. Росу, например, надо было лишь анонимно сообщить Комитету общественной безопасности, где и когда французский аристократ попытается выбраться из Парижа.

— Вы говорите, они сознательно передавали людей жандармерии?

Тревога и недоверие застыли в глазах Рене, и они стали цвета сапфиров в полночь. Тайрон глубоко вздохнул.

— Рене…

— Герцог де Блоис и его семейство были арестованы в воротах Парижа. — Она задыхалась. — Жан-Луи, его отец, его мать, его братья… Их дети! И… О! — Она замерла на миг, ее бледные трясущиеся пальцы взметнулись, чтобы зажать рот. — Дедушка… его забрали в тюрьму ночью, накануне отъезда из страны.

— Я воображаю, как Рос и Винсент обрадовались, обнаружив, что у Пакстона была сестра, которая вышла замуж за представителя одного из самых благородных семейств Парижа, а ее свекор являлся одним из богатейших герцогов при дворе короля.

Рене вскрикнула, и горячие слезы покатились по ее щекам. Она откинулась назад, задев ногой ножку стула, потеряла равновесие, но не упала, а ударилась спиной о стену.

Тайрон мгновенно оказался подле нее. Она вздрогнула от его прикосновения, но он крепко прижал Рене к груди. Дадли старался смотреть на пол, в окно, в потолок, куда угодно, только не на молодую женщину, плачущую на плече Тайрона. А бесстрашный бандит со стальными нервами, чувствуя, как рыдания сотрясают ее тело, не знал, что делать. Он уткнулся губами в ее волосы и обнял ее еще крепче. Он поймал пристальный взгляд Дадли и слегка отстранил Рене — надо было ехать.

Рене вцепилась ему в воротник, она задыхалась от рыданий. Когда она наконец оторвалась от его плеча, серебряная слеза, скользнув по ресницам, скатилась по ее щеке.

— Как может человек, — кричала она, — предать собственную семью?

— Жадность творит странные вещи с людьми. Она заставляет их делать то, о чем они никогда и не подозревали. То же самое случается с любовью, знающие люди мне рассказывали, — добавил он.

Рене покачала головой, не понимая; она ладонью вытирала слезы, но новые ручейки струились по щекам. Тайрон вынул носовой платок с монограммой И протянул Рене.

— Возьмите, — приказал он.

Она повиновалась так простодушно, что это только усилило его боль за нее. На буфете стояли графин вина и два пустых стакана; он усадил Рене на стул, потом наполнил оба стакана до краев.

— Выпейте, — велел он.

Она стала отказываться, но он насильно сунул стакан ей в руку.

— Вы меня нянчили почти неделю, теперь, я думаю, пришла моя очередь. А с ранеными я научился обходиться.

Огромные темные глаза были полны горя, и в душе Тайрона все перевернулось.

— Что вы собираетесь делать? — плакала она. — Отдать все этому ублюдку?

Тайрон спокойно ответил:

— А потом его убить.

Глава 27

Бертран Рос лежал в горячей ванне, из которой шел пар; он откинулся назад и глубоко затянулся сигарой. Он чувствовал себя уже намного лучше. Прошедшие недели довели его — его словно проверяли на крепость, способен ли он выдержать то, что рассчитано на десятерых, и сегодня он наконец уступил. Шлюха обслужила его хорошо; он проделал это много раз, даже счет потерял. К сожалению, из-за его ненасытности пришлось доплатить хозяйке борделя, чтобы она распорядилась осторожно вынести переломанное и кровоточащее тело. Такое произошло не в первый раз и, вероятно, не в последний, хотя он и пробовал управлять своим гневом в подобных случаях.

Рос с отвращением посмотрел на свою грудь, где были хорошо заметны четыре царапины. Нахмурившись, он проверил отметины концом обкусанного пальца, чтобы понять, перестала ли течь кровь; тихо выругавшись, он стал брызгать на ранку коньяком. Алкоголь обжег кожу, Рос почувствовал приятную дрожь плоти, но ощущение было кратким, удовольствие исчезло так же быстро, как и боль, и он снова глотнул коньяку.

Дверь у него за спиной открылась, но клубы пара, поднимающиеся из ванны, мешали рассмотреть, кто вошел.

— Я ведь приказал, чтобы меня никто не беспокоил. Если ты принес воду, забирай и держи ее горячей, пока я не позвоню в колокольчик.

Он услышал, как дверь снова закрылась и раздался скрежет ключа в замке. Через секунду он снова ощутил холод на шее, за ухом.

— Полковник Рос! Жаль, что приходится прерывать ваше уединение. Я мог бы выбрать более удобное время, но хотел убедиться, что не возникнет никаких неожиданностей и нас никто не прервет.

Рос начал поворачивать голову, но удар дулом пистолета быстро успокоил его. Рука дернулась, пепел с конца сигары упал в воду и рассеялся на поверхности серо-черными хлопьями.

— Кто вы? И чего хотите?

— Я думаю, вы знаете, кто я, и думаю, вы знаете, чего я хочу. Единственно, что мы должны обсудить, — сроки обмена.

Глаза Роса расширились. Старлайт! Какого черта, как он нашел его здесь, в борделе, в Спан-Энд?

— Я знаю многие ваши привычки, — заявил Тайрон, правильно определив причину его изумления. — Плохие так же, как и отвратительные. И стоит мне нажать сейчас на курок, как все ваши умственные способности разлетятся по этой комнате.

— Если вы сделаете это, вы никогда не увидите старика живым.

— Ах, но и вы тоже. — Зловещий баритон почти оглушил Роса. — Мне доставило бы огромное удовольствие увидеть вас мертвым.

Ноздри Роса затрепетали. Да, нынешнее положение его было незавидным. Начать с того, что он сидел совершенно голый, в воде. Его оружие лежало у противоположной стены комнаты. Никто не знал, что он отправится сюда вечером, и было бы ужасно, если бы его обнаружили мертвым в заведении, знаменитом тем, что здесь способны угодить самым низменным вкусам клиентуры.

— Вы удивляете меня, Капитан. Красивая женщина — я бы еще мог понять, если бы вы хотели вызволить ее, но я не знал, что вы испытываете тягу и к старикам.

— Скажем так: я не могу наслаждаться ее обществом, если она беспокоится о другом.

— Действительно! Я полагаю, мадемуазель д'Антон сумела бы отблагодарить вас за возвращение слуги. Так что вы предлагаете в обмен на это счастье?

— Что вы хотите?

Рос почувствовал, что к нему понемногу возвращается самообладание. Несмотря на угрозу, Старлайт прибыл сюда не за тем, чтобы его убить — если бы он хотел это сделать, то Роса давно бы уже не было в живых. Он появился здесь, чтобы вести переговоры по поводу старика, поэтому он не тронет человека, который держит у себя ключ от тюремной камеры.

— Что я хочу? Сколько стоит жизнь старика? — Рос медленно затянулся сигарой, потом так же медленно выдохнул кружок сизо-белого дыма. — Драгоценностей, которые были украдены у нас, конечно. Брошка из жемчуга, ну и остальной товар, который вы забрали у Эдгара Винсента несколько месяцев назад. Я полагаю, все это еще у вас?

— Может быть, и так.

— Кроме того, лорд Пакстон волнуется о своих племянниках, и я поступил бы крайне неуважительно по отношению к нему, если бы не передал его горячее желание вернуть родственников на его безутешную грудь, со всеми, разумеется, гарантиями, что их непристойное поведение не будет иметь неприятных последствий.

Тайрон фыркнул:

— Сообщите лорду Пакстону, что у него столько же шансов снова увидеть племянницу и племянника, сколько получить наследство, принадлежащее герцогу д'Орлону.

— Боюсь, что я…

Дуло пистолета воткнулось Росу в рот, и он обнажил зубы в злой гримасе.

— Давайте не заниматься глупостями, полковник. Я видел список, я знаю все о драгоценных камнях и слитках, которые лежат в хранилище банка Пакстона. Я знаю в тонкостях, как работает ваша система. Но все принадлежит Рене д'Антон и ее брату. Что они хотят делать с наследством — им решать, конечно, но я сомневаюсь, что они захотят поделиться с людьми, которые приложили руку к убийству их семейства.

— И при этом они, вероятно, не увидят ни пенса, так как они должны быть привлечены к ответственности за зверское убийство графа Эдгара Винсента.

— Который, как мы оба знаем, виноват в том, в чем обвиняют Антуана д'Антона.

— Но нет никаких доказательств! Старик подписал полное признание. Сегодня утром он признался не только в том, что напал на лорда Чарлза Пакстона несколько недель назад в Лондоне, но и убил Эдгара Винсента. Выстрелил ему прямо в голову, между глаз.

— Признание, естественно, вы подготовили, и не важно, что это сущая ложь и невиновный человек будет отправлен на виселицу.

— Ваше мнение о моей совести улучшилось за прошедшие пять минут? — скривившись, спросил Рос. — Вы думаете, что мне важно, жив человек или мертв, виновен он или невиновен, если мне необходимо избавиться от вредного, высокомерного дурака?

— Какая высокая оценка вашего партнера.

— Винсент становился слишком небрежным. Это был лишь вопрос времени, то же самое и насчет Пакстона. Я должен был покончить с этим трусом при первой возможности. Для того чтобы вас развлечь, скажу; он отбыл из Гарвуд-Хауса в Лондон сегодня перед рассветом. Я думаю, что уже завтра он очистит хранилища и заберет все свидетельства, связанные с управлением делами герцога д'Орлона.