Лена металась по избе, собирала Стеклова в дорогу, заворачивала в чистое полотенце хлеб и вареное мясо, грела кипятильником воду и заваривала чай в термосе. Пока хозяин одевался, у порога его терпеливо ждал сын Евмена. Крепкий парнишка лет пятнадцати изо всех сил старался не смотреть на Ленку, но у него ничего не получалось. Да и как можно не бросить взгляд на голые руки и шею девушки; на волосы, не покрытые платком и рассыпавшиеся по плечам? Про то, что он грешит, глядя на постороннюю женщину, парень в этот момент не думал. От созерцания его отвлек подошедший Стеклов. И только в дороге Виктор вспомнил, что не сказал про завтрашний отъезд…

Ленка маялась в ожидании весь день и вечер, хоть и была занята делами. Она навела порядок в своих вещах, все разобрала и сложила; топила баню и стирала; готовила обед. Знакомое тарахтение снегохода услышала издалека, потому что как раз была на улице. Вымотанный дорогой и долгой работой на морозе мужчина с трудом двигался. Даже париться не стал, едва сил хватило обмыться. И пока Лена ходила в баню и развешивала там обледеневшую одежду Виктора для просушки, сам он уснул, хотя собрался только прилечь ненадолго перед важным разговором с девушкой. Она не стала его будить и снова не узнала такую долгожданную новость.

— Лена, Лен… Проснись. Уже утро… Я вчера уехал и не успел тебе сказать, — осторожно тряс её за плечо Стеклов. — Проснись!

— Ты чего? Спи, устал же… Я собак уже накормила. Или тебе опять ехать нужно? Вы разве вчера не все сделали? — с трудом разлепила глаза Кромина.

— Вертолет сегодня будет, — произнес мужчина. — Нужно собираться. Они часов в одиннадцать прилететь должны.

— А сейчас сколько? — спросила Лена, не до конца понимая, о чем идет речь.

— Десятый час. В Нижневартовск полетишь сама, там к следователям сходишь, с адвокатом встретишься. Рассказов объяснит, что нужно делать, и на все твои вопросы ответит.

— А ты? — сонно спросила девушка.

— Я после тебя у них буду…

Вот сказал бы он «через месяц» или «когда сам отсюда выберусь»… А так Лена поняла буквально, что по всем делам они скоро пойдут вместе, только первой в какие-то кабинеты будет заходить она. И это не вызвало вопросов — ведь Стеклова обвиняют в похищении гражданки Кроминой, а когда живая и здоровая гражданка покажется следователям, то и обвинение не подтвердится.

— Вить! Сегодня вертолет? — дошло наконец до Ленки. — Так собираться нужно! А как собаки?

— Да что им будет? Они же не одни останутся…

— Но Тэру я возьму с собой!

И опять Лена не стала уточнять, кто останется с собаками. Не так давно Стеклов сам ей рассказывал, что в избе почти все время кто-то живет. То егеря из заказника приезжают, то лесники останавливаются. Девушка решила, что этот «кто-то», который будет жить в избе и следить за собаками, прилетит на вертолете. Знала бы она сногсшибательную новость о предстоящей эвакуации заранее, то нашла бы время что-то уточнить и выяснить. Но сейчас этого времени как раз и не хватило.

Зато образовалось множество важных дел. Ленка умудрялась вприпрыжку носиться по небольшому пространству избы, что-то собирая и разыскивая. Она краем глаза видела, что Стеклов тоже собирает вещи в мешки. И невдомек ей было, что он просто хочет отправить охотничьи трофеи Рассказову, в том числе шкуры медведя и лося.

— Лена, пора ехать, лучше там подождем! — поторопил девушку Виктор, немного огорченный тем, что она такая веселая и счастливая. Он ожидал, что Лена будет уезжать грустной. Все-таки они почти полгода прожили вместе и сейчас так хорошо понимали и чувствовали друг друга.

Вещи закинули в сани, Тэру посадили в мешок, и Лена держала его перед собой. Лаечка не вырывалась, потому что её голова торчала из мешка наружу, и все было видно, да и любимые хозяева находились рядом.

Осенью вертолет садился далеко от избы, на галечной отмели реки. А сейчас приземлился совсем рядом, почти около места рыбалки, на крепкий и ровный лед. Двое пилотов в одинаковых синих комбинезонах стали вытаскивать на снег какие-то коробки. Стеклов держал на руках собачку, пока Ленка надевала на плечи свой рюкзачок. Потом Виктор и один из вертолетчиков перебросились несколькими фразами, громко крича друг другу в ухо, иначе ничего понять было невозможно из-за гула мотора. И Стеклов опомниться не успел, как вертолет взмыл в яркое февральское небо…


Он стоял на искрящемся льду, обхватив руками мешок с Тэрой, а она громко лаяла на растворяющуюся в синеве вертушку. Лена улетела. Даже не попрощалась. Забыла собаку и свои вещи тоже. Только рюкзак взяла, словно ей больше ничего не было нужно.

Мужчина, как пьяный, бродил вокруг снегохода и посылок, отправленных другом. Потом освободил щенка из заточения, и собачка принялась прыгать и играть с ним, не понимая, что хозяину совсем не до игры.

— Что, надоело в мешке сидеть? Надоело, — заговорил Стеклов, чтобы как-то обрести равновесие в растревоженной душе. — Мы сейчас домой поедем. А завтра я позвоню и узнаю, как там наша Ленка в городе поживает. У нас с тобой дел туча! Давай в сани залезай, а то опять в мешок посажу.


Всю дорогу Виктор старался настроить себя на то, что завтра он услышит хрипловатый голос Лены в трубке, и сразу же станет легче. Просто он привык, что любимая всегда рядом. Ну ничего! Скоро и он отсюда сможет выехать. А в городе они непременно увидятся. Да как же иначе? Игорь сейчас ей все телефоны напишет, и они будут перезваниваться. Ведь можно же и из тайги позвонить. Весь оставшийся день Стеклов провел в делах, своротил пару сугробов, которые лежали себе мирно в стороне от двора и дороги и никому до сих пор не мешали. Но в желании чем-то себя занять хозяин рассудил иначе и устроил почти взятие снежного городка. Вечером зарядил от электростанции все устройства в доме, выбрал фильм про пиратов и включил при просмотре громкость «на всю катушку». Такие вопли, рев и стрельба неслись из избы в тайгу в первый раз. Собаки вздрагивали и просыпались. Казалось, что даже елки качают заснеженными головами, возмущаясь, что их покой нарушают…

Спал Стеклов крепко, развалившись на кровати и обнимая Ленину подушку, даже снов не видел. Утром выехал к староверам затемно и, добравшись до их деревеньки, почти час сидел в темной избе около телефона. Не хотел так рано будить Игоря, его семью и Лену.

— Привет! Давай, Рассказов, рассказывай мне, как там гостья поживает, как она вам? — каламбурил он, сжимая трубку в руке.

— Да мы нормально… А Лена… Она улетела. Вчера ещё, — нехотя сообщил друг.

— Как улетела? Куда? Почему? Что вы ей сказали? — возмущался Виктор.

— Вить, а у вас там как все было? — осторожно поинтересовался Игорь. — Она так странно себя вела.

— У нас все нормально было! Что странного? — слегка растерялся его собеседник. — Я же вчера её провожал…

— В общем, она даже к нам домой не поехала, скорее в аэропорт и первым же рейсом в Нижневартовск.

— Так скорее же нужно к следователю, вот она и торопилась! Ну, значит, она завтра позвонит! Ты же ей дал свой телефон? Я завтра приеду к десяти часам, пусть она мне позвонит. Я же её номер не знаю! Или спроси у неё номер сотового, я сам позвоню. Да! У нас же разница во времени два часа, она просто ещё спит! В общем, до завтра! Привет от меня передавай!

Рассказов ничего не мог сообразить. Тот многословный и почти истеричный мужик, с которым он только что беседовал, совершенно точно не мог быть Виктором Стекловым. Что же все-таки у них случилось в тайге? Как они жили, и почему оба ведут себя так неестественно?


Целую неделю Стеклов звонил ежедневно. Но с каждым днем слов в его речи становилось все меньше. В последний раз он просто поздоровался, услышал, что звонков не было, попрощался и положил трубку.

Все эти дни мужчина ждал, не давал себе раскиснуть, занимал все время выдуманными делами. А теперь понял, что все закончилось. Его пленница вырвалась на волю и живет своей жизнью, а тайгу забыла, как страшный сон.

— Неужели она так притворялась? Или просто привыкла? Или приспособилась и ждала? — Виктор заглушил мотор снегохода и в тишине спящего леса громко разговаривал сам с собой. — Но я должен был ей сказать, что… люблю её… Пусть она не ответила бы мне тем же, но хоть знала бы, что я не просто пользовался ей. Ну, хоть бы друзьями остались!

А в сознании противный внутренний голос сверлил обидными словами: «Друзьями? В кино бы ходили, ты со своей девушкой, а она со своим парнем. Двойное свидание…»

— Да она моложе меня, ну и что? Ведь у нас все было замечательно. Да я что, не понимаю, когда женщина всего лишь спит со мной для собственного удовольствия, а когда дышит и думает как я? Нет… Я не мог так ошибаться. Просто она устала в тайге… Она же совсем молодая, давно не видела родных. Но почему она не позвонила ни разу? И собаку забыла…

Он ездил по лесу и орал во все горло, пока не закончился бензин. Бросил заглохший снегоход в километре от избы и тащился к жилью по своему же следу, оступаясь и проваливаясь в снег. Во дворе сломал двери в сарай и в блин расплющил ведро, случайно попавшее ему под ноги. Собаки забились в будку втроем и молчали.

Дома одетым завалился на кровать и прижался лицом к Ленкиной подушке. Он все сделал, чтобы измотать и обессилить себя, но спасительный крепкий сон не приходил. Засыпал на мгновение и просыпался, и все казалось, что сейчас скрипнет дверь, войдет Кромина и пошутит про тех, кто долго дрыхнет…


Со следующего утра все дни стали одинаковыми. Встать, накормить собак, пожевать что-то самому и на работу, вкалывать так, чтобы кости хрустели, а потом упасть и ничего не помнить и не чувствовать. Хотя сны время от времени снились, рваные и беспокойные. Работа была странная, но тяжелая — Стеклов чистил трассу от дома в сторону реки Медведицы. Хорошую дорогу шириной три метра, а длиной… Длиной — пока сил хватит. Собаки давно уже не понимали действий хозяина. Даже перестали звать его на охоту, сами бегали, время от времени загоняли на дерево соболя или белку, лаяли до хрипоты, а потом в недоумении возвращались домой. Мелкая тоже пыталась увязаться с родителями в лес, но далеко уйти не могла и, скуля от обиды, плелась обратно.

За две недели Виктор пропахал почти взлетную полосу посреди тайги. Только несколько деревьев портили картину, оказавшись на пути вынужденного строителя дорог. В очередное утро Стеклов лениво отметил, что Шайтан потолстел, а Тэра вообще разбаловалась и даже есть вовремя не приходит. Что дело неладно, понял только к вечеру, когда опять не увидел около миски знакомой черно-рыжей мордашки, кинулся искать.

— Тэра! Тэээрааа!!! Где ты прячешься? Белка! Где девчонка? Что ты за мать? — ругал понурую лайку.

Малышку обнаружил в углу будки, вытащил безвольное тельце за лапу и чуть не завыл от ужаса.

— Прозевал! Скотина, тварь безмозглая! Урод! Прозевал собачонку! — запас приличных ругательных слов быстро закончился и в ход пошли маты. Принес собаку в дом, уложил на топчане и, как когда-то над Ленкой, стал колдовать над Тэрой. Силой влил воды в пасть, потом вспомнил, что чумных собак отпаивают водкой, перцовой или полынной настойкой. Нашел пузырек с перцовкой и принялся мучить бедное животное этой гадостью.

Тэра на время пришла в себя, стала кашлять, а хозяин обрадовался, что хоть какая-то реакция есть.

Полез к ноутбуку, включил его, чтобы почитать, что там есть про лечение собак, но от волнения ничего путного не нашел. Наткнулся только на стихи, которые читала Лена:

Как спокойно и бесстрастно Бог пускает время в рост!

Безвоздушное пространство служит пищею для звезд.

Ночь — кормилица и нянька — с головой укрыла твердь.

Человек, как Ванька-встанька, погружен то в жизнь, то в смерть.


Стало жутко, как будто смерть и в самом деле собралась заглянуть в избу. Быстро все выключил, но слова так и вертелись в голове…

Достал остатки трав, которыми лечил Лену, напарил целый ковшик лечебного питья, остудил и снова стал вливать жидкость в рот собаки. Через полчаса лайку стало рвать, а потом она затихла, вытянувшись на боку.

— Тэрочка, девочка моя, не умирай! Я тебя прошу… не оставляй меня одного! Да за что это все со мной? Ну что я не так сделал? В чем виноват? — в отчаянии просил он, гладил лапы и спину собаки, потом взял её на руки и стал ходить по избе, как с больным ребенком. Постепенно погасли обе лампы, двигаться в темноте было неудобно, мужчина сел на топчан и не заметил, как уснул.

Ему снилась Лена… Такая веселая и счастливая, она манила за собой и отступала от него. Он протягивал руки, пытался поймать её, но все время чуть-чуть не дотягивался. А потом она сама подошла близко, стала целовать его и почему-то лизнула в щеку. Язык оказался шершавым…