Справившись, наконец, с веревками, Николай бодро соскочил на пол. На месте, где только что стояла Березонька, осталось лишь мокрое пятно. Решив, что берегиня направилась к озеру, он тоже поспешил туда. Но, споткнувшись обо что-то мягкое, он растянулся на полу.

Подняв голову, он в ужасе отпрянул в сторону. Прямо перед ним, страшно оскалившись, лежала Верло, замершие зрачки смотрели прямо на него. Из ее спины торчал остро заточенный осиновый кол. Грязные патлы разметались по полу, словно ядовитые змеи, вросшие в ее голову.

Николая сильно затошнило и, зажав рукой рот, он побежал к выходу, по пути задевая кривые полочки, содержимое которых со звоном рушилось на пол.

Выскочив на свежий воздух, он вдохнул его полной грудью. Тиски, сжимавшие горло, ослабли. Он оглянулся по сторонам, пытаясь определить в какой стороне находится озеро. Черная металлическая гладь определилась справа от поляны. Николай побежал туда. Ноги разъезжались на мокрой траве. Несколько раз он пробороздил носом сырую землю. Сердце с силой колотилось в груди. Казалось, что там ему слишком тесно и постепенно оно заполняет все тело. Он чувствовал его удары каждой своей клеточкой.

Оказавшись у кромки воды, он начал судорожно озираться. Вокруг царила полная тишина, ни звука, ни всплеска воды не было слышно.

— Рябинушка! — отчаянно закричал он. — Где ты?

В этот момент светящийся столб воды поднялся в самом центре озера. Огромная воронка закружила с бешеной силой, быстро приближаясь к берегу. Николай попятился назад. Но убежать не успел. Шквал воды с силой обрушился на него сверху, буквально размазав по земле.

Встав на четвереньки, он потряс головой. Брызги полетели в разные стороны. Николай попытался встать, но ноги разъезжались на мокрой земле. Отчаявшись подняться, он уселся прямо в черную чачу и в этот момент совсем рядом увидел обнаженную Рябинушку. Она лежала, не шевелясь, широко раскинув руки, в ореоле собственных волос и, кажется, не дышала.

— Милая моя! — прошептал Николай и на четвереньках подполз к ней. — Очнись, любимая моя! Умоляю тебя, очнись! Я не смогу жить без тебя. Ты же знаешь об этом. Не смей умирать. Не надо!

Слабый стон донесся до него. Рябинушка с трудом приоткрыла глаза и прошептала:

— Я живая.

Прижав ее хрупкое тело к груди, он почувствовал биение ЕЕ сердца и заплакал.

— Поздравляю вас, голубки, — раздался скрипучий насмешливый голос. — Вы получили то, чего хотели.

— Спасибо тебе, мама, — протянула к Нагире тонкие длинные руки Рябинушка.

— Как ты меня назвала? — опешила ведьма.

— Ты — моя родная мама, — улыбнулась девушка. — Мне сказала Тайга.

— Видимо, ты сильно ударилась головой, когда тебя вынесло на берег, — невнятно пробормотала старуха. — Вот и несешь всякий бред.

— Но это правда, — Рябинушка тесно прижалась к Николаю, тщетно пытаясь согреться. — Сегодня она сказала мне, что ты меня родила и не смогла простить ей того, что меня отняли. Поэтому ты ушла. А еще она сказала, что я очень похожа на тебя. Что я умею так же предано любить и отчаянно ненавидеть.

Ноги Нагиры стали словно ватными и тело оказалось для них сильно тяжелым. Она медленно опустилась на землю и, закрыв лицо руками, громко отчаянно завыла.

— Не надо, мамочка, — подползла к ней Рябинушка и погладила ведьму по спутанным волосам. — Я тебя ни в чем не виню. Здесь такие правила. Мать не может находиться со своим ребенком. Ты не могла пойти против лесных законов. Поэтому и я решила отсюда уйти.

— Что же я натворила, — продолжала надрывно причитать ведьма. — Что наделала. Я же убила тебя. Своими собственными руками.

— Ты мне дала новую, настоящую жизнь, — попыталась заглянуть ей в лицо Рябинушка. — Ты подарила мне счастье. Зачем ты так говоришь? Теперь все будет хорошо. Тайга меня отпустила. Я это почувствовала.

— Девочка моя, — подняла на нее заплаканное лицо Нагира. — Ужасную судьбу уготовила я тебе по незнанию. И ничего я теперь не в силах поменять.

— Да что ты ходишь вокруг да около! — не выдержал Николай. — Говори, что ты имеешь в виду. Что за страшная участь?

— Ее человеческое бытие окончится очень быстро, — устремив взгляд в никуда, громко и отчетливо произнесла ведьма. — Один день будет равен году. Через месяц она будет выглядеть на тридцать лет, через полгода — как древняя старуха. И нет такого заклинания, чтобы остановить этот процесс. Нет таких сил.

— Ах ты, старая мерзкая ведьма! — накинулся на нее Николай. — Я разорву тебя на части!

— Не трогай ее! — преградила ему путь Рябинушка. — Не надо. Все равно уже ничего не изменишь. Да ей и так сейчас не сладко.

— Прости меня, девочка моя! — хватаясь за ноги своей дочери, взмолилась ведьма. — Если бы я знала, если бы я только знала.

Резким жестом Николай сорвал с плеч ведьмы дырявый грязный платок и накинул ее на плечи Рябинушки, которую сильно трясло, то ли от холода, то ли от нервного напряжения.

— Пойдем отсюда, — прошептал он ей и нежно обнял за плечи. — Ей с этим жить. И это самое страшное наказание.

Они еще долго слышали жалобный вой ведьмы. Она то звала Рябинушку, вымаливая у нее прощения, то последними словами ругала свою жизнь, то просто завывала, словно раненая волчица, взывая к состраданию. Но ее никто не жалел. Никому не было до нее дела. Никто из ее соратниц ее не слышал или не хотел слышать. Ведьмы не любили, когда их тревожили по ночам. Только невидимый дух Верло витал у нее над головой, наслаждаясь ее страданиями.

— Мне нужно попрощаться с Березонькой, — прервала затянувшееся молчание Рябинушка и остановилась. — Я не могу уйти, не увидев ее.

— Да, конечно, — согласился с ней Николай. — И я ее даже не поблагодарил. А ведь она опять спасла мне жизнь.

— Опять? — удивилась она.

— Сегодня ночью, когда ты с ведьмой ушла к озеру, меня пыталась убить Верло, — объяснила он. — Но Березонька опередила ее. Она заколола ведьму осиновым колом.

— И что стало с ней потом? — тихо спросила она, глядя на Николая расширившимися от ужаса глазами.

— С кем? С ведьмой? — не понял Николай. — Она свалилась прямо на меня. Я ее скинул. А потом она лежала на полу и смотрела в даль мертвыми глазами. В общем, жуть.

— Что стало с Березонькой? — не выдержав, закричала Рябинушка.

— Отчего ты так разволновалась? — удивился Николай. — Она растаяла. Ты же сама знаешь, что берегини имеют такую привычку — таять на глазах. От нее только мокрая лужица осталась. Я думал, что она пошла к тебе. Но что-то ее не было видно. Кстати, Березонька просила тебе передать, что она очень любит тебя и всегда будет любить. Почему-то она не захотела сказать тебе об этом сама.

— Значит, она умерла, — побелевшими губами прошептала Рябинушка. Ноги ее подогнулись. Николай едва успел подхватить ее за талию.

— Что за глупости, — пытаясь заглянуть в лицо любимой, он пытался воззвать к ее разуму. — Видимо, она просто куда-то спешила. Мало ли что могло произойти в вашей тайге. Может, зайца какого волк загрыз или еще чего. Вот она и решила вмешаться.

— Ты не понимаешь, — глазами, полными слез, посмотрела она на Николая. — Мы не можем никого убивать. То есть, конечно, можем. Но, вместе с душой, покинувшей тело жертвы, уходит и наша душа. Березонька пожертвовала собой ради меня, ради нас. И я… я ее больше никогда не увижу, не поблагодарю. Я так виновата перед ней. Бедная, бедная моя девочка, моя любимая красавица. Ведь я росла с ней. Долгие годы она была моим самым близким существом. Пока не появился ты… Она обижалась, злилась даже. Но все таки спасла тебя.

— Господи, а я ведь и не знал, — сникшим голосом проговорил он и покрепче прижал к себе Рябинушку. — Она была настоящей верной подругой. Мы будем всегда помнить и любить ее. Но уже ничего не изменишь, милая. Нам надо спешить. У нас слишком мало времени.

— Да, ты прав, — горько усмехнулась она. — Совсем скоро и я отправлюсь следом за ней. И мы опять будем вместе. Тогда нас точно никто не разлучит.

— Не говори так, — взяв ее руку и потянув за собой, строго сказал Николай. — У нас очень сильная медицина. Я уверен, что врачи помогут тебе, и мы будем жить долго и счастливо.

— Ваши врачи — волшебники? — поинтересовалась Рябинушка.

— Они лучше волшебников, и намного их сильнее, — грустно улыбнулся Николай.

— Тогда помогут, — удовлетворенно вздохнула она и поежилась. Маленькие противные бугорки бегали по ее телу, вызывая сильную дрожь. Ее руки и ноги были ледяными. Рябинушке было неприятно и некомфортно — впервые в жизни. Еще никогда она не испытывала ни холода, ни жары. Она не могла понять, что с ней происходит. И ее немного пугала мысль о том, что теперь она всегда будет чувствовать себя так.

Пробиваясь сквозь влажные кусты, ступая по мокрой траве, она брезгливо морщилась. Деревья цепляли ее длинные волосы и тянули назад. Не жалея, она обрывала свои пряди, отчаянно вырываясь из их плена. Она не слышала ни одного звука тайги, но ее это нисколько не огорчала. Рябинушка шла рядом со своим любимым человеком в новую и интересную жизнь с ее деньгами, магазинами и врачами…

Когда они, наконец, вышли к путям, солнце уже стояло высоко в небе. Рябинушка смотрела на небесное светило и морщилась от сильной рези в глазах. Она устала и очень хотела спать. Голые ступни были сплошь изрезаны острыми ветками и мелкими камнями. Каждый шаг давался ей с трудом. Вцепившись в Колино запястье, она взмолилась:

— Мне больно идти. И сил совсем не осталось. Такое чувство, что меня лишили всей моей энергии. Я дышу чаще, чем обычно. И, кажется, что это самое сердце бьется у меня в горле. А ведь оно должно быть в груди! Не понимаю, что со мной происходит.

— Ты просто устала, солнышко мое, — ласково посмотрел на нее Николай. — Это нормально. Тебе придется привыкать. Люди не могут сутки напролет носится по лесу. У них просто не хватит на это сил. Даже у спортсменов. А ты у нас обычная юная девушка.

Поцеловав ее в макушку, он уткнулся носом в белокурые волосы.

— Знаешь, а ты даже пахнуть стала по другому, — удовлетворенно прошептал он. — Не лесом, а здоровым женским телом.

— Это плохо? — испугалась Рябинушка.

— Это здорово! — восторженно посмотрел он на нее. — Чумазенькая ты моя. Вот видишь, и грязь теперь к тебе липнет, как ко всем обычным людям.

Уголком влажного от росы платка, сорванного с плеч ведьмы, он принялся нежно оттирать грязные потеки на ее лице. Рябинушка лишь недовольно морщила носик и смешно чихала, когда мелкие ворсинки щекотали ее нос.

— Как бы ты у меня не простыла, — забеспокоился Николай. — Что я тогда буду с тобой делать? Таблетки тебе нельзя… Придумал! Буду отпаивать тебя малиновым вареньем! Вкусно, знакомо тебе и полезно!

— Малина — это хорошо, — кивнула Рябинушка. — Она вкусная. Варенье, наверное, тоже.

— Оно еще вкуснее и слаще, — бережно закутав ее в платок, улыбнулся он.

— Поскорее бы попробовать, — мечтательно закатила глазки она и еще раз громко чихнула. — Какие-то странные звуки. Похожие порой издают зверьки. Из-за этого я часто смеялась над ними. Кажется, что меня щекочет кто-то изнутри.

— Пока не слышно поезда, давай ка снимем с тебя этот балахон, — всерьез забеспокоился Николай. — Пусть он немного просохнет. С этой мокрой тряпки все равно никакого толку. Только мерзнешь сильнее.

Рябинушка покорно позволила ему снять с себя грязное тряпье. Николай аккуратно расстелил его прямо на путях. Усевшись рядом с любимым, Рябинушка с удовольствием подставила свое лицо мягким солнечным лучам.

Николай не мог отвести от нее глаз. Он все еще не верил, что теперь она — ЕГО. Слова ведьмы не напугали его. Николай был уверен, что старуха солгала. Рябинушка выглядела как никогда свежей и юной: ни одной морщинки на мраморном личике, а ее открытый взор детских восторженных глаз горел любопытством и жаждой жизни.

— Все это чушь, — не отрываясь, рассматривая ее, тихо сказал он сам себе. — Не может такого быть. Это у нее старческий маразм начался.

— Что ты сказал? — заинтересовалась Рябинушка.

— Да я так, — присев на корточки рядом с ней, Николай обнял ее за плечи. — Говорю, имя теперь тебе придумать нужно. Люди рябинушкой только дерево называют. У нас другие имена.

— Какие? — чему-то обрадовавшись, широко улыбнулась она.

— Давай, я буду перечислять, а ты выбирай, — предложил Николай.

— Согласна, — чуть не запрыгала от восторга Рябинушка. — Начинай.

— Вера, Маша, Настя, Катя, Валя…, - Николай неторопливо перечислял все знакомые ему имена, но Рябинушка лишь отрицательно качала головой.

— Может, Рая, — растерянно предложил он, но она лишь еще больше нахмурилась в ответ. — Больше не знаю. Кажется, я перечисли все.