— Я вам не верю, — покачал головой Николай. — Если бы у нее был парень, она бы не стала встречаться со мной. Когда я жил в Москве, мы с ней созванивались каждый вечер, и все время она говорила, что любит и ждет меня. Ира никогда не была двуличной, она простая и порядочная девушка. А вы сейчас порочите ее имя. Не понимаю, как вам не стыдно. Вы же ее мать!

— Вот именно! Я ее мать! — чеканя каждое слово, Марина Юрьевна облокотилась на локти, чтобы максимально приблизиться к Николаю. — И я желаю своей дочери только счастья. Ты не сможешь обеспечить ей достойного будущего. Думал забрать мою девочку в Москву, где она останется без родительской поддержки!? Очень удобная позиция. Вытворяй, что хочешь, хоть ноги об нее вытирай. Никуда она не денется. Но я не позволю, не позволю обижать Ирочку!

— За что вы меня так ненавидите? — опешил Николай. — Откуда такое неверие в мою искренность? Что я сделал не так? Остановитесь, Марина Юрьевна, подумайте. Ведь это вы хотите сделать вашу дочь несчастной. Она любит меня и ни с кем другим не сможет быть счастливой. Я не верю ни единому вашему слову. Если вы не хотите впускать меня в дом, то я дождусь Ирину на улице. Я постараюсь убедить ее уехать в Москву как можно скорее. Вы — страшная женщина и, если честно, мне непонятно, как Василий Геннадьевич терпит вас столько лет. Мне его искренне жаль. Впрочем, как и вас.

Сохраняя полное спокойствие, Николай вышел из-за стола и развернулся, чтобы уйти.

— Не жди ее сегодня, — глядя ему в спину, громко заговорила женщина. Он остановился, но оборачиваться не стал. — Лучше приходи к нам завтра к семи часам вечера. Сам все увидишь.

Ничего не ответив, Николай ушел. До глубокой ночи просидел он напротив Ириного подъезда. Примерно через полчаса мимо него гордо прошествовала Марина Юрьевна. Надменно глянув на него, она презрительно хмыкнула и вплыла в подъезд. Через пару минут в их зале загорелся свет. Через два часа погас, и квартира погрузилась в темноту. Он пытался убедить себя, что Ирина решила переночевать у себя, несмотря на то, что собиралась ближайшие дни провести у родителей. Но ехать на окраину города было уже поздно, да и смысла он не видел. Вряд ли Ира была там. Завтра к семи часам он придет сюда, и все решится.

* * *

— Ирочка, — едва переступив порог дома, Марина Юрьевна позвала дочь. — Ты дома?

— Да, мам, — отозвалась из ванной дочь. — Ты случайно не знаешь, где мое старое зарядное? У меня телефон сел, а зарядку я дома оставила.

— Не знаю, дочь, — подойдя к двери ванной комнаты, ответила женщина. — Мне не попадалось.

— А у тебя нет Колиного номера? — вновь поинтересовалась Ира.

— Откуда ему у меня взяться? — вопросом ответила она.

— Мало ли. Мы сегодня немного повздорили. Я чувствую себя виноватой. Из-за этого на душе неспокойно.

— Не переживай, Ириш, завтра помиритесь. Как раз и он остынет, и ты успокоишься.

— Ты права, мам. Кстати, на завтрашний вечер планы не поменялись?

— Нет, все остается в силе.

Довольно улыбаясь, Марина Юрьевна пошла на кухню "чаевничать", как любили говорить в их семье. Добрая вечерняя традиция. Жаль только, что сегодня наслаждаться этим напитком и свежими плюшками ей пришлось в гордом одиночестве.

* * *

Впервые за все время Ирине не хотелось идти на работу. За прошедшие выходные столько всего произошло, что она полностью выбилась из рабочей колеи. Она постоянно думала о Николае, перебирала в голове события последних дней. Всю ночь она анализировала прошедший вечер, винила себя в том, что обидела его. Конечно, поверить в его рассказ достаточно сложно. Наверное, у него действительно было серьезное повреждение головы. Ведь один отрезок жизни полностью выпал из его памяти. Теперь его преследуют галлюцинации. Надо было сделать вид, что она ему верит и ненавязчиво, потихоньку убедить Колю обратиться к врачу. Ирина твердо решила сегодня после работы поехать к нему, извиниться и больше никогда не оставлять его одного. В таком состоянии это опасно, мало ли куда приведут Колю его видения.

Как всегда, на работе на нее сразу обрушился шквал неотложных дел. Несколько срочных рекламных проекта ждали ее еще с прошлой недели. Еще двое рекламодателей обратились к Ирине с самого утра. Начальница ходила недовольная, то и дело заглядывала к ней в кабинет прямо говорила о том, что она тормозит весь рабочий процесс.

— Сначала у нас было дипломирование. Теперь видимо постдипломный синдром, даже не знаю, как это назвать иначе, — хмурила она свои идеальные брови.

Ира смотрела на нее мутным взглядом, и думала о том, что в очках Светлане Леонидовне гораздо лучше, чем без них. От линз, которые начальница использовала в последнее время, у нее сильно краснели и чесались глаза. От этого она становилась еще более злобной и раздражительной. Да и вообще в очках она выглядела гораздо милее и моложе.

— Светлана Леонидовна, а почему вы перестали надевать очки? Вам в них гораздо лучше, — неожиданно для самой себя поинтересовалась Ира.

— Ты! Ковалева! Совесть совсем потеряла! Ты меня вообще слушала! Да я тебя, я тебе…. Директору пожалуюсь, уволю! — активно размахивая руками, выкрикнула начальница и, громко хлопнув дверью, быстро застучала каблуками по коридору.

— В тюрьме сгною! Заживо урою! — в тон ей продолжила Ирина коллега Наташа. — Ну ты Ковалева даешь! Я ее такой злющей в первый раз вижу. По любому побежала директору жаловаться. Так что готовься, скоро тебя вызовут на ковер.

— Пусть вызывают, — пожала плечами Ирина. — Я все равно увольняться собираюсь. Через две недели уезжаю в Москву.

— Куда? — не поверила ей Наташа. — А чего не в Париж?

— Париж далеко, да и французского я не знаю. И вообще, никто меня туда не приглашает.

— А в Москву приглашают? Неужели ты такой ценный кадр?

— Получается, что да. Только меня туда не на работу приглашают, а замуж зовут.

— Не тот ли Колька, с которым ты все время эсэмэсилась?

— Он самый, — улыбнулась Ира. — За мной приехал.

— Везет же некоторым, — протянула Наташа. — Надо же, с виду вроде такая тихоня, интеллигентная, спокойная. И такого мужика себе урвала! А я тебя еще жизни учила, переживала, что личная жизнь твоя не складывается. Оказывается, она у тебя уже давно сложена. Так это мне у тебя учиться надо! У меня вот и парней вроде целая куча, и ничего среди них достойного. Один бабник, другой хронический безработный, третий выпить любитель. Слушай, а где ты его нашла, Кольку своего?

— Мы с ним в одном классе учились, — улыбнулась Ира и даже поежилась от нахлынувших на нее приятных воспоминаний. — Лет в тринадцать я догадалась, что он в меня влюблен. Колька сидел на соседней парте и на уроках постоянно смотрел на меня. Мне он тоже нравился. Иногда я так злилась на него из-за этой его нерешимости, что хотелось подойти и треснуть его учебником по голове. Только в одиннадцатом классе он осмелился пригласить меня танцевать на школьной дискотеке, потом вызвался проводить. На следующий день мы опять пошли домой вместе. Это был лучший год моей жизни. Потом у него умерла мама. Позже Коля говорил, что только я помогла ему пережить эту трагедию.

— А от чего она умерла?

— Кажется, сердце. Но Коля все время говорил, что от тоски. Она мечтала быть актрисой, грезила большим городом. Но этому не суждено было сбыться. Колька по жизни настоящий романтик. Иногда такого себе напридумывает!

— Что ты имеешь в виду? — заинтересовалась Наташа. — Чего он у тебя придумывает?

— В поезде он ударился головой о полку, у него было сотрясение мозга, — вновь задумалась Ирина. — Так теперь его мучают галлюцинации. Говорит, что ему постоянно мерещится очень красивая девушка, которая зовет его с собой в лес. А вчера на кладбище к нему, будто, подошла старуха и рассказала про каких-то берегинь, про ведьм. В общем несла полный бред, а он ей поверил.

— Про берегинь говоришь, — Наташа с силой прикусила губу. — Знаешь, а я ведь тоже про них слышала.

— Что? — не поверила своим ушам Ирина. — Что ты про них слышала?

— Мне бабушка рассказывала, что когда застраивали наш город, вырубали леса, к людям нередко являлись прекрасные девушки, материализовавшиеся из облака. Они пели жалобные песни и умоляли прекратить мучения матушки Тайги.

— Матушки Тайги? — не выдержала Ирина. — Бред какой-то! И ты в это веришь?

— Нет, конечно. Мне кажется, это обычная легенда, сказка, придуманная такими же романтиками, как твой Коля. Хотя моя бабушка говорит, что ее отец погиб из-за одной берегини. Будто она влюбилась в него и залюбила до смерти.

— Как это? Залюбила до смерти? — опешила Ира.

— Как, по-твоему, мужчина и женщина любят друг друга? Так же и они. Им же нужно как-то свой род продлять, а мальчиков среди них нет, девочки одни.

— Да уж, чего только народ не придумает, — попыталась улыбнуться Ира.

— Не говори. Но факт остается фактом. Моего прадеда нашли зимой в лесу, совершенно голого, без единого повреждения на теле. Не считая, пары десятков засосов. И вид у него был счастливый. Как говорит бабушка, даже смерть не наложила на него своей страшной гримасы, не стерла блаженной улыбки с его губ.

Смутная догадка шевельнулась в Ириной голове. Но она не успела додумать. Дверь кабинета распахнулась и на пороге появилась Светлана Леонидовна.

— Ковалева, пройдите к директору, — холодно произнесла она, глядя куда-то поверх девушки, будто Ирина не заслуживала даже ее взгляда.

— Ни пуха, ни пера, — прошептала ей вслед коллега.

Светлана Леонидовна шла впереди. Ирина даже залюбовалась ею. Красивая все-таки у них была начальница. Как это их прославленный ловелас — директор проходит мимо такого великолепного женского экземпляра? Или не проходит. Может быть, она просто чего-то не знает? Надо же, усмехнулась она про себя, меня ведут увольнять, а я думаю о том, какая замечательная у моей начальницы попа. Чудеса!

Под сочувствующий взгляд секретарши, Ирина зашла в кабинет директора. Светлана Леонидовна осталась в приемной.

— Добрый день, Александр Иванович, — улыбнулась она.

— Присаживайтесь, Ирина Васильевна, — указав рукой на кресло, он внимательно посмотрела на свою подчиненную. — Как говорится в ногах правды нет, а я вас как раз вызвал на честный откровенный разговор.

— И о чем пойдет речь? — усаживаясь, невинно поинтересовалась Ирина. — Я вас внимательно слушаю.

— Это я вас слушаю, Ирина Васильевна. Начинайте. Я весь — внимание.

— Вы хоть намекните, Александр Иванович, — продолжила игру слов она.

— Намекну, — согласился он и перевел насмешливый взгляд с Ириного лица на ее грудь, чем сильно смутил девушку. — Что за конфликт произошел у вас сегодня со Светланой Леонидовной?

— Никакого конфликта не было. Мы просто не сошлись по ряду рабочих вопросов, — честно глядя в глаза руководителя, отчеканила она.

— Ко мне поступила другая информация, — холодные серые глаза впились в Иру. — Поговаривают, что в последнее время вы совсем забросили работу. Что ни один проект, попавший к вам на прошлой неделе, не доработан. Это действительно так, или на вас наговаривают?

— Действительно, прошлая неделя была достаточно сложной. В моей личной жизни произошел ряд изменений, но на работе это никак не отразилось. Просто раньше у меня было гораздо меньше заказов, и к тому моменту, как ко мне поступал следующий, я успевала закончить предыдущий. Сейчас у меня полный аврал. Мне приходится работать над несколькими проектами одновременно. При этом, некоторые сотрудники фирмы не знают чем себя занять.

— Кого вы имеете в виду? — заинтересовался Александр Иванович.

— Никого конкретного, — вздохнула Ира. — Я вам пытаюсь объяснить, что у нас на фирме неравномерно распределяются обязанности.

— То есть вы вините руководство в том, что оно не может правильно организовать рабочий процесс? — нахмурился он.

— Наверное, в этом действительно есть вина руководителя, — спокойно отозвалась Ирина.

— Ну, знаете ли! — не выдержал Александр Иванович и, грозно раздув ноздри, продолжил. — Вы — вчерашняя студентка! Как вы можете критиковать сотрудников, которые работают здесь годами! Что вы вообще знаете о рекламном бизнесе?

— Больше, чем вам могло показаться, — насмешливо улыбнулась Ирина. Ей было очень интересно наблюдать за своим директором, который, казалось, вот-вот начнет рушить все вокруг. — К сожалению, мне так и не удалось продемонстрировать все свои таланты.

— К чьему сожалению? — хмыкнул он. — Хотя можете не отвечать.

— Мне писать заявление? — продолжая мягко улыбаться, спросила Ира.

— Почему-же так категорично? Можем рассмотреть дальнейшие варианты нашего сотрудничества. Вы — девушка неглупая, красивая опять же. Жаль терять такую сотрудницу.