Джорджия Ли - Тайна брачного соглашения

Когда они наконец добрались, Джаспер представил Джейн своей малочисленной прислуге, а затем провел ее по дому. Узкие комнаты были заново выкрашены и обставлены той же безвкусной роскошной мебелью, что украшала его кабинет. Вся она, разумеется, принадлежала дядюшке Патрику и досталась Джасперу вместе с домом. Они заглядывали то туда, то сюда, обсуждая какие-то незначительные хозяйственные детали и словно избегая главной комнаты, которая ждала их наверху. Будучи давними друзьями, Джаспер и Джейн знали друг о друге немало довольно интимных подробностей. Однако сегодня ночью им предстояло познать совершенно новый вид близости.

За окном совсем стемнело. Они зажгли свечи и вслед за экономкой, миссис Ходжкин, поднялись наверх. Вещи Джейн были уже расставлены и разложены в спальне Джаспера. Ее жизнь в самом деле соединилась с его, и не хватало лишь слияния тел, чтобы это единение стало полным. В тринадцать Джейн мечтала об этой ночи, но никогда не верила, что ее грезы станут явью, особенно после того, как много лет назад проводила Джаспера на корабль, который должен был увезти его навсегда. Она подняла руку, и бриллиант на пальце рассыпал яркие, радужные искры. Обручальное кольцо. Джаспер принадлежал ей, а она ему.

– Нравится? – спросил он.

– Очень. Оно такое же кричащее, как и все твои вещи. – Джейн показала на огромную кровать с позолоченными столбиками и спинкой, раньше томившуюся на складе; вычищенная и снабженная новым мягким матрасом, она занимала большую часть спальни.

– Можешь обустроить дом по своему вкусу, но ручаюсь, к завтрашнему утру ты ни за что не захочешь расстаться с этой красавицей. – Джаспер хлопнул по столбику.

– Ты так… уверен в себе. – Она проглотила ком в горле.

– Невероятно уверен. – Он положил руки ей на талию, и комната словно сжалась еще больше.

– Надеюсь, что у тебя есть для этого все основания. Не хотелось бы разочароваться… после всего, что я об этом слышала.

– Обещаю, что разочарована ты не будешь.

Джаспер склонил голову, любуясь ее волосами, и принялся освобождать локоны от булавок, распуская сложную прическу. Его губы в это время прижались к ее губам.

Она ухватилась за его плечи, словно утопающая, и колени ее подогнулись. Вот оно. Настал тот миг, когда они станут больше чем друзьями. Станут мужем и женой. Поначалу она пыталась повторять его движения, как будто они играли в шахматы, но скоро сдалась. Она чувствовала, как его дыхание согревает ее щеку, а руки гладят спину. Ее охватило сладостное предвкушение. Медленно, пуговицу за пуговицей, он начал расстегивать ее платье. Кружево сползло, оголив плечи… и наконец шелк соскользнул с тела и упал к ее ногам.

Он откинулся назад, чтобы лучше рассмотреть ее тонкую талию и полные груди, выглядывающие из корсета. От его прикосновений горела кожа, но он неожиданно остановился, быстро снял жилет и через голову стащил с себя рубашку. Она снова увидела его обнаженный мускулистый торс. Теперь все это было ее по праву. И она могла делать с Джаспером все, что угодно. Она тихонько провела пальцем по его животу, а его руки, погладив ее затянутую в атлас спину, принялись расшнуровывать корсет. При этом он покрывал легкими поцелуями ее грудь, так что она задышала чаще и ахнула, когда корсет наконец упал на пол.

Теперь на ней осталась только тонкая рубашка. Она прильнула к нему, изучая его тело на ощупь, изнывая от любопытства, от желания увидеть все. Его брюки заметно оттопырились впереди, свидетельствуя о том, что он испытывает то же самое. Она неуверенно расстегнула верхнюю пуговицу, ожидая, что он остановит ее… но он лишь смотрел на нее со странной улыбкой. Его зрачки расширились и потемнели. Она взялась за вторую пуговицу… затем за третью… и, разделавшись с ними, сунула руку внутрь. Он глубоко вздохнул. Этого было мало, она совсем стянула с него брюки и изумилась, увидев то, что так жаждала увидеть. Какой огромный! Как же он сможет… поместиться в ней? Она быстро отступила, в первый раз за весь вечер смутившись по-настоящему. Но сбежать ей не дали. Джаспер мгновенно освободил жену от рубашки, и вот она предстала перед ним совершенно обнаженной, не пытаясь ни прикрыться, не отвернуться, смело встречая его восхищенный взгляд. Сегодня ночью он уведет ее в неведомые дали. Она доверяла ему.

Он притянул ее к себе. Ее грудь терлась о его, а животом она ощущала его напряженное, горячее естество. Он сжал ее ягодицы и впился в ее рот, голодный, нетерпеливый, потом стал жадно целовать шею. Когда его губы добрались до розовых затвердевших сосков, она выгнула спину и вскрикнула, вцепившись ему в волосы.

Теперь за дело взялись его пальцы. Они пощекотали ее бедра, прошлись по животу и скользнули между ног.

Такое не описывалось ни в одном из романов! Она поднялась на цыпочки, словно не могла дотянуться до наслаждения, которое дарили ей его ласки. Он вдруг убрал руку, и она застонала от разочарования. Не отрываясь от ее губ, он подхватил ее и положил на кровать.

Простыни показались ей холодными, но он накрыл ее тело своим и осторожно раздвинул коленями ее бедра. Ощутив его так близко, она резко выдохнула и развела ноги шире, чувствуя его твердость, готовая принять его. Но он не торопился, и эта медлительность была почти болезненна.

Она подалась вперед, пытаясь втянуть его в себя, но он снова отодвинулся.

Слишком долгая разлука, слишком много печали и горя. Она хотела стать его единственной, забрать его себе целиком, потребовать себе, как требовал он.

– Пожалуйста, не останавливайся, – прошептала она ему в самое ухо.

Он замер в ее объятиях и прижался к ней щекой, чтобы она не могла видеть его лицо. Она слышала, как бьется его сердце рядом с ее, и тоже не шевелилась. Что, если она совершила какую-то ошибку и он сейчас уйдет и оставит ее с этой неутоленной жаждой, с мучительным томлением во всем теле?

Наконец он приподнялся на локтях и заглянул ей в глаза. Его лоб блестел от пота.

– Ты уверена, что хочешь меня?

– Я всегда тебя хотела.

Он поцеловал ее так глубоко, будто хотел стереть годы, что они провели не вместе, и плавно вошел в нее. И издал низкий стон, забирая ее невинность.

Заглушая губами ее вскрики, обхватив ее руками, он двигался внутри ее. Она вонзила ногти в его спину, побуждая его проникнуть еще глубже, словно желала слиться с ним воедино, чтобы никто и ничто больше не смогло их разлучить. Их ноги сплелись.

Она вбирала его в себя, она хотела его всего, целиком, и он хотел того же самого и знал, как удовлетворить эту нужду. Его толчки стали резче и чаще, ее крики – громче, и наконец оба вспыхнули в таком наслаждении, какого не ведали раньше.

– Я оправдал твои ожидания? – спросил Джаспер.

Джейн лежала рядом, ее волосы разметались по подушке.

– Это было настолько божественно, что я при всем желании не могла бы себе такого представить. – Она потянулась, словно кошка, выставив напоказ свои упругие полные груди, не подозревая, что снова пробуждает в нем пламя, которое еще не успело затихнуть. – Возможно, мне не следует это тебе говорить – вдруг ты станешь тщеславным и самодовольным.

Он перекатился на бок и положил горячую ладонь ей на живот.

– Прекрасно. Я очень горжусь некоторыми своими умениями.

Часы пробили десять. Черт! В объятиях Джейн он совсем забыл о складе возле Темзы и тайном игорном доме.

– Что-то не так? – встревожилась Джейн.

– Ничего. Я просто не привык быть дома по ночам. В это время я обычно нахожусь в своем кабинете… там. – Джаспер решил отделаться полуправдой.

Она тоже повернулась на бок и приникла к нему всем своим чудесным телом. Ее губы маняще приоткрылись.

– Наверняка мистер Бронсон сможет одну ночь обойтись без тебя.

– Ты уверена, что аукцион проводится именно здесь? – спросил Джаспер, когда они поднимались по каменным ступеням особняка в Сомерс-Таун.

– В газете был ясно указан этот адрес.

К удивлению Джейн, Джаспер настоял на том, чтобы сопровождать ее, хотя утром ей пришлось вырвать его из глубокого сна. За последние две недели в их совместной жизни установился определенный распорядок. Днем и вечером они работали над клубом, затем вместе ужинали и отправлялись наверх для более интимных дел. После этого Джаспер ехал в игорный дом и оставался там всю ночь. На рассвете он возвращался и ложился спать, а Джейн вставала.

– Насколько я помню Лондон, этот район кажется мне несколько странным для проживания леди… как там говорилось в объявлении?

– «Благородной леди, попавшей в затруднительные обстоятельства», – зачитала Джейн, достав вырезку из газеты.

На аукционе должно было распродаваться имущество некой недавно умершей светской дамы, не оставившей после себя наследников. Делалось это с целью покрыть ее долги. Несмотря на сомнительный адрес, вещи, указанные в перечне, были дорогими и добротными, в том числе и прекрасный фарфоровый сервиз, который Джейн надеялась приобрести для клуба. Замужняя леди, да еще рука об руку с супругом, она была вольна посещать все мероприятия, какие только хотела, в том числе и этот аукцион, и покупать все, что ей заблагорассудится. Приятное отличие от прошлого аукциона, на котором ей довелось присутствовать.

Из открытого окна донесся стук молотка и возглас «Продано!».

– Идем скорее, а не то мы упустим все самое хорошее.

Джейн схватила Джаспера за руку и потянула внутрь, но споткнулась и чуть не рухнула на лестничную площадку. В последний миг Джаспер поймал ее вторую руку и спас от падения. Оба захохотали. В эти недели они много смеялись и находили огромное удовольствие в обществе друг друга. И с каждым днем им было все лучше и лучше вместе.

Они вошли в аукционный зал. Это была огромная комната, возможно, бывшая бальная зала, отделанная выщербленными дубовыми панелями, с высокими окнами с тяжелыми бархатными портьерами. Двери украшали кованые решетки с множеством завитков, мебель соответствовала общему духу, и в дополнение повсюду были расставлены раззолоченные статуэтки и прочие аляповатые безделушки.

– Похоже на твой кабинет, – прошептала Джейн и мельком взглянула на себя в одно из многочисленных зеркал эпохи барокко.

– Ты считаешь? Кстати, не стать ли нам обладателями этой чудесной кушетки? Посмотри, какая роскошная красная парча. – Его дыхание щекотало ей щеку. – Подумай, как бы она подошла к нашей кровати… и чем бы мы могли на ней заняться.

Пробившись сквозь толпу, они устроились на диване.

– Чем-нибудь крайне порочным, – тихо ответила Джейн и соблазнительно улыбнулась, уже почти готовая покинуть аукцион, отправиться домой и предаться куда более привлекательным плотским удовольствиям.

Тут ведущий представил следующий лот, и ее внимание сразу же вернулось к делам.

– Большой сервиз из фарфора самого высокого качества с классическим узором. – Он продемонстрировал присутствующим тарелку и чашу. Сервиз, единственный из всех выставленных на продажу предметов, был сделан с большим вкусом.

– Этот сервиз идеально подойдет для клуба. То, что нужно для нашего обеденного зала. И он такой огромный, что нам не понадобится другая посуда. Во всяком случае, на первых порах.

– Ты не пожалеешь, если купишь что-то… из этого дома? – Джаспер, нахмурившись, потрогал ярлычок, свисающий с очень странной статуэтки, стоявшей на столике рядом с ними. Бронзовые любовники сплелись в непристойном объятии. Им стоило бы переместиться на красную кушетку, мелькнуло в голове у Джаспера.

– Не пожалею. – Торг начался. Джейн подняла руку, предлагая цену, и лишь потом удивилась вопросу. – А что такое?

В его глазах засверкали озорные искорки.

– Нет, ничего. Пожалуйста, продолжай.

Джейн очень хотелось выяснить причину этого непонятного веселья, но торг продолжался, и у нее не было возможности отвлекаться. Купить сервиз оказалось куда проще, чем здание на Флит-стрит.

И к тому же никто не кидал на нее неодобрительных взглядов, что Джейн очень нравилось. Непонятно, что привлекло на аукцион собравшихся – большинство из них были мужчинами, – но это был явно не фарфоровый сервиз. Всего пара минут – и Джейн приобрела его за удивительно низкую цену. В следующий раз, когда они будут ужинать с Филипом, она с гордостью расскажет ему об этом.

– Мои поздравления, дорогая. Очень выгодная сделка. – Джаспер взял ее руку и нежно коснулся ее губами, отчего по спине у Джейн пробежали мурашки, а внизу живота словно затрепетали бабочки.

Однако она не могла не заметить, что Джаспер едва сдерживается, чтобы не рассмеяться. Он явно знал что-то такое, чего не знала она, и про себя забавлялся вовсю. Джейн склонила голову набок.

– О чем ты думаешь?

– О том, какое замечательное развлечение мы предоставим нашим клиентам. Они обязательно похвастаются всем своим друзьям, что ели бифштекс с тарелок знаменитой миссис Гринвелл.

Джейн ахнула. Джаспер молча указал на портрет почти обнаженной женщины, висящий на стене позади них. Рядом с ним красовались и другие картины, настолько откровенные, что Джейн покраснела. Только сейчас ее вдруг пронзила догадка: вот почему адрес показался ей знакомым! Раньше они с миссис Хейл с увлечением следили за похождениями известной куртизанки, не упуская ни одной статьи, хихикали над ее дерзкими выходками и сразу же прятали газеты, как только в комнату входили Лора или Филип.