Джейн тоже улыбнулась, но слова Оливии ее совсем не развеселили. Все они были значительно старше и в юности уделяли Джейн мало внимания. Теперь они обращались с ней как с равной; в их глазах она больше не была наивной маленькой девочкой, которую можно просто игнорировать. И чем же она отвечает на их уважение и доверие? Увертками и враньем. Джаспер был прав. Очень трудно обманывать близких людей. Да и не слишком близких тоже.

– Джонсон, чай! – приказала Оливия и присоединилась к Лили за чайным столиком. – О, прости, Джейн. Я совсем забылась. Раздаю указания прислуге, а ведь это твой дом.

– Ничего страшного, я не возражаю.

Против чего Джейн особенно возражала, так это неожиданные визиты. Ей будет трудно скрывать тот факт, что Джаспер спит днем, если его сестры возьмут себе в привычку являться без предупреждения.

– Когда вернется Джаспер? – поинтересовалась Лили. – Я хочу побранить его за то, что он заставляет тебя работать.

В детстве они ссорились чаще, чем другие братья и сестры, потому что были близки по возрасту, и Лили полагала, что это дает ей основания командовать Джаспером. Кажется, она считала так и по сей день.

– Я не знаю, – пробормотала Джейн, выдвигая для себя стул и втайне опасаясь, что родственницы просидят здесь весь день.

Элис схватила ее за запястье и присвистнула. Браслет в самом деле производил впечатление.

– Какая прелесть! Это Джаспер тебе подарил?

– Да.

– Тристан никогда не дарит мне такие красивые вещи, – пожаловалась Элис и уселась рядом.

Лили тоже осмотрела браслет, тщательно и со всех сторон. В эту минуту она очень напоминала свою мать.

– Должно быть, дядюшка Патрик оставил Джасперу больше денег, чем он нам сказал, раз он может позволить себе покупать такие дорогие украшения.

– Да, это в самом деле так. – Слава богу, Джейн не надела новые серьги, это вызвало бы еще больше вопросов о состоянии Джаспера, а ответов на них у нее не было.

– О, Лили, прекрати занудствовать! Пусть наслаждаются жизнью! – одернула сестру Оливия и повернулась к Джейн: – Как ваш клуб? Подготовка идет хорошо? Мы полагаем, он скоро откроется?

Все чуть склонились к ней, ожидая ответа.

– Да, скоро, – улыбнулась Джейн, хотя вопрос понравился ей не больше, чем предыдущие. – Как только разберешься с одним, тут же возникает что-то другое, и этому просто конца не видно.

За болтовней и чаем прошел час, и сестры Чар-тон наконец-то решили, что пора уходить.

Оливия покопалась в ридикюле и передала Джейн записку.

– Едва не забыла. Отец и мать собираются устроить первый ужин в вашу честь послезавтра вечером. Пожалуйста, скажи, что вы сможете прийти!

– Конечно, сможем. – Джейн взяла приглашение, сделав вид, что она в полном восторге.

Большую часть утра она лгала без передышки, и мысль о том, что придется снова целый вечер придумывать сказки, теперь уже для родителей Джаспера, ей совсем не нравилась. Но избежать торжественного ужина было невозможно.

– После нашей свадьбы родители тоже устроили ужин, – сказала Лили.

Смеясь и переговариваясь, сестры Джаспера вышли из дому и направились к ожидавшей их карете.

Джонсон закрыл за ними дверь – с улицы все еще доносился громкий смех – и протянул Джейн письмо.

– Миссис Чартон, это пришло, пока вы пили чай.

Джейн пощупала мятый конверт из дешевой бумаги с именем и адресом Джаспера, написанными круглыми буквами с завитушками. Женский почерк.

Она проглотила комок, вдруг застрявший в горле, и только потом заметила почтовую марку. Саванна. Кто бы ни была эта женщина, она очень-очень далеко. Их разделяет целый океан.

«Но она все еще пишет ему».

Джейн повертела конверт в руках, подумывая, не вскрыть ли его. Она не была ревнива от природы, но Джаспер так странно вел себя ночью… и затем, когда они лежали в постели, между ними словно выросли горы. Может, леди, написавшая письмо, имеет к этому какое-то отношение?

Поскольку его дела являлись также и ее делами, у нее были все основания его распечатать. Но Джейн боялась. Внутри потрепанного конверта могла скрываться ужасная правда о Джаспере; правда, которую она не хотела знать. Если выяснится, что он питает нежные чувства к другой женщине, унижения она не вынесет.

«Прекрати!» – приказала себе Джейн. Нет, она не будет изнывать от тревоги и дрожать от страха.

– Я отнесу письмо наверх и передам мистеру Чартону.

Джейн обещала хранить тайну и ничего не рассказывать его семье и всем другим, но никаких недомолвок или секретов между ними самими она не потерпит! Она сейчас же пойдет к Джасперу и заставит его объясниться!

Джейн взбежала по лестнице, ворвалась в спальню и безжалостно раздвинула занавески. Кровать залил яркий поток солнечного света.

– Что ты делаешь? – невнятно пробубнил Джаспер из кучи подушек и скомканных простыней и со стоном приподнялся.

Его волосы были растрепаны, подбородок покрывала легкая щетина, а на шее, в раскрытом воротничке рубашки, поблескивали капельки пота. Интерес к таинственному письму вдруг странным образом поблек. Сейчас внимание Джейн привлекал только Джаспер. Бьющее в окно солнце грело ей спину, и она неожиданно почувствовала, что ей стало жарко… но не только из-за этого. Джейн ужасно захотелось оказаться в постели рядом с Джаспером, но не в ее привычках было вести себя так разнузданно днем. В особенности когда нужно разобраться с некоторыми делами.

– Пора вставать. – Она подошла к кровати и присела на самый край, теребя конверт. – Здесь были твои сестры. Сказали, что тебе нужно больше спать. И они сообщили, что хотят иметь еще парочку-другую племянников и племянниц.

– Больше спать и… м-м-м… работать над вторым пожеланием – вещи несовместимые, но я готов попробовать сделать невозможное.

Он схватил Джейн за руку и притянул ее к себе. Внезапно обоим снова стало весело, как накануне вечером в театре. Чужой, отстраненный человек, лежавший рядом с ней в кровати на рассвете, пропал. С ней снова был Джаспер, добрый друг детства, еще теплый от сна. Его кожа казалась особенно горячей по сравнению с холодными простынями на пустой стороне кровати. Джейн прижалась к нему теснее и полностью отдалась поцелую, забыв обо всем, что ее беспокоило… в том числе и о письме из Саванны.

Она распростерлась на постели, ощутила на себе восхитительную тяжесть его тела и закинула одну ногу ему на спину. Платье сползло, обнажая бедро, и он немедленно стиснул его горячей ладонью, охваченный тем же нетерпением, что и она. Его рука пробралась выше, пальцы погладили шелковую ленту подвязки… еще выше…

Джейн отбросила письмо в сторону и уступила своему желанию. Ее Джаспер… да, это настоящий Джаспер, нежный, внимательный. Она уже знала его тело, как свое. Он принадлежал ей, несмотря на свое прошлое, да и ее прошлое, и, когда они слились в одно, возникшее было ощущение отчужденности растворилось без следа.


Джаспер лежал на влажных от пота простынях. Ласки Джейн успокоили его, развеяли тревоги прошлой ночи. Он положил руку ей на голову, и она повернулась, чтобы заглянуть ему в лицо. Ее подбородок упирался ему в грудь, а упругий бюст прижимался к животу. Замешательство и настороженность в ее глазах, которые пропали, пока они занимались любовью, вернулись. С таким же выражением лица Джейн вошла в спальню. Джасперу сделалось не по себе, и он попытался исправить положение нежностями.

Он осторожно заправил за ухо тонкий завиток волос, затем взял ее лицо в ладони. Как он сглупил, оттолкнув ее ночью! Нужно было во всем ей признаться, рассказать об угрозах лорда Фентона. Он бы нашел утешение в ее теплых объятиях, слушая ее ласковый голос. С другой стороны, Джаспер не хотел перекладывать свои заботы на ее плечи: Джейн бы непременно испугалась, узнав, в какой опасности оказался игровой дом, а стало быть, и их доход. Без денег, что приносит им «Компания», ее мечты о клубе и о спокойной, обеспеченной жизни, которую она так красочно обрисовала ему, когда делала свое предложение, никогда не осуществятся. Пусть Джейн остается счастливой, ничего не ведающей супругой так долго, как позволит им судьба.

– Что-то случилось?

– Пока ты спал, пришло письмо.

– Хорошие новости, надеюсь?

– Не знаю. Я его не вскрывала. Оно адресовано тебе. – Джейн нагнулась и подняла с пола скомканную бумагу, невольно искушая его видом своих округлых ягодиц. – Это из Саванны.

Игривые мысли тут же вылетели у него из головы.

Джаспер взял конверт. Несколько недель письмо добиралось до него через Атлантический океан во влажном трюме корабля. Углы измялись, чернила тут и там расплылись от воды, но почерк оставался ясным и четким. Разумеется, Джаспер не мог его не узнать.

– От кого оно? – спросила Джейн. – Это женский почерк.

Оглушенный, он сел и свесил ноги на пол. Еще пару минут назад они были близки и полностью открыты друг другу. Сейчас Джаспер был вынужден снова отдалиться от нее.

– Во время эпидемии умерло так много людей, что сейчас дело мужа зачастую продолжают вдовы. – Это была правда, но лишь наполовину.

– Понимаю. – Поза Джейн стала чуть менее напряженной, но какое-то неприятное чувство все равно ее не отпускало.

Джаспер обнял ее за шею и прижал ее голову к своему сердцу.

– Не волнуйся, в моей жизни нет другой женщины, кроме тебя. Ни в Лондоне, ни где-либо еще. Клянусь. – Он коснулся ее губ нежным поцелуем и встал, ненавидя себя за ложь. – А теперь мне пора одеваться. Сегодня я должен навестить одного стряпчего. Его порекомендовал мистер Стид. Возможно, он заинтересуется моим предложением предоставлять услуги клиентам нашего клуба.

– Хорошо, – без всякого воодушевления ответила Джейн.

Джаспер достал из гардероба идеально чистую и выглаженную рубашку и надел ее.

– Я подумал: почему бы нам не сходить завтра вечером в Королевский театр? Я там никогда не был. Ты хочешь пойти?

– Да, это было бы замечательно. – Снова этот безжизненный голос.

Он повернулся к зеркалу, чтобы повязать галстук, спиной чувствуя на себе ее пристальный взгляд. Джейн смотрела на него, и ощущение неловкости усилилось до того, что Джасперу показалось, что стены спальни начинают сжиматься. Он не мог распечатать письмо в ее присутствии. Оно вызовет много вопросов, на которые он не готов отвечать. Джасперу вдруг захотелось, чтобы у него было какое-то личное пространство, комната, да хоть дыра, куда можно при необходимости скрыться и побыть одному. Но такого места не было – разве что его кабинет в игорном доме.

Он поскорее натянул сюртук. Возможно, ему удастся избежать дальнейших расспросов; в другое время Джейн уже давно разведала бы все не задумываясь, но сейчас ее сковывала нерешительность. Она вела себя точь-в-точь как его родители, когда он уходил из дому после ужина, соврав что-нибудь насчет того, куда направляется. Джаспер никак не ожидал, что то же самое повторится с Джейн, и до прошлой ночи их отношения в самом деле складывались по-другому. Он сел, чтобы надеть сапоги.

– Я предупреждал тебя, что будет нелегко. – Джаспер тихонько погладил Джейн по щеке. Хоть бы она перестала смотреть на него так неприязненно! Однако сделать с этим он ничего не мог.

Он знал, что причиняет ей боль, но все равно не собирался рассказывать правду о капитане Кристиансене или о письме из Саванны. Было невыносимо скрывать от нее столь много, но Джаспер уже и без того заставил ее лгать его сестрам и, конечно, заметил ее переживания. Джейн и так уже взвалила на себя более чем достаточное бремя его тайн.

– И я согласилась терпеть, так что мне некого винить, кроме себя, – храбро сказала Джейн, но в ее глазах читалась грусть; разумеется, она винила его, потому что догадалась: он чего-то недоговаривает, особенно о письме.

Джаспер засунул злосчастное послание в карман, запрятал его поглубже, как и стоящую за ним историю. С каждым днем он все больше и больше склонялся к мысли все же поделиться ею с Джейн. Он обманывал ее так же, как и остальных, но с ней чувство стыда было острее. Возможно, она станет презирать его, ведь темная сторона его души была так отвратительна, что ужасала даже его самого. Но он не допустит, чтобы Джейн с презрением плюнула на него, как когда-то мадам Робийяр.

– Очень скоро все изменится.

– Изменится ли? – В первый раз после свадьбы в ее голосе прозвучало сомнение, и Джаспер почувствовал, что его собственные опасения возросли во сто крат.

– Конечно. А теперь мне пора бежать, а не то я потеряю и остаток дня.


Джейн проводила взглядом Джаспера, который разве что не выскочил из спальни… Занимаясь любовью, они забыли обо всех странностях и недомолвках. Потом она показала ему письмо. Если бы в нем не было ничего особенного, Джаспер просто улыбнулся, и они бы продолжили болтать как ни в чем не бывало. Но этого не случилось. Он опять отстранился и опять не сказал почему. Джейн могла лишь догадываться, что письмо как-то связано с игорным домом, с Саванной и речь в нем идет явно не о забытой подписи или незавершенной сделке.