Джорджия Ли - Тайна брачного соглашения

– Меньше чем за одну ночь я лишился всего, что имел.

– У вас есть жена. И вы оба достаточно умны, чтобы как-нибудь выбраться из этого положения.

– Не думаю, что она захочет мне помогать. После всего, что я сделал. – Джаспер побарабанил пальцами по зеленому сукну.

Мистер Бронсон подошел ближе и возложил ему на плечо свою широкую тяжелую ладонь.

– Когда мы познакомились, она не посмотрела на меня свысока. Не упрекнула в том, что я ввергаю вас в пучину неправедной жизни. Она приняла меня таким, какой я есть, и не осудила. Последние несколько недель вы приходили сюда совсем другим человеком. Я не помню, чтобы вы так радовались, когда мы открылись, но потом вы решили, что скоро уйдете из «Компании», и глаза у вас так и загорелись. Это она заставила вас измениться. И конечно, она поможет вам – если вы ей позволите.

Мистер Бронсон похлопал Джаспера по спине и вышел.

Оставшись в одиночестве, Джаспер рассеянно оглядел висящие на стенах картины в позолоченных рамах – его страховка на самый крайний случай. Но как мало они значили. Деньги, и больше ничего. Какая польза от денег его измученной душе? На них не купишь любовь, как было не купить хлеба в Саванне. Единственной драгоценностью в его жизни была Джейн, и он ее потерял.

– Джаспер?

Джаспер резко обернулся, чуть не свалившись со стула. На пороге стояла Джейн. Он смотрел на нее и думал, что этого не может быть. Те же ощущения он испытывал, когда увидел, что в гавани стоит корабль, который увезет его из Саванны в Англию.

– Джейн? Что ты здесь делаешь?

– Я пришла за тобой. Ты мой муж, и напрасно ты считаешь, что можешь удалить меня из своей жизни. Тебе это не удастся.

Огибая столы, она приблизилась к нему, и вид у нее был столь же целеустремленный, как в то утро, когда она тайком пробралась к нему в спальню. Это была Джейн, которую он знал с детства, в которую влюбился.

– Пришло время распрощаться с чувством вины. Нам обоим.

– «Нас обоих» нет. Есть только я и все, что я натворил.

– Это не так. Много лет я думала, что заслужила все плохое, что со мной происходит, потому что заразила родителей лихорадкой. Это грызло мою душу, я изнывала от боли… пока не убедила себя, что не достойна любви. Как выяснилось, я была не права. И ты тоже не прав.

– Я сделал много плохого.

– И все это сегодня окончится.

– Но это не изменит прошлого. И я нарушил данное тебе обещание – беречь и лелеять тебя и никогда не подвергать унижению.

– Я прощаю тебя, Джаспер. А теперь тебе пора простить себя самого. – Джейн придвинулась к нему вплотную и положила руки ему на плечи; прикосновение было легким и в то же время как будто придавало ему сил; ее головокружительный аромат вытеснил застарелый запах трубочного табака и вина. – Я люблю тебя, Джаспер. Всегда любила и всегда буду любить, несмотря ни на что.

Он застыл, как зачарованный. Джейн знала о нем все. Ей было известно то, что он когда-либо скрывал, и, несмотря ни на что, он был ей нужен. Ни его собственные ошибки, ни чужие козни – ничто не смогло заставить ее отказаться от него. Долгие годы он искал себе хоть какое-то оправдание, хоть одно доказательство, что он все-таки хороший человек, – и все это время оно было прямо перед ним. В сердце Джейн.

Джаспер обнял ее и стиснул с такой силой, что у нее перехватило дыхание.

– Я люблю тебя, Джейн. С детства.

– Я знаю. – Она поднялась на мысочки и прильнула к его губам.

Ее объятия надежно защищали его от всех страхов. Это был магический круг, в котором не существовало ничего, кроме их любви. Ее невозможно было разрушить. Он был достоин и Джейн, и счастья, и всего самого лучшего на свете. Джаспер не видел ничего, кроме ее лица. Если бы сейчас начался пожар, он бы даже не заметил – ведь у него была Джейн! Они словно воспарили над землей.

Джаспер наконец оторвался от ее губ и прижался своим лбом к ее. Они долго стояли молча, слыша только свои ликующие сердца.

В этом огромном облаке счастья оставалось лишь одно темное пятнышко.

– Как же нам быть с моей семьей? Теперь мы с тобой изгои.

– Я думаю, это временно. – Джейн игриво расстегнула пуговицу его сюртука и улыбнулась еще ослепительнее, чем в день свадьбы у алтаря. – Если уж они простили твоего брата, то, конечно, простят и тебя.

– И отец тоже?

– Разве ты до сих пор ничего не понял? Когда дело касается его отпрысков, мистер Чартон может кричать, метать громы и молнии, но на самом деле все только этим и ограничивается. Вы – его слабое место, самые лучшие и самые любимые дети на свете. Твоя мать его успокоит. Как всегда.

Вероятно, их еще нескоро пригласят на семейное торжество, но, обнимая Джейн, Джаспер верил, что нет ничего невозможного. А пока он будет работать над тем, чтобы снова стать честным человеком.

– Может быть, новый член клана Чартонов убедит их простить нас? – прошептал он, скользя губами по ее шее, ощущая мягкую и гладкую, как шелк, кожу.

– Ты полагаешь, это будет мудро – учитывая наше неустойчивое положение?

– Мне все равно. Я не собираюсь откладывать ничего на потом из-за тревог по поводу денег.

Джейн склонила голову набок. Ее глаза потемнели от страсти.

– В таком случае я не стану возражать – эта тактика представляется мне весьма разумной и плодотворной.

– Тогда начнем прямо сейчас.

Он снова поцеловал ее, а она обвила руками его шею. Джейн вручила ему свое сердце, свою жизнь и свое будущее, и это было все, в чем он нуждался.

Джонсон открыл дверь, и Джаспер поразился: в холл уверенной походкой вошла мать. Он не ожидал увидеть ее так скоро и приготовился к серьезной трепке. После злополучного ужина прошло уже три дня, и за это время к ним не заглянул никто из Чартонов, даже Джейкоб или Джайлз. Джаспер полагал, что уж эти двое точно захотят узнать все подробности об игорном доме и его порочной жизни. Но все было тихо. Эти дни они с Джейн провели в полном уединении, наслаждаясь утерянной было близостью и предаваясь самым безумным удовольствиям по ночам. И вот визит матери…

Джейн стояла за ним на лестнице. При виде миссис Чартон она застыла и вложила в руку Джаспера свою ладонь.

– Нам надо поговорить, – сказала миссис Чар-тон и сразу же направилась в гостиную, не сомневаясь, что они последуют за ней.

Джейн и Джаспер обменялись обеспокоенными взглядами и вместе зашли в комнату. Они были готовы ко всему.

Миссис Чартон устроилась в кресле и жестом предложила сыну и невестке сесть на диван напротив. Они опустились на диван рядом, поглядывая друг на друга, как пойманные с поличным нашкодившие ребятишки, и едва сдерживаясь, чтобы не захихикать.

– Чему мы обязаны удовольствием видеть тебя в этом доме, мама? – начал Джаспер и заметил, что суровое выражение ее лица едва заметно изменилось; затем в глазах мелькнула смешинка, затем дрогнули губы, и, наконец, мать улыбнулась – правда, лишь уголком рта.

– Я хочу обсудить то, что случилось на днях.

Джаспер крепко сжал руку Джейн. Все его веселье испарилось.

– Я очень сожалею, – искренне произнес он. – Я не хотел причинить боль никому из вас. И прошу простить меня за обман. И за то, что я рассказал про дядюшку Патрика.

– Да… вот это и в самом деле стало для нас потрясением. Но что касается игорного дома… для меня это новостью не было. – Миссис Чартон пожала плечами – как показалось Джасперу, чуть виновато. – Но я не думала, что отец узнает об этом при таких драматических обстоятельствах.

– Ты все знала? – Джейн и Джаспер снова переглянулись.

– Ну конечно же, знала. Я вырастила семерых детей, четверо из которых мальчики. И вы полагаете, я не способна учуять, что происходит нечто подозрительное? Так я спасла свой фарфоровый сервиз. Если бы не мое шестое чувство, вы бы непременно его перебили. Тарелку за тарелкой.

– Но как ты обнаружила?

Миссис Чартон точно не относилась к женщинам, которые посещают заведения с сомнительной репутацией.

– После того как ты прожил дома месяц и тебе стало гораздо лучше, ты начал где-то пропадать по ночам. Естественно, меня заинтересовало твое времяпрепровождение. Я послала за тобой Джайлза и Джейкоба проследить, куда ты ходишь, – так все и открылось.

– Так они тоже знали? – ахнула Джейн.

– Да. – Миссис Чартон изящно подперла подбородок пальцем и посмотрела в потолок. – Единственные, кто ни о чем не подозревал, – это отец и Милтон. И это крайне меня удивляет, учитывая, что никто в нашей семье не умеет хранить секреты.

Это объясняло довольно дерзкое предложение Оливии сыграть в вист.

– Мама. Я никогда не думал, что ты настолько умна.

– А откуда, по-твоему, взялась твоя сообразительность? – Она фыркнула и гордо повела плечами.

– Теперь все ясно. Разумеется, от тебя.

– Но я пришла, чтобы обсудить ваше будущее. Как скоро ваш клуб будет готов к открытию?

– Об этом больше известно моей жене. – Джаспер кивнул в сторону Джейн. – Клубом занимается она.

– Если мы пожелаем, то можем открыться уже через день или два, – быстро ответила Джейн.

– Хорошо. Но вы должны открыться немедленно.

Джаспер немного поколебался.

– Вряд ли нам стоит ожидать огромного наплыва посетителей… если все узнают, что раньше я содержал игорный дом. А Честер Стилтон наверняка разболтал об этом, кому только смог.

Эту проблему, как и многие другие, они с Джейн обсудили множество раз, но так и не пришли ни к какому решению. У них было здание, и мебель, и все остальные необходимые вещи – клуб и вправду был полностью готов. Но нужно было найти способ сделать его прибыльным предприятием.

– Никто ни о чем не узнает, – с большим удовольствием провозгласила миссис Чартон. – Я встретилась с мистером Рэтбоуном, а он, в свою очередь, побеседовал с мистером Стилтоном-старшим и объяснил тому, что он подвергнет свое дело серьезному риску банкротства, если ты разорвешь с ним контракт из-за слишком длинного языка мистера Стилтона-младшего. Соответственно, торговец сыром решил как можно скорее отослать своего сынка в Европу – большей частью из-за того, что Честера донимают кредиторы, а Стилтон-старший отказывается платить долги Стилтона-младшего. Так что правда о том, кто был владельцем «Компании», уплывет за море вместе с ним. Даже если люди и будут шептаться, я полагаю, это только пойдет вам на пользу. Легкий оттенок скандальности никогда не повредит. Вспомните знаменитую кушетку и сервиз миссис Гринвелл.

Джаспер, не веря своим ушам, уставился на мать. Да ее следует нанять в клуб для привлечения клиентов, мелькнуло в голове. Как выяснилось, его собственная мать способна устроить любое дело.

– А как же мистер Чартон? – робко спросила Джейн. – Он, наверное, очень расстроен.

– Он был крайне огорчен, это верно, но я все уладила. Во-первых, напомнила ему, что мы простили Милтона, а во-вторых, сказала, что, если мы не простим Джаспера и не поможем ему, Джаспер может вернуться к азартным играм.

– Никогда, – твердо произнес Джаспер, и миссис Чартон удовлетворенно кивнула.

– Я была в этом уверена. Но угроза очень подействовала на твоего отца. Так что с ним все в порядке. Убедить Милтона будет труднее, но в конце концов когда он увидит, что твой клуб – весьма успешное предприятие, то поймет, что быть твоим другом гораздо выгоднее, чем иметь тебя во врагах. У вас тоже все будет хорошо.

– Никогда бы не подумала, что твоя мать такая хитрая, – со смехом сказала Джейн, когда за миссис Чартон закрылась дверь. – Интересно, известно ли ей о нашей позолоченной кровати? И как скоро к нам в спальню ворвутся твои сестры, чтобы подробно ее осмотреть? Затем они, конечно, отправятся домой и потребуют у мужей, чтобы те купили в точности такую же.

– Другой такой не существует. – Джаспер обнял Джейн за талию. Она уперлась ладонями ему в грудь, чувствуя, как сильно бьется его сердце. – Она единственная в своем роде. Как ты.

Джейн откинула голову, упиваясь вкусом его губ. Она любила Джаспера, Джаспер любил ее, и вся жизнь расстилалась перед ними, как усыпанное цветами поле.

Именно так она представляла себе семейную жизнь.