Виктория Александер - Тайна девственницы

– А вы лучше, чем я могла бы себе представить.

– Прекрасно. – Нат снова улыбнулся своей озорной улыбкой, которая могла казаться и глупой, и грустной, и вызывающей, и Габриэла почувствовала, как у нее замирает дыхание и слабеют колени.

– Вы собираетесь поцеловать меня? – пробормотала она.

– Думаю, что мог бы, да.

– Но здесь нет звездного неба, Натаниэль.

– Я мог бы забыть про это условие.

– Могли бы? – Она послушно приподняла голову.

– Я не могу вредить самому себе. – Он придвинулся еще ближе.

– Вы говорили, что первый поцелуй должен быть особенным и что он должен запомниться навсегда.

– Я буду всегда его помнить. – Его губы были совсем близко.

– Натаниэль?..

– Да? – Он колебался.

Габриэла осторожно подвинулась к нему и легко прикоснулась губами к его губам.

– Это сделаю я.

– Ммм… – Он прижался к ней сильнее. Ее живот сжался от нового ощущения.

– Кхм… – Кто-то прочистил горло около дверей библиотеки. – Прошу прощения, сэр.

Проклятие, она узнала этот голос. Натаниэль с неохотой отстранился от Габриэлы, глянул на нее с кроткой улыбкой и повернулся к двери.

– Да?

Ксеркс стоял в дверях, одетый в форму, в какую одеваются все слуги, работающие в богатых домах. Он держал в руках письмо.

– Только что прибыло для мисс Монтини, сэр. Я разговаривал с посыльным.

– Очень хорошо. – Натаниэль взял письмо, взглянул на адрес и передал Габриэле. – Вы у нас давно работаете? – спросил он Ксеркса. – Мне показалось, или сегодня утром здесь стоял ливрейный Джон Фаррел?

– Я сегодня работаю за Джонса, милорд, – произнес учтиво Ксеркс, – он мой кузен.

Габриэла стиснула зубы.

– Вот как? Надеюсь, ничего серьезного не случилось? – спросил Натаниэль.

– Его вызвали в деревню родные по семейным обстоятельствам, сэр.

По семейным обстоятельствам – как же! Габриэла уставилась на Ксеркса.

– Да что вы?

Ксеркс спокойно встретил ее взгляд.

– Да, мисс.

Она хитро спросила:

– И что же это за обстоятельства?

– Габриэла, – Натаниэль покачал головой, – не думаю, что…

– Это из-за его младшей сестры, мисс. Кузен считает, что она попала в затруднительное положение и ей нужны его помощь и совет. – Их взгляды встретились. – Возможно, ей угрожает опасность.

Габриэла скрестила руки на груди.

– Она что, ребенок?

– Причина в ее характере и манере поведения, но, мисс, она уже взрослая.

– Поэтому мне кажется, что нужно позволить ей делать все, что она хочет делать, и дать ей возможность выйти из ситуации самостоятельно, – сказала Габриэла.

Сбитый с толку Натаниэль смотрел то на одного, то на другого и не мог понять причину спора.

– Габриэла?

– Не сомневаюсь, что она справится с этим, мисс. Но она наделала ошибок в прошлом… – Глаза Ксеркса сверкнули. – Вся семья переживает за нее. – Он вновь обратил свое внимание на Натаниэля. – Что-нибудь еще, сэр?

– Нет, спасибо. – Натаниэль бросил удивленный взгляд на Габриэлу. – Или у вас еще есть вопросы?

– Пока нет, – пробормотала она.

– Можете идти, – кивнул Натаниэль. Ксеркс открыл дверь.

– О, я не спросил ваше имя, – вспомнил Натаниэль.

– Джон Фаррел, сэр.

– Вас зовут так же, как вашего кузена?

Габриэла раздраженно хмыкнула. Натаниэль опять взглянул на нее.

– Это семейное имя, сэр.

– Понимаю. – Натаниэль кивнул, и Ксеркс покинул библиотеку. – Вы знаете его?

– Нет, – коротко ответила Габриэла. – Он, видимо, помнит меня… по каким-то своим причинам, я не знаю. – Она смущенно улыбнулась. – Какой странный день сегодня.

– Не удивлен, правда. – Нат кивнул на письмо в ее руке. – Вы не собираетесь его прочитать?

– Ах да, конечно. – Габриэла открыла письмо и пробежала глазами по строчкам. – Это от моей подруги, мисс Генри.

– Разве не она заходила к вам сегодня утром?

– Возможно, она забыла мне о чем-то сказать. – Например, о том, что они с Ксерксом заплатили Джону, чтобы он взял себе небольшой отпуск, а Ксеркс бы его заменил. Скорее всего это и был план Флоренс, о котором та упоминала.

– Теперь мы одни…

Натаниэль не сводил с нее взгляда. Габриэла замолчала. Никто в ее доме не мог понять, что она уже не маленькая девочка и сможет за себя постоять.

– Да? – ответила она рассеянно. В любом случае это была не самая плохая идея – иметь Ксеркса поближе к себе, если ей вдруг понадобится помощь.

Натаниэль прочистил горло.

– Я сказал… мы снова одни…

– Да, вы уже говорили это… – прошептала она. В самом деле, она должна подумать о себе. Она взглянула на Натаниэля. – Да. Теперь мы одни, и вы снова хотите поцеловать меня?

– И покончить с этим, вы имеете в виду?

– Я ничего не имела в виду. – Даже если так, момент был упущен, и возбуждение между ними пропало. И страстное желание чувствовать его губы, потребность в нежности не требовали продолжения. Все встало на свои места, и она обрадовалась тому, что странное чувство ушло.

– Я должен… – Нат кивнул на стопку писем на столе, – закончить свое чтение.

– Конечно, пожалуйста. – Габриэла была уверена, что не нужно многого делать, чтобы он вспыхнул снова.

Натаниэль сел обратно и взял письмо. Первое, должно быть. Не далеко же он продвинулся в прошлый раз. Габриэла стояла, глядя на него.

– Я думал, что мы договорились уже, что не будете испепелять меня взглядом, пока я читаю и думаю, – сказал он, не поднимая глаз.

Габриэла улыбнулась.

– Тогда я советую вам читать быстрее.

– Хм…

Она не собиралась стоять здесь и смотреть на него, но ничего не могла с собой поделать. Этот мужчина казался ей притягательной загадкой, и она не была уверена, что смогла бы разгадать и понять его. Он был обаятельным, веселым, опасным одновременно. И после всего этого – очень честным. Мужчина, которому можно доверять.

Она никогда не доверяла людям, только нескольким в своей жизни. Но было что-то в Натаниэле Харрингтоне, что заставляло верить в его честность, Габриэла хотела верить, что он не способен предать ее.

И что он сделал для нее? Она всегда считала себя очень честным человеком, но каждый раз при встрече с ним ей приходится врать и делать вещи, о которых она никогда и подумать не могла. Вот зачем она придумала эту возмути-£ тельную историю про их первый забытый поцелуй? Она не могла придумать ничего более вразумительного и логичного? И откуда взялось звездное небо? Ей некогда было раздумывать, и она ляпнула первое попавшееся объяснение, чтобы сбить его с толку. Она проигнорировала внутренний голос, повторяющий ей, что все ее собственные действия были нечестными.

А теперь, Боже правый, она хотела, чтобы он поцеловал ее! Хотела вновь почувствовать тепло его рук, обнимающих ее.

– Очень интересно… – пробормотал Натаниэль. Габриэла встрепенулась.

Натаниэль взял карандаш и небольшой листок бумаги.

– Как вы сказали, ваш брат упоминал только о четырех подозреваемых в этой истории. Это те, кому он показывал отпечаток пропавшей печати. В список включено еще имя некоего американца Алистэра Магауэна и испанца Хавьера Гутьереса. – Он перелистал письма. – Также он говорит о Гутьересе как о посреднике между ним и виконтом Ратборном.

Габриэла кивнула:

– Лорд Ратборн является членом Антикварного совета и известным коллекционером. Я много слышала о нем, много читала о нем, но никогда не встречалась лично.

– У него не самая лучшая репутация в стране, и я не удивлюсь, если именно он сделал подмену печати, так как получить такую вещь – редкость и удивительная удача. Если Гутьерес взял печать, он, без сомнений, также переправил ее лорду Ратборну. И два последних имени, конечно, мое и моего брата. Могу я вычеркнуть их из списка?

Габриэла медлила с ответом.

– Вы по-прежнему не доверяете мне?

Она посмотрела на Натаниэля:

– Да.

– Вижу… – Он сделал паузу. – Мне казалось, что мы договорились верить друг другу?

– Не помню, чтобы я с этим согласилась. Насколько я помню, вы сказали, что мы должны будем поверить друг другу, и это касалось только писем моего брата. Доверие, Натаниэль, нужно заслужить…

Он долго смотрел на нее, затем раздраженно пожал плечами.

– Да, наверное, вы правы. Во всем. Мое имя остается и, я думаю, имя моего брата тоже?

Она кивнула:

– Я его никогда не исключала из этого списка.

– Должен признаться, я не виню вас. Репутация Клинтона говорит сама за себя. Но я хотел бы верить, что он этого не делал.

– А если бы вы узнали, что он соврал вам?

– Надеюсь, что не соврал. Но одно я знаю точно – я сделаю все необходимое для того, чтобы добиться возвращения печати обратно. Вне зависимости от того, кто это сделал. – Нат говорил очень суровым тоном, и Габриэла не сомневалась, что он сделает так, как сказал.

Он снова склонился на бумагой и что-то написал. Габриэла смогла увидеть теперь, что это был список с именами мужчин, которых подозревал Энрико, включая имена Натаниэля и Куинтона Харрингтона. У нее скрутило живот.

– Все же… нет необходимости включать ваше имя… – сказала она, не подумав.

– Почему?

– Мы собираемся работать вместе, и доверие нам в самом деле необходимо. Я буду доверять вам, и это принесет нам пользы больше, чем постоянные сомнения и уловки. Более того, до сих пор, несмотря на подозрения моего брата, у вас меньше причин доверять мне, чем мне доверять вам. – Она тяжело вздохнула. – Когда я узнала о краже печати, я никогда не думала, что сама последую примеру преступников…

– Почему? – снова спросил Нат.

– У меня не было выбора, мне так казалось.

– Я должен подумать…

– У меня есть два варианта для выбора – либо верить вам и считать вас открытым и честным человеком, либо подозревать и перепроверять каждое ваше слово. – Она помотала головой. – Я по натуре очень подозрительна, и особенно это качество усилилось за последний год, как вы понимаете, но я также очень практична. Если я буду все время сомневаться, мы никогда ничего не добьемся. Поэтому я обещаю, что буду доверять вам, Натаниэль Харрингтон, в болезни и здравии.

– В болезни и здравии? – Он с сомнением покачал головой. – Это не брачный контракт, Габриэла.

– Теперь и потом каждому из нас придется учиться доверять друг другу. – Она встретила его взгляд: – Я никому не говорила таких слов.

– Из этого следует, что ваше признание довольно сомнительное, но оно принято во внимание. – Он улыбнулся, после чего вычеркнул свое имя из списка. – Значит, у нас теперь осталось всего три имени, и так как я теперь чист и невинен перед вами, я предлагаю сосредоточиться на двух первых именах.

Габриэла кивнула.

– Первым идет американец. Вы знаете его? – Она взглянула на Натаниэля.

Тот задумчиво пожал плечами:

– Не то чтобы очень хорошо, но мы были однажды представлены друг другу. Он выглядит довольно благопристойно.

– Но способен ли он украсть печать?

– Сложно сказать. Находка такого уровня может прельстить и склонить к подмене даже самого честного человека. И если Магауэн взял ее… – Нат задумался на мгновение. – То он не сам ее украл, а заполучил ее через других людей. Он не производит впечатления профессионального вора.

Габриэла встала с кресла и зашагала по библиотеке.

– Он еще не приехал в Лондон, но собирается прибыть в Англию буквально на днях.

Брови Натаниэля удивленно приподнялись.

– Почему вы считаете, что Магауэн приедет в Лондон? У вас есть сведения на этот счет?

– Он будет здесь по той же самой причине, по какой вы в Лондоне в такое время года.

– Его сестра первый раз выходит в свет?

Габриэла с досадой подняла глаза к потолку.

– Я забыла о том, что значит для вас статус вашей семьи в обществе. Но Магауэн приедет сюда по другой причине.

Натаниэль растерянно посмотрел на Габриэлу, потом стукнул ладонью по лбу.

– Ну конечно же! Я совсем забыл, что Контрольный комитет Антикварного совета начинает свою работу на этой неделе. И все, кто нашел что-либо выдающееся или планирует это найти, соберутся в Лондоне для презентации своих находок! – Он вспомнил о Габриэле и глянул на нее. – Как раз год назад на этом самом съезде и произошло то событие с вашим братом…

– Да, – коротко подтвердила она и продолжила: – А так как мистера Магауэна еще нет в Лондоне, то можно начать с лорда Ратборна. Полагаю, вы знакомы с ним?