Виктория Александер - Тайна девственницы

Натаниэль лег рядом, продолжая целовать ее шею, затем стал спускаться все ниже, к ее груди. Его рука легла на грудь Габриэлы, и пальцы коснулись ее соска. Она задрожала от наслаждения. Губы Натаниэля переметнулись к другой ее груди, и он начал ласкать ее языком. Дыхание Габриэлы участилось.

– О… да… – простонала она.

Натаниэль оторвал губы от ее груди и стал гладить живот Габриэлы. Прикосновение его рук разожгло пламя внутри ее. Правая рука его плавно опустилась к ее бедрам, затем к ногам…

Не переставая целовать Габриэлу, Натаниэль погладил внутренние стороны ее бедер и наконец осторожно коснулся ее самой интимной части тела. Габриэлу пронзило наслаждение, какого она никогда прежде не испытывала. Она застонала, раскрываясь навстречу Натаниэлю.

– Ты такая красивая… – прошептал он.

Его пальцы ласкали ее, доводя до блаженства. Он играл с ней, дразнил. Ее влажные губы приоткрылись, и она простонала:

– Пожалуйста.

Габриэле казалось, что она сходит с ума, что все происходящее с ней – безумие, восхитительное безумие. Она ощутила между своих ног обжигающее дыхание. Там, где только что были его пальцы, она чувствовала его горячие губы.

– Господи Боже… – Габриэла едва не задохнулась. – Натаниэль. – Она с трудом смогла бы произнести что-то более связное, чем его имя. – Ты не можешь… Ты не должен… Ты…

– Соблазнение, моя дорогая… – он поднял голову и посмотрел на нее темными от страсти глазами, – сложное искусство…

Его голова вновь опустилась, и он продолжил ласкать ее между ног. Это было самое развратное действо, которое Габриэла могла себе представить, но она не хотела, чтобы оно заканчивалось. Оно было самым восхитительным из всех, что ей приходилось испытывать. До сих пор она знала только наслаждение от сладкого прикосновения его поцелуев и рук, но теперь поняла, что этого было недостаточно. Тоска, боль взорвались внутри ее, Габриэла будто прощалась со всем горем, которое выпало на ее долю в жизни. Она хотела… она нуждалась…

Внезапно Натаниэль оторвался от нее, и она открыла глаза. Неужели это было все? Она смутно понимала, что нет. Но она уже получила больше, чем могла мечтать. И все же ее тело хотело чего-то еще.

Натаниэль лег между ее колен, а его возбужденная плоть коснулась ее лона. Габриэла приготовилась принять его. Она так хотела этого… так нуждалась в нем. Она не была девственницей, но ее опыт был ничтожен. Теперь на ней лежал взрослый красивый мужчина, и его ласки не шли ни в какое сравнение с ласками ее первого юного любовника. Натаниэль прижался лицом к ее шее.

– Габриэла, любовь моя.

Он с легкостью вошел в нее. Это было странное ощущение. Габриэла не ожидала ничего подобного. Натаниэль вошел в нее медленно, и она почувствовала, как его плоть заполняет ее. Он остановился на мгновение, чтобы взглянуть ей в глаза, а затем начал медленно, короткими толчками двигаться. Габриэла подхватила его ритм и стала двигаться вместе с ним.

Она вцепилась в его плечи, ее лицо умоляло продолжать. Его толчки становились глубже, быстрее, и Габриэла хотела еще большего. С каждым его движением ее желание росло, и она сдавливала его все сильнее и сильнее. Она хотела, чтобы это продолжалось бесконечно. Она изгибалась под ним, крепко обхватив его руками. Волна за волной непередаваемого блаженства билась в ней, и Габриэле казалось, что она ничего не слышит и не видит. Вдруг она поняла, что кто-то кричит и этот кто-то – она сама. Натаниэль со стоном последний раз ворвался в нее, в самую глубину, и задрожал в экстазе, удовлетворенный, обессиленный.

Несколько минут они лежали вместе, и сердца их бились в одном ритме. В ушах Габриэлы что-то звенело, но вокруг было так тихо и ново, что она удивилась. Натаниэль лежал близко к ней, и она не могла пошевелиться от облегчения. Все, чего она хотела в этот момент, – это просто лежать рядом с ним, быть одним целым, чувствовать его дыхание. Она могла бы оставаться в таком положении вечно.

Вдруг Натаниэль пошевелился и вышел из нее. А Габриэла вдруг почувствовала себя брошенной. Но Натаниэль подтянул ее к себе и обнял так, будто не хотел ее отпускать. Она вдруг поняла, что никогда не была удовлетворена ничем полностью. Как сейчас. Она и не предполагала, что такое бывает. Габриэла положила голову ему на грудь, а Натаниэль зарылся лицом в ее волосы, вдыхая нежный аромат.

– Итак? – В его голосе слышалась улыбка. – Соблазнение прошло удовлетворительно?

– Это было великолепно. – Габриэла улыбнулась. – И больше чем удовлетворительно. – Она приподняла голову и произнесла: – Я на верху блаженства.

Действительно, она никогда прежде не чувствовала себя так хорошо. Не чувствовала себя полностью удовлетворенной. И, как ей показалось в этот момент, любимой. Конечно, это была обычная иллюзия, вызванная близостью, но даже если это был обман чувств, он был приятен и желаем, хотя все равно оставался фантазией.

– Теперь вы по-настоящему пали, если хотите знать.

– Я разве не лишилась девственности до этого?

– Уровень, Габриэла, это вопрос об уровнях падения.

– Значит, полагаю, теперь я упала окончательно… – Она поудобнее устроилась рядом с ним, наслаждаясь теплом его тела. Что-то было удивительное в том, чтобы просто лежать рядом с обнаженным мужчиной, который только что доставил тебе незабываемое и удивительное наслаждение, заставил чувствовать то, о чем она даже мечтать не могла. В его словах была правда. И только теперь она поняла, что по-настоящему стала женщиной.

– Габриэла… – Голос Натаниэля был обманчиво спокойным. – Я хотел поговорить насчет предложения лорда Ратборна…

В Габриэле все перевернулось, и ощущение удовольствия внезапно пропало. Она села на постели и укрылась простыней.

– Да?

Натаниэль тоже сел, его взгляд был серьезен.

– Я думаю, что это ошибка.

– Я считаю это хорошей возможностью, – медленно произнесла Габриэла. – И, так как у нас нет других планов и предположений, я так смогу выяснить, есть печать у лорда Ратборна или нет.

– Это не важно. Он опасен.

– Мне все равно.

– Вот в этом-то и проблема. – Натаниэль прищурился. – А вы должны опасаться его. И должны быть осторожны.

Габриэла глянула на него.

– Хотите запретить мне принять его предложение? Снова?

– Если потребуется. – Его голос был непреклонен.

– Мне казалось, мы договорились о том, что у вас нет права что-либо мне запрещать.

– Это… – Натаниэль похлопал по постели рукой, – дает мне это право.

– Это, – Габриэла повторила его движение, – не дает вам прав ни на что. Не вы меня лишали девственности, помните?

– Как-то забыл, – выпалил он.

Конечно, он не мог об этом забыть. Да и какой мужчина смог бы?

– Мы никогда не закончим этот спор, – холодно сказала Габриэла. – Мне нужно возвращаться в свою комнату. Моя одежда…

– Я подам ее вам, – процедил Натаниэль сквозь зубы, спустился с кровати и направился в гостиную.

– О Боже, прикройтесь! – Габриэла закрыла лицо руками, чувствуя, как краска заливает ей лицо.

– Еще минуту назад моя нагота вас не шокировала, – ответил он из гостиной. – Так что можете открыть глаза. – Натаниэль накинул на себя халат и кинул одежду Габриэле.

– Отвернитесь, – велела она.

– Все, что хотите. – Натаниэль медленно вернулся в гостиную. – Все, что между нами происходит, делается только по вашему желанию.

– Чушь. – Габриэла спустилась с кровати и быстро натянула на себя сорочку. – Не понимаю, о чем вы говорите.

– Вы хотите найти печать! Вы хотите восстановить репутацию вашего брата! Вы хотите работать на Ратборна! И сегодня… – его голос сорвался, – вы хотели меня!

– Простите, если я причинила вам неудобство. – Габриэла накинула халат и завязала его. – Я больше вас не побеспокою. – Она направилась к двери.

– Проклятие, Габриэла, не бросайтесь такими словами! – Натаниэль подошел к ней и взял за руку. – Это не было беспокойством, и только вы могли произнести такое!

Габриэла хотела вырваться, но Натаниэль держал ее крепче, чем она предполагала.

– Я хотел вас с того момента, как увидел. И я хочу, чтобы вы это наконец-то поняли. Но я хочу большего. И единственное, что я хочу от вас, – это чтобы вы берегли себя!

– Не могу представить, о каких опасностях вы постоянно мне толкуете…

– Он может вам навредить! – резко ответил Натаниэль. – Но если вы так настойчиво требуете, чтобы я вас отпустил к Ратборну, то в свою очередь я потребую…

Она прищурилась.

– Потребуете?

– Хорошо, попрошу вас. Не ходите к нему одна. Я хочу, чтобы вы взяли с собой одного из наших слуг. – Натаниэль пристально посмотрел на нее. – Например, этого новенького. Как его, Джона Фаррела?

Ксеркса? Габриэла кивнула:

– Хорошо.

Он приподнял бровь.

– И никаких аргументов против?

– Это выглядит вполне… логично. А теперь… – она снова попыталась оттолкнуть его, – вы отпустите меня, наконец?

– Сейчас… – Натаниэль взглянул ей в глаза, и сердце Габриэлы сладко кольнуло. – Подождите еще секунду… – Он поцеловал ее и выпустил из своих объятий. – Постарайтесь не попасться кому-нибудь на глаза.

Она кивнула. Ну почему, почему каждый раз, как он ее целует, она забывает обо всем на свете?! Почему она не хочет возвращаться к себе, а втайне желает остаться у Натаниэля на всю ночь? А может, навсегда?

Габриэла вышла из комнаты Натаниэля, закрыла за собой дверь, пересекла коридор и направилась к себе.

Прежде чем она успела войти в свою комнату, дверь в апартаменты Куинта открылась, и сам он показался на пороге:

– Мисс Монтини?

Габриэла выругалась про себя и обернулась к брату Натаниэля с вежливой улыбкой.

– Мистер Харрингтон, я надеюсь, вы хорошо проводите этот прекрасный вечер?

– Смотря что считать хорошим вечером… – Куинтон помедлил. – Мисс Монтини, я хотел попросить вас кое о чем.

– Слушаю. – Что ему-то от нее нужно?

– Мой брат до сих пор никого не любил. И мне кажется, ему очень легко разбить сердце. Я видел однажды, как это случилось со Стерлингом, и предпочел бы не видеть, как это случится с Натом. И я хотел бы попросить вас, чтобы вы не делали ему больно.

– Представления не имею, о чем вы говорите, мистер Харрингтон.

– Разве? Значит, я ошибся. И возможно, вы не такая умная, как об этом говорят. – Он кивнул. – Спокойной ночи, мисс Монтини.

– И вам спокойной ночи, мистер Харрингтон, – откликнулась Габриэла.

Она зашла к себе в комнату и на ключ закрыла дверь.

Несомненно, Куинтон ошибался насчет чувств его младшего брата к ней. Натаниэль оберегал ее, конечно, но ведь это было условием их соглашения, обещанием, которое он ей дал. Он же не мог…

Ее сердце забилось сильнее.

Нет! Она отбросила эту нелепую мысль. Если он любит ее, он бы сказал. У него был шанс сделать признание сегодня ночью.

Габриэла забралась под одеяло и попыталась заснуть. Но она никак не могла согреться, и ей покоя не давали слова Куинтона. А вдруг он прав?

– Вы хотели меня видеть, сэр?

Нат сидел в кресле брата в библиотеке напротив письменного стола и внимательно рассматривал лакея. У Ксеркса Малдуна был огромный рост, широкие плечи. Возможно, он был лет на двадцать старше Натаниэля. И глаза у Ксеркса были странными, с экзотичным разрезом. Он не был похож на слугу. Нат удивился, почему не заметил этого раньше.

– Мисс Монтини собирается сделать кое-что, что я считаю глупым и неразумным, – начал он.

Малдун сдержанно ждал продолжения, как и полагается лакею.

– Сегодня утром она собирается отправиться в дом к лорду Ратборну, чтобы составить каталог его коллекции. Я не доверяю этому человеку и боюсь, что он может ее обидеть… – Нат покачал головой.

– Сэр?

– Я считаю его опасным и не хочу пускать ее в этот дом без сопровождения. – Они встретились взглядами. – Я хотел, чтобы вы пошли туда с ней.

– Да, сэр. – Малдун слегка изменился в лице. – А знает ли об этом сама мисс Монтини?

– Она знает. Она не выглядела особенно радостной, когда я ей сообщил о своем решении, но она согласилась. – Нат грустно вздохнул. – Она самая своенравная женщина из всех, кого я встречал.

– Она иногда кажется такой, сэр.

– И она никогда не думает о последствиях своего поведения.

– Никогда, сэр.

– При этом она самая замечательная женщина, которую я когда-либо знал.

– Да, сэр.

– И самая упрямая. – Нат покачал головой. – Она всегда была такой упрямой, Малдун?

– Да, сэр, она… – начал Малдун, но тут же с удивлением взглянул на Натаниэля. – Простите, сэр, но я… – Малдун вздохнул и скрестил руки на груди так, как никогда бы не сделал слуга перед хозяином. – Как вы узнали?