Эмилия Остен - Тайна гувернантки

Ричард сделал паузу.

— Когда я услышал эту историю в Брайтоне, то не поверил, конечно же. Согласитесь, звучит невероятно: похищенный ребенок, тайная страсть… Роберт Финли подтвердил мне, что Мейда излагала и ему эту историю, слово в слово. Возможно, навязчивая идея, но… следовало проверить. В отличие от Финли, у меня было преимущество: я знал имена участников драмы и сложил головоломку, которая могла бы остаться не сложенной, если бы Эмбер не приехала работать в Грейхилл. Но судьба мудрее нас. Судьба свела всех, как только представилась возможность, притянула вас друг к другу. Редко кому выпадает такой дар. Не отказывайтесь.

Он улыбнулся немного печально.

— Ты снилась мне, — полушепотом произнесла Кейлин, не отрывая взгляда от Эмбер. — Еще до того, как мы познакомились. И мне казалось, что я давно тебя знаю, хотя до тех пор мы ни разу не встречались.

— Вам еще и сны снятся одинаковые, — с удовольствием сообщил Ричард. — Одно слово — близнецы.

— Так вот почему мне казалось неправильным, чтобы Кеннет женился на мисс Ларк!

— И вот почему у меня было такое странное чувство, когда я вас… тебя поцеловал, — немного смущенно сказал Кеннет новообретенной сестре.

— И у меня… — пробормотала та, невольно прикасаясь к губам.

Кейлин встала и двинулась к Эмбер, которая поднялась ей навстречу. Девушки обнялись. Эмбер почувствовала, что не может больше сдерживаться, и разрыдалась. Она ощутила, что и Кеннет обнимает их обеих.

Пустота в сердце исчезла. Эмбер наконец знала, кто она такая.

Благодаря Ричарду.

— Когда вы наплачетесь и перестанете так сильно обнимать друг друга, — сказал лорд Мэнли, испортив трогательность момента, нам нужно будет обсудить, что сказать публике. Не думаю, что стоит обнародовать факты супружеской неверности вашего отца, тем более что непосредственные участники драмы давно в мире ином. Но публика любит истории о любви и ревности, поэтому у меня ecть пара идей…

Все изменилось в один миг.

Близнецы настояли, чтобы Эмбер немедленно отправилась с ними в Фэйрхед-Мэнор. Весьма ошарашенным Даусеттам изложили ту историю, которую соорудил Ричард, и пригласили к обеду. А уж за обедом, при общем собрании гостей, прозвучала та версия, что годилась для публики.

Согласно ей, Эмбер похитила безмерно влюбленная в виконта Бальтазара Фэйрхеда Мейда Ларк и долгие годы скрывала девочку от родственников, не сообщая правды. Ни о возможном расторжении брака с Агнессой, ни о том, что Мейда была любовницей Бальтазара, конечно же, не упоминалось. И дети, и родители выглядели невинными жертвами.

Сообщение произвело эффект разорвавшейся бомбы. Эмбер немедля стала центром внимания. Если бы не брат с сестрой, бдительно оберегавшие ее от назойливого участия, и не Ричард, один взгляд которого мог обратить в бегство даже самого настойчивого сплетника, Эмбер, наверное, не выдержала бы и спряталась где-нибудь подальше. Однако удалось пережить первый день, затем второй, а затем и третий.

Даусетты, разобравшись в ситуации, конечно, огорчились слегка, что им придется искать новую гувернантку, но столь радовались за друзей, что мелкие проблемы не могли этого испортить. Мисс Ларк пообещала часто навещать опечаленного Бруно.

Эмбер поселили в огромной комнате рядом с покоями близнецов, и она была вольна поменять у себя все, что захочет; Кейлин свозила ее в Рединг, чтобы заказать новый гардероб; Кеннет преподнес полную шкатулку украшений. Жизнь напоминала волшебный сон, и Эмбер периодически щипала себя, думая, что пора просыпаться. Но сказка не заканчивалась.

Одно омрачало ее счастье: Ричард.

Близнецы, все трое, благодарили лорда Мэнли неустанно, так что он даже начал на них рычать, уверяя, что все уже давно понял. И вел себя вежливо и отстраненно, особенно с Эмбер. Теперь, когда ее социальный статус изменился, Ричард словно стал дальше, а не ближе. Почему? Эмбер могла только гадать.

Она не знала, собирается ли он жениться на Кейлин, не решалась спросить ни у сестры, ни у него, и втихомолку мучилась по этому поводу. При виде Ричарда каждый раз Эмбер охватывала такая огромная радость, что можно было уже задуматься. Он стал не просто другом. Да, она обрела семью, которой у нее никогда не было — не считать же тетю Мейду. Захлестнувший ее маскарад эмоций сложно описать, и лишь две вещи Эмбер понимала сейчас точно.

Она безмерно счастлива, что обрела брата и сестру.

И ей очень важен Ричард.

Эмбер не смела, не могла называть это любовью. Что она знала о любви? Ничего. Пока что. И сейчас, когда она во всеуслышание объявлена сестрой виконта Фэйрхеда (конечно, предстояла еще масса юридических формальностей, однако Кеннет посоветовал не забивать себе этим голову и сказал, что все уладит), ее внимания станут искать блистательные молодые люди. Эмбер сможет найти себе мужа по сердцу. Но ей не хотелось никого другого. Ей хотелось Ричарда.

Ричарда Мэнли, который общался с ней теперь подчеркнуто вежливо, как будто вся их дружба в одночасье обернулась почтительным отношением друг к другу — не более.

Вечерами близнецы уходили к себе и не могли наговориться. С каждым часом Эмбер чувствовала, что Кеннет и Кейлин становятся ей все ближе, все роднее. Кто может быть родней брата и сестры, с которыми вас разделяют несколько минут в возрасте? Эмбер жалела, что не узнала Кейлин и Кеннета раньше, и ужасалась при мысли, что могла никогда их не встретить.

Приятным сюрпризом для Эмбер оказался визит Аделии.

Та приехала одна, только лишь в сопровождении служанки. Мисс Маттон проводили в салон, который теперь предназначался лично для Эмбер — там она могла принимать гостей. Аделия казалась немного смущенной и обескураженной. Эмбер предложила ей чаю, но мисс Маттон покачала головой.

— Я хотела бы извиниться перед вами, — тихо сказала она, когда девушки уселись напротив друг друга.

— За что? — изумилась Эмбер.

— Я завидовала вам, — созналась Аделия, — и потому говорила гадости. И делала вещи, которые вам не понравятся. Сплетничала о вас с другими. Мне было невыносимо, что вы так понравились Кеннету. — Она покраснела. — Ведь он так сильно нравится мне!

— Мисс Маттон, вы ни в чем не виноваты, — мягко произнесла Эмбер.

— Нет, я виновата и теперь вот вам сознаюсь. Простите меня, мисс Ларк! Ой, то есть мисс Фэйрхед…

— Давайте будем называть друг друга по имени, — предложила Эмбер, — ведь мы имеем все шансы стать родственницами.

Аделия вскинула на нее полный надежды взгляд.

— Вы думаете…

— Кеннет испытывает к вам большую приязнь. Вчера он полдня пел вам дифирамбы. — Эмбер понизила голос. — Только пусть это будет нашим маленьким женским секретом! Ни за что не сознавайтесь никому, что я вам рассказала.

Аделия просияла:

— Хорошо!

— И ответьте на один вопрос. — Эмбер не собиралась упускать свой шанс. — Некоторое время назад, за завтраком, вы уверяли, что лорд Мэнли собирается жениться на Кейлин. Откуда вы это узнали?

— Это простая сплетня, ей уже несколько лет, — вздохнула Аделия. — Об этом поговаривают с тех самых пор, как лорд Мэнли стал водить дружбу с виконтом Фэйрхедом. Но никаких доказательств тому у меня нет. Я просто вспомнила об этом, чтобы вас позлить. Простите меня, Эмбер!

— Ваши извинения приняты, и забудем об этом.

Откровенность Аделии заставила Эмбер немного воспрянуть духом, однако факты удручали. Ричард отстранился — это было заметно. То ли счел свою миссию выполненной (Эмбер не хотелось думать, что он общался с ней лишь потому, что заподозрил неладное, и желал раскрыть тайну), то ли имел скрытые причины так себя вести. В переполненном гостями доме Эмбер никак не удавалось застать Ричарда одного, на прогулки он не выходил, а отправляться прямиком к нему в комнату Эмбер не хотела. В конце концов, это неприлично.

В конце концов, если ты интересна мужчине, он даст тебе это понять. Так ведь?..

Праздник удался на славу.

Ричард давно не видел подобного. Тут и танцы, и фейерверк, и оркестр, и актеры. И ломившийся от еды стол, конечно же. И цветные фонарики в саду. И маленькие девочки, наряженные феями. Никуда от этого не деться. Он бродил среди веселившихся гостей, пугая впечатлительных дамочек мрачным выражением лица. Никто не должен сегодня подходить близко. Особенно Эмбер. Ее Ричард избегал с особой тщательностью.

Как только его подозрения подтвердились, он отчетливо понял: никаких шансов заполучить ее у него нет.

Она точно не для него. Кеннет, как глава семьи, устроит скандал, если Ричард попытается хотя бы намекнуть о своей приязни к Эмбер. И не потому, что лорд Мэнли — плохой человек; наоборот, сиди он в Англии постоянно, занимайся своими делами в поместье, Кеннет бы не стал возражать. Но тягу к странствиям так просто не выбьешь. Мысли о том, чтобы осесть, окончательно покинули Ричарда. Он хотел уехать, и он уедет, даже знал куда. Эмбер никто не отпустит с ним, тем более что сейчас ей предстоит ее первый сезон, выход в настоящий свет и многие вещи, о которых Эмбер даже и не подозревает пока.

Ей не нужен человек со странным призванием, отсутствием постоянного места жительства, склонный подвергать все сомнению и, конечно же, деспот. Ричард понимал, что если заполучит Эмбер, то никогда ее не отпустит. Он влюбился. В юности не пришлось, как-то это его миновало, поэтому поздняя влюбленность, видимо, оказалась столь ошеломляющей и тяжелой. Ричард уже несколько ночей думал, какую бы микстуру составить, чтобы отпустило, и никак не мог подобрать ингредиенты.

Он вышел на террасу, где сейчас никого не было: все собрались в зале посмотреть на представление. Театр жутко моден, но Ричард его не любил. Что и говорить, асоциальный тип. Зачем такой прекрасной юной Эмбер Фэйрхед, которая сейчас сидит рядом с братом и сестрой и весело смеется, глядя на актеров…

— Ричард!

Нет, не сидит она там, подумал лорд Мэнли, поворачиваясь.

На Эмбер ему было смотреть больно — столь она была хороша. Этим вечером все близнецы выбрали алый цвет: темноволосые и синеглазые, они отлично смотрелись в шелковых нарядах винного оттенка. Ричард не взялся бы описывать платье Эмбер. Что-то красное. И делавшее крошку из Нортумберленда восхитительным цветком, райской розой.

Не для него.

— Эмбер. Что вы здесь делаете?

— Мне удалось ускользнуть, — она пожала плечиком — милый жест. — Вы сегодня совсем ни к кому не подходите и к нам почти не обращаетесь. Кейлин забеспокоилась, и я тоже. Вы в обиде на что-то?

— Господи, нет. Я просто хочу тишины и покоя.

— О, тогда Фэйрхед-Мэнор вам не подходит, — улыбнулась Эмбер.

Ричард жизнь готов был отдать за эту улыбку. Что за глупости, в самом деле.

— Здесь слишком много людей. Но послезавтра гости разъедутся.

— Боюсь, что этого светлого момента я не дождусь.

Ее лицо вытянулось.

— Вы уезжаете?

— Завтра же рано утром. А может, и сегодня вечером.

— Но почему такая спешка? — спросила Эмбер в замешательстве. — Ричард! Что случилось? Мы, может, и вправду чем-то обидели вас?

— Нет.

Он не хотел оставлять по себе плохую память. Вряд ли он когда-либо еще увидит Эмбер, от этой нежданной любви нужно бежать, пока он не сгубил и себя, и ее.

— Мне скучно сидеть на одном месте, и я стремлюсь в другие края. Там мой долг и моя жизнь. А здесь, — он повел рукой, — всего лишь старая добрая Англия, где ничего нового уже не сыскать. Мне нужно уехать, Эмбер.

— Вы будете нам писать?

Она не сказала «мне», и это окончательно убедило Ричарда, что он принял верное решение.

— Возможно.

— Мне казалось, мы с вами друзья, — произнесла она еле слышно.

Ричард выдавил из себя улыбку. Сейчас он чувствовал себя не умнее Кеннета.

— Ну конечно, мы с вами друзья, Эмбер. Поэтому давайте попрощаемся по-дружески, а не на глазах у всего зала. Не хочу, чтобы меня провожали.

— Вы что же, намерены уехать прямо сейчас?! Только что говорили, будто завтра утром…

— Сейчас. — Он не жалел ни мгновения. — Мои вещи собраны. Филипп скучает и ждет приказа. Извинитесь за меня перед Кеннетом и Кейлин, я не стану их отвлекать. Они знают меня давно и привыкли. Я напишу из Лондона, как доберусь, обещаю, — добавил он, глядя в ее несчастные синие глаза.

Если бы он умел читать взгляды и разбираться в сложных чувствах! Но Ричард привык доверять фактам, и только фактам. Факты выстроились против него, и логичным решением будет покинуть Фэйрхед-Мэнор. Что он и сделает, как только найдет в себе силы развернуться и уйти.

Хорошо бы Эмбер перестала так на него смотреть!..