Кэт спросонья не сразу вспомнила, отчего спит на полу. Девушка с трудом поднялась и открыла служанке дверь. В то же мгновение она восстановила в памяти все, что произошло с ней в полдень. Ей пришлось опустить глаза, чтобы горничная не заметила, как опухли веки. Служанка помогла ей раздеться, и девушка на одеревеневших ногах последовала за ней в ванную. Придется наложить на лицо много краски и пудры, чтобы знакомые не догадались о ее печалях.

Спустя час посвежевшая леди Кэт спустилась по широкой лестнице Гровенор-Хауса. Она застала отца и Петербрума в гостиной за карточным столом. Гровенор порылся в кармане расшитого золотом фрака и, вытащив пухлый мешочек из замши, бросил его резким движением на стол.

— Проклятье, ну и везет же вам! — прохрипел ее отец, залпом опорожняя бокал вина. Сэр Гровенор с трудом поднялся с кресла и, чертыхаясь, бросился к двери.

Петербрум жадно схватил мешочек, прежде чем дал понять, что заметил Кэт. Но вот взгляд его серых с красной обводкой глаз стал похотливым, заскользив по ее атласному, цвета слоновой кости бальному платью с низким вырезом, по бриллиантам и сапфирам, сверкающим на тициановских волосах и шее.

— Хоть вы одеты не совсем так, как бы мне хотелось, дедушка тем не менее считает, что это вопрос времени. А в данный момент, моя всемогущая Кэт, только это имеет значение. — Он грубо схватил ее за руку, и они вместе покинули дом.

Атмосфера в карете, которая с грохотом катилась под проливным дождем к Карлтон-Хаусу, где принц-регент давал бал, накалилась до предела. Кэт ощущала это физически.

Пирсон Гровенор шептал себе под нос проклятья, а Петербрум уставился в окно, хотя, что он мог видеть в кромешной тьме, оставалось для нее загадкой.

Поняв, что проиграла, Кэт впала в оцепенение. Малым утешением была мысль о том, что отец сожалеет, в какой ад она попадет по его вине. Даже в страшном сне она не могла представить себе, что он кого-то боится! Но события сегодняшнего дня свидетельствовали о его полной капитуляции перед Петербрумом. Как странно и ужасно для них обоих!

Словно все, что происходило, было недостаточно страшным, Петербрум делает непроизвольное признание, что хочет этого брака не больше, чем она сама. О дедушке Петербрума ей было известно лишь, что он самый настоящий тиран и отшельник, который в глухом уголке Шотландии трясется над своим богатством. Наследственная тирания в сочетании с деньгами дала адскую смесь, и девушка была даже не прочь посочувствовать Петербруму.

Внезапно Кэт пришла в ярость. По какому праву эти трое решают ее судьбу? Она не агнец, которого ведут на заклание. Почему никто не спросит, что она хочет. Не раздумывая, она бросилась в атаку.

— Почему именно я? — ее вопль нарушил царившее в карете молчание. — Почему вы хотите жениться на мне, Джон, когда совершенно ясно, что мы не переносим друг друга?

От его смеха у Кэт мурашки побежали по коже.

— Что я слышу? Девушка из благородной семьи не имеет права задавать подобный вопрос, — вмешался Пирсон Гровенор, прежде чем Петербрум нашелся, что ответить.

— Спросите у отца, моя прелесть, — сказал он и приказал кучеру остановиться, не переставая играть с мешочком, в котором позванивали золотые монеты. — Сегодня мне везет. Я присоединюсь к вам после «Брукса». Не хочется упускать такой шанс. Принц не заметит моего отсутствия.

Петербрум на ходу выпрыгнул из кареты и скрылся в темноте.

Кэт повернулась к отцу. Тот чувствовал себя не в своей тарелке.

— Что все это значит? Я имею право знать.

— Нет.

Дальше препираться было невозможно, они прибыли на место. Поднявшись по широкой лестнице, дочь с отцом попали в руки церемониймейстера в красной ливрее и белых панталонах, который громогласно объявил об их приезде.

Разодетый в пух и прах тучный регент походил на хозяина постоялого двора. Принц ласково поздоровался с ними. Он с восхищением уставился на Кэт и долго не выпускал ее ручку. Только напоминание придворного, что другие ждут своей очереди быть представленными принцу, заставило его разжать ручищу.

— Отлично, Кэт! — прошептал ее отец, когда они вошли в зал. — Жаль только Джон не видел тебя.

Внезапная смена настроения у Пирсона Гровенора позволила Кэт вновь обрести надежду.

— Может, вы все же раскроете мне тайну, почему так настаиваете на этом браке? — жалобно спросила она.

— Надеюсь, вы никогда не узнаете, — ответил он, направляясь к друзьям в центр зала. Кэт осталась в одиночестве.

Весь вечер в перерывах между танцами с молодыми людьми, лица которых она забывала, едва переставала звучать музыка, Кэт слонялась, как неприкаянная, по комнатам, обставленным роскошной мебелью. Она переходила от одной группы гостей к другой в надежде увидеть в толпе самое дорогое на свете лицо единственного мужчины, который был ей нужен. Ник Монро — это он заставлял учащенно биться ее сердце, ее тело страдать от желания. Как жаль, что она не в силах описать смятение, которое охватывало ее при мысли о нем! Но Ник, как сквозь землю провалился. Она не смогла найти также Чарли, Мейтлендов и Браунингов. Почувствовав себя одиноко, девушка выжидала подходящего момента, чтобы смыться.

— Решили уйти без меня? — прошептал ей на ухо ненавистный голос. Неужели он никогда не перестанет подкрадываться, отчего ее кожа покрывается пупырышками? Это выводило Кэт из равновесия.

— Еще минута, и мы бы не встретились, — сказала Кэтрин, пытаясь оттолкнуть от себя Петербрума.

Тяжелые веки приподнялись, и он впился в нее взглядом более свирепым, чем когда-либо. Вероятно, Петербрум был пьян.

Кэт подозревала, что он проиграл тяжелый мешочек с монетами, принадлежавший ее отцу. Поэтому она не удивилась. Разве ей впервой видеть неудачника, который продулся до нитки, а теперь проклинает судьбу?

Петербрум схватил ее за руку и потянул в толпу танцующих.

— Вам придется попридержать ваш ядовитый язычок, как только вы станете моей. Так что не заблуждайтесь на мой счет, — у Кэт закружилась голова от его зловонного, горячего дыхания.

— Неужели моя догадка верна, и вы проиграли деньги, доставшиеся вам от отца? — Она призвала на помощь всю свою смелость. Пусть он не надеется, что она проглотит его очередную выходку.

— Сколько я проигрываю и выигрываю — не вашего ума дело. Лучше сказать об этом сразу, — на одном дыхании пробормотал Петербрум, налетев не девушку.

— Ваша правда. К чему мне знать, если я не собираюсь выходить за вас.

Кэт высвободилась из его рук и, убедившись, что гости, стоявшие поблизости, стали свидетелями их размолвки, бросилась прочь, ни разу не оглянувшись на Петербрума. Он должен понять раз и навсегда, что она не намерена терпеть его хамство.

Глава 15

И вновь дверь в комнату Кэт чуть не слетела с петель. На пороге показался ее отец. Полы его тяжелого шелкового халата были распахнуты и при ходьбе напоминали крылья летучей мыши. В руках он держал письмо, которым принялся размахивать прямо под носом дочери.

— Что вы наделали! Идиотка, вы погубили меня! — закричал Гровенор, не обращая внимания на слугу, который сервировал стол к завтраку.

— Попрошу без истерик! Вы становитесь слишком назойливым, — спокойно ответила Кэт, поднимаясь с кресла.

С зачесанными назад длинными рыжими волосами, которым мешала рассыпаться по плечам белая лента, девушка выглядела еще прелестнее и показалась лорду Гровенору очень беззащитной. Пораженный невинной красотой дочери, он замер, а затем тяжело опустился в кресло.

— Перестаньте злить Петербрума! — Ярость его внезапно улетучилась, и приказание прозвучало почти как мольба. — Опять вы выставили его на посмешище? Джон клянется, что вам не сойдет это с рук.

— Интересно!

— Он наседает на меня. Мое терпение вот-вот лопнет.

— Неужели у него изменились планы? — Кэт затаила дыхание. Она, кажется, победила.

— Какой там! Он лишь желает ускорить ваше венчание!

Пирсон взглянул на дочь, беззвучно шевеля губами.

— Не таитесь, расскажите, почему это животное имеет такую власть над вами? — умоляла отца Кэт, заметив столь редкий проблеск человечности в его взгляде. — Как вы осмелились предположить, что мной можно командовать?

Кипя от негодования, он ринулся к выходу.

Кэт бросилась ему наперерез.

— Я не выйду за Джона Петербрума, это выше моих сил!

Пирсон Гровенор уставился на нее невидящим взором.

— Тем самым вы подпишите мне смертный приговор. Ваши слова подобны погребальному звону!

Глава 16

Ранним утром в Гайд-Парке такие ездоки, как Кэт, встречались крайне редко.

Оставив далеко позади грума, Кэт как стрела промчалась на горячем вороном жеребце два круга по Роттен-Роу. Слезами и мольбами ей не тронуть отца. Пирсон Гровенор ни за что на свете не откроет ей тайну. Он укрылся в библиотеке, а когда она попыталась еще раз выяснить, почему он так дрожит перед Петербрумом, отец выставил ее из комнаты.

— Папочка, — словно малое дитя, умоляла она отца, — если у вас неприятности, не скрывайте их от меня. Я постараюсь понять!

Но Пирсон Гровенор утешился с помощью бренди. Его била дрожь, как в лихорадке.

— Я сказал все, что хотел.

Кэт поняла, что отец сожалеет о проблесках человечности, которую не сумел задушить в себе.

— Если вы намерены сопротивляться моему решению, я запру вас в спальне или в деревне до дня свадьбы, — припугнул девушку отец. Спиртное начинало действовать.

Кэт не сомневалась, что отец в состоянии осуществить свою угрозу. Она доставляла ему слишком много хлопот. Девушка поднялась к себе, надела костюм для верховой езды и вышла из дома. Обуреваемая чувствами, она была не в силах усидеть в четырех стенах.

Кэт задыхалась от быстрой езды, так же, как и ее лошадь. Она замедлила шаг. Вдалеке показался наездник, который, завидев ее, помчался галопом. Человек и прекрасное животное составляли единое целое.

При виде Ника Монро на великолепном скакуне, взявшем недавно один из призов, она затрепетала. Ведь он был единственным человеком, который мог утешить ее.

Кэт остановилась, поджидая Николаса.

— Вам уже полегчало?

Его вопрос подсказал Кэт, что он догадался о том, что с ней происходит. Она кивнула. Говорить — значило выдать себя. Что за дело Монро до нее? Она выполнила свою миссию. Свела его с модным лондонским портным, сапожником и шляпником. Его лошади и экипажи были лучшими из того, что мог предложить Теттерсел. Понятно, что ей с Чарли не стоит приписывать себе всю заслугу. Не только одежда, модная прическа, над которой трудился лучший мастер с Бонд-стрит, и изумительный скакун делали мистера Монро из Делакур-Хауса желанным гостем в каждой гостиной, которую он соблаговолил посетить.

Она знала с самого начала, что Николас Монро был прекрасным человеком и джентльменом. Его честность, энергичность, сила, которые покорили ее с первого взгляда, были присущи ему всегда. Чем еще она, непременная участница лондонских балов, обессилившая от постоянных бурь, сотрясавших все ее естество, могла помочь человеку, который произвел такой фурор в свете? Девушка пришпорила лошадь, не находя нужных слов.

— Вероятно, вы были очень заняты, поскольку я не видела вас на приемах последние дни? — Кэт обомлела, услышав свой голос. Что она несет? Он ведь догадается, что она повсюду искала его — того, который лишил ее сна, но научил грезить наяву. Одна мысль о сладостных грезах заставила ее сердце учащенно биться. В чем ее ошибка? Куда девалась ее холодность? Обуреваемая чувствами, Кэт едва слышала, что отвечал Ник.

— Я был у вас, но меня не пустили, а цветы выбросили за дверь, — надеясь на то, что его слова прозвучат непринужденно, сообщил Ник. Он изо всех сил старался не показывать виду, что обижен на нее за то, что она забыла о нем. — Остается предположить, что ваш дворецкий не одобряет мой выбор и считает мой букет вульгарным, хотя я следовал совету Чарли и старался не допустить оплошность.

Кэт не верила своим ушам. Неужели отец и Петербрум пытаются контролировать ее жизнь и решают за нее, с кем дружить, а с кем нет? Она не может позволить им сломить себя! Она должна быть мудрой. Что же это получается? Независимая Кэт Гровенор, всегда державшая мужчин на расстоянии, стала заложницей отца и Петербрума? Она повернулась лицом к Нику. Девушка надеялась, что ей удастся не выдать себя. Ни он, никто другой не должен знать о ее переживаниях и стыде. До сих пор она прежняя Кэт Гровенор.

— Как я забыла просветить вас насчет цветов? — игриво усмехнулась Кэт. Во всяком случае ей хотелось, чтоб ее ответ прозвучал именно гак. — Только теперь я вспомнила, что не рассказала вам о визитке, которая вкладывается в букет. Если вы приносите цветы лично, загибается левый уголок, если передаете через слугу — правый. Вы приложили визитку?