Мэри Рэдклифф - Тайна Ретта Батлера

Мужчина отошел к камину и зло ударил кочергой горящее полено. То рассыпалось на сотни ярких искр. Тяга подхватила их, и они исчезли.

То же самое произошло и в душе Рэтта. Внезапно взметнувшаяся страсть, казалось, погасла. Ему было спокойно рядом с Каролиной, его не волновало сейчас, богата она или бедна, это была беспомощная девушка, заблудившаяся в ночи, и Рэтт предоставил ей кров. Не может же он требовать за это от нее расплаты?

«Пусть придет утро, — говорил себе Рэтт, — она проснется, увидит все в настоящем свете и тогда, возможно, я и сам посмотрю на нее по-другому. Может быть потом когда-нибудь мы встретимся и со смехом вспомним сегодняшние приключения. Может быть кто-то из нас будет сожалеть».

Рэтт Батлер смотрел, как медленно догорают угли в камине, как их подергивает черная сетка пепла.

«А быть может, все будет совсем по-иному», — он поднялся со старого кожаного кресла.

Толстые восковые свечи в тяжелом медном канделябре догорали. Воск стекал по бронзе на каминную полку. Рэтт погасил одну из догоревших свечей, вторая еще мерцала.

Он взглянул на спящую девушку.

«Теперь она спит по-настоящему, ее дыхание ровное, она чувствует себя хорошо. Возможно она видит хороший сон, ведь на ее пухлых губах блуждает улыбка. Интересно, а что же она видит во сне? Может, вспоминает нашу ночную прогулку за городом? Может, слышит выстрелы из моего револьвера? Может быть видит, как простреленная луна падает в океан как сбитая мишень? Но нет, скорее всего она видит во сне что-то совсем другое, ее пальцы немного вздрагивают. Наверное девушке кажется, что она танцует. Интересно, с кем же она несется в этом безудержном танце? Неужели со мной?»

Рэтт Батлер улыбнулся. Каролина что-то пробормотала во сне. Рэтт Батлер склонился над ней и прислушался.

«Она шепчет какое-то имя, но произносит звуки настолько невнятно, что разобраться невозможно. Неужели она произносит мое имя?»

Рэтт Батлер снова улыбнулся. Спать ему не хотелось, хотя он чувствовал себя ужасно утомленным.

Мистер Паркинсон, отец Каролины, проснулся среди ночи. Опьянение уже немного прошло, лишь голова страшно болела.

Он пытался припомнить, что же с ним такое произошло — и сразу перед его глазами возник карточный столик, улыбающееся лицо молодого Рэтта Батлера и шепот приятеля: «Поставь на кон свою дочь, и тогда игра изменит свой ход».

Мистер Паркинсон тут же сел на диване. Он моментально припомнил и все остальное: как запер жену в спальне, а слуг в кухне, вспомнил молящий голос Каролины: девушка упрашивала впустить ее в дом, а он, недостойный, бил ее мать.

Он предал самое дорогое, что было в его жизни.

Мистер Паркинсон обхватил руками голову и тяжело закачался из стороны в сторону.

— О Боже, за что ты меня проклял, за что помутил мой разум!

Но мистер Паркинсон был не из тех людей, которые склонны винить самих себя, и он тут же отыскал виновных.

— Это все Рэтт Батлер. Недаром о нем по Чарльстону ходят грязные сплетни. Это все мерзавец молодой Батлер, это он соблазнил мою дочь.

И мистер Паркинсон принялся ходить по гостиной. Нужно было что-то предпринять, что-то сделать. Он не мог оставаться в своем доме в ожидании утра.

Он громко позвал слуг:

— Все сюда!

Но тут же вспомнил, что они заперты в кухне.

— Какого черта, — кричал мистер Паркинсон, — вы там сидите! Все сюда!

Он распахнул дверь и перепуганные слуги предстали перед его взором.

— Скорее закладывайте ландо! — кричал он, колотя хлыстом по голенищу своего сапога.

Мальчик-грум тут же бросился выполнять его приказание.

Он вспомнил и про жену, но не нашел в себе сил встретиться с ней.

Через четверть часа экипаж был готов и стоял у крыльца. Грузный мистер Паркинсон взобрался на подножку и сбросил на землю перепуганного кучера.

Он натянул вожжи и зло стегнул коней.

Мистер Паркинсон гнал ландо по ночному Чарльстону к дому старого Батлера. Остановился у крыльца и перевел дыхание.

«Сейчас я им устрою!» — подумал он, тяжело взбираясь на крыльцо и занося кулак, чтобы ударить в дверь.

Резкий стук разорвал ночную тишину.

Заспанный слуга отворил дверь и сквозняк тут же задул свечу в его руке.

— Где твой хозяин? — без всяких предисловий начал мистер Паркинсон, отталкивая слугу и вбегая в дом.

— Господин спит! — пробовал остановить непрошенного гостя слуга.

Но мистер Паркинсон уже стоял посреди гостиной и громко кричал:

— Отдайте мою дочь! Где Каролина? Девочка моя, сюда, ко мне! Я здесь, они тебе ничего не сделают!

Через некоторое время, показавшееся разъяренному Паркинсону вечностью, на галерее появился старый Батлер. Он был в халате и ночном колпаке.

— Что случилось, мистер Паркинсон? — подчеркнуто сдержанно спросил старый джентльмен, глядя на бушующего гостя.

— Где Каролина? — кричал мистер Паркинсон.

— Я не понимаю, о чем идет речь, сейчас спущусь.

Чарльз Батлер со свечой в руках, несмотря на свой преклонный возраст, почти сбежал с галереи в гостиную.

— Что-нибудь случилось с вашей дочерью? — спросил он.

— Я хочу знать, где моя дочь и где ваш сын!

— Насколько я помню, Каролина уехала вместе с вами, — холодно заметил Чарльз Батлер. — А что касается моего сына, то он, скорее всего, спит.

— Говорите, спит?! — покачал головой мистер Паркинсон, — я в этом сомневаюсь, — и он зло ударил себя хлыстом по голенищу сапога.

Чарльз Батлер оглянулся. Из двери столовой в гостиную заглядывали любопытные слуги. Едва он взмахнул рукой, как те исчезли.

Мужчины остались наедине.

— Я прошу вас объясниться, — сказал хозяин дома.

— Хорошо, — уже немного спокойнее сказал мистер Паркинсон, — я вам объясню, если вы еще ни о чем не догадались.

Но спокойствие мистера Паркинсона было недолгим.

Его лицо мгновенно налилось кровью, глаза готовы были выскочить из орбит, на лбу вздулись жилы. Если бы не полумрак, его вид был бы ужасен.

— Ваш сын целовался с моей дочерью и соблазнил ее. Сейчас они где-то вместе.

— Боюсь, на этот раз вы ошибаетесь. Я, конечно, не хочу выгораживать Рэтта, но и ваше поведение, мистер Паркинсон, мне кажется несколько вызывающим.

— А что я должен делать? — взревел мистер Паркинсон. — Если бы у вас была одна дочь и какой-нибудь ловелас увел бы ее из дому, я бы посмотрел на вас, мистер Батлер.

— Мне кажется, мой сын сейчас спит у себя, — и Чарльз Батлер, не вдаваясь в дальнейшие объяснения, поднялся по лестнице на галерею.

Мистер Паркинсон, не дожидаясь приглашения следовать за хозяином дома и сжимая в руках хлыст, тоже двинулся вверх по лестнице.

Когда мистер Батлер три раза ударил костяшками пальцев в дверь спальни сына, ответа не последовало.

— Я же говорил вам, — сказал мистер Паркинсон.

— Он крепко спит, — уже без прежней уверенности в голосе заметил Чарльз Батлер.

Но мистер Паркинсон толкнул дверь в спальню и переступил высокий порог. Следом за ним шагнул и сам хозяин дома, сжимая в руке большую восковую свечу.

Спальня была пуста, а кровать даже не разобрана.

— Я же вам говорил! — воскликнул мистер Паркинсон.

— Это еще ничего не значит.

— Как это ничего? Ваш сын где-то с моей дочерью, а вы так спокойны.

— Мой сын часто не ночует дома. Он уже достаточно взрослый человек, чтобы самостоятельно отвечать за свои поступки.

— Но моя дочь! — мистер Паркинсон подступился к Чарльзу Батлеру. — Где она? Отвечайте!

Старый джентльмен пожал плечами.

— Вам лучше знать. Мне она не сообщала о своих планах. И вообще, мистер Паркинсон, я попросил бы вас покинуть мой дом, женщины и так напуганы.

Мистер Паркинсон зло сузил глаза, и его лицо из багрового сделалось смертельно-бледным.

— Так вы отказываете мне в помощи? Вы не хотите наказать своего сына?

— Я не знаю, за что его наказывать и вообще, все ваши подозрения, мистер Паркинсон, мне кажутся ложными.

— Но они же целовались у всех на глазах.

— Я видел всего лишь спектакль, — заметил Чарльз Батлер, выходя из спальни.

— Я им устрою такой спектакль! — мистер Паркинсон уже грохотал сапогами по лестнице.

Пробегая мимо старого Батлера, он задел его плечом и тот еле устоял на ногах, ухватившись за перила.

Разгневанный мистер Паркинсон вылетел из дома Батлеров, вскочил в свой экипаж и помчался по улице.

Он хлестал лошадей, абсолютно их не жалея, что было не очень-то похоже на бережливого мистера Паркинсона. Но когда он был зол, то забывал обо всем на свете, его уже не интересовал никто другой, кроме самого себя.

Ему была нанесена обида, а он не привык прощать обиды кому бы то ни было.

Ведь он был одним из самых состоятельных людей на побережье, и ему было плевать, что Рэтт Батлер происходит из знатной семьи. Ему было вообще плевать на всех, кроме самого себя…

А в это время Рэтт Батлер уже уговорил Каролину вернуться к себе домой. Девушка долго не соглашалась, боясь гнева отца.

Но что-что, а уговаривать женщин Рэтт Батлер умел. Он проводил ее до самого крыльца и успокоился, лишь когда увидел, как Каролина вошла в дом.

Он еще немного постоял, прислушиваясь, не слышен ли в доме шум ссоры. Но до его ушей донесся лишь приглушенный женский плач.

«Все нормально», — подумал Рэтт Батлер и полностью удовлетворенный собой — ведь не так часто в своей жизни он совершал подобные благородные поступки по отношению к женщинам — вернулся в свое убежище.

Возвращаться в дом к отцу ему не хотелось, ведь и слуги, и родители спали, во всяком случае, так думал Рэтт Батлер.

Он устроился в старом кожаном кресле, забросив ноги на экран камина. Ложиться на топчан, где только что спала Каролина, ему не хотелось. Ведь если он не лег туда раньше, то теперь и подавно в этом не было нужды.

В доме все еще витал запах духов девушки, который был очень непривычен в этой обстановке. Чаще здесь пахло сигарами, виски, пороховым дымом.

И Рэтт Батлер, убаюканный этим ненавязчивым запахом, спокойно уснул праведным сном.

Как раз в то время, когда Рэтт Батлер смежил веки, мистер Паркинсон подкатил к своему дому. Он сразу почуял неладное, завидев приоткрытую дверь.

Ворвавшись в дом, он услышал плач и восклицания жены на втором этаже в комнате Каролины.

— Значит, она здесь, Каролина вернулась, — прошептал мистер Паркинсон, бросившись наверх. — Сейчас она мне все расскажет — и наказание мое будет ужасным.

Мистер Паркинсон, тяжело ступая, поднялся на второй этаж и толкнул дверь комнаты дочери.

Но дверь оказалась запертой.

Голоса и плач тут же стихли.

— Немедленно отвори! — закричал мистер Паркинсон. — Я знаю, что ты там!

— Я не открою тебе, отец! — срывающимся голосом выкрикнула Каролина из-за двери. — Не открою ни за что и никогда!

— Ах, не откроешь! — закричал мистер Паркинсон и попытался плечом выбить дверь.

Но все в его доме было сделано настолько добротно и крепко, что дверь даже не колыхнулась.

Тогда он отошел к самой балюстраде и, разбежавшись, еще раз навалился на дверь. Замок хрустнул, но все-таки удержался.

Мистер Паркинсон кулаками принялся колотить в дверь, выкрикивая проклятья и ругательства.

— Не открою! Уходи! — кричала Каролина, уже не помня сама себя от злости.

— Каролина! — выкрикнул мистер Паркинсон и у него в глазах потемнело.

Он почувствовал, как у него останавливается сердце. Он схватился рукой за грудь, а потом с треском разорвал ворот рубашки. Ему не хватало воздуха, он ловил его ртом, но никак не мог вдохнуть.

Глаза закатились и мистер Паркинсон, цепляясь за филенку, стал медленно сползать на пол. Он хрипел, не в силах вздохнуть.

— Каролина… — на этот раз уже прошептал он и с грохотом рухнул на пол.

Девушка как будто почувствовала, что с отцом произошло неладное, подбежала к двери, отодвинула засов и чуть не споткнулась о распростертое тело мистера Паркинсона.

— Отец! — закричала она, падая на колени. — Сюда! Сюда! — кричала Каролина, призывая на помощь слуг.

Потом Каролина словно потеряла дар речи. Она склонилась над отцом и смотрела каким-то отсутствующим взглядом на его бледное лицо, на побелевшие губы, которые едва шевелились, произнося имя дочери:

— Каролина, Каролина, прости…

Сбежались слуги и вскоре грузное тело мистера Паркинсона уже было перенесено в спальню, а один из слуг помчался за доктором.

А Каролина так и осталась сидеть на неразобранной постели в своей комнате. По ее лицу текли слезы, руки дрожали.