Единственным человеком, которого позабавило и обрадовало несчастье, был Карлос. Он уже стоял во всеоружии с двумя револьверами на боках, сжимая в руках карабин.

— Эй, хозяин, ради такого случая налей-ка мне виски. Не знаю, куда они собираются его нести, но дорога этому типу уготована на кладбище. Вот за это я и хочу выпить.

Бармен не сдвинулся с места, такой цинизм поразил его. Тогда Карлос, гнусно улыбаясь, сам взял бутылку из-за стойки, зубами вырвал пробку и отпил несколько глотков из горлышка.

— Вот теперь другое дело, — промакивая рукавом губы, произнес бандит.

Его приятели захохотали. Они уже тоже успели забрать свои револьверы и поэтому чувствовали себя куда как увереннее.

Не успели Рэтт Баттлер и Жак Монро с потерявшим сознание Кристианом Монро исчезнуть за дверью, и даже полковник Брандергас не успел распорядиться, чтобы сбегали за врачам, как Карлос, поманив грязным пальцем к себе бармена сказал:

— И поделом грязному подонку Мортимеру, обдурить меня хотел.

— Никто не обманывал тебя, Карлос, он играл честно.

— А ты что, сидел за столом со мной? — и Карлос, широко размахнувшись, ударил бармена по щеке. — И вообще, — он погрозил бармену пальцем, — когда тебя не спрашивают, не говори глупости, а то тебе придется иметь дело с братьями Баллоу. С ними шутки плохи.

Понимая, что под стойкой у бармена лежит револьвер, Карлос тут же передернул затвор карабина и стал медленно пятиться. Прикрывая его со стороны, принялись пятиться и двое его дружков.

Возможно, они и покинули бы салун безнаказанно, если бы на пути не возник полковник Чарльз Брандергас. Он спокойно поджидал, когда Карлос, забывший о существовании начальника городской полиции, приблизится к нему и тут же ловко ударил бандита рукояткой своего длинноствольного револьвера прямо в темечко.

Карлос коротко вскрикнул, выронил карабин и рухнул на пол. В руках бармена уже тоже был револьвер, нацеленный на бандитов.

— Сдайте оружие! — приказал полковник.

Бандиты переглянулись, но им ничего не оставалось делать. Хоть их и было двое, но они знали, что полковник Брандергас успеет выстрелить раньше, чем они попытаются взвести курки своих револьверов.

— Вы арестованы! — рявкнул полковник Брандергас и пнул ногой лежащего на полу Карлоса. — Вставай, пьянь, ты тоже арестован.

— Что, я? Кто меня смеет арестовывать?

— Я, начальник городской полиции Чарльз Брандергас, — и полковник поднял Карлоса за шиворот и поставил на ноги.

Окружной шериф издалека наблюдал за этой сценой и даже не попытался вмешаться. Он даже не удосужился достать свой револьвер из кобуры, а сжимал в руках тонкую трость со сверкающим набалдашником.

Розалина уже давно перестала петь, хотя пианист продолжал наигрывать мелодию.

Трех бандитов препроводили в городскую тюрьму. Мужчины в желтых повязках были мрачными, а все еще не протрезвевший Карлос мотал головой и не очень-то уверенно требовал вернуть ему оружие. На каждое такое требование полковник Брандергас отвечал руганью, и ствол его револьвера упирался в позвоночник Карлоса.

— Иди, не огрызайся, хоть проспишься в тюрьме.

Наконец, решетчатые двери были заперты большим ключом, и трое бандитов расположились в камере. Говорить о чем-либо им не очень-то хотелось, да и у Карлоса страшно болела голова. Поэтому бандиты решили воспользоваться советом полковника Брандергаса и устроились на соломенных тюфяках, чтобы проспаться.

Полковник Брандергас не мог долго оставаться в полицейском участке, наблюдая за своими пленниками. Да и те вели себя смирно и сносно. Никто из них не буянил, никто не требовал отдать оружие. Немного поворочавшись с боку на бок, бандиты уснули, и из-за решетки раздался пьяный храп трех глоток. Полковник еще раз проверил надежность замка и вполне удовлетворенный покинул участок. Ему надо было спешить, чтобы узнать, как себя чувствует Кристиан Мортимер, ведь Чарльз Брандергас очень беспокоился о его состоянии: не шутка ли, такой страшный кашель, да еще с кровью.

Но Карлос, несмотря на то, что был сильно пьян, не спал. Он тут же открыл глаза, лишь только хлопнула входная дверь, поскреб коротко обгрызенными ногтями свою седую бороду и негромко окликнул:

— Эй, Одноглазый Джон, ты что, в самом деле уснул, скотина?

В ответ прозвучал только храп, и Карлос, тяжело поднявшись, поплелся из своего угла к дальней стене, возле которой лежали, плотно прижавшись друг к другу, чтобы не замерзнуть, Одноглазый Джон и Билли. Оба бандита были молоды и поэтому спали крепко.

Карлос пнул ногой того, что лежал поближе. Им оказался Одноглазый Джон. Он недовольно заворочался и выругался.

— Вставай, скотина! — вновь рявкнул Карлос и Одноглазый Джон тут же подскочил.

Он не сразу сообразил, где находится и спросонья принялся тереть свой единственный глаз.

— Ты что, с ума сошел? — сказал Одноглазый Джон. — Какого черта не спишь?

— Ты еще будешь указывать мне, молокосос, что делать? У тебя курево есть?

— Так бы сразу и сказал, — Одноглазый Джон достал кисет и высыпал в подставленную загрубевшую ладонь мексиканца немного табака.

— Ну ты и отжалел, — сказал Карлос, выгребая пятерней чуть ли не полкисета у своего товарища. — Бумагу давай.

— А вот бумаги у меня и нет, я всю скурил в салуне.

— А у этого ублюдка? — поинтересовался Карлос, заглядывая в лицо спящего.

Одноглазый Джон обрадовался, что ему представилась возможность безнаказанно поглумиться над своим приятелем. Он зажал ему нос. Билли несколько раз дернулся, взмахнул руками и испуганно заморгал. Думая, что на него сонного напали недруги, Билл тут же принялся махать руками, защищаясь. Он ладонью больно ударил одноглазого Джона по носу. Тот выругался, схватил своего приятеля за руки и принялся трясти.

— Да проснись же ты, идиот!

— А, это ты, — недовольно пробормотал Билл, — чего тебе надо, Одноглазый?

— Не знаю, — пожал тот плечами, — это все Карлос, он меня разбудил.

Одноглазый уже забыл, ради чего будил своего приятеля, но Карлос напомнил:

— Бумагу!

Тот порылся в кармане и вытащил курительную бумагу. Трясущимися пальцами Карлос принялся сворачивать сигарету.

Наконец, все трое закурили, и камера с наглухо заколоченным окном наполнилась зловонным дымом.

— Как мы тут теперь спать будем? — недовольно поинтересовался Одноглазый Джон.

— А мы не будем спать, — наставительно сказал Карлос, чувствуя, что он тут старший и двое других должны беспрекословно ему подчиняться.

Уж таков был закон в банде братьев Баллоу. В отсутствии главарей всегда верховодил старший, даже если он был мексиканцем. Но кроме всего, у Карлоса был большой авторитет среди бандитов. Он его заслужил своей отчаянной смелостью и безжалостностью. А еще старого мексиканца побаивались из-за сумасбродных выходок, ведь хватив лишнего, он уже не разбирался, кто свои, а кто чужие, и спокойно мог пристрелить человека. Но потом его всегда спасало красноречие. Он мог доказать кому угодно, будь тот даже шерифом или самим Фрэдом Баллоу, что покойник его смертельно обидел, назвав грязным мексиканцем, лгуном или шулером. Конечно же, все эти грешки водились за Карлосом, но он умел постоять за свою честь, и никто из бандитов не садился играть с ним в карты.

Но сейчас ссориться со своими приятелями он не собирался, это не входило в его дальнейшие планы. Наоборот, он постарался расположить их к себе и поэтому принялся настраивать против пришельцев, так внезапно и некстати появившихся в Клостер-Тауне.

— А эти четверо совсем обнаглели!

Одноглазый Джон и совсем еще молодой Билли согласно закивали.

— Конечно обнаглели, особенно этот… — Одноглазый Джон никак не мог припомнить, как зовут Рэтта Баттлера.

— Я знаю, о ком ты говоришь, — зловеще проговорил Карлос, — поверь, ему уготована страшная смерть, я уж об этом позабочусь.

— Послушай, Карлос, а если он пристрелит тебя, ведь уже один раз ему это чуть было не удалось.

— Чуть было, говоришь? — Карлос мелко засмеялся и огонек вывалился из его плохо скрученной сигареты. — Если ему не удалось, то мне удастся.

— Надо с ними скорее кончать, — воодушевился Одноглазый Джон, но тут же призадумался, ведь никто не подсказал ему, как это лучше сделать.

— Карлос, — осторожно спросил Билл, — а над нами не будут смеяться? Как мы покажемся на глаза братьям Баллоу? Нас было трое и нас упрятали за решетку. Особенно тебя, Карлос, тюкнули по башке и как мешок с дерьмом притащили сюда.

— Попридержи язык, щенок… А как самого младшего Баллоу посадили в тюрьму, а уж он-то прыткий парень и в обиду себя не даст?! Я думаю, смеяться над нами не будут, а если кто и попробует… — Карлос схватился за то место, где у него висела кобура, но тут же его пальцы поймали воздух. — Ах, черт! — и он принялся делать вид, что стреляет из несуществующего револьвера.

Одноглазый Джон и Билли расхохотались и тоже принялись палить друг в друга наставленными пальцами.

Но Карлос недолго веселился. Он вновь стал серьезен и мрачен.

— Завтра утром нас выпустят, ведь мы ничего не сделали. Ну поскандалили… Хотя, честно говоря, я не совсем помню, что говорил.

— Ты держался молодцом, — подбодрил Карлоса Одноглазый Джон.

— Ладно, до утра отдыхайте и только помните: никому ни слова, что с нами случилось. А там я найду способ уговорить Фрэда совершить налет на Клостер-Таун, и мы поквитаемся с этими пришлыми мерзавцами. Они будут знать, как выигрывать у честных людей последние деньги.

— А сколько у тебя было? — робко поинтересовался Билли, который был очень неравнодушен к деньгам, особенно к чужим.

— Все что было, — не стал вдаваться в подробности и уточнять Карлос, ему не очень хотелось признаваться в том, что он и сам не помнил, сколько денег просадил за карточным столом.

ГЛАВА 12

Кристиан Мортимер лежал в постели. Его лицо покрывала смертельная бледность. Рядом с ним хлопотал доктор Дуглас. Он сжимал пальцами запястье Кристиана и смотрел на открытые большие серебряные часы на его руках. На его немолодом лице была недовольная гримаса.

Кристиан Мортимер приоткрыл веки и посмотрел на доктора.

— Ну, что скажете?

Доктор неудовлетворенно пожал плечами.

— Знаете, ваши дела не очень хороши.

Доктор щадил больного и не стал говорить, насколько опасна болезнь Кристиана.

— А поточнее, мистер Дуглас? — шевельнул бескровными губами Кристиан Мортимер.

— Ну, если вам хочется… — доктор аккуратно положил поверх одеяла руку Кристиана, — то тогда могу сказать.

— Говорите, ведь я сам знаю, что со мной.

— Откуда вы знаете? — доктор пристально посмотрел в глаза больному.

— Я это чувствую, доктор, так что можете меня не щадить, говорите правду.

— Ну что ж, раз вы готовы к этому, то тогда скажу. Вы потеряли процентов шестьдесят слизистой.

— Когда потерял?

Доктор пожал плечами.

— Может быть, в последнее время, а может быть, в последний год или два.

— Ну что ж, шестьдесят процентов потеряно, но сорок у меня еще осталось?

— Да, сорок или около этого у вас еще есть, но это очень мало и перспективы далеко не радужные.

— Я это, доктор, чувствую и без ваших слов.

Сандра стояла у окна, повернувшись спиной к своему возлюбленному и врачу. Ее пальцы нервно дрожали, она пыталась свернуть тонкую сигарету, но у нее ничего не получалось. Табак то и дело просыпался, сигарета рвалась.

— Дьявол! — шептала женщина. — Неужели он умрет? Может быть, первый раз в жизни мне повезло, я встретила настоящего мужчину, такого, который мне нравится, с которым я согласна идти по жизни, и тут судьба так неблагосклонна к нему и ко мне…

Доктор поднялся, прошелся по комнате, остановился у невысокой тумбочки и поправил на ней склянку с лекарствами.

— Мистер Дуглас, вы думаете, моя судьба уже предрешена?

Доктор неопределенно пожал плечами, и стекла его пенсне немного враждебно сверкнули.

— У вас, Кристиан, есть шанс, но здесь все будет зависеть только от вас.

— Говорите, доктор, я уже ничего не боюсь.

— Хорошо, раз вы согласны, то тогда скажу.

Сандра напряглась. Она молитвенно сложила перед собой руки, она боялась услышать горькую правду. Но лучше горькая правда, чем сладкая ложь, и доктор Дуглас сказал:

— Вам надо кардинально сменить образ жизни: перестать пить виски, перестать курить и вести ночной образ жизни. Ведь все болезни, как вы понимаете, от нервов, а нервы у вас ни к черту, они совершенно расшатаны.