Джуд Деверо - Тайна в наследство

— Сам готовь! — отмахнулась Бейли, отняла у него лом и вывернула вторую половицу. Еще две — и дыра в полу расширилась настолько, что коробку можно было вынуть. Бейли обернулась и увидела, что Мэтт стоит, привалившись к дверному косяку, с ехидной ухмылкой на лице.

С надменным видом Бейли извлекла коробку Из дыры в полу и понесла ее прочь из кладовой.

— Хочешь еще хоть когда-нибудь попробовать мою стряпню или лечь со мной в постель — чтоб больше я этой ухмылки на твоем лице не видела.

Мэтт посерьезнел так поспешно, что Бейли рассмеялась.

— Держи, вынеси ее из дома, а я поищу нам что-нибудь выпить. Но попробуй только открой коробку, не дождавшись меня!

Придумать кару за эту провинность Бейли предоставила самому Мэтту.

Через несколько минут она вышла из дома. Мэтт уже вытер пыль с коробки и теперь сидел на стуле, посматривал на тутовое дерево и терпеливо ждал Бейли.

— Можешь открыть сама, — разрешил Мэтт, принимая из ее рук стакан лимонада.

Коробка была старой, с напечатанным на крышке названием: «Крекеры «Эрнест». Полезно для пищеварения».

Затаив дыхание, Бейли с трудом открыла тугую крышку. Что там, внутри?

То, что она увидела, оказалось настолько знакомым, что у нее замерло сердце. Поверх содержимого коробки лежали четыре голубые ленты — награды за лучшие домашние консервы. Вынув их, Бейли откинулась на спинку стула, положила ленты к себе на колени, провела пальцами по шелковистой поверхности. Именно эти ленты она видела впервые, но благодаря им кое-что вспомнила.

— Что такое? — спросил Мэтт, внимательно наблюдавший за ней.

— Просто не понимаю, как до сих пор не додумалась сложить два и два, вот и все. Мне же говорили, что человек, который повесился здесь, сам готовил джемы и маринады и продавал их в городе. Но к тому времени как я увидела его на снимке рядом с Джимми, случилось столько всего, что я совсем забыла про его увлечение консервированием. По фотографии ясно, что они с Джимми были большими друзьями.

Мэтт сосредоточенно нахмурился, пытаясь понять, что она имеет в виду.

Бейли повернулась к нему.

— Впервые я увидела Джимми сразу после того, как меня наградили голубой ленточкой за малиновый джем. — Она снова перевела взгляд на ленты. — Почти такой же, как эти.

— Думаешь, это не просто совпадение?

— Мне кажется, то, что я складывала ягоды в банки, участвовала в конкурсах и побеждала, отчетливо напомнило Джимми о человеке, которого он знал… и наверняка любил.

Мэтт склонился над столом, заглянул в коробку и вынул стопку карточек с потрепанными уголками, перехваченных потрескавшейся, сухой от старости резинкой. Резинка рассыпалась, едва он коснулся ее.

— Хм… — Мэтт принялся читать заголовки на карточках. — «Имбирное желе», «Повидло из лесной голубики», «Яблочно-карамельная паста»…

— Дай-ка мне. — Бейли выхватила у него карточки. — Ты что, не знаешь, что рецепты — самое ценное, что есть у кулинара? — Она присмотрелась и ахнула: — Боже, две чайные ложки лимонного сока! Ну конечно! Как я сама не додумалась!

— Если это такая ценность, может, из уважения к хозяину сожжем их?

Бейли открыла рот, хотела что-то сказать, но передумала и улыбнулась.

— Конечно. Ну кому нужен еще один рецепт консервированных персиков с коньяком? — И она вручила всю стопку карточек Мэтту. — Вот ты и сжигай.

— Ненавижу женщин, — с улыбкой пробормотал он, извлекая со дна коробки конверт.

Мэтт и Бейли переглянулись, обоих охватило одно и то же чувство: «Вот оно!» Мэтт протянул ей конверт, но она покачала головой. Сдвинув стулья и касаясь друг друга плечами, они вскрыли конверт вместе.

Из него выпали две фотографии. Первая — точная копия найденной Мэттом. На ней Атланта и Рей, снятые в подростковом возрасте, угрюмо смотрели в объектив, стоя перед тем же тутовым деревом, под которым сейчас сидели Мэтт и Бейли. На обороте было написано карандашом: «Ева и Ральф Тернбулл, 1966 г .».

Следующий снимок сделали в студии. На нем человек, повесившийся в сарае на ферме, стоял рядом с женщиной — явно старше его и не очень-то довольной с виду. Она не была даже миловидной, а поджатые губы безнадежно портили ее и придавали раздраженный вид. Но мужчина выглядел безмятежно счастливым. Его светлые глаза — снимок был черно-белым — устремляли взгляд вдаль и казались восторженными.

Оба они были в нарядных костюмах, с бутоньерками на лацканах.

— Свадьба, — догадалась Бейли. — Это свадебное фото. Она не хотела выходить за него замуж.

Мэтт перевернул снимок. На обороте детским угловатым почерком было выведено: «Хильда Тернбулл и Гас Вентерс. Поженились 12 мая 1966 г .».

— Значит, эти двое детей не от него, — поняла Бейли.

— Или трое. Иначе при чем тут Мэнвилл?

— А ты не думаешь, что эта женщина могла побывать замужем за Фрэнком Маккалумом? Я читала, что Фрэнк сразу после школы покинул Кэлберн, но через несколько лет вернулся с маленьким сыном.

— Верно.

— А если Фрэнк уехал отсюда, женился на Хильде Тернбулл, у них появилось трое детей, а потом супруги развелись? И при этом мать заявила, что младший ребенок, родившийся с заячьей губой, ей не нужен?

— Значит, Фрэнк вернулся в Кэлберн вместе с младшим сыном, а спустя несколько лет появилась и Хильда с двумя другими детьми? — Мэтт смотрел на Бейли с восхищением. — Неплохое чутье. Для девчонки, — добавил он.

Бейли бросила в него подушкой, он поймал ее, схватил Бейли в объятия и осыпал поцелуями.

— Кого бы расспросить? — задумчиво произнесла Бейли, касаясь губами уха Мэтта.

— О чем? — Его губы заскользили по ее шее.

— Кто может знать про этих людей? Расспрашивать Родни бесполезно. Он рассвирепел при одном упоминании имени Гаса.

— Ммм… — Губы Мэтта двигались к ее плечу. — Можно расспросить Вайолет, когда она вернется с похорон.

— Ну конечно, кого же еще. Ведь она… хм… знакома со всеми мужчинами города.

— Нет, не так, — возразил Мэтт. — Мы расспросим обо всем, что она узнала от Берджесса. — И он принялся расстегивать пуговицы на блузке Бейли.

Она отстранилась, недоуменно глядя на него.

— Берджесс? Футболист? Так они с Вайолет были любовниками?

— Полагаю, да, если она вышла за него замуж.

Бейли замерла в его объятиях.

— Вайолет была замужем за одним из парней «Золотой шестерки»? И мне никто об этом не сказал?

Мэтт уловил ее раздражение и со вздохом отстранился. Никакого секса ему не видать, пока не забудется обида. Он провел ладонью по лбу.

— Поэтому Вайолет и приехала в Кэлберн. В шестидесятых годах Берджесс побывал в Калифорнии по делу и вернулся домой уже женатым. Я в то время был еще мальчишкой, но помню разговоры шокированных горожан.

— Шокированных? Но разве Вайолет не была его законной женой? — Глаза Бейли широко раскрылись.

— Да нет, — недовольно отозвался Мэтт, — не в этом дело. Просто слишком уж вызывающе она одевалась и вела себя.

— А-а, понятно. В мини-юбки и туфли на платформах.

Мэтт улыбнулся.

— Мама однажды объяснила, что Вайолет шокирует всех, потому что не носит ни шляпки, ни перчаток.

— Да уж, возмутительно, — улыбнулась Бейли. — Твоя мама тоже осуждала ее?

— По-моему, маме Вайолет нравилась, хотя она об этом никогда не говорила. Но однажды, когда я смотрел по телевизору «Бонни и Клайда», мама взглянула на экран и сказала: «Так была одета Вайолет, когда я впервые увидела ее».

— Понятно, — закивала Бейли. — Это один из фильмов, модой из которого заразилась вся страна. Итак, Вайолет прикатила из Калифорнии, разодетая по последнему писку моды, и стала женой одного из парней «Золотой шестерки».

— Правильно. Берджесс купил тот самый дом, который сейчас принадлежит Вайолет, и они прожили там, пока лесопилку не закрыли из-за банкротства, а Берджесс не погиб в авиакатастрофе. — Мэтт нахмурился. — Многие были убеждены, что он покончил с собой. Я слышал, после смерти Фрэнка он стал совсем другим.

— То же самое люди говорили о Джимми, — еле слышно выговорила Бейли и подняла голову. — «Убийства, названные самоубийствами».

— Что это значит?

— Арлин…

— Та самая, которую ты подселила к Дженис? Та самая женщина, на вопросы о которой, особенно о том, как вы с ней познакомились, ты не желаешь отвечать и сразу удираешь в другую комнату? Ты про эту Арлин?

Бейли раздраженно махнула рукой.

— Так ты будешь искать повод для ссоры или слушать? — Ждать ответа она не стала. — Арлин говорила, что однажды вечером много лет назад Джимми говорил что-то об убийствах, названных самоубийствами.

— Что именно она говорила?

Бейли приложила ладони к вискам.

— По ее словам, Джимми сказал, что никакие деньги не исправят то, что случилось, когда он был еще ребенком. И добавил про какие-то «убийства, названные самоубийствами».

Некоторое время Мэтт внимательно смотрел на нее.

— Сколько же у нас всего набирается самоубийств? — Он принялся считать, загибая пальцы. — Фрэнк Маккалум, Гас Вентерс. И Фредерик Берджесс.

— Думаешь, одно из них было убийством?

— Да, — кивнул Мэтт, — а еще считаю, что одно из этих убийств имело непосредственное отношение к Джеймсу Мэнвиллу и к тому, что эти двое мерзавцев распродают его компании и переводят активы в наличные.

Бейли затаила дыхание.

— А еще ты убежден, что смерть Филиппа Уотермена — не случайность и что моя жизнь в опасности.

— Да, — тихо подтвердил Мэтт.

Через три дня вернулся Алекс. На это время Мэтт забросил свои проектные работы и рыскал по Интернету в поисках сведений о Хильде Тернбулл, Гасе Вентерсе, Лукасе Маккалуме, Еве и Ральфе Тернбулл. Но так ничего и не нашел.

Бейли пыталась заниматься делами компании «Тутовое дерево», но пока без особых успехов. Вайолет и Арлин все еще были в отъезде, вместе с Кэрол и ее детьми. Вайолет звонила Дженис, чтобы предупредить, что они разбирают вещи Филиппа, а Кэрол так и не пришла в себя. «Вернемся, как только сможем», — пообещала Вайолет и повесила трубку.

За ужином Бейли узнала от Мэтта, что он не нашел ровным счетом ничего — ни в Интернете, ни в городских архивах.

— Словно этих людей никогда не существовало.

— Скорее, все документы уничтожены, — возразила Бейли, ставя перед Мэттом тарелку с рыбой-меч в кисло-сладком соусе. — Это наверняка сделал сам Джимми. Я знаю, что его биографы долго и упорно пытались собрать хоть какие-нибудь сведения о ранних годах его жизни или найти подтверждения его собственным рассказам, но безуспешно.

— Не мог же он уничтожить все материалы из всех источников! — в досаде выпалил Мэтт.

Бейли только взглянула на него, вскинув бровь, словно хотела переспросить: «Ты думаешь?»

С каждым днем Мэтт нервничал все сильнее, хоть и пытался скрыть это от Бейли. А если про нее узнали? Если Арлин или Кэрол проговорились про Лиллиан Мэнвилл? Алекс тоже знает, кто на самом деле Бейли, а он встречался с ее сестрой. А если он сообщил ей, где находится Бейли? Что, если Алекс — такой же подонок в душе, как его отец, и они сговорились выдать Бейли?

К тому времени как вернулся Алекс, от тревог у Мэтта пухла голова.

Мэтт лежал в постели рядом с Бейли, но уснуть не мог. Позади был еще один томительный день бесплодных поисков и ожидания. Услышав низкий рокот мотоцикла, он метнул взгляд в сторону Бейли, убедился, что она крепко спит, выскользнул из-под одеяла и вышел из дома.

Алекс остановил мотоцикл и уже снимал шлем.

— Ты где пропадал, черт тебя дери? — вполголоса прорычал Мэтт.

— И тебе добрый вечер, — невозмутимо ответил Алекс.

Мэтт взял себя в руки.

— Извини. Ты нашел ее? Мог бы и позвонить хоть раз, — не удержавшись, упрекнул он парня.

Алекс бросил взгляд на темные окна дома, и в тусклом свете фонаря на веранде Мэтт вдруг заметил, что парень измучен. Гнев Мэтта мигом испарился.

— Она спит? — спросил Алекс.

— Да. Вид у тебя усталый. Есть хочешь?

— Готов сожрать шины от мотоцикла, — признался Алекс, — но нам надо поговорить наедине. И решить, стоит ли рассказывать ей всю правду.

Мэтт понял, что речь идет о Бейли. Он кивнул.

— Встретимся в сарае, я прихвачу еды и приду. Если хочешь помыться, душ есть у меня в кабинете.

Алекс ответил неразборчиво и направился к сараю.

Через двадцать минут Алекс уже сидел на тюке сена. Его волосы влажно блестели после душа, он успел переодеться в чистую одежду, принесенную Мэттом, и был готов к разговору.

— Я его разбил, — с набитым ртом сообщил он.