Эстер заметно приободрилась, заметив, что Земляничку вернули в свое стойло, и даже повеселела, когда Эм осторожно дернула ее за рукав и многозначительно кивнула в сторону дома. Обернувшись, она увидела, что к ней решительно направляется лорд Ленсборо. В нескольких шагах позади него следовал мистер Фаррар.

В приступе паники Эстер схватила Эм за руку, но подруга отступила в тень. Широко раскрыв глаза, Эстер смотрела на высокую, мускулистую фигуру, которая надвигалась на нее, и невольно пятилась к полуоткрытой двери денника. Маркиз Ленсборо так богат и так красив, что может жениться на любой женщине, какую пожелает. Как он, должно быть, разочарован, ведь теперь он считает себя обязанным жениться на неуклюжей рыжей девице с дурным характером! Хотя, он ведь и планировал брак без любви. Она отвечает его целям не хуже любой другой.

Он остановился прямо перед ней.

– Леди Эстер, рад видеть, что вам уже значительно лучше. – Его бархатистый голос эхом отозвался во всем ее теле; она вздрогнула. – Надо было догадаться, что вы первым делом спуститесь на конюшню и поздороваетесь со своей лошадью, которая вернулась из ссылки. Славное животное! – Он потянулся поверх ее плеча и похлопал Земляничку по шее.

Эстер поморщилась, он будет вести с ней светскую беседу?

– Приступайте к делу! – отрезала она.

– Вы догадываетесь, что я собираюсь поговорить с вами по личному делу?

– Ах, ради всего святого, не притворяйтесь! Ведь вы уже все обсудили с моим дядей. Даже странно, что вы все же собираетесь поговорить со мной, как будто у меня есть выбор!

– Разумеется, выбор у вас есть. Если мысль о замужестве со мной вам настолько отвратительна, я, естественно, откажусь от своих притязаний.

– Нет. – Она схватила его за рукав, видя, что он собирается уйти. – Вы не должны так поступать! – Она посмотрела ему в глаза. Она не может подвергнуть его такому унижению, как тройной отказ! – Это было бы ужасно. Они… – Она опустила голову. Ей невыносимо думать о том, как ему будет больно. – Конечно, я выйду за вас замуж.

Лорд Ленсборо поднял руку, чтобы погладить ее по склоненной голове, но она отстранилась, словно его прикосновения были ей неприятны.

– Пожалуй, я вернусь к себе, – буркнула она. – Мне вдруг снова стало хуже.

– Эстер, нет! – Когда она отвернулась, он схватил ее за плечи и развернул к себе лицом. – Я хочу, чтобы все было не так. Прошу вас!

Она сердито высвободилась. Конечно, он хочет, чтобы все было не так. Или он думал, она не знает, что он так же не хочет жениться на ней, как и она – выходить за него замуж?

– Послушайте, давайте договоримся, что будем видеться не чаще, чем это необходимо. Вы, мой дядюшка и поверенные вполне способны все обсудить. Я… Она рискнула посмотреть на него и поняла, что он в ярости. – Мне нужно время, чтобы привыкнуть, – очень тихо продолжала она. – Мысль о замужестве стала для меня совершенно неожиданной. А после того, что случилось за последние несколько дней… – Лицо у нее запылало. – Это тем более слишком.

Лорд Ленсборо скрипнул зубами, глядя ей вслед. Да, она права, это слишком. Нельзя было позволять сэру Томасу вмешиваться. Он должен был пойти к ней сам и заверить ее, он сделает все возможное, чтобы она была счастлива. В кабинет сэра Томаса он вошел без стука.

– Ну, что? – Сэр Томас выжидательно поднял голову – он рассматривал очередную табакерку. – Вы сделали ей предложение? Что она ответила?

– Сэр, у меня не было возможности сделать формальное предложение, – с горечью ответил он. – Судя по всему, ей кажется, что ее поставили перед совершившимся фактом.

– Но она вам не отказала?

– Нет; только сказала, что у нее нет выбора.

– Ну вот, мальчик мой. Поздравляю! – Сэр Томас встал и протянул лорду Ленсборо руку. – Вы, конечно, успели узнать Эстер и понимаете: если бы она в самом деле не хотела стать вашей женой, она бы так вам и сказала!

Лорд Ленсборо вспомнил растрепанную Эстер с диким взглядом и окровавленной шляпной булавкой в руке. Она готова была сопротивляться до конца. Он посмотрел в улыбающееся лицо сэра Томаса и понял, что тот прав. Эстер хватит силы духа противостоять кому угодно. Даже ему. Расплывшись в улыбке, он ответил на рукопожатие сэра Томаса.

Глава 13

Эстер растерянно смотрела на дорогое кольцо с изумрудом и топазом, которое лорд Ленсборо только что надел ей на палец; ее родственники радостно улыбались и хлопали.

– Это фамильная драгоценность Чаллиноров, – негромко объяснил он, не выпуская ее руки. – Но если оно вам не нравится, я прикажу вставить камни в более современную оправу.

Эстер выдернула руку и отвернулась. Он говорил так, словно оказывал ей большую честь, а она видела в этом кольце лишь символ своего неизбежного подчинения.

Сэр Томас разлил шампанское, которое припас для такого случая. Даже Фиби позволили выпить полбокала. Все, на кого Эстер бросала взгляд, улыбались. Сказав себе, что она поступает правильно по отношению ко всем ним, Эстер залпом выпила шампанское и протянула бокал за добавкой.

– Мне бы очень хотелось прокатиться верхом до того, как мы уедем в Лондон, – услышала она слова лорда Ленсборо, стоявшего позади нее.

– Прекрасная мысль, – отозвался сэр Томас; сама Эстер могла лишь смотреть на то, как поднимаются на поверхность пузырьки шампанского.

– Когда вы собираетесь уехать? – спросила тетя Сьюзен.

– Как можно скорее. Матушка просила привезти мою невесту на Брук-стрит заранее, чтобы успеть заказать ей полный гардероб перед свадьбой… – Он повернулся к Эстер: – Вам нужно много времени для того, чтобы собраться в путь?

Она была занята тем, что снова просила Оуэна налить ей еще шампанского, и не сразу поняла, что вопрос обращен к ней.

– А венчание пройдет в часовне Святого Георгия? – Тетя Сьюзен поспешила заполнить неловкое молчание, пока лорд Ленсборо, прищурившись, смотрел на Эстер.

– Если того пожелает леди Эстер, – ответил он.

– Насколько я понимаю, – с трудом проговорила она, – смена гардероба – важный момент?

– Совершенно верно. Моя жена будет занимать не последнее место в обществе. Очень важно, чтобы она выглядела соответственно. Ей понадобится полностью обновить гардероб. Нет, – поспешно продолжал он, вспомнив слова сэра Томаса об отношении Эстер к нарядам, – я не хочу, чтобы она выглядела как картинка из модного журнала, но есть определенные стандарты, которых ни за что не достичь провинциальным портнихам…

Эстер подумала о том, сколько времени ее кузины потратили на поездки за покупками в Хэрроугейт… Однако в результате все их усилия удостоились лишь насмешки по поводу искусности провинциальных портних. Не сдержавшись, она хихикнула.

Лорд Ленсборо забрал у нее пустой бокал из-под шампанского и безукоризненно вежливо проговорил:

– Наверное, сейчас вам лучше удалиться к себе.

С таким же успехом он мог бы сказать: «Вы слишком много выпили». Может быть, так оно и есть. Эстер уже успела опорожнить несколько бокалов. Но, поскольку ей больше всего хотелось избежать нелепого празднования в честь ее продажи в пожизненное рабство, решила не обращать внимания на его властный тон и молча вышла из комнаты.

Жаль, что она раньше не познакомилась с преимуществами шампанского, подумала она, проснувшись на следующее утро. Накануне она быстро заснула, несмотря на то что дверь в ее комнаты по-прежнему валялась на площадке.

Стакан воды помог пересохшему горлу и обложенному языку. Она вышла в свою гостиную и замерла, вспомнив, как, всего через несколько минут после того, как она вернулась к себе, к ней, пыхтя, поднялась Мэри с ведерком угля, чтобы растопить камин – как она сказала, по распоряжению лорда Ленсборо.

Эстер окунула полотенце в умывальник и протерла лицо. Откуда он знал, что ей захочется спрятаться у себя наверху? Она со страхом ждала того времени, когда придется навсегда покинуть свою мансарду.

Дрожа всем телом, она вытерлась. Пройдет еще несколько дней, и у нее начнется новая жизнь, в которой ей во всем придется полагаться на лорда Ленсборо. И пусть Джулия и Фиби радуются тому, что ее, как они выразились, наконец «завоевали». Сама Эстер смотрела на дело иначе. Ей казалось, будто ее принесли в жертву. Ее отправят в Лондон, разоденут, выставят на всеобщее обозрение, а потом уложат в брачную постель – и все ради того, чтобы удовлетворить потребность его светлости в наследнике.

Она даже обрадовалась, когда стало ясно, что кольцо, подаренное ей лордом Ленсборо, слишком массивное и с ним невозможно носить облегающие перчатки для верховой езды. Она положила кольцо в шкатулку сандалового дерева. Пусть лорду Ленсборо кажется, будто он приобрел ее в собственность; уж она постарается добиться того, чтобы у нее в жизни оставался уголок, который она могла бы называть своим.

С высоко поднятой головой и вызывающим взглядом она встретилась с ним возле конюшни. Его озадаченное «доброе утро» как будто подлило масла в огонь.

– Доброе? – Эстер надменно отказалась от его предложения подсадить ее в седло и сама встала на подставку.

– По-моему, да, – ответил он, легко взлетая в седло. – Превосходное утро для доброго галопа. – Эстер перекинула колено через луку седла и расправила юбки. В Лондоне галопом не поскачешь. Нельзя будет убежать на конюшню, если испортится настроение. Верховая езда в Лондоне – скучное, благопристойное занятие; там необходимо заранее извещать о своем желании. Конюхи сопровождают дам, которые едут медленной рысью по размеченным дорожкам. И еще там много людей, которые желают поговорить. И там она не сможет ездить на своей милой Земляничке. Метнув на его светлость вызывающий взгляд, Эстер дала шпоры Земляничке и, согнувшись над ее шеей, галопом унеслась со двора. Расхохотавшись, лорд Ленсборо устремился за ней. Его гнедой жеребец вскоре поравнялся с ее коротконогой кобылой. Они скакали рядом, остальные все больше и больше отставали от них.

Покосившись на маркиза, Эстер поняла, что все происходящее ему очень нравится. Его угольно-черные глаза мерцали от удовольствия: он удерживал своего коня вровень с ее кобылой, хотя мощное животное рвалось вперед. Ее губы скривились в самодовольной улыбке. Его светлость не выглядел бы таким довольным собой, если бы увидел, куда она его ведет.

Возможно, сейчас ей представится последняя возможность увидеть Лину. Последняя в жизни. Он уверял, что понимает, почему она опускается до общения с отверженными, но Эстер сомневалась в том, что он позволит ей видеться с Линой и после того, как она станет его женой. Скоро у него появится власть ограничивать ее передвижения. Но он не помешает ей попрощаться с племянницей и объяснить Джаю, что она выходит замуж и навсегда уезжает из Йоркшира. Чем раньше он поймет, что она не пустышка, чье согласие соответствовать ожиданиям общества он может принять за данность, тем лучше для него!

Она преодолела последнюю живую изгородь, отделявшую земли дяди от ее земель, и пустила Земляничку легким галопом по берегу ручья, протекающего по краю луга.

– Какая у вас энергичная кобылка, – заметил лорд Ленсборо, поравнявшись с ней. – Хотите взять ее с собой в Лондон? Хотя, конечно, там мы не сможем насладиться настоящим галопом, как здесь. – Эстер его почти не слышала. Поляна, где раньше стоял цыганский табор, опустела. Лишь несколько холмиков пепла и участков пожухлой травы показывали, где они были раньше.

Она поняла, что лорд Ленсборо накрыл ее руку своей, когда натянула поводья.

– Мне очень жаль, – сказал он. – Они ушли, и теперь вы не сможете попрощаться с девочкой.

Она круто развернулась и посмотрела на него в упор:

– Вам-то что за дело! Будь на то ваша воля, я бы никогда больше ее не увидела. – Так сказал Лайонел. Какой муж позволит жене якшаться с цыганами, не говоря уже о том, чтобы быть с ними в родстве?

– Но вы все равно будете видеться с нею, с моего согласия или без него, ведь так? – На его губах мелькнуло подобие улыбки.

– Да, – ответила она, дрожа от негодования.

Его улыбка стала шире.

– Тогда я смогу лишь попросить у вас видеться с ней на тех же условиях, что были заведены у вас здесь.

– На каких условиях? – изумилась она.

– Ваши визиты должны оставаться незамеченными; кроме того, вам не стоит пробуждать у Лины лишних надежд. – Он нагнулся и приподнял пальцем ее подбородок, приближая к себе ее губы. – Или вы считали меня таким тираном, который способен запретить вам видеться с племянницей?

Мягкость его голоса и прикосновения решили дело. Слезы градом хлынули из глаз Эстер.

Я… п-простите меня, – заикаясь, проговорила она.

Несправедливо было вымещать на нем гнев. Он не виноват в том, что ей противна сама мысль об интимной близости с мужчиной. Он не виноват, что Лина исчезла и она не знает, когда они увидятся снова. Ни в чем он не виноват, кроме того, что решил жениться на ней и взять на себя все ее проблемы. Чем больше она старалась подавить слезы, тем сильнее они текли. Наконец она сдалась, ссутулилась в седле и горько заплакала, уткнувшись в гриву Землянички.