Энни Бэрроуз - Тайная страсть леди Эстер

– Когда я не сплю, я все понимаю. – Она шмыгнула носом и положила голову ему на грудь. – Но стоит мне заснуть, как события того дня снова оживают, и я не могу от них избавиться. Я очень стараюсь, я дерусь с ним, но он всегда оказывается сильнее… намного сильнее! – Она снова зарыдала.

Он услышал за спиной деликатное покашливание.

– Лорд Ленсборо! Вы в самом деле считаете, что вам следует здесь находиться? – язвительно спросила Эм.

– Эстер видела страшный сон. Я ее утешаю.

– Страшный сон?

«Страшный сон», – словно эхом прокатилось по коридору. Это объяснение вполне удовлетворило любопытство остальных проснувшихся постояльцев.

– Неужели мы должны находиться среди людей всякий раз, как останавливаемся на постоялом дворе? – Лорд Ленсборо решительно подошел к двери, закрывая ее перед носом Эм. Заодно он отделил их от всех остальных, кто еще оставался снаружи. Эстер шла за ним вплотную, цепляясь за его ночную сорочку.

– Не уходи, – взмолилась она. – Не оставляй меня одну!

Он развернулся, крепко взял ее за плечи и заглянул ей в глаза.

– Тише, тише! – прошептал он, целуя ее в макушку. – Ты ведь понимаешь, что я не могу остаться у тебя надолго. То, что я здесь, и так вызовет скандал.

– А мне все равно! – Эстер крепко обхватила его руками за талию. – Я не смогу заснуть, если ты не будешь обнимать меня.

Он завел руки за спину и с мрачной решимостью расцепил ее руки.

– Ты сама не знаешь, что говоришь. Я понимаю, ты напугана, но поверь мне, это не выход. – Он отодвинул ее от себя, пока еще в силах был сопротивляться. Если он в самом деле останется, она вскоре поймет, что он едва ли лучше Снелгроува.

– Тогда уходи! – Она обняла себя руками и посмотрела на свои босые ноги.

– Эстер! – взмолился он. Я…

– Убирайся! – закричала она.

Она подошла к двери и распахнула ее, по-прежнему упорно глядя в пол. Лорд Ленсборо похолодел. Она наконец поняла, что происходит под его ночной сорочкой. Он вызывает у нее отвращение. Он ничего не мог сказать в свое оправдание. Когда ей больше всего нужно, чтобы он был добр к ней и защищал ее, он отозвался необузданной похотью.

Сраженный, он вышел и услышал, как она придвигает к двери что-то тяжелое.

На следующее утро Эстер спустилась к завтраку с темными кругами под глазами. Она не могла смотреть ему в лицо. Она подавала ему руку, когда он подсаживал ее в карету и помогал выйти из нее, но почти сразу же отстранялась.

Ленсборо ругал себя. За один миг он испортил все, чего достиг с ней. Она больше не доверяет ему!

Чем ближе они подъезжали к Лондону, тем более отчужденной и холодной становилась Эстер, и он не знал, как исправить совершенное им зло. Им так и не представилась возможность поговорить откровенно. Она явно подстраивала так, чтобы они не оставались наедине.

По крайней мере, подумал он, когда они наконец подъехали к особняку его матери на Брук-стрит, она не разорвала помолвку. У него есть несколько недель до свадьбы, и за это время он постарается хотя бы отчасти вернуть доверие, так грубо разбитое из-за его животной похоти.

Эстер выглядела разбитой. Когда он представлял ее матери, она смотрела перед собой пустыми глазами, отчего ему стало не по себе. Она даже как будто не заметила, насколько холоден был прием, оказанный ей будущей свекровью. Неуверенно покосившись на него, она промямлила:

– Я хочу в свою комнату.

– Да, по-моему, так будет лучше, – отрезала леди Огаста. – Клотильда! – Горничная, которая явно ждала, когда ее позовут, тут же подбежала и увела ее.

Леди Огаста напустилась на сына:

– Ты что, совершенно ума лишился? Когда ты написал, что предпочел леди Эстер Кьюэрден ее кузинам, я решила, что она, должно быть, сильно изменилась с тех пор, как я ее видела. Но она ничуть не стала лучше! Она неисправима. Совершенно безнадежна! Ты станешь всеобщим посмешищем!

– Она просто устала в дороге, только и всего. Когда она придет в себя, вы все поймете.

– Устала? Это настоящая леди может выглядеть усталой. А эта… это создание, которое ты привез с собой, выглядит настоящей замарашкой! – Леди Огаста села в мягкое кресло. – И как она могла прийти в такое состояние после путешествия, которое продолжалось всего четыре дня? Она ведь ехала в карете на хороших рессорах! Позволь тебе напомнить, ты отправился в Йоркшир в поисках здоровой, породистой невесты! Она выглядит так, словно ее может унести ветром!

Лорд Ленсборо сквозь зубы ответил:

– Она совсем недавно оправилась после болезни. Обычно она не выглядит больной. Путешествие было…

Скорее всего, путешествие было для нее пыткой. Почему он не подумал о том, как скажется на ней ночевка на постоялом дворе всего через неделю после попытки Лайонела похитить ее? Перед путешествием он куда больше заботился о своих лошадях, чем о ней. Он приказывал размещать упряжки в тех заведениях, где знал, что за лошадьми будут хорошо ухаживать, хотя мог бы с таким же успехом останавливаться в домах у знакомых. Но сейчас уже поздно думать об этом. Ущерб уже причинен!

– У нее всегда был такой же страдальческий вид, – продолжала его мать. – А еще она вечно краснеет невпопад. Она совершенно не умеет себя вести! Однажды я видела, как она выбегает из бальной залы в слезах, а все над ней смеются.

Он нахмурился сильнее, но его мать продолжала перечислять недостатки Эстер:

– А цвет ее лица!

– Мне нравятся ее веснушки. И мне все равно, блистает она в обществе или нет. – Он обещал, что никому не расскажет о попытке похищения, предпринятой Лайонелом. Сейчас ему надо было сбить мать со следа. – Разве целью моей поездки не было выбрать женщину, которая станет самым оскорбительным вариантом для всех остальных претенденток?

Мать смерила его проницательным взглядом:

– Все это хорошо, но ведь она должна стать матерью твоих детей!

– Эстер обожает детей, и они отвечают ей взаимностью. В отличие от вас, матушка, я видел ее в семейном кругу. Кроме того, она замечательно ведет домашнее хозяйство и прекрасная наездница. Мы с ней отлично поладим. – Он церемонно поклонился и направился к двери. – Завтра я заеду за ней и повезу кататься в парк. До свидания!

Но на следующий день, когда лорд Ленсборо вернулся, оказалось, что весь дом в смятении. Его матушка пожаловалась: вместо того, чтобы занять лучшую гостевую комнату, среди ночи Эстер покинула свою уютную постель и исчезла.

– Слуги обыскали дом сверху донизу. Как ты думаешь, где мы ее нашли?

Лорд Ленсборо примерно представлял себе ответ.

– Горничная случайно обнаружила ее наверху, в бельевом шкафу; она свернулась там калачиком.

– Не в мансарде? – с кривой улыбкой уточнил он.

Его мать нахмурилась:

– Бельевой шкаф находится в мансарде… да. Я только что так и сказала. Но какая разница?

– Где же она сейчас?

– Мы отвели ее в детскую и заперли там. Сейчас ее осматривает врач.

– Вы поместили ее в детскую? – На окнах детской имелись решетки. Он понизил голос до шепота: – Матушка, она не любит врачей.

– Доктор Фотергилл славится своим умением обходиться с нервными больными.

– Вы намекаете на то, что Эстер безумна?

– Что еще мне остается думать? Она появляется на пороге как в тумане, среди ночи бродит по дому, пугает слуг тем, что прячется в бельевом шкафу!

– Я вверил ее вашим заботам, – заговорил лорд Ленсборо с матерью тоном, которого она раньше никогда не слышала. Ярость, пылающая в его глазах, дотла спалила самоуверенность леди Огасты. Бледная и дрожащая, она опустилась в ближайшее кресло. – К черту приличия! – воскликнул он, выходя из комнаты. – Я забираю ее с собой в Чаллинор-Хаус.

Когда за ним захлопнулась дверь, леди Огаста встала с места и задумалась. Насколько хорошо она на самом деле знает своего сына?

Лорд Ленсборо взбежал в детскую, перепрыгивая через две ступеньки, и вошел туда без стука.

Хотя дверь, которую он распахнул, с грохотом ударилась о стену, фигура, лежащая на кровати, оставалась зловеще неподвижной.

– Что вы с ней сделали, черт побери?

Лорд Ленсборо сверлил взглядом высокого мужчину во фраке, склонившегося над неподвижным телом Эстер, как стервятник.

– Вы, должно быть, несчастный жених, лорд Ленсборо? – При виде сочувственной улыбки доктора его светлости захотелось врезать эскулапу в челюсть. Краем глаза он заметил какое-то движение и впервые понял, что Эстер не отдали всецело на милость доктора. На него наступала Эм, сжав кулаки:

– Я ни за что не позволю увезти ее в сумасшедший дом, вы… вы… чудовище! – Глаза ее пылали яростью не меньше, чем у него. – Я буду до последнего дыхания сражаться против такой несправедливости!

Он напустился на доктора:

– Сумасшедший дом? И вам хватает наглости предположить, что леди Эстер следует изолировать от общества?!

На лице врача появилось снисходительно-вкрадчивое выражение.

– В подобных делах период времени, проведенный вдали от суеты, часто оканчивается заметным улучшением.

– Мисс Дин, – протянул Ленсборо, не сводя взгляда с врача, – будьте добры, выйдите, пожалуйста. То, что я собираюсь сказать этому шарлатану, не предназначено для ваших ушей.

Услышав, как он отзывается о докторе в выражениях, которые она считала совершенно заслуженными, Эм умерила свой пыл по отношению к лорду Ленсборо.

– Вы не позволите ему повлиять на ваше суждение?

– Этому дураку? Как будто я способен воспринимать всерьез что-либо из сказанного им!

– Полностью поддерживаю ваше решение удалить юную леди из комнаты, милорд, – хладнокровно заметил доктор Фотергилл, когда Эм вышла. – Наш разговор затронет вопросы, которые не подходят для невинных ушей.

– Что вы хотите этим сказать?

– Милорд, мне нелегко дался вывод о необходимости изолировать пациентку. Ее разум глубоко взволнован. Леди Чаллинор, ваша добрая матушка, сообщила мне, что юная особа всегда была в высшей степени возбудимой. Возможно, волнение от предстоящего брака с такой важной персоной, как вы…

– Вы с моей матушкой придаете слишком большое значение пустякам. – Он не собирался предавать доверие Эстер, рассказывая о том, что с ней случилось, такому подхалиму. – Ей приснился страшный сон, она вышла взять стакан воды и, полусонная, заблудилась в незнакомом доме. Там, где она выросла, у нее были апартаменты на верхнем этаже.

Доктор поднял руку и снисходительно произнес:

– Увы, если бы дело было только в этом! Но, видите ли, я имел продолжительную беседу с пациенткой. Хотя вначале она не хотела мне доверяться.

Лорд Ленсборо сжал кулаки. Эстер терпеть не могла докторов, однако этого человека ей явно навязали, а затем он неизвестно что из нее вытянул…

– Я умею лечить подобные недомогания, – доктор презрительно усмехнулся. – Вскоре она отнеслась ко мне с доверием. Примерно то же самое бывает с католиками, которые исповедуются в грехах своему духовнику.

– Эстер ни в чем не виновна!

– Да, конечно. Учитывая природу ее болезни, я счел своим долгом осмотреть ее и установил, что она… – он понизил голос, словно не желая, чтобы их подслушали, – virgo intacta[2].

Лорд Ленсборо сам не сознавал, как подскочил к доктору и опомнился, только когда схватил его за горло.

– Милорд, успокойтесь! – прошипел доктор Фотер-гилл, медленно багровея. – Осмотр был лишь поверхностным после того, как она заснула… в присутствии другой девицы… сугубо профессиональный…

Он отдернулся от доктора, как будто само прикосновение к нему было заразным.

– Профессиональным? Вы подвергаете мою невесту интимному осмотру без моего позволения и называете это профессиональным? Да за это я вас в порошок сотру!

Доктор дрожащими пальцами поправил галстук.

– Думаю, что нет, милорд. Бред, которым она страдает, оказался такого странного и исключительного свойства, что у меня не оставалось другого выхода, кроме как проверить, нет ли под ним каких-либо оснований. Вряд ли вы захотели бы жениться на женщине, которая в самом деле перенесла такие испытания, как те, о которых она бредит.

– Убирайтесь!

– Уверяю вас…

– Нет, это я уверяю вас. Если вы немедленно не уберетесь отсюда, я вышвырну вас сам. В окно, если понадобится!

Доктор хладнокровно вышел из комнаты. Не было смысла спорить с такими богатыми и влиятельными клиентами, как этот маркиз. Если он хочет жениться на сумасшедшей, это целиком и полностью его дело. Он предупрежден. Надо лишь выписать большой счет за сегодняшнюю консультацию.

Лорд Ленсборо несколько минут молча смотрел на Эстер, мучимый угрызениями совести.

– Прости меня, любовь моя, – сказал он, подходя к камину и звонком вызывая горничную. – Нельзя было оставлять тебя здесь одну. – Он склонился над ее кроватью, отбросил прядь медных волос с ее воскового лба. – Я увезу тебя в Чаллинор-Хаус, и мы поженимся по специальному разрешению.