Когда она открыла глаза, серый свет пробивался сквозь моросящий дождь. Все несчастья вновь обрушились на нее, но она считала, что сейчас готова встретить свою судьбу.

Каро села в кровати. Обхватив руками колени, она попыталась проанализировать факты.

Она замужем. Это колоколом гудело в ее голове. Замужем, замужем… и, значит, подвластна воле мужа. Возможно, краткий документ, подписанный во время церемонии, что-то защищает, но муж завладеет почти всем ее имуществом и сможет распоряжаться ее средствами, как пожелает.

Каро почувствовала боль Кристиана, когда потребовала засвидетельствовать свои синяки. Боль и гнев. По правде говоря, она была несправедлива. Он тогда считал ее потенциальной убийцей. Но все равно она приложит все силы, чтобы избежать этого брака.

Если не считать того, что настоящего спасения нет. Раздельное проживание не подразумевает, что она снова может выйти замуж. Осуждена на вечное целомудрие, особенно горькое теперь, когда она вкусила блаженства.

Дверь скрипнула. Каро хотелось, чтобы Марта немного повременила.

Но в дверях появилась Эллен.

– О, вы наконец проснулись. Я время от времени заглядывала. Не хотела тревожить ваш сон, но знала, что я вам понадоблюсь.

Эллен вошла и закрыла за собой дверь. Каро посмотрела на часы. О Господи! Почти одиннадцать.

Каро пожалела, что не может отослать Эллен. Но какой в этом смысл? Если ей до конца жизни суждено жить ни женой, ни вдовой, то можно оставить компаньонку. По крайней мере хоть один человек будет счастлив.

И в фонде леди Фаулер можно поучаствовать.

– Как вы, дорогая? – с искренней тревогой в голосе спросила Эллен.

– Хорошо, насколько это возможно. Вы слышали?

– Я слышала на собрании фонда леди Фаулер. Мы знаем все подобные случаи. Есть верные слуги.

Каро задавалась вопросом, как много знают Эллен и леди Фаулер.

– Ваш муж действительно жив? Он этот ужасный Грандистон?

Возможно, они знают не так много.

– Да.

– О Боже! О Господи! Бедный сэр Эйам.

– Бедная я.

– Но он невинная сторона.

– Я уже отказала ему, Эллен. Вчерашний вечер здесь ни при чем.

– Но вы сделали это только из опасения, что не можете вступить в брак. Вы знаете, что прекрасно подходите друг другу. И ничего нельзя сделать?

– По словам маркиза, нет.

– Какой негодяй. Вы… подчинитесь ему?

Каро обдало жаром.

– Нет. Маркиз сказал, что можно добиться, как говорят юристы, отлучения от стола и ложа. Это означает, что мы будем жить обособленно, и он не будет иметь никакой власти надо мной. А теперь, пожалуйста, скажите горничной, что мне нужна ванна и завтрак.

Эллен явно хотела продолжить обсуждение, но вышла.

Каро заставила себя посмотреть правде в глаза. Бессмысленное вожделение. Что он сказал о ее побеге в Йорке? «Вы думаете, меня это волнует? Наша игра была закончена, поэтому вы исчезли».

Игра. Так он считает, и ей не следует об этом забывать. Он возьмет любую женщину, как собака берет кость, и забудет ее так же легко.

Да, он помог, защищал и действительно был добр к ней. Она не считала его негодяем. Но глубокие чувства ему незнакомы. Нельзя доверять свое сердце и свою собственность такому человеку. Он потратит ее деньги на других женщин и, возможно, проиграет их за одну ночь.

Она выпрямилась, поняв что-то действительно ужасное.

Он лжец!

По дороге в Адуик он пытался убедить ее оставить мужа и стать его любовницей. Хуже, он утверждал, что добьется ее и женится, если сможет.

Но он уже знал тогда, что Доркас Фроггат жива, что он не может жениться. Он просто хотел убедить ее нарушить брачную клятву. Она должна помнить об этом.

Марта принесла чашку шоколада, хлеб и фрукты.

– Ванна готова, миледи.

Миледи. Слуги уже знают новости? На подносе лежал свернутый листок бумаги. Взяв его, Каро прочитала письмо. Диана приглашала ее в свой будуар.

Нельзя сказать, что Каро с нетерпением ждала этого разговора, но он неизбежен.

Через полчаса Каро пришла в личную гостиную Дианы.

Диана улыбнулась ей, будто ничего не случилось.

– Как вы, Каро?

– Готова сразиться с львами.

– Садитесь, пожалуйста. Я уверена, все не так плохо. Иторн просит о встрече.

– Герцог? Со мной? – Каро не могла понять причины.

– Они с Грандистоном названые братья. Естественно, что он попросил Иторна действовать от его имени.

В самых диких мечтах Каро представить не могла, что ее противником будет герцог.

– Они оспорят раздельное проживание?

– Надеюсь, нет. Мы скоро узнаем. Я могу послать записку, чтобы он приехал поговорить с вами?

Каро помнила веселого пастуха, но теперь ей предстоит встретиться с грозным молодым человеком.

– Конечно. Чем скорее, тем лучше.

Диана написала письмо, затем позвонила в серебряный колокольчик. Отдав письмо вошедшей горничной, она добавила:

– Передайте маркизу, что он мне нужен.

Каро хотела спросить, есть ли необходимость в присутствии маркиза. Сама она предпочитала не попадаться на глаза лорду Ротгару, но необходимость, конечно, была.

Она переключила мысли на единственное, чем способна управлять.

– Я смогу сохранить мои деньги?

– По крайней мере часть. Подождите Ротгара. Думаете, Грандистон знает о вашем богатстве?

– Он знает о «Фроггат и Скеллоу», но вряд ли ему известны размеры доходов.

– Хорошо. Тогда мы будем добиваться установленной суммы.

– Я должна буду ему что-то отдать?

– Вы женаты. И однажды он сослужил вам хорошую службу.

Вошедший маркиз пожелал Каро доброго утра. Каро сразу перешла к сути:

– Как вы думаете, чего захочет герцог, милорд?

– Лучшего для Грандистона. Вопрос в том, чего хотите вы?

Вновь обрести свободу выбора. Но Каро решила не раздражать маркиза.

– Я хочу свободы от контроля мужа надо мной и над деньгами. Та женщина сказала, что его семья нуждается. Это правда?

Ротгар улыбнулся:

– Рад, что, несмотря на ситуацию, ваш ум работал. Да. Леди Джессинем унаследовала хорошее состояние от покойного мужа. Она решила использовать это, чтобы купить Грандистона. Леди думала, что это будет легко, учитывая потребности его семьи.

– Купить… – повторила Каро, но замаскировала свое негодование. Проклятая вдова здесь ни при чем. – Он планировал жениться на деньгах, – как можно спокойнее сказала она. – Это значит, что теперь он захочет добраться до моих денег.

– Можно и так сказать, – ответил маркиз.

– Вчера вечером он проявил о вас истинную заботу, – вставила Диана. – Пытался спрятать вас от любопытных глаз.

Каро опустила глаза и впервые заметила отсутствие обручального кольца. Куда оно подевалось? Не важно. Она больше никогда его не наденет.

– Он действительно имеет склонность защищать, – признала она, – и, вероятно, защитит любого. За мой счет.

– Тут возникает другой вопрос, – сказал маркиз, и его тон заставил Каро поднять глаза. – Мне все время ваше отношение к Грандистону казалось странным, вы ведь встречались только раз в вашем доме в Шеффилде. Когда именно он продемонстрировал вам эту чрезвычайную склонность защитить?

Вопрос застал Каро врасплох.

– Он… он десять лет назад бросился спасать незнакомку.

Лорд Ротгар поднял брови.

Надежды нет. Каро рассказала свою историю. По крайней мере большую часть. Две страстных встречи она опустила, но, кажется, слушатели обо всем догадались.

– Вас собирались арестовать? – спросила Диана. – Да Грандистон просто герой.

– Это было внушительное зрелище, – признала Каро. – Думаю, он превосходный солдат.

– Меня интересуют Силкоки, – сказал маркиз. – В Конногвардейском полку лейтенантом Хиллом интересовалась пара средних лет, хорошо одетая, у дамы, возможно, слабое здоровье.

– Похоже, они, – согласилась Каро. – Узнавали о Хилле? Но они не могли знать, что в Донкастере меня спас Грандистон.

– Как Грандистон узнал вас вчера вечером? – спросил маркиз. – По голосу?

Каро закрыла глаза на смену темы.

– Нет. Голос я изменила. По шраму. – Она коснулась шрама.

Маркиз подошел посмотреть:

– Ах да. Издали нелегко заметить, но это особая примета. Скорее всего миссис Силкок – ваша школьная учительница, сестра Мура, и она тоже заметила ваш шрам в Донкастере.

– Мисс Мур? – задохнулась Каро. – Это просто фантастика.

– Почему? Что-то без видимого повода вдруг крайне разгневало эту женщину. Причиной мог быть человек, связанный со смертью ее брата.

– Но я не повинна в его смерти.

– Разве? Люди склонны толковать факты в свою пользу. Вы, несомненно, были юной сиреной, увлекшей его к гибели. Не забудьте: кто-то сжег дотла ваш дом в Шеффилде. Это говорит о сильных эмоциях. Теперь Силкоки в Лондоне, ищут Хилла, человека, который нанес фатальный удар.

– Кристиан! – Имя сорвалось с языка, прежде чем Каро успела справиться с собой.

Диана и маркиз промолчали, но весьма красноречиво.

– Я не желаю ему смерти, – вызывающе сказала Каро. – Просто я не хочу оказаться у него в рабстве. И если миссис Силкок – сестра Мура, почему она появилась сейчас, спустя десять лет?

– Возможно, десятая годовщина растравила старые раны.

Каро думала об этом.

– Силкоки куда-то уезжали. Возможно, в Недер-Гризли. Но та свадьба была зимой. А сейчас сентябрь.

– Атлантику трудно пересекать зимой, могли быть и другие причины задержки. – Лорд Ротгар рассматривал противоположную стену. – Может быть, она намеревалась посетить могилу, но потом ее горе превратилось в ярость. Люди удивительно легко поворачивают прошлые события в свою пользу. Сейчас брат ей кажется несчастной жертвой хладнокровного убийства. А когда старая рана растравлена, миссис Силкок случайно замечает ваш шрам и понимает: вот причина гибели ее брата.

– Нет!

– Помните, так думает она. Вы ее враг, и она хватается за возможность заставить вас страдать.

– Я знала, что она безумна.

– Есть сходство? – спросила Диана.

– С мисс Мур? – Каро вспоминала детали. – Думаю, да, учитывая прошедшие десять лет и плохое здоровье. В этой истории потерпевшая сторона – я.

– Как сказал Ротгар, сердце не руководствуется логикой, – напомнила Диана. – Грандистон теперь будет главной мишенью ее ненависти. Или, скорее, Хилл. Насколько легко ей будет обнаружить, кто он теперь? – спросила она у мужа.

– Она уже знает. Ведь она знала название полка и другие подробности, так что Силкоки получили полную информацию раньше нас. Я отправил людей на их поиски, но пока безрезультатно.

– Его нужно предупредить. – Каро знала, что ее неправильно поймут, но все равно сказала это. – Мое беспокойство не имеет никакого отношения к браку.

– Милорд, миледи, приехал герцог Иторн, – объявил появившийся лакей.

– Проводите его сюда, – приказал лорд Ротгар. Как только слуга вышел, он оглядел комнату с китайскими обоями и мебелью, обитой парчой в цветочек. – Будем надеяться, что оборочки и цветочки немного охладят юношеский пыл.

Когда герцог вошел, от него веяло грозным холодом. Темные волосы напудрены. Или это пудреный парик? Если парик, то он так изумительно сделан, что Каро не могла отличить его от натуральных волос.

До мозга костей аристократ, Иторн поклонился, создавая дистанцию.

– Я прибыл от имени лорда Грандистона, чтобы выработать соглашение, которое вызовет как можно меньше разговоров в обществе и которое устроит леди Грандистон, – сухо сказал он, усаживаясь.

Каро не привыкла к этому имени. Она будет обязана носить его всю жизнь?

– Разговоры неизбежны, – столь же официальным тоном ответил Ротгар.

– Разумеется, – сказал герцог, – но время и подходящая история предадут все забвению.

Забвение?

– Не для тех, кому придется с этим жить, ваша светлость, – вступила в разговор Каро.

Он повернулся к ней, его глаза были холодны. Названый брат, он видел в ней причину всех бед Кристиана. Она наконец столкнулась с семейством Хилла, подумала Каро едва не со смехом, но такого никогда не предполагала.

– Вы желаете раздельного проживания, – констатировал герцог.

Пагубное колебание заставило ее на мгновение замолчать, но потом Каро выговорила:

– Да.

– Ваш муж желает предоставить вам его по доброй воле, без судебной процедуры.

Он не хочет бороться за нее! Это причинило боль. Каро повернулась к лорду Ротгару:

– Это будет иметь законную силу?

– Да, но прецеденты мне неизвестны. Трудно сказать, что произойдет, если кто-то из вас позднее попытается отменить это решение.

– Вряд ли я это сделаю.

– Это зависит от поставленных вам условий. Со временем они могут стать тягостными.

Каро повернулась к герцогу Иторну:

– Каковы условия, ваша светлость?

– Никаких, мэм.

– Никаких? А как насчет моей собственности?