Лаура Леоне - Тайная вина

Она, Ли и профессор дружелюбно беседовали, когда в столовой появился Адам с ленчем.

Пусть макароны «примавера» и были единственным блюдом, которое Адам мог приготовить для компании, но готовил он его так, что пальчики оближешь. Вербена рассыпалась в комплиментах. Ли подозревала, что тетя это делала специально. Действительно, ее стратегия оказалась столь успешной, что профессор вынужден был вежливо похвалить угощение. Все это привело к тому, что мужчины наконец заговорили как два воспитанных человека.

— Где вы теперь работаете? — спросил Мелькиор.

— В Бостоне. А вы?

— Все там же.

— А где именно? — поинтересовалась Ли.

— В Баррингтоне, Коннектикут.

— Ну конечно! — воскликнула Ли. — Вы же декан исторического факультета Баррингтонского университета, не так ли?

— Совершенно верно.

Ли заметила, что на лице тети появилось странное выражение, но не придала этому особого значения и задала свой следующий вопрос:

— Адам, вы, кажется, работали над докторской именно в Барринттоне?

Адам на секунду остановил свои глаза на профессоре Браунинге.

— Да.

Снова возникла неловкая пауза. Ли сидела и не понимала, почему ни Адам, ни Мелькиор не предаются воспоминаниям и не рассказывают университетских баек. Ведь они наверняка были близко знакомы в те годы. Она выжидающе посмотрела на обоих и лишь по выражению их лиц сообразила, что скорее всего именно в те годы и зародилась их неприязнь.

Чтобы как-то поддержать беседу за столом, Ли сказала:

— Я восхищаюсь вашими работами, профессор.

На деле она прочитала всего одну его книгу, но зато самую последнюю. Нормальная книга, солидная и по-настоящему научная, хотя в ней и не было ни новых фактов, ни новых выводов.

— О, пожалуйста, не так официально, — поднял руки профессор. — А то я сразу чувствую себя старцем. Зовите меня Мелькиор.

— Ваш труд о религиозных театральных представлениях пятнадцатого века помог мне в выборе моей темы.

— Правда? Весьма польщен. Приятно чувствовать, что можешь вдохновить молодого ученого.

— Возможно, вы могли бы дать мне совет или рекомендацию.

— Буду только рад сделать это, моя дорогая.

— Я исследую политический радикализм, маскирующийся под религиозную мораль, в мистических представлениях четырнадцатого века.

— Хм, хорошая тема. Буду только рад оказаться полезным. Что вас интересует?

— Я уже подыскала отличный фактический материал — государственные указы, церковные записи. Но мне бы хотелось привлечь и более частные документы: письма, записки актеров, воспоминания очевидцев.

— Гм! Такие источники крайне редки.

Профессор задумался и так долго молчал, что Ли засомневалась, не слишком ли непосильную задачу поставила перед собой в диссертации.

— Есть ли вообще шанс отыскать что-нибудь интересное на эту тему? Сталкивались ли вы в своей практике с чем-то подобным?

— Придется покопаться в своих записях. Это, конечно, займет некоторое время, но я уверен, что найду для вас что-нибудь подходящее. — Он подбадривающе похлопал ее по руке.

— Еще макарон, Вербена? — громко спросил Адам.

— Да, спасибо, дорогой. — Ли заметила, что Вербена предостерегающе посмотрела на Адама, и удивилась: что бы это могло означать?

— Как насчет добавки вам, Ли? О, вижу, что не надо. Вы едва прикоснулись к еде. А вам, профессор?

— Немного. Я вынужден следить за своим весом, — с улыбкой произнес Мелькиор.

— Мне кажется, что вам лучше следить за своей памятью, профессор, — тут же отреагировал Адам, накладывая ему добавку.

— Прошу прощения? — ледяным тоном переспросил Мелькиор.

— Еще чаю со льдом, Адам? — вмешалась Вербена.

Но он не слушал ее.

— Я насчет источников, профессор. — Глаза Адама возбужденно блестели, и Ли поняла, что он сейчас наговорит кучу неприятностей. — Я просто поражен, что во время подготовки к публикации своей книги — кстати, я читал ее — вы ни разу не сочли нужным обратиться за подтверждением своих выводов к Джону Шерборну.

— А кто это? — спросила у Адама Ли.

— Он был священником. В тысяча триста сорок восьмом году церковь обязала его присоединиться к труппе бродячих актеров и докладывать об их деятельности. И часть его писем-докладов архиепископу пережила это смутное время и находится сейчас в Британском музее. Надеюсь, вы сносно владеете староанглийским, Ли. Ведь до сих пор никто не удосужился перевести эти документы на современный язык.

Адам через стол посмотрел на профессора Браунинга с нескрываемым презрением.

— О… — растерянно произнесла Ли и посмотрела на тетю. «Сделай же что-нибудь!» — молили ее глаза.

— Я, конечно, слышал об этих письмах, — холодно ответил Мелькиор, — но эта тема лишь второстепенная в моей книге. В любом случае кто может поручиться за достоверность этого источника? — Он на секунду смолк, чтобы затем ядовито добавить: — Но вас это вряд ли смутило бы, не правда ли?

Вербена неестественно оживилась:

— Что у нас на десерт?

— И все же вы цитировали гораздо менее достоверные, но более доступные источники в своем кратком комментарии о том периоде, — стоял на своем Адам.

— Кому кофе? — в свою очередь, сделала попытку вмешаться Ли. Она уже пожалела, что завела беседу об этих злополучных документах.

Вербена с готовностью вскочила со своего стула.

— Да-да, кофе и десерт. Это было бы чудесно, — заворковала она. — Ну же, Адам, давай уберем со стола эти тарелки. Нет, Ли, дорогая, ты останься здесь. Мы всего на минутку. — Она буквально уволокла Адама на кухню.

Оставшись наедине с Мелькиором, Ли тотчас перевела разговор на нейтральную тему:

— Что вас привело в наши края, Мелькиор? От нас до Баррингтона не близкий путь.

Недовольное выражение на лице профессора тут же сменилось любезной улыбкой.

— Я буду читать лекции в здешнем университете как часть специальной летней программы. Возможно, вы захотите поприсутствовать на одной из них? А позднее мы могли бы обсудить все, что касается вашей диссертации.

— О, это было бы просто чудесно. Где вы остановились?

— У коллеги. Вербена, конечно, предлагала поселиться у нее, но я отнюдь не в таком восторге от животных, как она. Кстати, куда они все подевались?

— Все на заднем дворе, кроме попугая.

— Слава Богу!

Адам и Вербена возвратились с двумя подносами, на которых стояли чашки с кофе и великолепный пирог с лимонным желе. Вербена и Ли купили его во время утренней поездки в город. Адам не чувствовал себя виноватым. Он явно не собирался раскаиваться в затеянном споре, однако вел себя достаточно вежливо. Так что пирог съели в относительно мирной обстановке, наслаждаясь чудесным кофе.

— Говорят, в колледже Миррэл недавно разразился скандал, — сообщил Вербене Мелькиор.

— Да? Я об этом ничего не слышала.

— Пока еще не было официального сообщения.

— Иными словами, это сплетни, — спокойно заметил Адам.

Глаза Мелькиора мгновенно стали холодными, как у змеи. Он в упор взглянул на Адама.

— Думаю, это слишком простое определение тому, что может стать причиной краха чьей-либо карьеры.

— Что вы имеете в виду, говоря о крахе карьеры? — спросила Вербена.

— Это скандальная новость. Там у них появился новый сотрудник, молодой человек. Прибыл он с безупречными документами и прекрасными рекомендациями. И сразу стал популярен у студентов, главным образом благодаря своей весьма смазливой наружности. Большинство его самых верных защитников во всей этой некрасивой истории — девушки.

— Что за некрасивая история? — прищурив глаза, спросил Адам.

Мелькиор промокнул губы салфеткой и сделал паузу.

— Совершенно случайно выяснилось, что его документы — сплошная липа. Оказывается, он никогда не защищал диссертации и не получал степени!

— Да? — изумилась Ли. — И все же преподавал в таком дорогом частном колледже?

— Это всех неприятно поразило. Декан исторического факультета, принявший его на работу, превратился во всеобщее посмешище. — Профессор Браунинг выразительно покачал головой и вздохнул. — Да, такие люди наносят огромный вред респектабельному ученому миру, ибо подрывают имидж настоящего ученого.

Адам усмехнулся:

— Это уж точно, если у него, кроме имиджа, ничего другого за душой нет и не было!

Ли бросила в его сторону убийственный взгляд. Тут она взглянула на Вербену и всполошилась:

— Тетя, что с тобой? Тебе плохо?

Вербена побелела и словно оцепенела.

— Какая гнусная история, Мелькиор, — сухо проговорила она.

Ли заметила, что Адам помрачнел, а Мелькиор излучал торжество. Вербена встала из-за стола и как-то неуверенно предложила посидеть в гостиной.

— Я уберу посуду со стола, — пробормотал Адам. Он составил на поднос чашки и тарелки и исчез на кухне. Ли посмотрела на Мелькиора, считая, что нужно извиниться за поведение Адама, но вовремя сообразила, что если кто и должен сделать это, то не она, а Вербена. Спустя полчаса спокойной беседы на различные темы Мелькиор поднялся и сказал, что ему пора возвращаться домой. Адам так и не появился в гостиной, но Ли подумала, что это к лучшему.

Прощаясь с Мелькиором в холле, они услышали, как на заднем дворе раздался яростный лай. Через секунду что-то загрохотало на кухне.

— Не смей! Макбет! — раздались кряки Адама. — Тай! Чай! Ну ка вернитесь сюда, негодные!

Никто не успел и глазом моргнуть, как в холл выскочил Король Джон и стрелой помчался к двери, у которой стоял Мелькиор.

— Господи Иисусе! — в ужасе воскликнул профессор, когда к нему метнулся огромный лохматый Макбет, пытающийся догнать хорька, а следом подскочили и два рычащих шитцу. — О-ох! — вырвалось у Мелькиора, когда Макбет в погоне за хорьком сильным броском сбил его с ног. Профессор рухнул на пол. Хорек успел выскочить.

— Боже, только не это! — воскликнула Вербена, когда Тай и Чай вскочили на грудь упавшему Мелькиору. Тай залаял ему в лицо, а Чай вцепился в галстук и начал с рычанием мотать головой из стороны в сторону.

Адам выбежал в холл из кухни и расхохотался при виде открывшегося ему зрелища.

— Как вы можете! — возмутилась Ли и бросилась на помощь профессору. — Вы в порядке, Мелькиор?

— Плохая собачка! Плохая собачка! — пыталась угомонить своих питомцев Вербена, но те не обращали на хозяйку никакого внимания.

Ли удалось отопить настырных шитцу и усадить Мелькиора. Захлебываясь от смеха, Адам с искренней нежностью подхватил Тая и начал гладить собачонку. Чай тем временем с какой-то непонятной яростью впился зубами в дорогой ботинок Мелькиора.

— Мелькиор! Да скажите же хоть что-нибудь! — кричала Вербена, опустившись перед профессором на колени.

Мелькиор смотрел на всех стеклянными глазами, без всякого выражения, бородка его торчала, словно это до нее, а не до галстука добрался возбужденный Чай. Когда наконец в его глазах появился проблеск разума, он ткнул пальцем в сторону Адама и фальцетом пропищал:

— Это ваши козни!

Адам покачал головой:

— Успокойтесь, Мелькиор! Я тут ни при чем. Это всего лишь маленькая неприятность. — И, расплывшись в довольной улыбке, добавил: — Но я не смог бы придумать лучше!

Вербена посмотрела на него с мольбой:

— Адам, прошу тебя!..

— Не волнуйся, Вербена! Я ухожу и не буду вам мешать. Пойду поймаю этого проклятого хорька.

— Э-э, а это еще что такое? — возопил Мелькиор, когда в холл выполз еще один питомец Вербены.

— А-а, это Пытливая Бестия, Мелькиор. Даже вы наверняка читали Уайта. Или признаться в этом недостойно имиджа настоящего ученого? — С этими словами Адам вышел из дома и направился вдоль лужайки в поисках сбежавшего Короля Джона.

Вербена с Ли закрылись в кабинете на первом этаже, где постоянно проживал говорящий попугай Архимед. Адам хорошо представлял себе, о чем беседуют дамы. Ли утверждала, что он совершенно не подходящий для Вербены соавтор, невоспитанный грубиян с отвратительными манерами. Вербена наверняка заламывала руки, защищая Адама и оправдывая его поведение, потому что… Впрочем, он и сам не знал почему.

Возможно, чутье подсказывало Вербене, что в нем ее спасение.

Адам толкнул ногой дверь и вышел на заднее крыльцо. Он был все еще взволнован, ему не сиделось на месте, не говоря уже о том, чтобы сосредоточиться на работе. Он решил прогуляться.

Рассказ Мелькиора о скандале в почтенном колледже явно шокировал Вербену. При мысли об этом Адам почувствовал себя неуютно. Но еще больше его раздражало то, что Ли ловила каждое слово этого ретрограда. Неужели он купил ее своей насквозь фальшивой ученостью? Почему такой, к Мелькиор, мог завоевать ее уважение, в то время как на Адама она упорно смотрела сверху вниз?