- Нет, - ответила Алекс, взяв сухую тряпку, и стала вытирать новый горшок. - Габби поведал мне об этом.

- Он уже и греческий выучил? - ещё больше удивилась тётя, раскрыв веер, и стала быстро обмахивать им себя, ощущая необычную духоту и давление в почти раскаленной оранжерее.

- Конечно, выучил. Он ведь помешен на языках.

- Он мужчина и может позволить себе любое помешательство, если только это не вредит его репутации. А вот ты чересчур долго прячешься в оранжерее. Тебе пристало заниматься совсем другими делами, - с очевидным намёком добавила она, и вдруг увидела, как застыла Алекс. Разговоры о замужестве всегда так болезненно действовали на неё. И сердце Джулии смягчилось. - Алекс, дорогая, пойми меня правильно. Я желаю тебе только счастья. Кейт и Тори, наконец, устроились. И тебе нужен муж…

- Не нужен! - решительно заявила Алекс, пристально глядя на сверкающий горшок. - Мне вполне хорошо и без него. Что мне может дать муж, чего нет у меня?

Джулия тут же воспользовалась случаем.

- Любовь, - не задумываясь ни секунды, ответила она.

- Ха, любовь! - фыркнула Алекс с таким презрением, будто тетя говорила о червяках. - Любовь - это иллюзия привязанности. Это выдумка. Её попросту не существует.

Тётя перестала обмахиваться веером и сокрушенно покачала головой.

- Хорошо, что здесь нет твоих сестёр, и они не слышат этого.

- Это всего лишь моё мнение. Тему завела ты, тётя, не я.

Джулия нахмурилась, вдруг обнаружив в голубых глазах племянницы затаённую, некую невысказанную боль, которой никогда там не было. В последнее время Алекс была сама на себя не похожа, и если бы Джулия не знала её так хорошо, она бы подумала, что девочка страдает. По-настоящему.

- Муж может дать детей, - осторожно сказала она, стараясь не задеть чувства племянницы, но в то же время сделать так, чтобы не позволить ей уклониться от важной темы разговора.

Но и тут Алекс разочаровала Джулию.

- У меня будут племянницы и племянники, тетя. Уверена, этого будет достаточно.

И Джулия не выдержала.

- Какая ты упрямая, Алекс! - в сердцах воскликнула она. - Ты не понимаешь…

- А вы хоть раз пытались понять меня? - вдруг совсем глухим голосом произнесла она, склонив голову. - Я не хочу мужа… я не хочу никого…

Сердце Джулии сжалось от боли, которая была отчетливо слышна в голосе Алекс. Боже, что с ней творилось! Джулии захотелось прижать её к своей груди и утешить эту бедную, потерявшуюся в таком большом мире девочку, но она знала, что Алекс не позволит ей сделать ничего подобного. Хоть она и казалась хрупким созданием, дух её был необычайно силён. Поэтому сделав шаг в её сторону, Джулия только лишь быстро поцеловала её в щеку.

- Ты такая же упрямая, как твои сестры и брат, - ласково пожурила её тётя. Заметив пятнышко грязи у неё на подбородке, Джулия достала платок и осторожно вытерла размазанный след. - Ты снова испачкалась, возясь с… комнатными растениями. - Она с победным видом посмотрела на Алекс. - Видишь, я запомнила то, чему ты меня учила. - Убрав платок, Джулия снова повернулась к ней. - Мы будем пить чай. Габби просил передать, что он перевёл ещё одно название твоих любимых растений, но сообщит об этом только в том случае, если ты присоединишься к нам. Кейт велела тащить тебя за собой, если ты откажешься последовать за мной, а вот Тори дала тебе целых десять минут на сборы. Через десять минут боюсь, они все вломятся сюда, и от твоих растений не останется и следа.

Алекс улыбнулась бы, если бы не ноющая боль в груди. Её семья так сильно любила её. Кейт отдала им лучшие годы своей жизни, заботясь о них, Тори всегда помогала нужными советами и поддержкой, а Габби тайком всегда приносил ей книги по ботанике. Они всегда были рядом и старались сделать жизнь терпимой.

И даже, несмотря на то, что старшие сестры уже были замужем, они часто приезжали в Клифтон-холл, чтобы навестить её, подбодрить и развеселить. Вот и этим летом они все, вместе с горячо любимыми мужьями, собрались здесь, чтобы провести время в Клифтоне, а она прячется от всех в оранжерее. Убивая себя мыслями о человеке, который вероятно уже давно позабыл её.

Неожиданно над их головами прогремел гром, и Алекс с упавшим сердцем, поняла, что пойдёт дождь, а может даже ливень. А ведь она совсем недавно пересадила из горшков хрупкие стебельки проросших тюльпанов на новом участке в саду. По стеклу забарабанил легкий дождь. Алекс взволнованно повернулась к тёте.

- Я обязательно приду, тетя, - пообещала она. - Вот только укрою чем-нибудь…

Джулия поняла её без лишних слов. Любовь Алекс к своим растениям и цветам была неоспоримой. Что бы ни произошло, они всегда оставались для неё на первом месте. И в этом была вся Алекс.

- Хорошо. - Джулия убрала веер и собралась покинуть оранжерею. - Я смогу выиграть для тебя максимум двадцать минут, а потом сюда заявятся…

- Мне кажется, что они поглощены своими мужьями настолько, что едва ли заметят моё отсутствие. - Алекс вдруг подошла к тете и порывисто обняла её. - Спасибо, тётя…

У Джулии сжалось сердце.

- Накинь на себя что-нибудь, чтобы не промокнуть, - чуть тише проговорила она, проведя рукой по спине Алекс. Она отпустила племянницу и хотела было уйти, но снова остановилась. Ей показалось очень важным сказать ей эти слова. И именно сейчас. - Алекс, одиночество иногда может быть сильнее желания прятаться от всего мира. Оно способно причинить невыносимую боль. Не позволяй одиночеству завладеть собой.

Алекс не сдвинулась с места, ошеломлённо глядя на удаляющуюся тётю. Она судорожно вздохнула, ощущая невероятно острую, почти режущую боль в груди. И вдруг с отчетливой ясностью поняла истинный смысл этой боли.

Это была боль от одиночества!

Мужчина, который поцеловал её год назад, заставил её почувствовать себя самой одинокой девушкой на свете. Невероятно! Как такое могло произойти? Как он смог воздействовать на неё так сильно, что её мир начал рушиться прямо на глазах? Алекс вдруг испытала такой гнев на него, что задрожали руки. Гнев и ненависть. Он не имел права заговаривать с ней, потому что они были чужими друг другу. И он не имел никакого права касаться её, целовать так, что она вдруг захотела быть желанной!

Нельзя было позволить давнему воспоминанию влиять на её настоящее и лишать будущего. Она должна забыть его. Просто обязана выбросить из головы все мысли о нём. Потому что нелепо помнить о человеке, наверняка позабывшего о твоём существовании и зажившего прежней жизнью! Да что уж там, он действительно не мог бы запомнить её. Ни за что на свете. И с какой стати?

Сжав руку в кулак, Алекс двинулась к задним дверям оранжереи, схватив по дороге накидку, которая могла бы укрыть её от дождя. Серые тучи заполнили небо и заслонили солнце, погрузив землю в мрачное, хмурое царство. Накинув на голову капюшон, Алекс вышла во двор и замерла, ощутив резь в глазах. Холодный воздух ударил по разгоряченной коже. Капли дождя забарабанили по лицу, но Алекс так и не заметила, что они сливаются с её собственными слезами. Грудь давила гнетущая тяжесть. В ушах слышался дразнящий смех, доносящийся из прошлого…

Боже, зачем она так мучает себя! Это так глупо! Так неправильно… Но где взять силы, чтобы справиться с этим? Алекс поняла, что единственный выход из ситуации - поскорее укрыть хрупкие тюльпаны и пойти к сестрам, их мужьям и брату, которые непременно отвлекут её от горьких мыслей. Которым она действительно нужна. И которые были нужны ей самой.

Шагнув в сторону свежих клумб, Алекс прихватила с собой кусочек небольшого брезента, которым собиралась укрыть молодые стебли. Но едва она нагнулась, как что-то мягкое упало ей на голову. Она вздрогнула и хотела было выпрямиться, но вдруг отчетливо поняла, что кто-то стоит рядом с ней.

И этот кто-то незаметно натянул ей на голову мешок!

Алекс охватил ледяной ужас.

- Вы что делаете? - завопила она. - Отпустите меня немедленно…

Не успела она позвать на помощь, как огромная ладонь накрыла ей рот. Потрясение настолько сильно завладело ею, что пару секунд она не могла двинуться с места. И эти секунды стали для неё роковыми. Её бесцеремонно подняли на руках, оторвав от земли, и набросили на железное плечо. А потом этот кто-то зашагал прочь.

Придя в себя, Алекс стала брыкаться, колотить по каменной спине, но это ничего не изменило. Человек, который держал её, обладал такой невероятной силой и мощью, что её удары не возымели никакого воздействия.

С парализующей ясностью Алекс поняла, что её похищают. Но кто? За что? Это было настолько невероятно, что в это невозможно было поверить. Кто мог хотеть похитить ее? Она никому не причинила зла, чтобы ей решили мстить. У неё не было ни одного тайного поклонника, который мог поддаться глупому любовному порыву и решиться на подобное безумство.

Пока она лихорадочно думала, что можно сделать, чтобы спастись, её бросили на шаткий деревянный пол и придавили мощной рукой. Алекс глухо застонала, ощутив боль в спине. И

- Сиди тихо! - велел незнакомый мужской голос. - С тобой ничего плохого не сделают.

Раздался глухой стук, похожий на закрывающуюся дверь, а затем пол внезапно стал двигаться. Раздался цокот копыт, и Алекс поняла, что находится в экипаже.

Её увозили! Её действительно похищали!

Экипаж нёсся так стремительно, что Алекс резко отбросило в сторону. Похититель убрал, наконец, руку и тут же услышал гневный голос:

- Негодяй! Как вы смеете! Мой брат и зятья найдут и прикончат вас ещё до того, как вы запросите о пощаде. И не думайте, что я позволю, чтобы за меня заплатили выкуп. Вы ничего не получите!

И вдруг послышался спокойный, почти ленивый ответ:

- Нам не нужен выкуп.

Алекс замерла, ощутив, как неприятный холодок ползёт по спине. Боже, всё обстояло намного хуже! Если о выкупе не идёт и речи, тогда… Её увозили совсем по другой причине. И похититель действовал не один. “Нам”. Их было несколько человек. Осторожно повернув руку, Алекс потёрла ушибленную локоть, но похититель внезапно схватил её за руку, решив, что она хочет снять мешок.

- Не делай этого, - почти мягко попросил он, что окончательно испугало Алекс.

И сбило с толку.

Ей не угрожали? Её просили?

- Куда вы меня везёте?

- Скоро ты всё увидишь.

Скоро? Она не ослышалась? Значит место, куда её везут, близко к Клифтон-холлу? И она сможет в любой момент вернуться домой? Боже, Алекс испытала такое облегчение, что на глазах навернулись слезы. Она непременно сбежит. Как только представиться возможность!

- Что вам от меня нужно? - спросила она, решив выманить у похитителя больше информации, которой он так необдуманно делился с ней.

- Тебе нужно кое-что сделать.

Алекс ощетинилась.

- Ничего я не буду для вас делать! - гневно воскликнула она, но застыла, когда мужчина грубо схватил её за руку и угрожающе произнес:

- Посмотрим!

Похолодев, Алекс поняла, что похититель настроен более чем решительно. Боже, в какую передрягу она попала? И это она, которая ничего безобиднее пересадки цветов не сделала? Что с ней теперь будет?

Её отсутствие не будет волновать родных ещё двадцать минут, которые они так щедро выделили ей, чтобы закончить все дела. А потом станет поздно. Дождём смоет все следы, и её никогда не найдут. Алекс сжалась, борясь с отчаянием, которое могло в любой момент охватить её. И тогда она точно пропадёт, потому что не сможет рассуждать здраво и придумать, как убежать.

Экипаж внезапно остановился. Дверца с грохотом распахнулась. Её выволокли наружу и куда-то повели, грубо хватая за локоть. Дождь постепенно усиливался, ветер стал сильнее, и чуть было не сорвал с её головы ненавистный мешок. Алекс с горечью подумала, что не успела прикрыть тюльпаны. А ещё не успела позаботиться о бедном спатифиллуме, который погибнет без неё. Этих мыслей было достаточно, чтобы захотелось заплакать.

Её втолкнули в дом. Снова раздался хлопок двери, а позади легким шумом удалялся их экипаж. Ах, значит, экипаж был наёмный. Она убежит отсюда и без экипажа…

С головы сорвали мешок так же неожиданно, как и надели. Да так сильно, что чуть было не сорвали с неё очки. Удержав их на переносице, Алекс поправила очки и наконец, взглянула на человека, который похитил её.

Перед ней стоял похожий на Голиафа, невероятно высокий, могучий и огромный как медведь мужчина. Неудивительно, что ему с такой легкостью удалось справиться с ней. У него были чёрные взлохмаченные волосы, чёрные глаза, пристально взирающие на неё, и необычайно приятные для похитителя черты лица. И он весь с ног до головы был одет во все чёрное.