- О Боже, Тони… - невольно молвила она, закрыв глаза.

Она не могла дышать, захваченная водоворотом непередаваемых чувств. Что он с ней делал? Почему она не знала, что на свете существует такое блаженство? Кроме которого ничего уже не имело значения и смысла. Он ласкал ее до тех пор, пока перед глазами не заплясали искорки. Тогда оторвавшись от обласканной груди, он припал к другой и снова стал терзать её так искусно и так изысканно, что Алекс показалось, она сейчас умрёт от наслаждения.

- Тони… - простонала она, откинув голову назад и хватая ртом воздух.

У него шумело в ушах, её тихие стоны усиливали нарастающее возбуждение. Тони не мог насытиться ею, сминая одну грудь рукой, а другую ласкал губами, катая под языком припухший сосок. Когда Алекс снова застонала и произнесла своим чарующим чуть хрипловатым голосом его имя, он понял, что не может больше сдерживать себя. Она дарила ему себя без остатка, без единого слова. Впервые в жизни ему предлагали что-то с поистине невообразимым великодушием. Тони был покорён, сражён на повал.

Подняв голову, он припал к ее губам голодным поцелуем, давая ей понять, как безгранично важно это для него. Он хотел подарить ей в ответ самое настоящее блаженство, в котором она так сильно нуждалась. Она должна была быть обласканной с ног до головы. Её нужно было возвысить до самых врат рая и позволить ей заглянуть через заветные ворота. Она была достойна самого лучшего. И Тони хотел бы дать ей все это сам. Господи, как же он этого хотел!

Алекс снова прильнула к нему, чувствуя обнажённой грудью мягкую ткань его рубашки. Она ответила на его поцелуй, потеряв остатки стыдливости. Ей даже в голову не пришло стыдиться того, что она делала. Это было так правильно. Так необходимо. Она целовала его с тем же упоением, которое дарил ей он. Она возвращала ему страсть, которая перетекала в неё из него.

Внезапно он ещё сильнее прижал её к закрытой двери, а потом прижался своими бёдрами к её бедрам, надавив на то место, которое продолжало пульсировать. Волна нового, непонятного наслаждения стремительно прокатилась по её телу, нарастая и усиливаясь. Алекс судорожно застонала, не понимая, что с ней. И тут же почувствовала, как его колено, раздвигая ей ноги, прижимается к самому потаённому месту. Она застыла, затаив дыхание, но сердце не переставало колотиться в груди. И внезапно произошло то, что потрясло обоих. Его колено подалось вперёд, а потом медленно двинулось назад, незаметно погладив горящий источник. Алекс вздрогнула и почти обмякла в его руках, потрясенно застонав от ещё более сильного наслаждения.

Застонал и Тони, оторвавшись от её раскрасневшихся губ. Он вдруг уронило голову ей на плечо, тяжело привалившись к ней, и снова протяжно застонал. А потом охнул и задрожал в её руках. Алекс медленно выплывала из чувственного плена, пытаясь понять, что происходит с ним. Всё закончилось слишком быстро. И это не могло не насторожить. И снова она услышала его стон. Такой мучительной. Полный невыразимой боли! Похолодев, Алекс открыла глаза и повернула к нему своё лицо.

- Тони, - прошептала она обеспокоенно.

Тони не мог говорить. Он даже не мог дышать из-за ослепительной боли, которая вспыхнула у него в боку. Он даже забыл, что ранен. Что едва оправился. Над всеми его мыслями царила одна лишь Алекс и так ярко, что остальные тут же разбежались по сторонам. И вот к чему это привело. Снова. Он не остановился бы, если бы не проклятая рана. И Алекс не стала бы останавливать его, с болью осознал Тони, пытаясь унять бешеный стук своего сердца. Господи, это было так восхитительно, но так опасно!..

- Тони, - на сей раз уже настойчивее и решительнее позвала его Алекс, умирая от страха за него. - Что с тобой?

Он пришёл в себя достаточно, чтобы ответить ей. И вместе с тем унизить и обличить себя.

- Я не могу двигаться, - глухо признался он, продолжая крепко обнимать её.

Бок болел так сильно, что стала отниматься левая нога. И снова он мог бы свалиться на пол. Если бы не Алекс.

- О Тони, - прошептала она, поняв, наконец, всю горечь ситуации. Она нежно погладила его по голове, пытаясь успокоить его. - Ты ведь ещё недостаточно окреп…

Он мог бы поспорить с этим утверждением, потому что одна часть его тела окрепла до невозможности. Но о продолжении не могло быть и речи. Внезапно Тони ощутил безграничную благодарность к ней за понимание. За ту нежность, с которой она погладила его по голове. И принимала его немощное состояние. Сердце снова сжалось в груди. И стало медленно успокаиваться. Тони повернул к ней свою голову и, уткнувшись ей в шею, хрипло молвил, признаваясь в самом сокровенном:

-Ты самое большое искушение в моей жизни, Алекс. Я не могу устоять перед тобой.

Алекс почувствовала, как у неё больно сжимается сердце. Боже, он не должен был говорить такое! Каждое его слово меняло её так сильно, привязывало к нему так крепко, что теперь она не представляла, как жить дальше. Без него. Что она наделала? Комок в горле мешал ей говорить, но она всё же смогла выдавить из себя:

- Милый, не нужно…

Резко вскинув голову, Тони посмотрел ей в лицо, ошеломлённый её простым, но таким дорогим словом “милый”. Неужели он ей мил?

- Алекс…

Она вдруг взяла его лицо в свои ладошки и быстро оборвала его, словно бы не позволяя ему признаваться в том, в чём он сам ещё не был готов.

- Я должна посмотреть на твою рану.

Он сдался, подчиняясь её воле, и покорно кивнул. Чуть отстранившись от нее, Тони осторожно застегнул ей платье, старясь не смотреть на её белоснежную, полную грудь, к которой так и хотелось припасть. Закончив, Тони медленно повернулся и положил руку ей на плечи. Господи, в какую рухлядь он превратился! Вернее, его превратили! Внезапно гнев такой силы овладел им, что Тони вздрогнул. Его жизнь давно превратилась в ничто, и вот теперь ему выпал случай почувствовать нечто истинное, прекрасное. Но снова что-то незаметно лишало его и этого, напоминая о его прошлых грехах, за которые он еще не ответил сполна. И снова пронзительная боль прокатилась по всему телу. Сжав челюсть и тяжело дыша, Тони медленно заковылял к кровати и еле лег на матрас.

Выпрямившись, Алекс направилась к окнам, и раздвинула шторы, впуская в комнату яркий полуденной свет.

Тони зажмурился, прикрыв глаза рукой.

- Что ты делаешь? - молвил он, не желая привыкать к свету, от которого ему стало ещё хуже.

- Мне нужен свет, чтобы осмотреть твою рану. - Она повернулась к нему и тихо спросила: - Куда ты положил мои очки?

Тони застонал, понимая, что ей снова придется касаться его. На этот раз без одежды. Боже, он ещё не до конца пришёл в себя, и свидетельство его желания было слишком очевидным. Он не хотел ещё больше смущать или шокировать Алекс. Сглотнув, он, наконец, ответил:

- На столике возле двери. - Когда, найдя очки и надев их, Алекс подошла к кровати, Тони сжал челюсть и глухо попросил: - Накрой меня чем-нибудь.

Озадаченно глядя на него, Алекс всё же укрыла его до пояса одеялом и встала напротив него. Действуя быстро, она вытащила из панталон его рубашку и обнажила его бок. И тут же ахнула, увидев красное пятно.

- Что случилось? - пробормотал Тони с закрытыми глазами.

- У тебя пошла кровь, - произнесла она, осторожно коснувшись повязки. Она быстро разбинтовала рану и, убрав окровавленную примочку, убедилась, что корка потрескалась, от чего и пошла кровь. Она могла бы сказать, что ему не следовало делать то, что он сделал. Но не стала. Иначе как она узнала бы, какое счастье чувствовать на себя его губы! Единственное, что Алекс старалась сделать, это позабыть на время то, с какой откровенной жаждой он ласкал ей грудь, дабы выполнить свою работу как положено.

В полной тишине она сменила ему примочку и перевязала рану чистыми бинтами. Тони лежал, не шевелясь, чувствуя, как на него накатывает беспредельная усталость. Когда она закончила и накрыла его до плеч одеялом, он осторожно взял её за руку. И только тогда позволил себе посмотреть на неё. И снова щемящая нежность заполнила его грудь. Её синие глаза внимательно следили за ним, переворачивая ему душу.

Она действительно была послана ему небесами. Но мог ли он позволить себе коснуться её так, как этого желал? Мог ли он коснуться её своими кровавыми руками? И внезапно Тони понял, что не может отпустить её руку. Да простит его Господь, но он не сможет отпустить её, когда придёт время! Даже если тем самым он осквернит её.

Алекс стояла рядом с ним до тех пор, пока его глаза не закрылись устало. В повисшей тишине было слышно лишь его глубокое дыхание. Внезапно Алекс вспомнила, что привело её в его комнату, и вскинула голову, пытаясь прислушаться. Но ни голоса Марка, ни тем более Себастьяна она не услышала. Значит, они ушли… Только почему-то это не вызвало ожидаемого облегчения.

Снова взглянув на Тони, она решила, что он заснул, но неожиданно раздался его тихий шёпот:

- Я дороже тебе нашего фикуса?

Алекс замерла, ощутив болезненный ком в горле. Она ошеломлённо смотрела на него, услышав вопрос, который расставил все точки над i. Всего один невинный вопрос, но он изменил всю её жизнь. Она осторожно сжала его руку. Но так и не ответила ему. Не смогла ответить даже самой себе, понимая, что в этом и кроется вся трагедия её пребывания в этом таинственном коттедже.

***

Вечером, сидя в гостиной, Алекс слушала рассказ Марка о том, как тот смог улизнуть от Себастьяна, который всё-таки стал следить за ним, вероятно, в надежде на то, что ему удастся найти Алекс. Но Марк запутал следы и в итоге скрылся в лавке аптекаря, куда ему нужно было зайти за очередными ингредиентами для отвара.

Сердце Алекс билось всё тревожнее, ибо она понимала, что если Себастьян нашёл этот коттедж, он сможет найти и её. И совсем скоро. Видимо родные стали не на шутку беспокоиться за неё. Алекс сникла окончательно, признавая себе, что поступила бы точно так же, если бы пропала Кейт или Тори.

Дни её пребывания здесь были сочтены. Ей следовало вернуться домой. Но она никак не могла решиться на это. И это пугало её больше всего на свете. Алекс сидела, едва живая. У неё было такое ощущение, что она заболела. И никак не могла найти способ, чтобы вылечить себя. Господи, что ей теперь делать?

- Мисс Алекс, с вами всё в порядке? - обеспокоенно спросил Марк, увидев неестественную бледность Алекс.

- Д-да, - неуверенно пробормотала Алекс, ощутив вдруг непреодолимое желание спрятаться от всего этого. Как много лет назад. Спрятаться от мира, который собирался вновь причинить ей боль, от которого она вряд ли оправится. На этот раз всё было намного серьезнее. - Кажется да…

- Кажется? - нахмурившись, переспросил Марк.

Алекс вскинула голову и пристально посмотрела на него.

- Марк, он действительно не догадался, что я здесь?

В её голосе было столько страха, боли и отчаяния, что у Марка сжалось сердце. Не зря он так сильно опасался того, что происходило в этом доме с тех пор, как она появилась здесь. Он осторожно накрыл её холодную маленькую ручку своей ладонью и слегка сжал её.

- Не нужно волноваться, Алекс. Он не знает, что вы здесь.

В груди у Алекс медленно холодело от той мысли, которая постепенно завладела ею: ей уже пора вернуться домой. Отдёрнув руку, она отвернула голову, чувствуя, как сердце её медленно переворачивается в груди.

Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, Марк сменил тему.

- Как там наш парень?

Почему-то от его слова “наш”, боль в груди стала ещё сильнее.

- У него открылась рана, - медленно ответила она, пытаясь отогнать самые яркие воспоминания, которые предшествовали этому и вызывали сильнейший трепет во всём теле. - Но я сменила повязку. Он сейчас отдыхает.

Марк нахмурился.

- Черт побери, я говорил ему, что не нужно торопиться! Успеет он сделать свои дела. Он что, снова “танцевал”?

Нахмурившись, Алекс посмотрела на него, удивлённая и поражённая его словами. У Тони здесь были дела? Боже, пребывание в этом доме так сильно оторвало её от реального мира, что она перестала думать о чём-либо ещё. А ведь действительно, его привели сюда некие дела. Из-за которых в него стреляли. И чуть было не убили. Вследствие чего она оказалась здесь. А не потому, что он вдруг вспомнил о ней и приехал только ради того, чтобы увидеть её. Как глупо всё это!

Алекс резко встала, ощущая горечь во рту. Почему-то она придала всему этому совсем иное значение. И вот, что из этого вышло. У неё было такое ощущение, словно кто-то с силой швырнул её с небес на землю.

- Я… мне нужно…

Она не договорила, направляясь в свою комнату. Нет, в комнату, отведённую для неё временно, - поправила она себя, поднимаясь по лестнице. Всё в этом месте было временным. Кроме чувств, которые уже поселились в её отчаявшемся сердечке.