Марина Агекян - Тайная встреча

В комнате воцарилась гробовая тишина.

Сказать, что все были потрясены, значит ничего не сказать.

Но больше всех были поражены сами музыканты, глядя друг другу в глаза.

Тони не мог дышать, чувствуя давящую боль в груди. Ему было так невыносимо больно смотреть в глаза Алекс, которая будто заглянула ему в душу и увидела его разбитое сердце. Увидела весь тот ад, который оставила после себя любовь к роковой женщине. Её слегка повлажневшие глаза терзали его сильнее самых острых кинжалов. Боже, во что он ввязался, согласившись на это безумие! Оказывается, он не забыл, как играть на скрипке. Но он и не подозревал о том, во что ему обойдётся подобная игра. Тони казалось, что из него вынули всю его продырявленную душу и выставили его кости на всеобщее обозрение. Ему хотелось упасть перед Алекс на колени и завыть от боли, которая заставляла плавиться все внутренности. Хотел, чтобы она обняла его и позволила умереть, как позволило её фортепьяно его скрипке. Перед глазами встало лицо отца, которого он душил, а потом лицо ангела, которая просила его не умирать.

“Ты нужен мне, Тони”…

Он вдруг поняла, что Алекс не место в его аду. Он не имеет права затащить ее туда, куда не проникал ни один лучик света. Он даже не имел права смотреть в её восхитительные глаза и видеть в них безграничное сострадание и нежность.

Господи, он был в самом настоящем аду!

Алекс не верила своим глазам, но вид бледного как полотно Тони заставил ее испытать такой ужас, что ей показалось, он сейчас упадёт замертво, как его последняя нота. Боже правый, что с ним творилось? Алекс показалось, что сейчас она разрыдается. Потому что эта дивная, ни на что не похожая мелодия словно оголила его истерзанную душу, и в невероятный миг единения скрипача и пианистки ей удалось увидеть его душу. И это потрясло её так, что ей даже больно было дышать.

Алекс хотела бы подойти к нему. Она видела, как это необходимо ему. Она хотела обнять его, но не смогла сдвинуться с места. Она даже не думала, что он так сильно страдает. И это было вызвано чем-то большим, чем разорванная помолвка и расставание с той, кого он, возможно, любил с детства. Он был таким же несчастным, как и игра его скрипки. Он выглядел именно так, как тот больной, который отказывался от болеутоляющего, безмолвно заслуживая свои страдания. Он был таким же убитым, как его последняя нота. Алекс продолжала смотреть на него, ощущая в груди любовь, которая рвала её на части и призывала её помочь ему.

Но он вдруг положил на фортепьяно свою скрипку и, не сказав ничего, тихо вышел из гостиной.

Медленно встав на ноги, девушка смотрела ему в след, проглотив ком в горле. Алекс знала, что не должна переступить свои запреты. Её любовь была обречена. Она не могла, не имела права любить его. Не могла отдаться всей силе своей любви. Ведь это могло разрушить ее окончательно. Но теперь, после того, что она увидела, после той боли, которая разрывала Тони у нее на глазах… Теперь всё стало таким пустым и незначительным. Кроме её безграничной любви и желания помочь ему. Отбросив в сторону все свои сомнения, страхи и запреты, Алекс поклялась себе узнать причины его страданий, иначе просто умрёт. Она во что бы то ни стало должна узнать его тайны. Чтобы вернуть его улыбку.

Вернуть себе Тони.

Снова.

Потому что, да простит её Господь, но он продолжал быть нужным ей. И теперь гораздо сильнее, чем раньше. Был нужен ей больше всего на свете!

На следующее утро, сидя за столом на завтраке вместе со всеми членами семейства Хадсон, Тони посмотрел на свою любимую селёдку, понимая, что абсолютно не чувствует её вкуса. После вчерашнего ужина он перестал что-либо ощущать. Особенно потому, что Алекс снова не спустилась в столовую.

Тони чувствовал себя невероятно уставшим и опустошенным. Почти раздавленным и совершенно обессиленным. Он не хотел сидеть здесь и притворяться, что всё хорошо, потому что это было не так. Хорошо ему было лишь тогда, когда Алекс находилась рядом с ним, а сейчас её не было здесь. Ему было бы значительно лучше, если бы он не вздумал играть вчера на скрипке. Чтобы не развалиться на части за секунду и не потерять ниточку к цели, которая и привела его сюда.

Габриел что-то говорил ему, но он ничего и не услышал. Потому что в этот момент дверь открылась, и у Тони дрогнуло сердце, когда он увидел входящую в столовую Алекс. У него перехватило дыхание, когда она тут же посмотрела на него и смело улыбнулась ему в присутствии всех своих родных. Однако не это поразило его.

Она была похожа на пробудившегося ангела в бледно-розовом платье из нежного хлопка. Но вот её волосы! Хоть они и были строго собраны на макушке, она всё же опустила два волнистых завитка по обе стороны лица, и это придавало её образу то волнующее очарование, от которого сердце начинало биться быстрее. Кроме того, в её глазах светилась такая неприкрытая нежность, что грудь сдавило от боли. Тони понял, что она опустила эти два завитка специально для него. Потому что ему было бы приятно это. Потому что он обожал её волосы.

Перед ним сейчас стояла настоящая Алекс!

- Алекс, - улыбнулась сестре Тори, отметив так же необычную перемену в сестре и то, как та посмотрела на их гостя. - Доброе утро, дорогая. Я рада, что ты решила составить нам компанию.

- Доброе утро, - проговорила Алекс, подходя к столу.

Она чувствовала такое сковывающее смущение, что дрожали руки. Взгляд Тони волновал её сильнее прежнего. Будто она не познала его в самом библейском смысле. Едва она вспомнила об этом, как ей сделалось невыносимо жарко. Положив себе немного почек и ветчины, она присела на стуле напротив Тони и снова посмотрела на него.

Он был по-прежнему бледен, но в глазах больше не было вчерашней всепоглощающей боли. Какое счастье! - обрадовалась Алекс. Она хотела хоть как-то отвлечь его, поэтому освободила пару локонов, решив, что ему это буде приятно. И не ошиблась, потому что он улыбнулся ей так, что задрожали колени, и если бы она не сидела, то точно бы упала.

- Графиня Ромней собирается устроить сегодня пикник, - сообщила Тори, отметив, как оживился герцог при появлении Алекс. Да так, что улыбнулся ей. И Алекс ответила ему тем же! - Вы ведь обещали осмотреть их сад, и графиня решила вместе с тем познакомить вас с нашими соседями.

Немного придя в себя, Тони оторвал взгляд от Алекс и посмотрел на молодую графиню Соулгрейв, которая внимательно наблюдала за ним своими проницательными серыми глазами.

- Я польщён, но надеюсь, она пригласила не очень много гостей?

Графиня улыбнулась ему.

- Будут только самые близкие друзья, лорд и леди Кэвизел, которые к тому же приходятся дядей и тетей нашего Джека, их сын Райан, и наш достопочтенный викарий со своей супругой.

- О да, - заговорил граф Бьюмонт, услышав это. Он как-то странно ухмыльнулся и положил руку на спинку стула своей жены. - У них есть сын, но год назад тот уехал в Лондон, и теперь работает там конторским клерком.

Его жена удивленно посмотрела на него.

- Не знала, что ты интересуешься судьбой Майкла.

- Пока он держится от тебя подальше, меня не интересует его судьба.

Кейт улыбнулась мужу сладкой, но очень опасной улыбкой.

- Дорогой, а говорила ли я тебе, что тебе не к лицу злорадство?

Джек перестал ухмыляться и взял жену за руку.

- Во мне нет ни капельки зла, когда ты рядом со мной.

-Джек, - предостерегающе прошептала она, быстро взглянув на герцога. - Что подумает наш гость о твоих манерах?

Джек с улыбкой посмотрел на Тони.

- На его месте любой нормальный человек подумает, что я слишком сильно люблю свою фею.

-Джек!

Тони действительно думал так, глядя в сияющие глаза супругов. Оказывается, родственники графа жили по соседству с Клифтон-холлом. Значит, однажды приехав сюда, граф был так сильно захвачен чувствами к старшей Хадсон, что не смог устоять и решил связать с ней свою судьбу. Не говоря уже про графа Соулгрейва, который всегда приходился им соседом. Неужели однажды попав под чары Хадсонов, потом невозможно было оправиться и забыть их? Взглянув на Алекс, Тони ясно понял, что так и есть.

- Вы готовы оценить сад моей свекрови? - спросила Тори, возвращая его на землю.

- Конечно, ведь погода сегодня выдалась такая хорошая, - сказал Тони, уверенный, что Алекс приложила к этому и свою руку. Он посмотрел на неё и добавил: - Думаю, сады лучше осматривать именно в такой солнечный день, как считаете, мисс Алекс?

К его небывалой радости она смело посмотрела на него, когда ответила:

- Вы правы, милорд. Яркое освещение как нельзя лучше передаёт все буйство красок цветов, выделяя их самые явные достоинства.

- Кстати, говоря о достоинствах, - вставила слово Кейт, пристально глядя на Тони. - Вчера мы все были поражены вашей игрой. Где вы научились так играть на скрипке?

Алекс увидела, как снова потемнели золотистые глаза от небрежного вопроса сестры. Она сама до сих пор не могла забыть его гениальную, проникновенную игру, от которой сжималось сердце. И дело было не только в его умении или мелодии. Нечто большее превратило его в того бледного и страдающего человека, каким тот предстал перед ней вчера. И каким она больше не хотела его видеть. И так старалась отвлечь его, что невольно рассердилась на сестру за её вопрос. Но Тони все же ответил:

- Меня научил… отец.

В одном этом слове было столько же боли, сколько было в её словах, когда она некогда призналась, что стрелять из лука научил её отец. Смерть его отца не прошла бесследно для него. И не нужно было знать, как он любил его, чтобы видеть, как он страдает. Алекс содрогалась, понимая, каково должно быть ему, ведь его отец погиб всего два года назад.

“Говорят, он убил отца”.

У Алекс не выходило это из головы. Как такое возможно? Как погиб его отец? Видя сейчас его потемневшие от мучений глаза, невозможно было поверить в то, что он мог причинить вред человеку, которого обожал.

И желая хоть как-то успокоить его, хоть как-то вернуть его хорошее настроение, она тихо спросила:

- А что еще есть в садах Версаля?

Его глаза загорелись такой теплотой и признательностью, что у Алекс сжалось сердце. Разговор о цветах, который на этот раз не удивил её родных, отвлек его, и прежний цвет лица вернулся к нему. К огромной радости Алекс он даже улыбнулся ей, обозначив свои обожаемые ямочки. И только тогда она поверила, что всё будет хорошо.

Когда же, закончив, они встали и по очереди начали покидать столовую, Тони остановился у дверей и тяжелым взглядом посмотрел на Алекс. Удивленно взглянув на него, она подошла ближе, но он внезапно встал перед ней, преградив тем самым ей дорогу.

- Что… что ты делаешь? - еле слышно прошептала Алекс, надеясь, что её никто не услышит. И тем более не увидит.

Джек с Кейт уже вышли из дома, а Габби, Тори и Себастьян стояли в стороне, о чем-то разговаривая.

Тони вдруг наклонил к ней голову, и обжигающий взгляд его золотистых глаз остановился на её губах. Алекс ощутила гулкие удары своего сердца, когда поняла, что он хочет поцеловать её. Она сама желала этого не меньше, но это было невозможно сделать. И это причиняло боль ей. И ему тоже, когда он глухо молвил:

- Алекс…

В одном этом шепоте было столько муки, желания и нежности, что Алекс осознала, что не сможет вот так без ничего отпустить его. Тогда, быстро оглядевшись по сторонам, она решилась на самый смелый поступок в своей жизни, после ночи, проведённой с ним. Рискуя быть застигнутой в любую секунду, она всё же подняла к лицу свою руку, коснулась пальцами своих губ, затем потянулась к его губам и положила на них свой поцелуй. И увидела, как ещё больше потемнели его глаза.

- Алекс, - прошептал Тони, тронутый до глубины души. Его губы горели от самого дорогого и самого волшебного поцелуя, который он когда-либо получал.

Это был не просто поцелуй.

Это было обещание.

Это было разрешение на дальнейшее существование.

***

У него было невероятно приподнятое настроение, когда вместе с Алекс и её подругой Амелией они гуляли по красивому саду графини Ромней, но Тони вскоре обнаружил, что глубоко заблуждался, когда стали пребывать приглашённые на пикник. Ему довелось совсем недолго насладиться обществом Алекс. Она была так хороша собой в дымчато-голубом платье, с накинутой на плечи шалью с бахромой и соломенной шляпкой с голубыми лентами. По правде говоря, он впервые видел её в шляпке, из-под которого выбивались те два озорных локона, придавая её образу невероятное очарование. А она могла выглядеть весьма соблазнительно, когда хотела. Если бы не её подруга, Тони зацеловал бы своего ангела до смерти. Боже, он так сильно скучал по ней, что было уже невероятно тяжело сдерживать себя!