- Энтони, - прошептала Алекс, зарывшись пальцами в его густые золотистые волосы. Она встретила покоряющий напор его губ. Как сладко, как упоительно было целоваться с ним! Она снова выгнула спину и почувствовала, как он коленом раздвигает ей ноги. Его рука отпустила подрагивающую грудь и потянулась вниз. А вскоре и подол платья оказался на ее талии, обнажив затянутые в шелковые чулки ноги. Он провел ладонью по ее бедру, и Алекс инстинктивно шире раскрылась ему навстречу. Он втиснулся ей между ног и снова до предела прижался к ней своей набухшей плотью. Судорожно застонав, она спрятала лицо у него на шее. - Энтони…

Господи, как он любил, когда она называла его имя таким хриплым дрожащим голосом!

- Боже, - выдохнул Тони, чувствуя, как страсть туманит рассудок, как бешено колотиться сердце. И был сражён наповал, когда обнаружил, что Алекс надела шелковые чулки. И кружевные панталоны. Одежда настоящей леди. Алекс и была леди, которой всегда полагалось ходить в шелках и кружевах, но Тони знал, что это значит для девушки, решившей похоронить себя в стенах оранжереи. Которая начинала заново привыкать к миру, училась заново жить. Почти как он. И она была так восхитительна и соблазнительна в новых нарядах, что кровь густым толчком ударилась ему в голову, как терпкое вино. - Алекс, любовь моя, я не могу больше сдерживать себя, - надтреснутым голосом проговорил он, понимая, что с усилием смиряемый контроль медленно покидает его, делая совершенно беспомощным. - Я не могу больше ждать.

Он чуть приподнялся над ней и, найдя маленькое отверстие в ее панталонах, проскользнул туда нетерпеливой рукой и жадно накрыл пушистый треугольник.

Оба издали глухой стон, когда его пальцы прижались к пульсирующей расщелине. Алекс выгнулась от прикосновения, которое буквально парализовал ее. Он надавил на набухший бугорок, и ее тут же обдало сладостным удовольствием, которое заставило сжаться даже пальцы ног.

Тони затаил дыхание, обнаружив, что она уже готова и ждёт его. У него потемнело перед глазами, когда, скользнув пальцем внутрь, он услышал умоляющий шепот:

- Тони, прошу тебя…

- Я больше не смогу сдерживаться…

Она крепко обняла его и вымолвила:

- Только не останавливайся.

Услышав до боли знакомые слова, Тони застыл. Этого было достаточно, чтобы сломить любое сопротивление, любой контроль. Слегка приподнявшись и сорвав пуговицы своих панталон, он подался вперед и одним рывком до самого конца вошёл в нее.

- Господи! - вскрикнула Алекс и замерла в его руках.

Его вторжение было таким неожиданным, таким пронзительным и таким стремительным, что у нее перехватило дыхание, а затем она ощутила бесконечное удовольствие слияния их тел, и упоительное томление обожгло каждый нерв.

Тони застыл, решив, что причинил ей боль. Боже, он был неприлично большим и невероятно напряженным, а она была такой маленькой и жаркой! Но он ничего не мог поделать с собой. Подождав пару секунд, чтобы справиться с собой и дать ей время заново привыкать к нему, он стал медленно двигаться, осторожно растягивая ее до тех пор, пока она наиболее полно не приняла его.

- Алекс, я так глубоко в тебе! - хриплым голосом промолвил он, проникнув в нее до самого конца. - Ты чувствуешь это? Ты чувствуешь меня?

- Д-да, Боже мой, да! - судорожно выдохнула Алекс, обхватив его одной рукой за шею, а другую положила ему на грудь. Прямо туда, где колотилось его сердце.

Она изогнулась под ним, подняла бедра ему навстречу, и Тони потерял голову. Он впился в нее горячим, почти опустошительным поцелуем, мощными толчками входя в нее, вбирая в себя всё то, что она могла ему дать. Он забирал до последнего остатка то, что она дарила ему. И возвращал это ей с утроенной силой.

У него напряглись плечи, мышцы на спине даже сквозь преграду одежды казались просто каменными. У него покраснела шея. Алекс не могла дышать, чувствуя, как внутри неё нарастает безумно-сладкое возбуждение, от которого комок застрял в горле. Она сама потянулась к нему и поцеловала его, обхватив его бедра своими ногами. Принимая его в себе, как только могла.

Его движения стали резкими. Дыхание опалило кожу. Он ещё теснее прижался к ней, и Алекс почувствовала, как первая судорога прокатилась по всему телу. Она стонала, охваченная диким дурманом. Разящие удары Тони вызвали новую судорогу. Алекс дернулась, а потом шквал безумного, оглушительного удовольствия обрушился на нее, заставляя трепетать каждую клеточку ее тела. Она вскрикнула и закрыла глаза, умирая от безудержного наслаждения, которое заполнило её до отказа.

Тони стиснул зубы, затаив дыхание, а потом его обдало блаженным взрывом. Она сжала его внутренними мышцами, и ему показалось, что он слепнет. Резко проникнув в неё, он извергнулся в жарких глубинах, передавая ей всего себя. Всю свою силу. Свою жизнь. Свое сердце.

А потом обессилено рухнул на нее и закрыл глаза. И снова он был потрясен тем, что заставила его испытать девушка, лежавшая в его объятиях. Это было сном, волшебством, которое он никогда не поймет до конца, но который был ему так безумно дорог.

Алекс поглаживала его по голове, чувствуя покой и счастье. Впервые в жизни. От того, что могла снова любить его. От того, что ее любовь нашла свое проявление, самое точное и нужное. Его лихорадочно-поспешные ласки были на этот раз намного слаще и прекраснее, ведь теперь она не боялась силы своей любви. Это был удивительный момент. Тори была права. Любовь действительно дар Бога, от которого нельзя отказаться, какие бы препятствия не стояли на этом пути. Как она могла отказаться от Тони, когда он стал ее миром, ее жизнью? Это было бы так глупо. И неправильно.

Выровняв дыхание, Тони поспешно поднял голову и посмотрел на нее, боясь обнаружить у неё на щеках новые слёзы. Но каково же было его удивление, когда эта колдунья повернула к нему свое прекрасное лицо, посмотрела на него сияющими глазами и улыбнулась ему так нежно, что у него ёкнуло сердце. Он не хотел, чтобы ее что-то мучило, когда он обнимал ее. Он не желал больше видеть, как безмолвно она страдает. Он осторожно провел рукой по ее румяной щеке.

- Ты смотришь на меня так, - хрипло молвил Тони, - словно снова уйдёшь.

Она поразила его в самое сердце, когда, положив руку ему на щеку, тихо заверила:

- Я не уйду.

Ему была невыносима мысль о том, что после того, что было сейчас между ними, она снова может так же быстро исчезнуть из его жизни. Жизни, которая теперь была бессмысленна без неё.

- Предупреждаю, Алекс, - грозно начал он, сверкнув глазами, - если ты снова выкинешь подобный фокус, я найду тебя и клянусь, отшлёпаю так сильно, что ты месяц не сможешь сидеть.

И снова она ошеломила его своим признанием. Мягко улыбнувшись, Алекс сказала тем самым своим чуть хрипловатым голосом, от которого волосы зашевелились у него на затылке:

- С тобой намного приятнее лежать, а не сидеть.

Он уронил голову ей на плечо и зарылся в душистые шелковистые волосы, не заметив, как в порыве страсти разрушил восхитительную прическу.

- Боже, Алекс, тебя невозможно ругать!

Сердце Алекс затопила безграничная любовь к нему. Особенно потому, что он начинал шутить и смеяться. У неё было тяжело на душе, когда она вспомнила страшный рассказ о его прошлом. После всего того, что сделала с ним сестра Марка, удивительно, что он вообще смог довериться женщине. Но Алекс знала, что он доверяет ей. Иначе никогда бы не послал за ней в тот дождливый и одинокий день. Он делал удивительные шаги на пути к исцелению. И это не могло не обрадовать ее.

Внезапно он приподнялся и, осторожно выйдя из нее, отстранился, присел на постели, а потом медленно встал. Алекс подавила стон разочарования и сожаления, лишившись его тяжести и тепла. Но его склоненная к груди голова говорила о том, что его что-то беспокоило.

- Что-то случилось? - осторожно спросила она, присела на постели и стала прикрывать грудь, приподняв корсаж.

Тони рассеянно провел рукой по спутанным волосам, впервые в жизни ощущая себя грубым животным от того, как похотливо и нетерпеливо он вел с себя с ней. С Алекс, которую нужно было любить медленно и так долго, пока хватило бы сил! Он чувствовал себя очень виноватым. Примитивное поведение ничем нельзя было оправдать. Но как он мог сказать ей об этом? Господи, он вёл себя как мальчишка, впервые оказавшись наедине с женщиной!

Распустив накрахмаленный платок, он сорвал его с шеи и швырнул в далекий угол комнаты. Затем снял с себя фрак и стал расстегивать жилет. И все это время пытался не смотреть в сторону Алекс, которая притихла на кровати. У него подскочило сердце, когда он понял, что снова хочет ее. И снова овладеет ею, но на этот раз он просто обязан сделать всё по правилам, растянув удовольствие так надолго, пока они не задохнуться от мучительно-сладких ощущений.

- Можно, я помогу тебе? - раздался за спиной тихий слегка смущенный голос Алекс.

Тони вздрогнул и резко обернулся. Он был так сильно занят представлением о том, что сделает с ней, что даже не услышал, как она подошла к нему. Взглянув на неё, он увидел, как маленькие ручки потянулись к его рубашке. Тони застыл, осознавая удивительный факт: Алекс хочет раздеть его! Невероятно! Он даже не думал о таком, но, боже, как же сладки были её осторожные прикосновения! Он сгорал от желания ощутить её пальчики на своей коже. Его тело напряглось от предвкушения, дыхание перехватило. Он посмотрел в мерцающие синие глаза.

- Ангел мой, тебе можно абсолютно всё, - прошептал он, наконец.

Алекс почувствовала, как загораются её щёки, но отступать не собиралась. Она ощущала себя так необычно. Никогда она не предполагала, что ей доведется раздеть мужчину. И тем более захочется сделать это. Но ей не терпелось добраться до него. Не терпелось увидеть широкую, восхитительную грудь, которая так часто снилась ей. К которой так много раз хотелось прижаться.

Медленно скинув жилет, она взялась за пуговицы его белоснежной льняной рубашки и расстегнула их все. А потом развела в сторону полы рубашки. И замерла, затаив дыхание. Боже, он был так красив! Прекрасен той суровой мужской красотой, которая заставляла ее трепетать от пальцев ног до макушки головы. Алекс пылала от смущения, но не могла оторвать взгляд от золотистой кожи, под которой обозначились рельефные напряженные мышцы, и которая была покрыта золотистыми волосами.

У нее заколотилось сердце от этого дивного зрелища. Приподняв руку, она коснулась дрожащими пальцами его тёплой груди. И услышала, как он шумно втянул воздух. Глаза его закрылись. Ощущая легкое щекотание золотого покрова, Алекс стала изучать каждую черточку его сильного тела, проведя пальцем по потемневшему соску и напряженным мышцам живота. И почувствовала, как он задрожал. Она чувствовала его жар, который постепенно передавался ей. Боже, как же хорошо она чувствовала его! И дойдя до талии, она скользнула рукой на его бок. Левый, который был обозначен грубым рваным следом от недавнего пулевого ранения. Ужасаясь того, что до сих пор ни разу не спросила его о ней, Алекс подняла голову и посмотрела на него.

- Как твоя рана?

Глухой шепот вывел его из оцепенения. Боже, Тони горел так, словно его окунули в кипящий котел! Ее рука сводила его с ума, и он не знал, сколько еще готов вытерпеть эту сладкую пытку. Сделав глубокий вдох, он открыл глаза и посмотрел на неё.

- Всё зажило… благодаря тебе, - хрипло молвил он, остро ощущая на своем боку ее пальцы, которые осторожно поглаживали его, возбуждая до предела.

Тони с трудом сглотнул, когда ее рука медленно скользнула ему обратно на живот. Он вздрогнул и сжал челюсть, ощущая безумные удары своего сердца.

- Тебе неприятно мое прикосновение? - осторожно спросила Алекс, увидев, как потемнело его лицо.

Он поднял руку и сомкнул пальцы на ее запястье, мысленно умоляя ее остановиться, иначе он снова потеряет голову.

- Это более чем приятно, ангел мой.

- Тогда почему ты не хочешь, чтобы я прикасалась к тебе?

Боже, она всё ещё была слишком невинна, чтобы понять, что с ним творят ее ласки! Тони притянул ее к себе и едва слышно ответил:

- От твоих прикосновений мне так хорошо, что у меня начинает кое-что очень сильно болеть.

Она внимательно посмотрела на него. А потом рискнула спросить:

- Что?

Тони бы расхохотался, если бы не оглушительное желание, которое проснулось в нем от этого простого вопроса. Он прижал ее к своей груди и почувствовал, как его плоть поднимается сквозь расстегнутые панталоны. И упирается ей между ног. Она наконец поняла, что он имел в виду. Глаза ее округлились. Она опустила голову, чтобы посмотреть туда. И Тони не выдержал. Он бы не выдержал еще одного любопытного прикосновения. Особенно туда. Когда-нибудь, когда он не будет так сильно сходить с ума по ней, как сейчас, он позволит ей изучить себя всего, но только не сегодня.