И вновь он улыбнулся ей. И приятное тепло разлилось по всему телу, согревая даже пальцы ног. Какое счастье видеть его таким… живым!

- Я пытался пересадить эти гиацинты, но без твоей помощи, кажется, мне не обойтись. - Его взгляд вдруг потемнел. Он встал к ней еще ближе. - Алекс, - предупреждающе начал он, когда она неосознанно стала поглаживать его затылок, - если ты не прекратишь этого, боюсь, я натворю так много глупостей, что окончательно испачкаю твоё милое платье.

Алекс вдруг улыбнулась ему так маняще, что сердце Тони стало биться значительно, гораздо быстрее. А потом она выдохнула у самых его губ, обдав его теплом своего дыхания:

- Я не боюсь испачкать платье. И могу переодеться в другое…

Тони задрожал, почувствовав такое оглушительное желание, что перехватило дыхание. Боже, она была так соблазнительна в своем бледно-голубом наряде и с красиво уложенными волосами, с сияющими глазами, пристальным взглядом и низким голосом, что начинала сводить его с ума! Было выше его сил провести столько времени вдали от нее, и теперь он хотел бы возмести каждую секунду. Каждое мгновение. Но нужно было прежде кое-что сделать.

Поразительно, но получилось так, словно он нашёл новые места в своём доме. Странным образом он отыскал дорогу в оранжерею, и пребывание здесь успокоило его колотящееся сердце. Здесь он не боялся встретить призрак отца, потому что это место не напоминало о нём. Тони думал только о растениях, когда с полученными знаниями стал оценивать свою оранжерею. И ему не терпелось показать всё это Алекс. Которая теперь медленно, но верно снова заставляла его сердце биться быстрее. И на этот раз от более приятных мыслей.

С усилием Тони взял себя в руки. Хотя сейчас он бы с удовольствием взял в руки кое-что очень соблазнительное.

- Не нужно, - наконец, заговорил он, почувствовав, как к нему возвращается дар речи. - Не переодевайся. В этом платье ты похожа на того милого ангела, которого я повстречал в лавке аптекаря год назад и которая постоянно являлась мне во снах.

Наконец, Алекс перестала мучить его своими неосознанными прикосновениями и убрала руки с его плеча. Она изумленно уставилась на него, словно бы не могла поверить в услышанное.

- Я… Я снилась тебе?

Ее приглушенный шепот заставил Тони улыбнуться. Потому что ему было невыразимо приятно удивлять ее своими признаниями. И ведь это было только начало.

- Сотни… тысячи раз, - ответил он, пристально следя за ней. - Я не мог забыть тебя, Алекс, с тех пор, как увидел … С тех пор, - он прижался к ней своим лбом, когда закончил, - как ощутил вкус твоих губ, как узнал твоё тепло, я не мог забыть тебя.

- О Боже, - потрясённо выдохнула Алекс, прижавшись к нему. Господи, она страдала целый год, проклиная себя за то, что поддалась обаянию и натиску того незнакомца! Она яростно ругала его и, отвлекаясь мыслями о нём, сгубила почти все свои любимые цветы. А теперь выясняется, что она сама стала для него таким же наваждением! Она даже не мечтала однажды обнаружить, что это так. И теперь, сердце ее стучало так громко, что могло оглушить их обоих. Взглянув ему в глаза, Алекс, наконец, спросила о том, что мучило ее всё это долгое время: - Почему ты поцеловал меня тогда?

И он ответил своим низким голосом, от которого снова затрепетало всё внутри.

- Потому что я не смог бы не поцеловать ангела, который умел так мило краснеть.

Алекс показалось, что сейчас у нее разоврется сердце от любви. Внутри поселилась такая необычная легкость, что закружилась голова.

- И часто ты целуешь девушек, которые краснеют?

Его улыбка стала шире.

- Учитывая то, - с притворно серьезным видом заговорил он, пристально глядя на нее, - что я впервые в жизни видел девушку, которая умела так мило краснеть… Учитывая то, что девушки, которых я жажду целовать, должны обязательно носить очки, обязаны любить цветы, и им следует иметь представление о том, как за ними ухаживать… Учитывая то, что таких девушек почти нет на земле и единственный экземпляр я держу сейчас в своих руках. - Он наклонился к ней и хрипло добавил: - Я хочу целовать такую девушку так часто, как только это возможно.

А затем так крепко поцеловал ее, что на этот раз колени действительно подогнулись, и Алекс буквально повисла у него на шее. Она ответила на пылкий поцелуй, вложив в него всю себя и ту безграничную любовь, которая щемила сердце. Она почти позабыла обо всём на свете, когда он снова оторвался от ее губ и ласково спросил:

- Ты уже позавтракала?

Пару секунд Алекс не могла понять, о чём он говорит.

- Еще нет, - покачала она головой. - Я хотела сначала увидеть тебя.

Боже, он совсем не походил на то бледное приведение, каким предстал вчера перед ней! Какое счастье обнаружить в нём подобную разительную перемену!

- Теперь, когда мы увидел друг друга, я хочу составить тебе компанию за завтраком, ты надеюсь не против?

Алекс густо покраснела.

- Учитывая то, что я недопустимым образом пропустила завтрак, будет весьма глупо с моей стороны отказаться от твоего предложения и сидеть в столовой одной.

- Милая Алекс, ты еще не поняла, что в этом доме отныне всё будет так, как захочешь ты? Здесь деревья будут шевелиться тогда, когда ты им прикажешь, время будет течь с той скоростью, с какой ты прикажешь.

Его слова тревожили Алекс не на шутку, потому что в них было столько смысла! В них было слишком много того, чего она хотела бы услышать. И снова, вспомнив кое-что, она не удержалась и быстро спросила:

- Почему ты в тот день велел Марка привезти меня в ваш коттедж?

Его лицо посерьезнело. Глаза задумчиво смотрели на него, словно бы он вспоминал тот день, когда произошло столько невероятных событий.

- Я думал… я думал, что умираю, потому что был очень серьезно ранен. И не надеялся, что что-то меня спасет. Поэтому послал за тобой. - Он поднял руку и погладил её щёку тыльной стороной ладони так, чтобы не испачкать ее. - Я хотел ещё раз увидеть тебя прежде, чем окончательно закрою глаза. Единственным, кого я тогда хотел видеть, была ты, Алекс. Только тебя я мог бы увидеть. Только тебя мог почувствовать… И только тебя я хочу чувствовать.

У Алекс перехватило горло и защемило сердце. Даже тогда, когда она сердилась на него за невероятное самомнение, им двигало… такое! И в этот момент ей захотелось признаться ему, как сильно она любит его. Не было больше сил скрывать это. Но он вдруг выпрямился и отстранился от неё.

- Если мы ещё немного постоим тут и будем продолжать говорить друг другу такое, я не смогу больше совладать с собой и овладею тобой прежде, чем ты успеешь это заметить, любовь моя. - Он отвернулся, взял влажную салфетку и вытер грязные руки. - Пойдем завтракать, потому что потом я хочу тебя кое с кем познакомить.

***

Стоя возле кровати ее светлости, Алекс ощущала себя так неуютно, что готова была спрятаться за широкой спиной Тони. Одно дело, когда ты имеешь дело со спящим человеком и спокойно ухаживать за ним, и совсем другое видеть его уже при пробуждении. Алекс прекрасно знала об этом, проходя подобное испытание с Тони. Но с ним ей было не так страшно и неловко, как с его матерью, с герцогиней Пембертонской.

Она крепко держала за руку Тони, который стоял рядом и ласково водил большим пальцем по тыльной стороне ее руку, чтобы успокоить незаметно. В комнате присутствовала так же Эмма, которая внимательно, как и ее мать, смотрела на Алекс до боли знакомыми золотистыми глазами.

- Мама, - наконец, заговорил Тони, - позволь представить тебе Александру Хадсон, сестру виконта Клифтона. Алекс, любовь моя, - он повернулся к ней, - это моя мама Марта Стэнфорд, герцогиня Пембертон.

Алекс занервничала еще больше, ощутив на себе пристальный взгляд герцогини, которая в отличие от своей дочери изучала каждую черточку ее лица. Пытаясь дышать ровнее, Алекс попыталась присесть в учтивом реверансе.

- Рада знакомству, ваша светлость, - проговорила она дрожащим голосом, чувствуя, как начинают пылать щёки.

- Дитя моё, - заговорила, наконец, мать Тони, сидя в кровати и откинувшись на заботливо подложенные под спину подушки. - Подобные церемонии излишне, подойдите ко мне.

Алекс замешкалась, застыв в каком-то оцепенении понимая, хотя понимала, что ей нужно что-то делать. К ее немалому удивлению на помощь ей пришёл Тони, который наклонился к ней и тихо шепнул:

- Моя мама - добрейший человек и насколько я помню, она еще никого не укусила.

Изумленная, Алекс уставилась на него, обнаружив, что он… шутит! Невероятно! Он менялся буквально на глазах. Выпустив ее руку из своей, он мягко подтолкнул ее к кровати матери. Алекс повернулась к герцогине и подошла ближе к герцогине, почувствовав себя более уверенно после поддержки Тони.

- Как вы себя чувствуете? - спросила она, приглядываясь к его матери и стараясь определить, насколько лучше ей стало.

- Если не учитывать слабости во всем теле, я чувствую себя просто превосходно. И, кажется, за это я должна поблагодарить вас, юная леди.

Слова герцогини невероятно смутили Алекс.

- Ну что вы, ваша светлость…

- Присядьте сюда, - оборвала ее Марта, похлопав рукой по свободному месту рядом с собой. К ее радости девушка послушалась, и Марта смогла, наконец, как следует рассмотреть девушку, которую привёл к ним в дом Тони. Марта никогда бы не подумала, что он сделает подобное, учитывая его горький опыт в прошлом. И совсем не ожидала, что в день возвращения, в этот долгожданный день, он приедет не один. Это могло означать лишь одно: что девушка была не просто небезразлична ему. Видя, с какой нежностью он смотрит на Алекс, как крепко он держит ее руку в своей даже в присутствии других, Марта с изумлением поняла, что эти двое любят друг друга. - Очень рада познакомиться с вами, моя дорогая, - сказала Марта, краем глаза ответив, как напрягся Тони. - Это правда, что вы делали мне компресс из картошки?

Щеки Алекс запылали ещё ярче. Она не знала, осуждает ли ее герцогиня или нет, ведь таким особам не пристало делать компрессы из картошки.

- Видите ли, - запинаясь, начала она, - этот компресс, в отличие от других, невероятно действенен. И в этом заслуга уксуса, который так же нужно добавлять в смесь…

Ее прервал гортанный тихий смех герцогини. И, кажется, это был довольный смех. Мать Тони быстро посмотрела на свою дочь.

- Прости, Эмма, за то, что не сразу поверила тебе.

- Я взяла рецепт компресса у Алекс и с ее разрешения отдала его мистеру Куксу, дабы он имел представление о том, как следует лечить людей, - с нажимом в конце добавила она и улыбнулась Алекс. - Ведь нужно просвещать тех, кто живёт во мраке невежества.

- Отличная идея, солнышко. - Марта вдруг замолчала и повернулась к хмуро стоявшему недалеко от Алекс сыну. - Тони, дорогой, ты почему не занимаешь нашего гостя? Эмма поведала мне, что с Алекс приехал и ее брат, виконт Клифтон. Нельзя оставлять гостей без внимания. Это неучтиво. Эмма, пойди с братом и предложи джентльменам чаю.

Почувствовав неладное, Тони сделал шаг вперёд.

- Но, мама…

- Не волнуйся, я не съем твою невесту. Ведь ты сам совсем недавно убеждал ее в этом. - Она внимательно посмотрела на обоих своих детей и строго велела: - А теперь ступайте.

Недовольно сжав руку, Тони всё же подчинился матери и покинул комнату вместе с сестрой, боясь представить, почему его милая матушка пошла на такую уловку.

Алекс нервничала так сильно, что у нее дрожали руки. Которые герцогиня внезапно осторожно взяла в свои и пристально посмотрела на нее.

- Как давно вы знаете Энтони? - спросила она прямо.

И Алекс не винила ее за настороженность, зная прошлый опыт Тони. Вероятно, она бы поступила так же, будь на месте его матери. И все же… и все же ей было немного не по себе, словно ее собирались изобличить во лжи и выставить отпетой лгуньей. Поэтому Алекс захотела быть с герцогиней предельно откровенней.

- Не больше месяца.

Герцогиня медленно приподняла свои тонкие брови.

- Вы знакомы всего месяц, а Тони уже хочет жениться на вас?

Вопрос герцогини неприятно удивил Алекс. Девушка медленно отняла от нее свои руки и выпрямила спину. А потом надвинула очки плотно на переносицу.

- Он не просил меня выходить за него замуж.

- Но он привёз вас сюда. И зная его всего месяц, вы всё же согласились поехать с ним. И помогли мне преодолеть болезнь. Почему?

Сердце Алекс забилось тревожнее. Она не знала, что ответить, чтобы удовлетворить любопытство герцогини и в то же время не выдать своих чувства. Она не могла никому говорить о своей любви к Тони, потому что, прежде всего, ей хотелось сказать об этом ему.