— Если бы с ней что-то случилось, мы с тобой стали бы врагами. А так она наверняка забудет обиду.

— Великодушная женщина. Под стать тебе.

Это было своего рода благословение. Бренд не ожидал, что брат одобрит все его планы, но решил отложить решаю-ший разговор на потом. Они быстро обговорили все детали, согласившись, что лучшей попутчицей для Розы будет их сестра Эльф. По крайней мере женщину она не испугается.

Чуть позже Бренд взялся лечить душевную рану брата: Бей на свой лад признался, что поступил не правильно, и попросил прощения, а значит, сердце его истекало кровью. Налив из графина вина, Бренд протянул Бею рюмку:

— А теперь в качестве наказания за похищение расскажи мне, как тебя победила леди Аррадейл.

Глава 25

После похорон Розамунда чувствовала себя невероятно усталой — наверное, сказывалась беременность. Она тут же уехала из Венскоута, чтобы в кругу семьи оплакать горькую потерю, а спустя несколько дней отбыла вместе с Милли в Харрогит и там наслаждалась тишиной и покоем.

Впрочем, душа ее томилась по Бренду. Она мечтала получить от него хоть какую-то весточку, но как он мог адресоваться к ней — им ведь нельзя обнаруживать свою связь. Бренд обещал что-нибудь придумать, однако до сих пор не открыл свои планы, и Розамунда решила, что он просто-напросто осознал свое бессилие.

Всего год, и они будут вместе. Этот год сейчас казался ей долгой пустынной дорогой, в конце которой она должна потерять своего ребенка. И все же дорога отнюдь не бесконечна. Розамунду ждала награда — Бренд. Для счастья вполне достаточно.

Но вот однажды лакей передал ей конверт. Оказалось, это письмо от Бренда. Боже, как он рисковал! Горничная, женщина средних лет, тотчас тронула ее за руку.

— Для Маллоренов, — тихо проговорила она, — нет ничего невозможного. Если вы хотите ответить, миледи, напишите, а я передам. Меня зовут Дора.

Розамунда поспешила в комнату, чтобы там в тишине прочитать письмо. Понятно, что все это устроил маркиз. Он держался в тени, но, как и говорил Бренд, ничто не могло остановить его от вмешательства в их дела. И слава Богу!

Это было не любовное письмо в обычном понимании. Розамунда прочла об урожае, о посевах риса и озимой пшеницы. Она сочувствовала Бренду, написавшему, как он распутывал гордиев узел коттеритских проблем, и радовалась его успеху. Кое над чем она даже посмеялась.

Дочитав письмо, Розамунда поспешила к столу и написала длинный ответ — такой же легкий по тону — только о жителях Харрогита и об ее праздной жизни.

В последующие недели письма стали приходить почти каждый день, но они все сильнее брали за душу: Бренд ведь совсем рядом, до Терека просто рукой подать! Почему ей нельзя случайно встретиться с другом покойного мужа, лордом Брендом Маллореном? Наконец-то увидеться с ним, поговорить… Поцеловать его. Любить его.

И вот желанный день настал. Они столкнулись на улице в Харрогите. Он учтиво поклонился и сказал:

— Здравствуйте, леди Овертон. Рад вас видеть в добром здравии.

Розамунда поспешно кивнула Милли на ближайшую скамейку, а сама отошла вместе с ним в сторону.

— Что ты здесь делаешь? Это так рискованно!

— Одна встреча не вызовет скандала. Ты прекрасно выглядишь!

— Я и чувствую себя хорошо.

— Как ребенок?

— Все в порядке, Бренд…

— Не смотри на меня так, иначе пойдут слухи. — Лорд взял ее под руку и зашагал по улице. — Мне надо обсудить кое-что с тобой, поэтому я и пришел.

— Что-то случилось?

Он покачал головой:

— Нет. У меня есть план. Тебе надо уехать отсюда в Уэльс. Я знаю, у тебя есть тетя, которая живет довольно далеко. Вот у нее и остановишься.

— Я буду там рожать?

— Нет. Это только для отвода глаз. Ты сделаешь вид, что уезжаешь туда, а на самом деле будешь жить в деревне, в Херефордшире, как жена капитана.

— Которая ждет ребенка? Никто не поверит в эту байку.

— Ничего, все сделают вид, что поверили, если намекнуть, что на самом деле ты любовница лорда и носишь его ребенка.

Розамунда посмотрела на него в упор:

— У меня будет репутация грешной женщины?

— А что, это для тебя чересчур?

— Нет. Просто я рассуждаю как леди Гиллсет, — засмеялась она.

— А может, ты будешь жить под вымышленным именем — миссис Ричардсон?

Оба дружно расхохотались этой шутке, но спустя минуту она спросила:

— Значит, мы можем оставить ребенка себе?

— Конечно. Кто, по-твоему, этот самый лорд? В том-то и штука! — хмыкнул он с явным удовлетворением. — Я возьму на себя ответственность за собственного ребенка. Надеюсь, — сказал он, обаятельно улыбнувшись, — моя будущая жена будет снисходительна и согласится взять его на воспитание.

В Розамунде шевельнулась робкая надежда:

— Неужели получится?

— А почему нет? На какое-то время после родов ты откажешься от ребенка, но как только леди Овертон приедет в аббатство Ротгара и станет моей невестой, вы опять соединитесь. — Бренд посерьезнел:

— То есть ты не будешь открыто матерью своего ребенка, и все же…

— Я согласна, Бренд, это просто замечательно! Теперь я верю в могущество Маллоренов. У нас есть все.

— А будет еще больше.

— Что?! Куда же больше?

Последний вопрос Бренд оставил без ответа. Он повел ее пить чай с пирожными, и они принялись глубокомысленно делиться друг с другом новостями, борясь с опрометчивым желанием поддаться предательскому восторгу.

Они обсуждали свое будущее, и оно казалось им прекрасным.

* * *

Скрепя сердце Бренд уехал из Харрогита, и эта короткая встреча только усилила пытку разлукой. Когда Роза наконец перебралась в другое место и их разделили уже не часы, а целые дни пути, он вздохнул с облегчением.

Переписку тоже пришлось свести к минимуму. Ежедневные письма не остались бы незамеченными в маленькой деревушке. Никто не поверил бы, что лорд питает такой интерес к своей бывшей любовнице, даже если она беременна от него. Однако Бей нашел извозчика, ездившего через Уолтхэм-Грин, и пересылал письма с ним. Бренд догадался, что это один из специальных агентов брата.

Из писем лорд узнал про уютный домик, позже — про то, как Розамунда почувствовала первое шевеление ребенка, а еще позже — про то, что ей предстоит скоро рожать.

В деревне знали про богатого соблазнителя, поэтому Бренд, поддавшись озорному порыву, прислал Розамунде большую корзину фруктов из теплиц аббатства Ротгар и шикарный букет цветов.

В своем следующем письме она пожурила его за расточительность и вскоре преподнесла ответный дар: отправила ему из Йорка три пальмы в огромных кадках. Пальмы оказались такие раскидистые, что в гостинице «Три бочки» их невозможно было пронести вверх по лестнице. Пришлось украсить парадный холл. Бренд посмеялся над ее проделкой и начал собираться в дорогу, переложив все дела на своих помощников.

Ничего страшного не случится, если он один раз навестит свою милую Розу, которая уже донашивает его ребенка.

* * *

Бренд приехал в деревню Уолтхэм-Грин промозглым зимним днем и справился насчет коттеджа Пэйтов. Оказывается, Розамунда жила в простом доме из серого камня. Летом сад вокруг наверняка был чуть посимпатичнее, и все-таки лучше бы его возлюбленная жила в роскошном особняке. А еще лучше — во дворце.

Бренд улыбнулся. Роза не захотела бы жить во дворце. А он знал, что нравится Розе, и старался ей угодить. Во всем.

Сняв перчатки, лорд прошел по дорожке и постучал в дверь, но услышал сзади ее смех. У нее гости?

В сердце Бренда шевельнулась ревность. Он обошел дом в поисках соперника. Оказывается, Роза, его любимая Роза, с мило округлившимся животиком, играла ленточкой с шустрым маленьким котенком. Она так увлеклась, что ему удалось незаметно подкрасться к ней и обнять.

— Бренд! — Она взвизгнула от неожиданности, а потом охнула от радости.

— Только смотри — опять не хлопнись в обморок! — спохватился он.

— Тогда больше не нападай на меня так внезапно! — И все же Розамунда сразу же обхватила его руками за шею. — Что ты здесь делаешь? Я думала, нам нельзя…

Бренд хотел ограничиться мимолетным поцелуем, но не смог оторваться от ее губ. Однако, осознав, что они стоят на открытом месте, он отстранился и отступил назад, под прикрытие дома.

— Приходится сдерживаться, черт побери! Как у тебя дела? — Впрочем, он и сам все видел: Розамунда налилась жизненными соками.

— Хорошо. У меня все хорошо. — На глазах ее блеснули слезы. — Я уже так давно хожу! Знаешь, я никогда не думала, что это будет настолько долго.

— Да уж. — Он осторожно поставил ее на ноги, но не выпустил из объятий, любуясь ее красотой. — Как жаль, что у меня нет твоего портрета! Я согласился бы даже на ту проклятую маску.

Сунув руку в карман, Розамунда достала оттуда миниатюру, написанную с него лет пять назад.

— Вот. Лорд Ротгар подарил. Он очень добр, но я все равно его немного побаиваюсь. Нет-нет, он не сделал мне ничего плохого! Просто он такой…

— Я тебя понимаю, любимая. И все же, когда попадаешь в беду, хочется, чтобы именно он был рядом.

— Нет. Мне хочется, чтобы рядом был ты.

— Что ж, пожалуй, ты права. — Он усмехнулся.

Нежно придерживая ее сзади, Бренд просто ел любимую глазами. Темно-зеленое платье, коричневая шаль, а самое главное — здоровый цвет лица и блестящие волосы…

— Я как голодный в предвкушении пиршества: он вот-вот с жадностью набросится на еду, мечтая о том, чтобы это блаженство никогда не кончалось.

— Оно и не кончится. Все зависит от нас.

Бренд решил, что ее сомнения вполне понятны: они ведь столько времени были в разлуке! Хорошо, что он приехал. Одних писем мало.

— Конечно, — кивнул он, нежно прикоснувшись к ее носу. — Как непривычно, что у тебя такой большой живот! Ребенок — словно мяч между нами.

— А мне хватило времени, чтобы привыкнуть. — Она слегка отстранилась, но руки не отняла. — Пойдем в дом, здесь так холодно! Или тебе надо поставить лошадь в конюшню?

— Лошадь я оставил в гостинице.

Не разнимая рук, они вошли в коттедж. Милли лежала на кровати, свернувшись калачиком и закутавшись в шали, но тотчас встала и пошла заваривать чай. Бренд с Розамундой расположились в простой гостиной, заваленной книгами и рукоделием. Это была ее комната. Бренд стал с интересом разглядывать белую ситцевую распашонку.

— Он в самом деле будет таким маленьким?

— Говорят, да. — Смущенно улыбнувшись, она положила руку на живот. — Хотя уже сейчас он кажется мне больше.

Как странно сидеть и разговаривать, когда ему хочется только одного — отнести ее в постель и любить, долго, безостановочно несколько дней подряд. Но надо терпеть. Они не говорили об этом вслух, и так все было ясно.

Что ж, пока он будет просто любоваться ею, наверстывая то, что упущено за прошедшие месяцы. За всю жизнь. Они так мало были вместе!

На колени к Бренду запрыгнул черно-белый котенок, он машинально принялся его гладить. Но оказалось, это совсем не то. Как только они допили чай, Бренд скинул котенка с колен и потянулся к любимой. Розамунда улыбнулась, подошла и, сев к нему на колени, обняла за шею. Они поцеловались.

Сердца не разбиваются, особенно от радости. Это был их первый настоящий поцелуй, и Бренду хотелось рыдать от счастья. Они долго не размыкали губ. Наконец она отстранилась и положила его руку себе на живот. Он почувствовал легкий толчок.

— О Господи, — выдохнул он, с улыбкой глядя на Розу. — Это же настоящее чудо!

Она засмеялась и покачала головой:

— Ты же фермер!

— Ах, ну да. Значит, мне надо представлять тебя кобылицей с жеребенком.

Засмеявшись, они слились еще в одном долгом поцелуе, а потом забылись в объятиях друг друга, стирая из памяти бесконечную разлуку.

Однако Бренд остался только на одну ночь, причем в гостинице, ибо ему вообще не следовало здесь появляться. В течение следующих месяцев они продолжали якобы случайно встречаться в соседних городках и переписываться. У каждого накопилась уйма писем.

И вот год уже подходит к концу. Бренд места себе не находил от беспокойства. Временами, уходя с головой в работу, к которой лорд неожиданно потерял интерес, он испытывал желание перевернуть весь мир, только бы быть рядом с ней. Приходилось бороться с собой, понимая, что это — неизбежная цена за прекрасное будущее.

За все.

Бренд не сомневался, что действительно сумеет сделать ее счастливой и сам будет счастлив. Только бы время пришло!

Он снова и снова погружался в работу в поисках хоть какой-то отдушины и готовился к грядущим переменам. Наконец вот оно — долгожданное сообщение.

Началось!

* * *

Розамунда в изнеможении откинулась в родильном кресле. Бренд обнял ее сзади. Несмотря на протест повитухи, он остался в комнате и, похоже, своим присутствием решил помочь любимой.