Джо Беверли - Тайны ночи

Миссис Акентвейт принесла бритву своего мужа, и Розамунда, тихо напомнив Милли об их тайном уговоре, отправила ее с водой и лезвием наверх. Ей хотелось пойти самой, но это показалось бы странным. Между тем надо было придумать, как удержать экономку на первом этаже, чтобы она не заявилась в спальню к мистеру Маллорену.

Розамунда еще не успела найти никакого подходящего предлога, как в кухню влетела, раскрасневшись и запыхавшись, полная молодая женщина.

— Тетя Хестер! Тетя Хестер! Кэрри рожает! — Увидев Розамунду, девушка присела в реверансе. — Здравствуйте, миледи.

— Это моя племянница Дилли Бекворт, — пояснила миссис Акентвейт, озабоченно сдвинув брови. — Надо же, как некстати! Мне хотелось бы помочь, но…

— Обязательно идите! — убежденно заявила Розамунда, стараясь скрыть свою радость. — Джесси справится и без вас, Милли ей поможет. Все равно я, по всей видимости, пробуду здесь до вечера.

Немного поразмыслив, миссис Акентвейт кивнула:

— Ну хорошо. К тому же вы можете послать в большой дом, если вам что-нибудь понадобится. Пойду возьму кое-какие вещи.

Она торопливо вышла, а ее племянница начала взволнованно мерить кухню шагами.

— Кэрри — твоя сестра, Дилли? — спросила Розамунда, чтобы успокоить девушку и избавиться от новых тревожных мыслей.

Девушка снова присела:

— Да, миледи. Это ее первые роды.

— Надеюсь, все пройдет хорошо.

Про себя же Розамунда подумала, что дом, где проходят роды, — отличное место для сплетен. Там собирается множество женщин и проводит в разговорах целые часы.

— Она скоро должна родить? — поинтересовалась Розамунда.

— Вряд ли, миледи. Схватки начались только утром.

Значит, это может занять весь день.

Вернулась миссис Акентвейт.

— Ты докучаешь леди Овертон, Дилли?

— Нет, — ответила за нее Розамунда. — Просто я справлялась о вашей племяннице.

— Бог даст, все будет в порядке. Она девушка крепкая, здоровая. А ну-ка выйди, Дилли, — вдруг попросила миссис Акентвейт и, когда девушка ушла, с расстановкой проговорила:

— Мне немного боязно оставлять вас здесь вместе с этим человеком, миледи.

Розамунда тотчас встревожилась, но попыталась успокоить экономку.

— Не волнуйтесь. Я держу его взаперти. В случае чего в доме есть мужчины, они мне помогут.

Миссис Акентвейт бросила на нее хитрый йоркширский взгляд, выражавший одновременно тревогу и подозрение. Она словно спрашивала: «Интересно, что ты на самом деле затеяла, Рози Эллингтон?»

Впрочем, путей к отступлению не было. Розамунда, судорожно сглотнув и набравшись смелости, выдохнула:

— Миссис Акентвейт, я думаю, нам лучше не распространяться насчет этого незнакомца…

— Почему, миледи?

Розамунда попыталась объяснить:

— Он провел ночь без сознания, потом его вырвало, и все же люди, узнав, могут подумать что-нибудь нехорошее. Моя репутация…

Подумав, экономка кивнула:

— Пожалуй, вы правы. Такие вещи лучше держать в тайне. Ты слышала, Джесси?

— Да, миссис Акентвейт!

— Я предупрежу мистера Акентвейта. А вам, миледи, наверное, следует поговорить с вашими конюхом и кучером.

— Спасибо, я так и сделаю. — Розамунде удалось сохранить спокойный тон, но внутри у нее все сжалось.

Разумеется, миссис Акентвейт догадалась! Догадалась о том, что она собирается сделать.

И по какой причине.

Вот почему строгая, благонравная женщина согласилась закрыть глаза на ее грех.

Экономка сняла фартук и надела плащ и шляпу, на ходу отдавая распоряжения:

— Смотри, Джесси, прислуживай леди Овертон как следует! Когда подойдет тесто для хлеба, поставь его в печь. Да не забудь вовремя вынуть! На ужин подашь окорок. Да, еще отбери бобы. А еще…

Наконец она взяла приготовленную корзину и в последний раз бросила на Розамунду задумчивый взгляд:

— Будьте осторожны, миледи.

Розамунда кивнула и долго еще смотрела ей вслед.

При мысли о том, что экономка знает о ее планах, Розамунду покоробило. Но, с другой стороны, это означало, что местные жители охотно ее поддержат. Никому не хотелось, чтобы здесь поселились члены Новой Республики. В долине Венскоута все семьи жили дружно и не терпели вторжения чужаков.

Розамунда осторожно покосилась на Джесси, но та уже с головой ушла в работу. Оставалось только надеяться, что девушка ничего не подозревает.

В обычное время Розамунда освободила бы служанку от дел, но сейчас ее устраивала роль строгой госпожи. Кроме того, кухонные заботы помогут удержать Джесси на первом этаже.

— Мы с Милли позаботимся об этом джентльмене, Джесси. Тебе ни к чему подниматься наверх.

— Хорошо, миледи.

Между тем вернулась Милли.

— Я сделала все, что вы сказали, миледи. Представляете, этот негодник лежит в чем мать родила! Вам не стоит туда ходить, это неприлично.

Розамунда, покраснев, решила все-таки воспользоваться моментом.

— Ничего страшного, Милли. Я замужняя дама в отличие от вас с Джесси, так что сама за ним присмотрю. — Не позволив Милли возразить, она добавила:

— Моя голубая нижняя юбка испачкалась в грязи. Пожалуйста, постарайся ее отчистить. И наверное, лучше тебе работать на кухне. Здесь тепло.

Милли нахмурилась, но спорить не стала, а просто, пожав плечами, вразвалку пошла исполнять просьбу. Розамунда тем временем поспешила в маленькую конюшню и предупредила Гарфорта и Тома, чтобы они не болтали насчет незнакомца. Когда она вернулась, Милли уже сидела у очага с тазиком воды и куском мыла.

В общем, все в порядке. Теперь должно случиться что-то из ряда вон выходящее, чтобы Милли сдвинулась с места. А Джесси наверху просто нечего делать.

И что же?

Совершенно растерянная, Розамунда прошла в гостиную. Если бы она знала, как полагается вести себя в такой ситуации! Когда ей идти наверх?

А как бы поступила на ее месте леди Гиллсет?

Леди Гиллсет, без сомнения, уже была бы там и, пока незнакомец бреется, жадно пожирала бы его глазами, чтобы при первой же возможности броситься к нему и заставить взять себя силой. А вот Розамунда все еще пряталась по углам, и колени ее дрожали от страха.

Хватит! Она решительно расправила плечи. Надо преодолеть страх и сделать все, что решено, во что бы то ни стало! Немедленно!

Поднявшись на второй этаж, она остановилась перед дверью, за которой лежал ее пленный любовник. О Господи! У нее было такое чувство, как будто она готовится войти в клетку ко льву.

Розамунда вытерла вспотевшие ладони о подол своего зеленого платья. Может, лучше надеть ночную рубашку? Нет. Она не войдет туда в полуголом виде при свете дня.

Ну все, довольно трусить!

Дрожащими руками она завязала маску и снова вытерла ладони о юбку, прежде чем повернуть ключ в замке. Сердце ее гулко ухнуло, дыхание перехватило… Но она все-таки переступила порог спальни.

Бренд по-прежнему лежал в постели, как будто и не вставал, но был чисто умыт и гладко выбрит. Увидев его голый торс, волнистые волосы, спадающие на плечи, и устремленный на нее взгляд, она затаила дыхание.

«Только не падай в обморок!» — приказала себе Розамунда и действительно немного взбодрилась. Однако теперь она точно знала, что не способна осуществить свой план.

Он вскинул бровь и похлопал рукой по постели.

Девушка сделала глубокий вдох, призывая на помощь леди Гиллсет, подошла и с ногами запрыгнула на кровать. Прямо в одежде.

О Боже! Может, сначала раздеться?

Опустив глаза, она увидела на одеяле свои стоптанные башмаки. Заниматься любовью в обуви?! Она торопливо сбросила башмаки, надеясь, что он ничего не заметил.

Ноги в одних чулках почему-то казались голыми.

Ну а теперь, наверное, надо посмотреть на него.

Розамунда скосила глаза в сторону и увидела его удивленное, озадаченное лицо.

— Моя милая леди, я, конечно, не прочь развлечь вас в благодарность за ваши заботы, но почему бы не признаться, что вам нужно на самом деле?

Розамунда сделалась ярко-пунцовой под маской. Черт бы побрал его прозорливость!

Ее так и подмывало выложить все как на духу: ей нужен ребенок. Но она не вправе рисковать. Ведь речь шла не только о ее чести и репутации, но и о благополучии жителей Венскоута.

— А почему вы сомневаетесь в моей искренности?

— Слишком явное отсутствие желания.

Тут Розамунда наконец рассмотрела его как следует. Сильная шея, широкие плечи, рельефный торс и знакомый запах простого мыла…

— У меня есть желание, — пролепетала она и не соврала.

Это состояние было ей незнакомо, но она сумела его распознать. Голова ее кружилась, во всем теле была какая-то странная легкость и непонятная истома…

— Что ж, возможно. — Взяв ее левую руку, он покрутил между пальцами обручальное кольцо. — Если это не покажется вам оскорбительным, мне хотелось бы немного узнать про вашего мужа.

Что именно?

И зачем?

Странно… Когда же наконец он перейдет к делу? Может, ей попался какой-то нетипичный мужчина?

Бренд ждал ответа, и она рассказала ему все, что смогла, взволнованная ласковыми прикосновениями его рук.

— Мой муж — хороший, добрый человек. Только старый. Он не… — «Осторожнее!» — Он редко… э… выполняет свой супружеский долг.

Бренд поднял ее руку и поцеловал рядом с обручальным кольцом. Наверняка нарочно.

— И вы хотите меня — здесь, сейчас?

Его теплые пальцы пробежались по ее ладони — такие легкие прикосновения, но как сильно они возбуждали!

— Да, — отозвалась Розамунда, слыша, как гулко стучит ее сердце. — Я хочу вас. Здесь. Сейчас.

Так оно и было, однако к вожделению примешивалось еще одно чувство — неодолимое любопытство.

Ее вообще интересовало все на свете, и сейчас она желала узнать, насколько исчерпывающим был ее опыт в данной области. Инстинкт, слухи и пламенные ощущения подсказывали, что здесь еще много неизведанного.

Все еще не выпуская ее пальцев из рук, он спросил:

— Итак, приступим.

— Да.

Бренд опять поднял ее руку и стал ласково целовать все ее пальцы, а потом скользнул губами к бледному запястью.

— Отлично, — пробормотал он.

Задыхаясь, она закружилась в вихре огненных ощущений — таких же захватывающих, как тайные мечты, которые таились в самой глубине ее естества. Впрочем, он быстро вернул ее на землю.

— Надо вас раздеть. — Спокойными, уверенными движениями Бренд начал расстегивать крючки у нее на спине.

Потрясенная его прозаическим тоном, она невольно схватилась руками за лиф платья, но потом заставила себя подчиниться. И все-таки… неужели это должно быть так по-деловому?

Еще раз десять на протяжении последующих минут у нее возникало желание отступиться. Она могла согрешить ночью, в темноте, когда лежала в его постели. Но сейчас все было по-другому: при полном свете дня ее раздевал голый незнакомый мужчина!

В конце концов она и впрямь вырвалась, соскочила с кровати и сама сняла с себя нижнюю юбку и чулки, оставив только сорочку из плотного ситца с глухим воротом и рукавами с рюшами до локтей. Длинная, до колен сорочка висела на ней колоколом, но Розамунда чувствовала себя постыдно обнаженной.

Она осмелилась бросить взгляд на своего будущего любовника, дабы узнать, что он думает по поводу происходящего.

Вот тебе раз! Да где же она, пресловутая мужская похоть? Она тут стоит перед ним нагая, а у него такой же заинтересованный и возбужденный вид, как у… как у пастуха, который пялится на овцу! Может, все это ерунда — то, что она затеяла? «Нет, — мысленно застонала девушка, — просто я все время забываю отождествлять себя с леди Гиллсет. Женщина, которая жаждет любовной близости, так себя не ведет».

Ей опять захотелось забраться в кровать.

«Пусть я выгляжу смешно — наплевать, — мрачно продолжила она про себя. — И какое мне дело до того, хочет он меня или нет? Главное — забеременеть!»

Он ведь обещал ей помочь.

Словно придя к такому же выводу, Бренд откинул одеяло. Она юркнула в постель, благонравно одернув подол своей сорочки…

Ну вот опять! Ночью она задирала ночную рубашку и прижималась к нему всем телом, а сейчас будто одеревенела, натянув одеяло до самого подбородка и пристроившись на самом краешке кровати — только-только чтобы не свалиться.

* * *

Бренд озадаченно наблюдал за своей таинственной партнершей. Неудовлетворенные жены, которые ищут себе любовников, — это одно. Но как понимать сие странное поведение?

Пожалуй, стоит преподать ей хороший урок любви. Он не сомневался, что эта женщина спасла ему жизнь, именно она заботливо ухаживала за ним ночью. Ее надо отблагодарить. Она сама назначила плату, причем такую, которая была ему по силам. Конечно, ее поведение его сильно смущало, но он не привык отступать.