Макс улыбнулся, и в животе у нее закружилась карусель.

– Ну, может, я тебя поцелую. – Его лицо оказалось вдруг совсем близко, хотя он и не наклонялся. И вовсе даже не дотрагивался. Просто сидел рядом и смотрел так пристально, с таким напряжением, будто вся его жизнь зависела от соприкосновения их губ, будто она вдруг стала центром вселенной. – Можно?

Никто и никогда не смотрел на нее так, подумала Кэти и вдруг обнаружила, что не дышит, и торопливо хватила глоток воздуха. Обретя способность говорить, она первым делом откашлялась, чтобы не хрипеть.

– Я не знаю тебя. И я не целуюсь с теми, кого не знаю.

– Но ты же хочешь меня поцеловать.

– Я этого не говорила.

– Интересно. – Макс посмотрел на нее, как будто обдумывал что-то. – Если ты никогда не целовалась с теми, кого не знаешь, то как же ты будешь узнавать людей?

– Через разговоры. Слова. Ну, знаешь, как обычно. – Его настойчивость придавала уверенности ей. Если он и дальше будет доставать ее в таком же духе, она определенно избавится от тяги к нему.

– Через поцелуи быстрее. – Макс улыбнулся. – По тому, как человек целуется, узнать можно очень многое.

Ни с того ни с сего Кэти подумала о Стюарте. Своем первом и единственном бойфренде. Он прислушался к совету быть нежным и, приняв его слишком близко к сердцу, предварял поцелуйный сеанс сотней или около того крошечных, легких прикосновений к ее губам, щекам, подбородку. Каждый раз. Это напоминало прелюдию в исполнении бабочки. Кэти почувствовала, что вспыхнули щеки, и, чтобы скрыть смущение, сказала:

– Ты можешь нести сколько угодно того дерьма, которое парень несет, чтобы залезть девушке под юбку.

Он ухмыльнулся.

– Это верно.

Улыбка как удар в живот. Если она не отодвинется, не отвлечется прямо сейчас, в эту секунду, то поймает его на слове. Каким будет поцелуй Макса? Она могла бы предложить пари, что никакой прелюдии в исполнении бабочки не будет.

Улыбка растянулась, как будто Макс знал, о чем она думает. Он подался вперед, наклонил к ней голову.

– Почему бы тебе не пожить немного? – От него пахло чистой кожей, солнцем и чем-то неопределимо мужским. Он взял ее за подбородок, слегка повернул ее.

Кэти склонила голову набок, сдвинулась вперед и закрыла глаза, чтобы не видеть выражения его лица.

Его губы, твердые и требовательные, разбудили каждый ее нерв. Кэти открыла рот и попробовала их на вкус. Все ее тело как будто таяло и растекалось по земле. Она провела пальцами по его подбородку и поняла, что это именно та форма, коснуться которой ей хотелось всегда.

Макс словно замер в одной позе, не дотрагиваясь до Кэти, и эта его сдержанность одновременно радовала ее и огорчала.

Он первым прервал поцелуй и улыбнулся так, что у нее голова пошла кругом. Кэти хотела схватить его за ворот футболки и затащить на себя. Но вместо этого она привстала и впилась в его губы, проверяя, не был ли первый поцелуй случайностью.

Получилось даже лучше. По части поцелуев Макс оказался отличником. Правда, ее опыт вряд ли позволял давать оценки, но с другой стороны, именно недостаток опыта служил превосходным оправданием ее безрассудства.

Она почувствовала его руку на талии, его пальцы, бегущие вверх по спине. И тут ее накрыла волна паники.

Кэти отстранилась, и все ее жаркие чувства слились в один момент холодной ясности.

– Извини. Не могу.

– Все в порядке. – Макс отодвинулся, лег на спину и заложил руки за голову.

– В смысле я тебя не знаю.

– Без проблем.

Какой он спокойный, какой невозмутимый, даже досадно.

Кэти открыла рот, чтобы сказать что-то еще, когда воздух рассек свист, за которым последовал глухой удар. Одна из нескольких больших фарфоровых урн сорвалась с балкона и грохнулась о землю в нескольких дюймах от места, где они лежали.

– Черт! – Макс потрогал пальцами щеку, увидел на них кровь и посмотрел на Кэти. – Ты как?

– Нормально. – Кэти встала и взглянула на балкон – никого. Окно было закрыто.

– Как?..

– Не знаю. – Кэти, прищурившись, посмотрела на небо, потом наклонилась и подобрала кусочки разбившейся урны.

– Ты дрожишь, – сказал Макс. – Это шок.

– Я в порядке, – бросила Кэти. Мысли уже пришли в движение. Неужели это сделала она? Телекинез не был той силой, о которой она мечтала, но разве кто-то сказал, что это невозможно? Урна упала у нее на глазах. Хотя если это случилось из-за нее, то почему целью был выбран Макс? Она взглянула на него. Неужели подсознательно она хотела навредить ему? Неужели чувствовала исходящую от него угрозу?

– Тебе лучше сесть. Ты немного побледнела. – Щека кровоточила, отчего небритый подбородок выглядел немного жутковато, но в глазах Кэти видела искреннее беспокойство. Нет. Она вовсе не хотела размозжить кому-то голову, и менее всего Максу. Портить такую красоту…

– Я тут точно ни при чем, – начала она, – но…

– Что? – Макс посмотрел на нее как на сумасшедшую. – Конечно, ни при чем. Кто-то там, наверху. – Он тоже посмотрел вверх. – Ни ветра, ни чего-то такого. Окно, если смотреть отсюда, вроде бы закрыто, хотя…

– А если это я? – Кэти паниковала, и эти слова вылетели раньше, чем она успела их остановить.

Макс отвел взгляд от окна и одарил Кэти долгим скептическим взглядом.

– Думаешь, что можешь двигать предметы силой мысли?

– Это телекинез.

– Телекинез – выдумка.

– Знал бы ты мою семью, не был бы так уверен, – негромко ответила Кэти.

– О’кей. – Макс пожал плечами. – Предположим, это сделала ты. Ты почувствовала что-нибудь, когда это случилось? Я имею в виду, помимо невероятного возбуждения, вызванного моими восхитительными…

– Смешной паренек. – Кэти строго-настрого запретила себе краснеть. Хватит, больше она не даст ему такого удовольствия. Но держался он невероятно уверенно. Может быть, она все-таки хотела треснуть его по голове.

Макс снова устремил взгляд к окну.

– Странно, что урна упала из той же комнаты. Может быть, это предупреждение.

Нет, конечно, навредить Максу хотел кто-то другой. Уж не проклятие ли? Она выпрямилась.

– Может, ты перешел кому-нибудь дорогу?

– В последнее время? Не исключено.

Если на Макса наложено проклятие, то должно быть и лекарство. Вполне возможно, что следующий летающий предмет все же найдет цель.

– У кого есть доступ в ту комнату? – спросил Макс, продолжая осматривать отель снаружи. Каменный балкон – крошечный. Даже не балкон, а часть орнамента. Окно обычного размера, двери нет.

– Если бы там кто-то был, мы бы увидели, – сказала Кэти. – Времени, чтобы забраться в комнату через окно и снова его закрыть, у них не было.

– Может быть, кто-то проделал фокус из комнаты. С помощью каких-то веревок или проводков. Как и со шторами.

– Или так, или один из нас проклят. Я не кажусь тебе чудной?

Он взглянул на нее.

– Очень даже. А что?

– Ты не думаешь, что я под кайфом? Вроде как пьяная?

Макс нахмурился.

– А почему спрашиваешь? Ты пьяная?

– Нет.

Макс покачал головой.

– Надо пойти и всех предупредить. Чтобы были поосторожней. Чтобы никто не пострадал. – Он подобрал осколок разбитой урны. – А мне надо еще разок осмотреть комнату. Выяснить, не подстроено ли там что-то. Хотя почему…

– Ты прав, нужно рассказать Патрику.

В поисках Кэти отправилась на рецепцию. Патрик сидел за стойкой, и на мгновение Кэти показалось, что она видит незнакомца. Ухоженный мужчина около шестидесяти, с загорелой шеей и улыбкой, не доходящей до глаз.

– Я с жалобой, сэр, – сказал Макс, прежде чем Кэти успела открыть рот.

– Мне очень жаль, сэр. Я – Патрик Аллен, управляющий и владелец отеля.

– Кто-то выбрасывает мусор из окна. В меня едва не попало вот это. – Он протянул осколок фарфора.

Патрик насупил брови.

– Не понимаю.

– Сбросили с балкона Желтой комнаты, – пояснила Кэти.

Патрик покачал головой.

– Там сейчас никого нет. Это же номер…

– Да, мы знаем, мистера Коула, – подсказал Макс.

Патрик посмотрел на него.

– А вы?..

– Я тот, кому едва не раскроили голову в вашем отеле.

– Мне очень жаль, – вежливо сказал Патрик. – Я лично займусь этим и разберусь с тем, кто это сделал. Полагаю, бесплатный обед послужит достаточной компенсацией? Вы в каком номере?

– Я не ваш гость. Всего лишь навещаю знакомую. – Он посмотрел на Кэти, которая моргнула. – Во время перерыва.

– А, вот как. – Патрик заметно расслабился. – То есть вы нарушитель.

– Нет. Посетитель. Насколько мне известно, это общественное здание. Отель. И посещать его не запрещено, а скорее наоборот, не так ли?

Патрик прищурился, отчего стал похож на ящерицу. Сытую ящерицу.

– Но если вы вознамерились подать судебный иск в отношении…

– Я не вознамерился, – раздраженно ответил Макс. – Я всего лишь подумал, что вам стоит знать, что кто-то сбрасывает урны со второго этажа. – Он вручил Патрику фарфоровый осколок.

– Примите мои извинения, – сухо произнес Патрик и взглянул на Кэти. – Полагаю, вы видели то же самое?

– Господи. – Макс покачал головой. – Вы так трогательно заботитесь о своих служащих.

– Я – человек деловой. – Патрик снова повернулся к Максу. – Чего вы хотите?

– Оправиться от шока мне помогут бесплатные билеты на представление Грега Бартона.

– Понятно. – Патрик поджал губы. – Думаю, я смогу это устроить.

– Спасибо, – поблагодарил Макс. – Кстати, когда он прибывает?

– Персональной информацией делиться не могу. Конфиденциальность у нас на первом месте. Думаю, вы сами понимаете.

– Полагаю, его люди приедут заранее. Подготовиться. Убедиться в наличии голубых M&M, ну и прочего в этом роде.

Патрик посмотрел на него несколько растерянно.

– Вы о чем?

– Звезды. Они ведь присылают райдеры, не так ли? Ван Хален, например, требует, чтобы в номере была конфетница с M&M – никаких коричневых, только синие.

– Мистер Бартон никаких требований не выставил.

– Ну, тогда с ним легче. А ему нравится, когда перед шоу его встречают фанаты?

Кэти удивленно посмотрела на Макса. С чего бы это у него такой интерес к Грегу Бартону?

– Откуда мне знать?

Патрик скривил губы. Уж он-то точно фанатом не был. Или Макс просто решил его позлить?

– Люди они скрытные, о своих методах не распространяются, – продолжал Макс, будто ничего не замечая. – У этих типов, медиумов, свои профессиональные секреты.

– Не хочу вас задерживать, – перебил его Патрик, и Максу ничего не оставалось, как повернуться и уйти. Кэти хотела последовать за ним, пока он не исчез из виду. Ощущение того, что на нем проклятие, только крепло. Как легко у него получилось вызвать недовольство Патрика! Нетрудно представить, что недоброжелателей он находит без особого труда.

– Позаботьтесь, чтобы он держался подальше от Грега Бартона. Мне жалобы не нужны.

Кэти хотела было объяснить, что и сама едва знает Макса и никак не может контролировать его и влиять на то, с кем он разговаривает и что делает, но в последний момент передумала. В любом случае Патрик никогда никого не слушает, а ей еще надо поговорить с Максом, пока он не исчез.

– Думаю, нам надо сходить к моей тете, – выпалила она, догоняя его и хватая за руку. – Это недалеко.

– Вообще-то я не любитель всех этих семейных визитов. Может быть, в другой раз.

– Тут совсем другое. Думаю, у тебя был тепловой удар. А она с такими проблемами легко справляется.

– Твоя тетя – врач?

Кэти потянула Макса к дороге, используя приложенные усилия, как повод не вдаваться в объяснения. Припарковалась она в тени, но машина все равно нагрелась, и внутри было невыносимо душно. По шее уже стекал пот, и жилетка прилепилась к спине. Несмотря на жару, Кэти была рада, что приехала на работу на машине. Привезти Макса в Эндхауз будет легче, чем тащить его за руку.

– Чудный денек для поездки, – бодро сказала она, опуская все окна и поворачивая ключ. – Позволь показать тебе достопримечательности Пендлфорда.

– Ты у врача не консультировалась по поводу этих твоих перепадов настроения? – проворчал Макс, но все же пристегнулся и выставил локоть в окно.

Гвен сидела в заднем саду – в большой, затеняющей лицо шляпе и с открытой книгой на коле-нях.

– Код красный, – приветствовала ее Кэти.

– Я вижу. – Гвен посмотрела на Макса и перевела взгляд на племянницу. – Ты беременна?

– Нет! Господи, нет.

– Просто проверяю. – Она снова взглянула на Макса. – Ее мать совершила грехопадение в шестнадцать, так что будь осторожен.

– Я всегда осторожен, – отозвался Макс.

Гвен холодно улыбнулась.

– Не сомневаюсь.

– Мы торопимся. Макс, это моя тетя Гвен. Обычно она не такая враждебная. Гвен, это мой друг Макс. На него только что свалилась ваза.